Симка наша «сиамских» кровей кошка — личность была очень неоднозначная и яркая. Хозяйкой она себя назначила с первого дня появления в доме, и вообще вопрос этот даже не обсуждался. Она считала себя ответственной за всех нас — людей, следила, чтобы мы соблюдали все правила и обычаи и вели себя хорошо.
Так по ее правилам, мне разрешалось ходить только в колготках или брюках, так чтобы ноги были одеты. Если же, не дай бог, ноги будут голыми, сразу же принимались меры — подойдет и куснет. Правда, кусалась не по-настоящему, а так показывала. На других членов семьи это правило почему-то не распространялось.
К общим правилам относилось время вставания утром и укладывания спать вечером. Ходила и вопила, заглядывала с укоризной в глаза и уговаривала ложиться спать. Подходила к каждому и успокаивалась только тогда, когда все уже лежали под одеялами. Утром соответственно обход сопровождался топтанием по телу, мурчанием и сопением в ухо. Апогеем соблюдения этого распорядка дня стал один новый год, когда у Симки были котята. Они уже могли вылезать из коробки, но были еще такими трогательными неуклюжими шариками. Так вот в новогоднюю ночь мы как всегда накрыли стол, телевизор работал. Стали старый год провожать, новый встречать. Симка раньше еще попыталась нас всех уложить, но у нее ничего не вышло, все суетились, не до кошки было. Она явно обиделась и ушла в другую комнату в коробку к котятам. Ну, мы как-то не очень обратили на это внимание, успокоилась и ладно. Но вот наступил тот момент, когда бьют куранты, все поздравляют друг друга. И вдруг выплывает наша королева, да не одна, а со всем семейством. Усаживаются на пороге комнаты, кошка чуть впереди, котята сзади ровным рядом. И смотрит она на нас таким вопрошающе-печальным взглядом, что мол, шумите, ночь на дворе, детей вот разбудили, не стыдно? И все это молча, хотя дама-то была очень разговорчивая. И так это было по-настоящему, что, правда, неудобно стало. Вот точно специально привела всю гвардию, потому что раньше она не одобряла котячьи вылазки из коробки, заталкивала их обратно, а тут разрешила и даже возглавила. Кстати, спала со мной или с мамой, заползая под одеяло и устраивая голову на подушке. Потом, когда у нас остался ее сынок Тюпа, у них проходили нешуточные баталии за это место под одеялом. Вдвоем мирно спали сверху на тушке хозяйки или в кресле, а вот под одеялом была священная единоличная территория. Кончилась эта войнушка тем, что Тюпа все-таки переселился спать на подушку, которую ему специально выделили.
Еще очень любила пошутить над гостями, если можно так сказать. Вообще гостей не любила, и если Симка побежала с рычанием к двери — это значило, что гости идут к нам — открывайте двери. У нас в прихожей стоял большой трехдверный шкаф, и кошка всегда при угрозе гостей залезала на него. Шкаф стоял впритык к входной двери, и когда человек входил в квартиру, то миновать этого деревянного монстра никак не получалось. Знакомые знали Симкину привычку, а вот пришедшие первый раз иногда пугались. Потому что Симка, им невидимая на этом шкафу, располагалась так, что могла тихонько лапой достать до головы входящего, ну или иногда и выходящего гостя. И постучать этой лапой по темечку. Эффект от этой «ласки» был прямо-таки сокрушающий. Ну, представьте, вы входите в квартиру, пытаетесь поздороваться, и тут вдруг кто-то неслышимый и невидимый мягко, на грани чувствительности хлопает вас сверху по голове. Особенно пугались лысые мужчины, те у кого шевелюра была пороскошнее не так резко реагировали.
Не смотря на небольшие размеры кошка была боевая и совершенно никого и ничего не боялась, вид и размер противника значения не имели. Территорию свою охраняла не хуже иной собаки. Пришли к нам однажды гости. Пришли с собакой, оставив ту в подъезде, а нам ничего не сказали. Сидим чай пьем, разговариваем, а Симка бегает в прихожей и рычит. Ну, я подумала, что кто-то к нам еще идет, кошка слышала шаги за дверью очень хорошо и вот так нас предупреждала. И я просто открыла дверь. Симка выметнулась за дверь молнией, только дикий собачий визг огласил подъезд. Мы вдвоем с мамой еле отцепили эту фурию от собачьей морды. Серьезных травм не было, пса спасла густая шерсть, а нашу кошку ум и спокойствие собаки, потому что одно движение челюстей и кошки бы не было вообще. Но он ничего не сделал. После этого случая я всегда сначала глядела, а нет ли на лестнице кого. На улице наша мадам тоже пыталась террор навести. В конце концов, гулять мы стали только уверившись, что поблизости нет собачьих, не все ведь такие как Дружок были. При этом дома из нас никто ни разу не был покусан. Своих не трогала.
Еще одной привычкой было навязчивое стремление кошки собрать всех вместе. Это правило действовало в походах на огород. Поскольку было это давно еще в те времена, когда жилось очень трудно, решили мы завести огородик. Ну и приобрели кусочек земли за городом, где-то километров 10 нужно было пройти до него. Транспорт как личный, так и государственный туда тогда не ходил, все пешком, ножками. И брали мы с собой кошку, чтобы погуляла на свежем воздухе. Часть пути она ехала у меня на руках, часть шла сама. Своими лапами Симка топала по лесной тропке. Идти приходилось гуськом, а кошке это очень не нравилось. Она бегала от первого, кто шел, к последнему с мяуканьем, обнюхиванием и общим беспокойством. Туда — сюда, то вперед забежит, то назад, петляла между ногами и постоянно что-то говорила, говорила. Боялась, что кто-то потеряется, пыталась нас друг к другу поближе сбить. Успокаивалась только тогда, когда все в кучку собирались. Конечно, она уставала за этой беготней, придя домой буквально падала на коврик и спала, спала. Но все равно эти походы она любила и понимала, когда мы собирались, и сильно обижалась, когда не брали с собой, а оставляли дом сторожить.
Котят своих Симка любила и берегла, чужому не давала даже дотронуться, шипела и рычала, могла и лапы в ход пустить, если не понимали. Но в тоже время, родив очередную белобрысую компашку, и немного придя в себя, кошка решительно перетаскивала их всех ко мне под бок на диванчик. Я жутко боялась, что могу их придавить нечаянно, они с мышь были размерами, поэтому старалась обратно в коробку мелочь перенести. Таскание это могло продолжаться очень долго, и чтобы дети не пострадали, приходилось их вместе с мамашей на ночь закрывать в коробке. Когда котята немного подрастали, я их смиренно принимала на своем диване. И именно тогда я узнала одну из самых нежнейших вещей на свете. Это лапка маленького котенка, который еще не умеет нормально бегать, а только ползает, когда коготки у них еще не умеют втягиваться, а торчат врастопырку. Эта мягкая лапочка, касаясь щеки, — одновременно нежнее бархата и шелковее атласа, и она теплая и живая.
Симка давно уже убежала на радугу. Но может быть, именно ее я всегда ищу в голубых глазах очередного хвостатого хозяина дома.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.