5. автор Аллард Евгений - Пушистик

— Папочка, он умирает!

В голосе дочки звенело отчаянье, что напугало меня. И лишь спустя пару минут я понял, что Лиза говорит о крысе, которую мы купили полгода назад.

Мы возвращались из зоопарка, и в переходе метро дочка остановилась около неопрятно одетой женщины, рядом с которой сидела большая дворняга с печальными глазами, а в коробке носились белые зверьки. Я хотел обойти это место, но дочка, присев на корточки, начала с интересом их рассматривать.

— Папа, давай купим!

Я с недоверием взглянул на продавщицу, не вызывающую доверия, тварей с длинными розовыми хвостами и хотел отказаться наотрез. Но глаза дочки светились такой надеждой, что я не выдержал. Крысёнок стоил всего сто пятьдесят рублей, и я подумал, если дочке надоест, отнесу его в ближайший зоомагазин.

Мы привезли крысу домой, и тут я с ужасом осознал, что нам негде её держать. Это не котёнок, не щенок, который может спать на коврике. Я понятия не имел, куда деть это зубастое существо, чтобы оно не сбежало и не сгрызло провода в квартире. В итоге мы решили посадить крысёнка в трёхлитровую банку. Дочка натолкала туда кусочки печенья, хлеба и, не отрываясь, просидела рядом до поздней ночи.

Лишь на следующий вечер я смог зайти в зоомагазин и по совету продавщицы купил клетку, поилку и кормушку. Дочка пришла в полный восторг, увидев новый дом для своего питомца.

В клетку с двумя разноцветными пластиковыми полочками насыпали опилки, прикрепили поилку, кормушку и торжественно заселили туда нового жильца.

— Ну и как назовёшь? — спросил я.

— Пушистиком! — воскликнула дочка с сияющими глазами.

Крыса оказалась мальчиком, игривым, жизнерадостным и ручным. Дочка с удовольствием играла с ним, ухаживала. Рассказывала, как он умилительно моется или ест. И я уже решил, что истратил эти сто пятьдесят рублей не зря.

И вот теперь оказалось, что любимец дочки заболел. Я посадил её на колени и сказал как можно мягче:

— Лизонька, Пушистик просто стал старенький. И хочет уйти туда, где ему будет хорошо.

— Нет, папа! Он молодой! Он заболел! — она зашмыгала носом, едва сдерживая слезы.

— Ну, если заболел, то он поболеет и выздоровеет, — попытался я успокоить дочь.

А в голове созрел план. Надо отвлечь Лизу от мрачных мыслей. И подменить больную крысу здоровой. Вряд ли дочь сможет отличить одну белую тварь от другой.

Приближался Новый год, и мысль о больной крысе отступила на второй план. Кроме того, я подумал, что дочка, получив великолепные подарки на праздник, который она очень любила, забудет о больном питомце.

И вот наступило 31 декабря. С трескучим морозом, пушистым, сверкающим снегом. И радостным ожиданием чуда.

Спустя пару часов, после того, как пробили куранты, я решил проверить, спит ли дочь. И обнаружил, что она сидит на кровати, понурив голову. А на коленях свернулся клубочком Пушистик.

— Лиза, что случилось? — спросил я обеспокоенно. — Тебе не понравились подарки?

Всё коробки лежали нераскрытыми. Лиза даже не вытащила большой домик для Барби, о котором мечтала целый год.

— Папочка, он умирает, — сказала дочь так обречённо, что у меня сжалось сердце.

Я присел рядом, взял на руки Пушистика. Выглядел он, мягко говоря, паршиво. Всколоченная с желтоватым оттенком шерсть, глаза и носик залиты чем-то красно-бурым.

— Ну что поделаешь, зайчик. Маленькие животные и живут мало…

— Нет, папа, его надо показать врачу! — выпалила Лиза

— К врачу? — я опешил. — Доча никто не лечит крыс.

— Лечат! Я смотрела в интернете! Папочка, давай поедем в больницу и покажем Пушистика!

Так вот почему Лиза заинтересовалась компьютером в последнее время! Я почесал переносицу, лихорадочно соображая, как разрешить ситуацию, не травмируя дочь.

— Давай после праздников съездим в клинику. Я поищу, где лечат крыс.

— Я уже нашла! — вскрикнула она. — Вот.

Она подбежала к столу и схватила бумажку.

— Ну, хорошо, — я бросил взгляд на список. — Завтра съездим, если они работают, конечно.

— Они работают! Папочка, давай поедем сейчас! Пожалуйста!

Я представил выражение лица жены, которая узнает, что мы в новогоднюю ночь потащились с крысой в больницу. Но голос дочки звучал так отчаянно, что я, не осознавая до конца, что делаю, решительно направился в прихожую.

— Ты куда собрался? — жена выглянула из столовой.

— Катя, мне тут надо по делам, — промямлил я.

— Мамочка, мы едем лечить Пушистика! — дочка сдала меня с потрохами.

На лице жены отобразилась такая гамма чувств, что меня обдало жаром от стыда. Но неожиданно для себя, я снял пальто с вешалки и начал одеваться.

— Нет, Лиза, я один поеду, — я попытался остановить дочь, которая начала лихорадочно натягивать сапожки.

— Папочка, ну пожалуйста, я хочу поехать с Пушистиком.

— Ты спятил? — жена обрела дар речи. — Или пьян?

— Катя, я не пьян, — отрезал я холодно.

Мы ехали с Лизой по пустынной Москве, гремели фейерверки, весело перемигивались сверкающие праздничным огнём гирлянды на ёлках. А в моей душе росло тягостное напряжение.

Припарковав машину около жёлтого двухэтажного домика, я с радостью увидел, что в нём светятся окна.

В приёмной, залитой ослепительно ярким светом, все выглядело, как в обычной клинике: стены, отделанные голубоватой плиткой, регистратура за стеклянной перегородкой. Девушка в белом халате записала данные и попросила подождать.

Через минут пять к нам вышла молодая симпатичная женщина в белом халате и пригласила в кабинет. Взяла Пушистика и стала внимательно осматривать.

— Надо сделать рентгеновский снимок в одной проекции, — сообщила она.

Я с удивлением воззрился на неё. Представить не мог, что крысам тоже делают рентген. Через некоторое время врач позвала меня в небольшую комнату без окон, где в одной части стоял массивный стол под длинной лампой, а в другой находилась фотолаборатория, и остро пахло химреактивами.

— Вот здесь, видите? Большая опухоль давит на кишечник, — объяснила она.

— И что делать? — спросил я растерянно, вглядываясь в очертания на негативе.

— Можно сделать операцию, — предложила она. — Вырезать.

Я подумал, что она шутит, но её лицо было совершенно серьёзно.

— И сколько будет стоить?

— Наркоз плюс операция — четыре тысячи.

В голове пронеслась эта цифра: Четыре тысячи! За эти деньги я мог купить двадцать пять крыс!

— Папочка, давай сделаем операцию Пушистику! Пожалуйста! — в глазах Лизы светилась такая отчаянная тоска, что моё сердце не выдержало. И я согласился.

Мучительно долго тянулось ожидание. За окном беззвучно падали белые хлопья. На плоском экране, подвешенном к потолку, шли новогодние передачи. А в душе росла тревога и я думал, что надо было уговорить Лизу остаться дома, отвезти крысу сюда и усыпить.

Когда открылась тяжёлая дверь кабинета, сердце подскочило и заколотилось у самого горла, отдаваясь молоточками в висках.

— Ну как, доктор? — мой голос предательски сорвался, как будто сейчас решался вопрос о жизни и смерти близкого родственника.

— Операция прошла нормально, — сказала врач, и я вздохнул с облегчением. — Крыса из наркоза вышла.

Дома мы соорудили для Пушистика временное жилище. Поскольку врач объяснила, что крыса после наркоза будет мерзнуть, Лиза пожертвовала все кукольные одеяльца, и поставила клетку рядом со своей кроватью.

А на следующий день я проснулся от радостного крика:

— Папа, мама, смотрите, он умывается!

Когда через пару недель швы на пузе Пушистика зажили, он вновь стал весело носиться по клетке и дивану, неизвестно кто из нас был больше рад этому: я или дочка.