Рождение Дэливирина

Рождение Дэливирина.

1.

Преддверие Нифльхейма. Страна ледяных фей Сенриайрисфоку…

Повелитель пожелал, чтобы завоевание Нифльхейма началось со страны ледяных фей, огромного царства фей и существ похожих на ледяных бабочек с крыльями в виде черных снежинок. И возглавить это наступление должны были мы с братом. Эти ледяные феи не только владели довольно специфической магией холода и льда, которую несомненно получили от Эвергрина. Только он мог проецировать из материи созидания свой волшебный лед. Но в основном все феи были лесные охотницы, вооружённые ледяными стрелами и луками, летавшие на своих стеклянных бабочках — переростках с черными крыльями и охотясь в лесу на живность. Чего хотел от них Эвергрин, забрав их земли под свое подданство и награждая магией, ни Харэ… ни мы тем более не могли понять. После первого же дня вторжения, когда их цепь обороны фронта пала, стало ясно — сражаться они не способны и как бы дальше не развивались боевые действия, они все будут уничтожены, сожраны мертвецами, потому, что им все равно… что жрать, лишь бы плоть была живая. Они переводили живые клетки организмов внутри себя в D-интэрклетки и становились таким образом сильнее, но голод не утоляли. Амэ был поглощён битвой и честно сказать, я впервые видел его настолько воодушевлённым чем-то, он разработал стратегию вместе с Лилирио, основанную на предсказаниях Арайи и пока она безупречно работала.

Надо сказать, они были очень красивыми эти ледяные феечки, белые волосы c золотисто-синими прядками. Эти волосы были словно живые. Ледяные. тонкие кристаллы. Их тела, сотканные из голубого льда, покрывали красивые шелковые платья, у них были весьма эмоциональные и выразительные лица. Они были похожи на людей, но все же к волшебному народцу, типа аякаси, они были куда ближе. Зрелище было невероятно красивое, когда мертвецы ловили какую-нибудь разведчицу, впивались в ее тельце своими зубами и разрывали на части. Наверное, это было самым прекрасным зрелищем… но все же самым прекрасным был момент, когда Амэ казнил их — сжигая огнем или отправляя прямиком в Бездну, открывая нестабильный кратковременный путь. Амэ же говорил, что ему больше всего нравился момент, когда я одним поцелуем выпивал из них жизнь.

Эти феечки, даже находясь на грани, без памяти влюблялись в нас, до последнего надеясь, что мы прекрасные принцы, просто с плохим характером, никто из них не выживал, чтобы рассказать другим, что любовью здесь и не пахнет. Мы вторглись в их мир, чтобы уничтожить потому, что они продались Эвергрину. Они вообще были весьма влюбчивы, учитывая, что фей мужского пола у них не было и размножались они только за счет улья своей Королевы, которая конечно любила Эвергрина и была его любовницей. Эти феечки — порождение не просто гнусного союза, они порождение Эвергрина прежде всего, а значит не заслуживают спасения.

— Итак, твой разведывательный отряд укрылся в северных лесах Нагоры, да? — Амэ вел допрос всегда довольно жестоко и деспотично, я же предпочитал наблюдать. Кровь у них была голубая.

Эту звали Орионоки, мертвецы поймали ее вчера на границе двух лесов Нагоры и Антигоры, она была привязана к каменному стулу, избита, раны на ногах и руках от укусов мертвецов не заживали, а сочились гнилью, перемешанной с ее голубой кровью. Она страдала и плакала, ее золотые волосы спутались, а голову она положила на бок, вот-вот помрет же раньше времени…

— Вы можете сюда приходить хоть пачками, сотнями и тысячами, и мы будем убивать вас всех мучительно и болезненно, приказав мертвецам отдирать от вашего тела по кусочку, пока ваше маленькое, ледяное сердце не разорвется от боли и страданий. Орионоки! Мне нужно знать лишь где улей вашей ненасытной Королевы матки и отправить ее в Бездну. Ну же отвечай мне! — он ударил ее рукой, покрытой перчаткой из живого пламени, на ее белоснежной коже сразу же выступил ожог, пузырившийся синей жидкостью.

Терпения Амэ хватало ненадолго.

— Какие вы все упрямые и не сгибаемые! Что за глупость! Твои подруги ведь в лесу, да?! Могла бы им помочь, сказав где улей, мы бы ушли, и они смогли бы спастись, а теперь их всех сожрут… Аки, братец не отдашь распоряжения.

— Конечно, закончи с ней, — я не могу уйти на таком моменте. Потускневшие золотистые глаза феечки налились ненавистью. Амэ подошёл к ней и схватив за горло, поднял над собой, на ее лице тут же гнев уступил место ужасу, она затрясла своими тонкими ножками, Амэ улыбался. Думаю, это действительно доставляло ему удовольствие. Он не считал это убийством невиновных. Они сражались за Эвергрина, а значит должны были быть готовы к такой смерти. Это война и таковы ее правила.

Феечка верещала, Амэ от ладони, которой он сжимал ее шею, распространил огонь по всему ее телу, она болталась и дергалась, словно нервно больная, издавая душераздирающие вопли, ее волдыри лопались… и синяя кровь мгновенно сгорала, покрывая ее тельце черной коркой. Но Амэ был не лишен благородства и сострадания, он был удивительным в этом смысле, в момент пика мучений, он просто сжимал ее шею со всей силы и переламывал ее. Всем им без исключения он дарил легкую смерть. Он откинул ее тело в конец походного каменного шатра, выстроенного по принципу маленькой пирамиды.

— Все до единой! Нужно найти ее отряд. Мы торчим тут уже четыре месяца, их Королева словно обезумевшая матка не перестает производить все больше детей на смерть, а мы так и не узнали где ее логово!

— Ее нужно сбросить в Бездну, там она станет демоном и получит свое. Нужно расширить зону поисков, вплоть до границ с Нифльхеймом.

— Еще эти Боги Смерти могут заявиться в любой момент… почему она так одержима этой битвой с Эвергрином. Месть?

— Нет… предательство еще может быть, Амэ… но думаю, навряд ли. Повелитель не подвержена эмоциям, тут что-то другое. Спросим у нее когда она будет здесь, а сейчас наша задача найти и сбросить на дно Бездны эту королевскую подстилку Эвергрина…

Да, были вопросы, которые мы могли задать ей лишь лично, но на самом деле правда была в том, что мы были на связи через сознательные каналы, практически всегда и голос Повелителя постоянно звучал где-то в глубине моего подсознания, я знал… Амэ несомненно чувствует тоже самое и слышит от Повелителя тоже самое.

— Глубже… глубже, Аки, глубже во тьму… пускай все несовершенство этой Вселенной предстанет перед тобой… но увидеть его ты сможешь только как я, из самых глубины тьмы… в луче света, пробивающемся сквозь эту тьму, ты увидишь. Увидишь то же, что вижу я.

И мы шли за ней… за что мы сражаемся? К чему все это приведет? Без сомнения, и меня и брата теперь волновали именно эти вопросы.

— Обещания, Аки, это самое главное… обещание не пустой звук, сорвавшийся с твоего языка. Обещания — самые важные связующие заклинания во Вселенной, которые работают без всякой магии, выполняя обещание мы чувствуем радость… а за не сдержанное и не выполненное обещание ты получаешь наказание в виде мук собственной совести, а ни что не доставляет страдания больше, чем чувство вины, поверь мне… я это знаю… ни ты, ни Амэ не имеете права повторить мое предназначение или Харэ… никто не заслуживает такой боли кроме нас. Поэтому никогда, Аки, никогда… не давай обещаний коротких или долгосрочных, не важно… не давай обещаний, которые знаешь, что не сможешь выполнить. Никому и даже Амэ… тем более Амэ. Аки… слышишь меня?

— Да, Повелитель…

— Ты веришь в него?

— В кого, Повелитель?

— В Лилирио…

— Если вы верите, то я тем более.

— Неправильный ответ. Этим ты отличаешься от Амэ… знаешь, что ответил он? — где-то глубоко ее голос отразился с насмешкой.

— «Несомненно, верю». И в этом весь Амэ, вы правы…

— И это важно, не то чем вы похожи… а то, что вас различает. Аки, если веришь в него… время пришло отпустить его.

— Я не понимаю…

— Понимаешь. Время вышло. Гнездо Королевы ледяного народа находится в месте, которое они называют «синей пустошью», поймайте любую из них и пускай Лилирио своей магией контроля и внушения заставит ее отвести вас туда… весь этот мир должен быть уничтожен. Королеву сбросить в Бездну, а затем вам всем кроме Лилирио необходимо вернуться в Кирит и ждать…

— Вторых врат… драконы вторгнутся в Нифльхейм, а затем и в Белый Город, ведь Эвергрин должен знать где «алые врата». А значит, близок и конец…

— Да. Близок, не спрашивай меня, каким он будет… я еще ничего не решила. Однако близится наше «прощание», а значит время для того, чтобы Лилирио вернулся в Бездну… как только мы прибудем на границу, Харэ отправит его в Минас-Аретир…

— Но, Повелитель… «время прощания». Эльреба, если я достаточно хорошо уже научился понимать ход твоих мыслей. Это же ужасная жертва… потянешь ли ты ее? Сможешь ли так поступить? Вся Вселенная не стоит такой жертвы.

— Нет, не стоит. Нет равноценной цены за подобную жертву. Но всем нам нужно стремиться исполнить собственные желания и создать новое будущее и ради этого, только я могу заплатить подобную цену.

— Мне жаль, Харэ, — я обратился к еще одному канальному сознательному источнику.

Голос Харэ всегда казался теплым, в сознании там где-то далеко он был просто прекрасным волшебником, а не кровавым магом, по-моему, я уже научился видеть его глазами Эльребы.

— Все в порядке, Аки. Мы драконы и это только наше бремя. Время… создания Города Бездны пришло… нам нужна усыпальница «теней Эльребы», а городу Короли, что будут сдерживать рост измерения Бездны… Дэливирин должен родится…

Дэливирин — город Бездны, созданный внутри измерения Бездны, чтобы сдержать рост границ Бездны. Дэливирин прежде всего определил внутренние и внешние границы Бездны, за которые нельзя вырываться Хаосу. Таким образом Короли — правители Бездны должны были следить за тем, чтобы Хаос, вырабатываемый внутри подсознания Эльребы не пересекал установленные границы, и ее сила не выходила из-под контроля. Однако оба Короля Бездны — Пустоты и Кошмара платят слишком большую цену за свои полномочия, каждый из них может пробыть вне Бездны не больше отведенного срока. На предплечье у каждого из Королей есть магическая пентаграмма часов со стрелками, она начинает работать, когда Короли покидают Бездну, когда стрелка завершает полный оборот, они обязаны вернуться на свою службу в Город Бездны. Для сравнения, время пребывания Лилирио и Нирилиана вне Города Бездны, составляет примерно четыре долгих лунных цикла, все остальное время жизни они проводят в Городе Бездны… их время там останавливается, а души стали ключами к вратам Дэливирина.

2.

И мы поступили ровно так, как предложила Повелитель. Нам удалось поймать разведчицу фей, Лилирио подчинил ее разум и вселившись в него, приказал ей отвести нашу армию к гнезду Королевы. А я и Амэ продолжали гадать, каким же образом этой Королеве матке удается рожать столько фей и ледяных бабочек. Потому, что пока мы медленно двигались к этой их «синей пустоши» наши мертвецы пережрали столько фей и их бабочек, что казалось они будут появляться бесконечно, вылезать из-за заснеженных лесов и словно безмолвные призраки они бросались на смерть, зная, что у них нет ни шанса. Мы конечно контролировали жажду наших мертвецов, но по большей части они были свободны в плане насыщения, мы не препятствовали этому. Однако все-таки этот союз не давал мне покоя. Ледяной Король, как он теперь именовался и Королева ледяных фей и… и… что позволяло ей стругать детей словно матке огромного муравейника?

По мере продвижения вглубь этого маленького, испорченного рукой Эвергрина, мирка и его завоевания, я все же начал видеть знаки… несомненно указывающие на ответы… знаки… и Амэ видел их…

Однажды, когда мы передвигались сквозь заснеженный лес в толпе мертвецов, я увидел его, склонившимся над чем-то в снегу… тогда пересекая поток жаждущих крови мертвых, я начал двигаться к нему, алая нить будто говорила, что он нашел что-то важное… я ощущал его беспокойство в связи с этим открытием, а он наверняка почувствовал мою заинтересованность, потому, что, присев на колено, повернул ко мне голову и кивнул, в его руке что-то блестело.

Когда я увидел, что это было, где-то внутри меня отложилось стойкое убеждение — первый знак был найден. У брата в руках был белый кристаллический цветок, ледяной цветок белого ликориса, который на глазах после того, как его сорвали, стал становиться алого цвета, а с его лепестков и стебля стала стекать настоящая кровь, окрашивая белый снег. Я определённо уже видел эти цветы в мире не таком далеком от этого, этот мир точно имел границу с Нифльхеймом. Мы были там, когда заключали с правителем этого мира — Нуэ договор о поставке магии, это был мир аякаси.

Мы могли бы послать сообщение Арайе, чтобы она погадала и подтвердила все мои догадки и развеяла сомнения, но это было бы простым решением. Но главное, брат разделял мои чувства, если здесь и была какая-то загадка, мы должны разгадать ее сами и докопаться до сути своими силами.

Второй знак мы обнаружили, продолжая углубляться в леса, и он был ну уж совсем очевидный. Я стоял и смотрел на спускающиеся с неба красивые снежинки, и тут заметил, как с неба спускается серебристая нить, а на ней маленький, почти прозрачный, едва уловимый глазу, но переливающийся в лучах солнца кристаллический паучок с красными глазами.

Амэ в тот же вечер принес на своей ладони такого же паучка, который почти мгновенно умер, сжавшись в клубок на его руке. А потом мы стали встречать пауков и большего размера и целые поляны белых и красных кристаллических ликорисов, мы близко… близко к гнезду королевы…

— Она аякаси, верно? — озвучил наконец наши общие подозрения Амэ.

— Похоже, так и есть. Однако давай мыслить реалистично, что аякаси, да еще и Королеве, делать здесь в этом мире, созданном по воле Эвергрина? Зачем ей вообще объединяться с ним? Что может быть прогрессивного для будущего в этом странном союзе, на что они вообще рассчитывают?

— Пойдем и узнаем. Думаю, Повелитель тоже хочет это знать. О, прежде-ка, Лилирио! Приведи сюда нашу проводницу.

Мы поймали фею разведчицу верхом на ледяной бабочке, а ее ледяную бабочку и сожгли, она была не нужна. Сама фея с золотисто-сиреневыми волосами постоянно плакала потому, что не могла сопротивляться воле Лилирио. Я заметил в ее теле призрачные цепи, концы которых уходили в тело Лилирио.

— Лилирио, эти цепи от твоей души? Что это такое?

— Объясню, Аки… когда вернусь из Бездны. Амэ, что ты хотел у нее узнать, думаю ее силы на исходе и проще убить ее, судя по сведеньям, которые я выудил из ее мозга, мы близки к цели, она нам больше не нужна.

Амэ склонился над ней, выглядела она и правда плохо, кожа ободралась, волосы иссохли. Я догадывался, откуда эти цепи, но не стал выспрашивать у Лилирио, когда и почему они у него появились. Амэ схватил ее за волосы и отогнул голову.

— Как тебя зовут?

— Митирико, господин.

— Почему ты обращаешься ко мне господин? Ты должна ненавидеть меня, но ни у тебя, ни у твоих сестер нет ненависти к нам, захватчикам вашей страны. Странное поведение, не находишь?

— Наша Королева никогда бы… не позволила нам творить зло… — прохрипела она.

— Ваша бывшая Королева, ты хотела сказать… не позволила бы вам… а нынешняя позволяет, верно? Что произошло с вашей настоящей Королевой?

Она расплакалась и в ее слезах явно отражалась боль. Их Королева умерла. Амэ догадался, их настоящая Королева умерла страшной смертью.

— Та женщина… ужасная… она пришла с тем прекрасным Ледяным Королем и съела нашу несчастную Королеву весеннего льда — Иэримину. Она ее съела, эта женщина с паучьими лапами, растущими из ее спины и с тех пор она правит нами и тот красивый Король.

— Молодец, брат. Лилирио, она нам больше не нужна. Можешь выпить ее жизнь… выдвигаемся! Мы близко к гнезду.

Я отдал распоряжение Лилирио, понимая, что делают его цепи, каким-то образом, когда он вернулся, повстречавшись с сестрой Лиана, он стал другим и я и сам не заметил, как постепенно Бездна его поглотила. Он стал частью Бездны больше, чем кто-либо из нас, потому, что внутри него созрели цепи вожделения, а также ключ, способный создать и открывать вторые врата в Бездну. Лилирио становился Королем, без сомнения Королем Пустоты, потому, что эти цепи позволяли ему высасывать жизнь из живых и превращать их в существ Бездны. Когда мы уходили с поляны где остановились, чтобы допросить эту фею разведчицу, я задержался и увидел, как цепи стали фиолетовыми, тельце феечки приподнялось в воздухе, а глаза Лилирио замигали лиловым блеском, через минуту в воздухе уже болтался ее высушенный труп. Он съел ее жизненную энергию, а ее саму превратил в стража пустоты и утянул цепями в Бездну. Нам всем удавалось открывать прямые порталы в Бездну только потому, что он был рядом. Пока вторых врат не существовало — он был ими. Он Лилирио — был вратами Бездны, они существовали в его подсознании и время пришло сделать их реальными.

Когда все орды мертвецов прошли дальше вглубь, окружая «синюю пустошь», я остался один вместе с Лилирио, смотревшим на иссохший труп.

— Теперь ты видишь, верно? Теперь ты готов?

— Я и не предполагал, что твои глаза… Аки, все это время видели именно это… видели Вселенную такой…

— Как? Как тебе удалось? Без второго попадания в Бездну.

— Ни одним вам с Амэ Повелитель симпатизирует. Это было мое желание. Я убил ее… точнее нет… все не так… я сбросил ее в Бездну, сестру Лиана… она умоляла меня об этом, и это мое наказание, — он развел руками, я увидел, что цепи из его тела выползают словно змеи, ища новую жертву.

— «Цепи вожделения»… у тебя нет души, у тебя внутри пустота, которая и порождает эти цепи… Лилирио, ты стал не просто личем, ты стал Королем Пустоты… а я даже не заметил этого…

— Твои глаза видят не все, Аки… и это хорошо, мне пора… идите дальше без меня. А я встречусь с Харэ… мне пора в Бездну. Лиан уже заждался меня.

— Да, наверное, заждался. Лилирио, ты выполнил его просьбу… исполнил его желание. Думаю, ты заслужил покой на какое-то время.

Лилирио покачал головой и как-то обречено улыбнулся.

— Эй, Аки… помни о том… что мы служим одному Королю и его воля непоколебима.

А потом я ушел вслед за Амэ, уводящим нашу армию дальше в темно-синий лес… «синяя пустошь» — это место называлось так, потому, что в этой части леса стволы всех деревьев были голубоватыми от паутины. А на земле росли синие ликорисы, которые раскачивал ветер. Мы связались с Химио и открыв стационарный ледяной портал, той же ночью отправили всю армию домой и приказали закопать их обратно, засеяв посевные поля, мертвецам пришло время вернуться в свои могилы. Они свою цель исполнили. Дальше и мне и Амэ было очевидно, что мы должны идти одни.

— Гнездо так близко… но заметил… ни птиц, ни животных… никого вокруг… — констатировал Амэ, сжигая паутину на своем пути.

— Конечно, она же аякаси и скорее всего уже их всех сожрала.

— Но она не может находиться здесь просто так, это не ее родной мир, чтобы аякаси мог нормально существовать в другом мире он должен переродится в кайи — странность, вызванную в сознании человека, как она умудрилась здесь появиться, здесь нет людей… и нет границы с их миром…

Я задумался, ведь Амэ прав, мы много учились и много исследовали миров и существ, обитавших в них. Аякаси не могли выжить в мире людей, как самостоятельное порождение, они проникали в людские миры через расщелины миров, только и могли жить в мире людей, если человек верил в них… верил в эти странности… кайи… странные существа. Как же тогда эта паучиха могла так далеко забраться?

— Подожди-ка, Амэ… а, что если она кайя, порожденная Эвергрином. Значит она сильнее, чем простая странность, она аякаси воплоти.

— Конечно же… она порождение его воображения… вот почему она существует, и мы можем ее увидеть.

Поляну залил синий цвет луны… пока мы дошли до нее уже опустилась ночь… посреди припорошенной снегом земли была полянка с цветущими синими цветами… паучья лилия… ликорис… и Королева… ликорисовых пауков. Я знал ее, я видел ее много лет назад в мире аякаси на Равнине Праха. Вокруг деревьев было сплетено плотное красивое гнездо из синей серебрившейся паутины, напоминавшее огромную снежинку. В центре лежала женщина аякаси, в красивом, вишневом кимоно с черными узорами, с шестью хитиновыми лапками, растущими из ее спины, подол кимоно спускался к самой земле. Ее черные волосы были очень длинными, часть была заплетена наверх в изящный пучок, в котором поблескивал серебристый гребень, а часть просто спускалась вместе с подолом кимоно на землю, ее глаза были ало-желтыми, как и у всех аякаси. Под паутиной бегали сотни маленьких и небольших белых стеклянных паучков. Они принимали роды, после того, как она сожрала Королеву ледяных фей, она могла рожать и фей и пауков… чертова кайя…

— Эй! — Амэ, чтобы привлечь к себе ее внимание, ударил рукой в снег, и поляна запылала, пауки вокруг разбежались, а новорожденные феи, не успев раскрыть своих крыльев, сгорали словно пепел. Кайя лениво подняла на нас свой взор.

— А вот-сс и они… захватчики… моихх земель…

— Ты может имела себя в виду? Или скажешь не ты сожрала Королеву ледяных фей и захватила страну Сенриайрисфоку? Аякаси, кайя, или же Королева ликорисовых пауков, к сожалению, в наш визит в мир аякаси нам так и не довелось узнать твоего имени… — спросил я ее, глаза аякаси внимательно меня осмотрели. Будто она на что-то надеялась. Откуда такая самоуверенность? Она что даже не догадывается, что мы пришли ее убить?

— Думаете мне не извессстно зачем вы так далеко забралиссь? Вы пришли меня убить… думаете я такая глупая… что не знаю кто вы… сслава о васс бежит далеко впереди… ссоздатели Кирита — мертвой крепости и те, кто сслышат мервецов… Повелители Смерти фон Штэтэрн я тоже кое-что о васс сслышала, когда вы были в мире аякаси. Будем знакомы… я Королева ликориссовых пауков и ледяных фей… Ардисс…

Кайи — аякаси и ёкай, которые попав в мир людей, смогли там остаться из-за суеверий людей. Люди — существа, верящие в нечисть. Им проще поверить в то, что не существует и тогда прототипы этих суеверий и странностей, в которые верят люди, из мира аякаси получают возможность навсегда проникнуть в мир людей и таким образом наводить на них ужас и страх. Кайи намного опаснее аякаси потому, что победить их не так легко, как потомственных аякаси. Для их изгнания требуется сложный обряд, либо магия некромантов, способная затягивать в Бездну тех, кто нарушил границы миров.

3.

Амэ всплеском пламени материализовал гримуар, я с помощью тьмы вокруг материализовал свою черную книгу с серебристым скелетом. Отличием этих книг от обычных волшебных гримуаров было то, что нам не нужны ключи открытия. Больше не нужны. Ключ открытия необходим обычным волшебникам для синхронизации всех трех потоков энергии внутри организма, нам не нужен был ключ синхронизации, его нам обеспечивал поток энергии Бездны.

— Ты как сюда попала, и почему служишь Эвергрину?! — закричал брат. Паучиха скривилась в ухмылке.

— Я его любовь, он провел меня через границу Нифльхейма, я должна была задержать вассс здессь в этой стране, пока он готовит сссвою армию для сссражения.

Амэ расхохотался, а я улыбнулся. Да если это попытка противостоять нам, то она провалилась, если это была уловка, чтобы задержать Повелителя, то затея еще более глупа. Интересно они вообще в курсе, что наша армия не собирается в Нифльхейм, и глупо готовиться к битве против нас.

— Паучиха! А вы в курсе там с Эвергрином, что в Нифльхейм мы не собираемся, нам приказали сбросить тебя в Бездну и завоевать эту страну. Страну мы завоевали, осталось лишь с тобой попрощаться. Вы там с кем биться-то собрались? Ты же не в курсе небось сама, что Эвергрин тебя просто использовал. Да будет тебе известно, он… наверное, думал, что мы спокойно пойдем воевать с ним, используя мёртвую армию, но боюсь наши мертвецы замерзнут в вечных льдах этого проклятого мира. Так, что сражаться с Эвергрином придет, а точнее прилетит кое-кто посильнее нас… так, чтобы он там не готовил, бесполезно…

— Брат, мне кажется с нее достаточно разговоров, — я материализовал аметистовый меч Бездны, и призвал мертвых фамильяров в виде диковинных существ, которых мне довелось убить. Вокруг Амэ полукругом в несколько рядов стали вырисоваться в воздухе огненные пентаграммы. Пришло время поджарить эту тварь и низвергнуть ее в самую глубину Бездны.

— Ну хорошо, мальчики… решилиссь на бой… тогда я тоже буду ссражаться.

Мои глаза видели источник ее магии, как и у всех аякаси, он заключался во внешнем источнике, коими являлись ее хитиновые лапки, растущие из спины, по три штуки с каждой стороны.

— Займись ее детками, а я уничтожу эту паутину вокруг! — крикнул Амэ и начал создавать дождь из огненных стрел.

Поляну заполонили непонятно откуда взявшиеся детки этой твари — кристаллические пауки, я взмахнул мечом и мои воскрешенные фамильяры тут же начали сражение.

Начиная пробиваться к ее гнезду по сожжённым Амэ тропинкам, между деревьями, опутанными паутиной, я вонзал в тела кристаллических пауков меч Бездны, и он мгновенно расплавлял их в пепел. Однако ее хитиновые лапки проецировали вокруг себя и гнезда все больше новых пауков, размер которых уже далеко перевалил за маленький и средний, они были просто огромными и быстрыми. При этом паутина постоянно нарастала вокруг деревьев.

— Таксс, вам Ардисс проссто не победить! Ваша магия здесь в ледяном мире сслабее, чем дальше вы от Бездны, тем ваша магия осслабевает…

— Вот же паучья тварь! Аки!

— Прикрой меня ненадолго! — я понял, что имел в виду Амэ. Пора было заканчивать эту игру.

— «Проклятие лунной тьмы создай из Бездны сотню копий мне, взглянув лишь на отражение в воде», — я произнес заклинание и помимо пауков вокруг стали появляться мои теневые копии, наполненные частицами потока Бездны.

— «Огненной судьбы пролейся дождь моих кошмаров и утони в потоке, словно растаявший мой дух», — произнес заклинание Амэ и мгновенно исчез из поля зрения паучихи.

Испуганно она начала озираться по сторонам в поисках Амэ. Ее глаза наполнялись страхом, она теряла контроль над ситуацией, поляну все больше заполнял льющийся, словно ниоткуда, огонь. Тем более, что между деревьев царил просто хаос, мои фамильяры сражались с пауками, но среди них же теперь и сражались, повторяя запрограммированный набор действий, мои копии. Ее внимание нам удалось рассеять. Она не могла найти ни Амэ, ни меня.

— Попалась, глупое насекомое! — Амэ появился прямо перед ней из столпа пламени.

Она хищно улыбнулась, ее хитиновые лапки с лезвиями на концах воткнулись в его тело, продырявив сердце… из раны по ее лапам стала течь кровь…

— Нет, это ты попался мне-сс, некромант, Ардисс сследила за тобой и видела где ты, огненный маг… теперь ты труп…

Амэ театрально разыграл свою смерть…

— Спасибо, брат… что поймал ее для меня, я появился за ее спиной и клинком Бездны срубил сначала три лапы, ударив справа, а затем с разворота отрубил и три левые лапы, воткнувшиеся в тело Амэ… ну как тело… он поднялся в воздухе напротив нее, личина была повреждена и уже начала спадать… но лишенная своих лап Ардисс, больше не могла сражаться против нас. Я увидел, как ее магическая и духовная энергия разом иссякли.

— Эй ты, паучиха… а ты никогда не задавалась вопросом почему нас называют Повелителями Смерти? Может потому, что мы уже сами давным-давно мертвы, а? — на нее улыбчиво смотрел скелет-лич в темной мантии.

Я воткнул меч в паутину под нами образовалась пентаграмма заклинания.

— «Этим мечом я открываю короткий путь в Бездну, дабы казнить…» — произнес я заклинание и Бездна начала завывать, открывая короткую спиральную дыру под нами.

— Что ты такое? — прошептала эта женщина кайя в ужасе.

— Мертвец… я… кто же еще… эх… — Амэ коснулся своей костлявой рукой ее подбородка. — Ты могла быть нам полезной, а теперь будешь сброшена в Бездну и там либо сгниешь, либо превратишься в отвратительного демона. Ардисс… Королева ликорисовых пауков и ледяных фей, именем Повелителя Драконов, я Амэ фон Штэтэрн приговариваю тебя к заключению в Бездне за нарушение законов равновесия, переход предела пустоты, а также за заговор с Эвергрином против Повелителя… я низлагаю тебя, лишаю твоего титула Великой Королевы Вселенной, лишаю власти и отправляю в Бездну…

На ее лице успел застыть ужас и отчаянье. Прежде, чем Амэ толкнул ее вниз и спиральный путь в Бездну закрылся.

— Ну вот, похоже, у нас на одного демона Бездны станет больше. Эта женщина не так проста, как кажется. Ведь за что-то Эвергрин ее выбрал.

— Амэ, теперь это уже не так важно. Мы исполнили волю Повелителя. Теперь нам пора вернуться в Кирит и ждать окончания сражения между Повелителем и Эвергрином.

— Что-то я не понимаю, что в итоге они не поделили между собой? Они ведь были друзьями, точнее я не уверен, что правильно разобрался во всей этой истории, но разве Повелитель не сама захотела так, чтобы эта ситуация дошла до такого состояния, когда исправить уже ничего нельзя?

— Иногда я думаю, что они просто не поделили саму суть бытия. Их мировоззрение на судьбы тех, кто не стоит на одном уровне развития с ними, очень сильно отличается. Повелитель готова спасать и жертвовать. Гильгамеш готов спасать, но не готов жертвовать. А Эвергрин не готов делать ни того, ни того… но это и не значит, что его позиция не имеет права на существование. Именно поэтому, они не смогут ужиться в одной Вселенной, потому, что очень сильны и их взгляды так сильно разнятся. Они обречены сражаться, чтобы не произошло. А мы обречены сражаться за того, кого избрали своим Повелителем, на кого возложили наши надежды и мечты.

После исчезновения Ардисс в темной спиральной дыре, ее пауки вокруг начали истлевать, и на месте каждого из них из земли прорастал алый ликорис. Его лепестки словно паучьи лапки, осыпаемые снегом, медленно падающим с неба.

— Великий Король после перехода «предела пустоты» становится либо Повелителем, либо Демоном Бездны… — констатировал Амэ.

— Да, потому, что-либо пустота сжирает тебя и превращает в демона, и твое существование возможно только в проклятом измерении Бездны… либо ты переходишь гораздо дальше, чем лежат границы бессознательного. Как это произошло, я думаю, с Харэ и Эльребой. Их границы бессознательного «я» стерлись и стали частью Вселенной растворившись в ее бесконечности. Эльреба установила границы развития для всех кто обладает силой Королей не просто потому, что так потребовали весы равновесия, а потому, что она прекрасно знает… как это быть всем и абсолютно никем…

Амэ сорвал длинный зеленый стебель с алым цветком и вдохнул его аромат.

— Цветы смерти… близится конец, — его глаза стали ярко кристально лилового оттенка, он не спешил возвращать себе человеческий облик, полы его темной мантии развивал ветер.

— Что ты видишь в Бездне?

— Близится конец этого времени. Они уже все решили. После битвы в Нифльхейме, они запечатают ледяного Короля, а затем отправятся в Белый Город за Оскурасом, а дальше наступит конец. Эльреба развоплотит его, затем погрузит всех драконов в сон, и уничтожит Вселенную, дав ей новое начало.

— Это ее решение, мы должны его принять. Мы не знаем ошибочно оно или нет, только ей дано это знать. Харэ сказал тебе это, верно? Он сейчас там в измерении Бездны?

— Да… думаю, мы видели Лилирио последний раз в этой Вселенной. Итак, сколько же времени прошло с того момента, как мы покинули Бездну и до сегодняшнего дня, брат…? сколько времени прошло для нас? Мы чувствуем время также, как и драконы… оно вроде бы существует, но потоки его частиц двигаются где-то в стороне от нашего существования.

— Целая вечность. Это удивительно. Амэ, я не помню говорил ли я тебе это… но… ты должен знать, я рад… что у меня есть брат.

Его личина начала восстанавливаться и вот он уже смеялся от удивления, моя внезапная откровенность его всегда смешила или удивляла.

— Как это свойственно тебе, Аки… вечно предаваться бессмысленной меланхолии.

— А тебе улыбаться, даже когда конец уже близок.

Он усмехнулся, и закинув голову, стал смотреть на падающий снег…

— Снег будто пепел, не находишь?

— Пепел похож на падающие лепестки сакуры… — парировал я.

— Но ведь это и правда пепел, да…? — вытянув руку, Амэ стал ждать пока одна из снежинок медленно опускаясь, упадет ему на указательный палец, растерев ее большим он показал мне след… темный… это был пепел… Харэ… думаю, его пепельные заклинания уже начали разрушать Вселенную.

— Все истории когда-нибудь заканчиваются, верно…

— Верно… история этой Вселенной подошла к концу, пора возвращаться в Кирит, Амэ… и ждать… начала новой истории… мы больше ничего не можем сделать… только ждать, пока все вокруг не превратится в пепел.

Хранители — существа, обладающие силой, в той или иной мере способной изменить равновесие между Хаосом и Созиданием. Однако выполнять роль противовеса могут лишь парно, так как по отдельности уже являют собой силу, способную сдвинуть весы существования Вселенной. Во время первой версии Вселенной Хранителей было всего лишь пять пар, и равновесие не выдержало, рухнув во время войны. Время Вселенной пошло вновь благодаря вмешательству Эльребы — Короля Драконов. И появилась вторая версия Вселенной, в которой уже к пяти бывшим парам Хранителей добавилось еще две пары и Хаос разрушил Вселенную до основания. В третьей версии Вселенной, одна из пар Хранителей передала свои полномочия и образовалось еще шесть новых пар Хранителей, что стало идеальным для равновесия, так как Эльреба вышла за его пределы и стала единоличным Хранителем.

4.

Когда мы вернулись в Кирит, новость о том, что армия драконов полностью уничтожила, угрожавшую Вселенскому порядку, армию ледяных великанов, пришла с Площади пяти Лун, где за дальнейшим развитием событий следил совет восьми миллиардов Божеств и Богов во главе с тогда еще предстателем совета Магрогорианом Аринглером. Он послал в Нифльхейм своих лучших воинов защитников — Каина и Арину, но они вернулись в мир Ночи, проиграв Харэ.

Кирит опустел, все жители других миров должны были его покинуть, поэтому в храме было не привычно безлюдно. Сейчас здесь только некроманты — личи и их слуги жнецы. Видимо Повелитель оборвала все канальные связи между нами, потому, что мы с Амэ не могли телепатически достучаться ни до нее, ни до Харэ. Пепельный снег шел везде во всех мирах, которые нам пришлось посетить, по тропе проложенной Харэ, чтобы мы могли вернуться обратно в мир Заоблачной Крепости. И пока Площадь думала о том, что это может означать, мы должны были занять места в первом ряду и наблюдать за крахом Вселенной…

Поднявшись по ступеням восточной лестницы, я вслушивался в завывание ветра и раскаты грома.

— Химио отлично потрудился, все посевные поля в порядке, и наши мертвые надежно спят, думаю, они благополучно перезимуют пепельную зиму, — констатировал Амэ, просматривая данные с диаграмм, вызванные заклинанием прямо на ходу.

— Да, я всех их чувствую, всех до единого… интересно они уже добрались до Белого Города?

— Похоже на то… ты не заметил, как не спокойно в Бездне… ее хаос вырывается на свободу, словно кричит о том, что хочет уничтожить все вокруг. Значит они там, концентрация ненависти Повелителя достигла своего предела. Она сделает это… но как потом будет смотреть в глаза… следующему Харэ? Харэ из новой Вселенной?

— Он сказал это их бремя и пускай будет так. Я представлю, что она будет чувствовать… и не представляю себе, как у нее хватит сил сделать это… но она справится и Харэ тоже. Они оба — драконы.

Мы шли по коридорам в штормовую комнату, и тут сквозь звуки грома отчетливо стала слышаться тонкая протяжная мелодия. Я не поверил тому, что слышал… но энергетические потоки, которые видели мои глаза не обманывали.

— Не может быть! — воскликнул Амэ и бросился вперед.

Мы бежали на звук мелодии, становившейся все громче… она словно рассеивалась по всему Кириту. Только один из нас в совершенстве владел одним музыкальным инструментом… он играл нам, когда мы еще были в секте на острове… Распахнув двери штормовой комнаты, мы замерли в оцепенении. За столом друг на против друга сидели Химио и Арайя, головы их были повернуты к центру стола, они не отрываясь наблюдали за ним…

По обеим сторонам от него ютились два существа с бесформенными телами из тьмы и голубоватыми глазами… твари из Бездны перешептывались за спиной своего Короля, это Стражи Кошмара и их Король… один из двух Королей измерения Бездны, перерожденного в Город Бездны, названный Деливирином. Его золотистые волосы отросли и были подвязаны черной лентой, Лилирио любил завязывать свои волосы также. Одет он был в форму и длинный черный приталенный камзол… руки, облаченные в черные бархатные перчатки, аккуратно водили смычок по струнам черно-золотой скрипки… вероятно сделанной им самим в Бездне, чтобы подчинять демонов и Стражей Кошмара. Казалось он совсем не изменился, но на самом деле он и правда стал сильнее, став Королем.

Медленно доиграв, он остановился и поднял на нас свой взгляд, кристально лиловые глаза, как мои собственные смотрели на меня… Бездна снова устремила свой взгляд на меня, а я смотрел внутрь нее.

— Лучшее, что мы можем сделать, это встретить закат Вселенной в семейном кругу, верно? — голос его был такой же высокий, с ноткой строгости, все же он был самым старшим из нас на момент смерти.

— Похоже на то… так ты вернулся, Нирилиан…

— Меня вернули. Обменяли… — он улыбнулся потерянной улыбкой.

— Теперь Лири предстоит завершить основание Города Бездны… — прошептал Амэ.

Лиан снова приложил скрипку к плечу и подняв смычок, заиграл. Он всегда изобретал музыку сам, читая ее с тысячи обреченных на страдание душ. Его музыка сейчас — это был реквием. Реквием прощания с этой Вселенной и с Лилирио, конечно же… мелодия прощания, расставания… посвящённая всем, кому приходиться расставаться с бесценным в данный момент… с любимыми, с родными, с друзьями, с собственными жизнями… и с мирами, которые не оправдали надежд их создателя.

Каково же сейчас Повелителю… расставаться с тем, что является всем смыслом твоего существования. Я закрыл глаза… и увидел тьму… и все вокруг засияло, музыка Лиана продолжала играть… время остановилось, было понятно… все закончилось… все вокруг будто бы обнулилось, время застыло, все частицы остановили свое движение. Я открыл глаза, но ничего не изменилось. Я знал, что Кирит не должен был быть уничтожен пламенем драконов, но храм переместился в область подсознания Эльребы, ее хранилище воспоминаний, Кирит и Белый Город… интересно какой договор принял Оскурас, чтобы сохранить свой Город? Видимо, ребята сейчас видели тоже самое, но рядом со мной стоял только Амэ… наши сознания также переместились в область воспоминаний и теперь мы могли лишь наблюдать за происходящим вокруг. Мы с Амэ оказались одномоментно рядом потому, что были связаны алой нитью судьбы. И теперь видели все происходящее глазами Повелителя… как сотни миров сгорают, и пламя драконов — огромных ящеров, рассекающих почерневшие небеса, разрушает все до основания. Превращая материю Созидания в без пространственный Хаос, Повелитель наблюдала за этим, впитывая воспоминания о мирах, об их строении, об их жителях и их жизнях… сколько же это информации? Столько жизней… и столько миров… вместе с тем, изнутри ее сознания выливался Хаос, в чистом виде заполняя собой измерение Бездны и обозначая границы образующегося Города Бездны.

Я видел Лилирио, отчаянного отдающего последние кусочки своей бессмертной души на создание ключа пустоты и врат, наложенных на темное озеро. Как только ключ материализовался и слился с телом Лири, позади него тут же возникли темные чудища, наподобие призраков, которые сопровождали Лиана — Стражи Пустоты. Теперь Лири один из них, более того их Король. Он превратился в полноценного лича — скелета с кристаллическими глазами, от Стражей Пустоты ему достались «цепи вожделения», которые обвивались вокруг его тела, рук и ног.

— Он справился… похоже ему удалось… — констатировал увиденное Амэ.

— Да… мы будем единственными, кто перенесется из одной Вселенной в новую модель, но… мы же будем и единственными, кто сохранит свои воспоминания, остальные Хранители, которые погибнут, не смогут этого сделать, весь их путь начнется сначала… все… включая и Харэ…

Как только я озвучил свои мысли сознание Эльребы откликнулось… и вот мы увидели Повелителя. В форме дракона, на одинокой черной скале в мире Тьмы, в залитом светом огня драконов… черно-золотистый дракон, хлопая своими громадными крыльями, ревел, изрыгая свое уничтожающее все пламя в воздух… и это был не просто рев… это был крик… полный всей Вселенской боли и отчаянья… она не просто уничтожила Вселенную, взяв на себя ответственность за гибель и страдания всего живого… это не трогало ее сердце… ничего не могло его тронуть… кроме одного… потери Харэ… причем добровольной. Он сделал это ради нее, вот каковы были условия договора между Эльребой и Оскурасом, а Харэ стал условием, которое выполняло этот договор и, как остальные Хранители… он пожертвовал всем ради Повелителя и исполнения ее желания, драконы не могут умереть… поэтому он переродится в следующей Вселенной, но все его воспоминания будут стерты и сохранятся только в памяти Эльребы, до того момента пока они не встретятся вновь.

— Это жестоко! Повелитель! Это же жестоко! — мы все были связаны с ней, так как внутри нас тек один Хаос — ее собственный, и сейчас находясь внутри ее подсознания, ее ощущения передавались нам с удвоенной силой.

Амэ попытался до нее докричаться, но это было невозможно… ее сознание казалось бы умерло там вместе с Харэ в Белом Городе… оглушительный рев сотрясал темную скалу и замок лежавший под ней… еще через мгновение нам открылась картина из ее воспоминаний, темный зал, залитый лунным цветом, и ее улыбка, витающая во тьме… а затем все снова было устремлено к этому залу, никто не мог видеть ее лица не в форме дракона, поэтому в этом зале девушка, стоящая у окна, стояла спиной к нам, я также видел, что позади нее, обнимая ее за плечи, стоит Харэ, его длинные, серебряные волосы переливались в лунном свете. Музыка Лиана все еще играла, разливаясь повсюду… проникая в каждый закоулок сознания Эльребы, доставляя ей еще большие страдания, темный зал исчез… это было их прощание, вот что… они прощались в том зале, пообещав друг другу, исполнить желания друг друга.

Картинки уже не было, но их голоса мы отчетливо расслышали.

— Чего ты желаешь, Эльреба? Ответь мне?

— Чего желаешь ты, Харэ?

— Того, чего и ты… — ответил, без тени сомнения, Волшебник Измерения, никто из нас… никто и никогда не сможет до такой степени быть ей преданным и так ее любить, чтобы не иметь никакого права на эту любовь и никакой надежды на будущее. И единственное, что оставалось у Харэ, это желание, исполнять волю своего Повелителя, нет… единственного, бесценного и самого дорогого существа на свете… желание своей возлюбленной. Я одновременно понимал это и не понимал. С точки зрения чувств все было понятно, в нас вливалось слишком много реальных эмоций Эльребы, которые в качестве уплаты равновесию она подавляла и не проявляла никогда открыто, вынужденная проявлять их только с тем, кому нельзя было принимать эти эмоции никогда на свете. Вот почему вообще существовала Бездна в ее сознании, вечный мрак Хаоса, измерение расплавленное этой болью, и этими несказанными лишь одному ему эмоциями и чувствами. Вот, когда началось укрепление Города Бездны и вот почему он был нужен вообще, чтобы хоть как-то Эльреба была в состоянии пережить тот выбор, что она сделала…

— Ну же… ты решила… уже все… давно-давно… ты все уже решила, и еще тогда я сказал тебе, помнишь?

— Что исполнишь любое мое желание, каким бы оно не было…

— Я не соврал…

— Потому, что ты дракон… а еще потому, что ты Волшебник Измерения, что способен исполнять даже собственные желания. Я не более чем всесильная садистка, раз прошу именно тебя исполнить мое собственное желание, зная… что мое желание станет твоим, и ты исполнишь его… Харэ… мой единственный… такой неповторимый… я желаю уничтожить эту Вселенную, ибо из-за вмешательства Эвергрина и Оскураса в процессы ее развития, она исказилась…

— Раз ты этого желаешь, таково и мое желание… и пусть все сгорит…

С точки зрения ее чувств, которые мы теперь видели, все было понятно, но оценивая все логически, я не понимал… как можно было так отчаянно себя ненавидеть, чтобы взвалить на себя весь этот груз Вселенной, за все эти жизни… и за всю эту боль… и насколько самоотверженной нужно было стать, чтобы ради всего живого, пожертвовать тем, чем было просто невозможно…

И пока все эти мысли одновременно обуревали нас обоих, вместе с негодованием и пониманием всего происходящего, самой сути этого решения Повелителя, музыка Лиана перестала звучать, и в мгновение ока мы снова оказались в штормовой комнате на вершине Кирита. Однако теперь, помимо Арайи, Химио, и Лиана, опустившего скрипку, у стола стояла Повелитель в своей физической форме девушки, закованной в доспехи из жидкого металла, и в ее зеркальной маске отражались наши удивленные взгляды.

— Повелитель… вы в порядке? — первым опомнился Амэ.

— Уже да. Ну что ж, мои любимые некроманты. Поздравляю вас с созданием Дэливирина и успешным открытием еще одних врат в Городе Бездны. А теперь пришло время заняться обустройством новой Вселенной.

Алые врата — спрятанные в пространстве между Нифльхеймом и Равниной Высокого Неба врата к сумеречному океану, за которым лежит Страна Неба, созданная Оскурасом — Механиком Судьбы и нареченным Королем Неба. Оскурас был одним из сбежавших с пантеона Площади Пяти Лун низших Богов и имел вид змеи Уробороса, кусающей свой хвост, что отличало пантеон Богов постоянства и цикличности мироздания. Оскурас получил свою власть и силу благодаря ошибочной иллюзорной вере людей во множествах мирах в единого Бога, имевшего множество имен и обличий. Оскурасу удалось воспользоваться этим и покинуть пантеон и поддерживаемый ошибочной верой, он приобрел иллюзорную способность «права архитектора», позволяющие ему строить мир и отвечать за порядок и развитие жизни в них, но так как он был ошибочным и ложным Богом, миры, построенные им и миры, в которых ему поклонялись, стали искажаться в своем развитии. Не желая умерить свою жестокость и жажду власти, желает претендовать на место Повелителя Вселенной, но заслужил пока лишь гнев и звание заклятого врага истинного Повелителя Вселенной — Эльребы.

5.

— Так, что вы планируете делать, Повелитель, и что делать нам? — Амэ казалось понимал, что она сейчас чувствует и ощущает больше всего на свете.

— Больше ничего не планирую делать, собираюсь удалиться на некоторое время в Город Бездны, а затем я и драконы отправимся на долгую спячку, а Вселенная будет развиваться, я проснусь только когда почувствую, что хочу увидеть, что же изменилось в этой версии, после моего вмешательства в баланс равновесия, я все равно больше ничего не могу сделать.

— Повелитель, вы вмешались в баланс равновесия? Каким образом? — я вдруг осознал, что мы так и не знаем, что произошло между Оскурасом, Повелителем и Харэ в Белом Городе.

— Чтобы посмотреть, как изменится развитие Вселенной, мне пришлось ввязаться в войну и своей рукой уничтожить армию Эвергрина, однако на баланс равновесия это повлияло чуть меньше, но все же… не так сильно, как то, что мы с Харэ сделали с Оскурасом в Белом Городе. Думаю… если бы я позволила себе убить его, то наверное, равновесие было бы окончательно разрушено… сейчас вы обязаны сделать все, чтобы восстановить баланс равновесия… насыщайте миры магией и помогайте им развиваться, наблюдайте историю развития мироздания, наблюдайте и отмечайте то, что покажется вам странным… а когда я проснусь, то мы поговорим об этом.

— Касательно армии мертвых, что нам делать? — Химио задал вопрос, весьма правильный. Какая задача стоит перед нами, увеличить производительность посевных полей или же улучшить наших мертвых?

— Все и сразу, улучшайтесь и расширяйтесь, по мере возможности. Однако предупрежу вас сразу же, так как вы были единственными, чье существование было перенесено из старой версии в новую… попытки повлиять на вашу собственную судьбу или как-либо ее изменить, ничего за собой не повлекут хорошего, а я лично буду рассматривать это, как предательство, прошлых вас больше нет… те кто знал вас, никогда не узнают вас… поэтому не живите несбыточными мечтами, это весьма болезненно.

Почему она молчит? Ей больно или невыносимо вспоминать о том, что случилось в Белом Городе?

— Повелитель, вы говорите так, потому, что Харэ, родившийся в этой Вселенной, не будет вас помнить, да? А как же остальные Хранители? Они тоже потеряли все свои воспоминания?

Она задумчиво уставилась в окно, молнии отражались в зеркале ее маски. Сейчас я бы отдал все за то, чтобы снова оказаться внутри ее сознания.

— Со временем, по мере того, как я буду нуждаться в Хранителях, дабы их сила играла роль на весах равновесия, воспоминания будут к ним возвращаться. Это касается и Харэ… если ты переживаешь обо мне, так сильно, Аки? Это весьма похвально, но не стоит испытывать ко мне жалость, дракону это весьма не нравится. Я не заслуживаю жалости, ведь я уничтожила Харэ собственной рукой…

— Что случилось в Белом Городе? — я решил поднажать, потому, что мы все-таки должны узнать правду. — Какую сделку вы заключили с Оскурасом?

— Я хотела его уничтожить, но тогда… вы знаете ответ. Поэтому я предложила ему сделку, он отказывается от своих «прав архитектора», передав их мне, а также лишается своей естественной, физической оболочки, с превращением в бесконечный поток материи созидания и полным развоплощением, взамен же… я не сжигаю Белый Город, и не нарушаю его благоденствия в течение всего отведенного этой Вселенной срока. Однако развоплотить Оскураса, означало уничтожить всю его силу, поглотить и сжечь ее… уничтожить без остатка. Сила Оскураса была достаточно велика, как автономного источника энергии, сделать это с ним могла только я или Харэ… однако это ритуал лишал тела, как и того, кто подвергался очищению, так и того, кто проводил ритуал. Ради исполнения моего желания, Харэ пожертвовал собой. Душа дракона не может умереть, как и тело… его тело просто рассыпалось на тысячи, миллионы частиц Хаоса, из которых я когда то и создала его… мне нужно лишь подождать пока они соберутся вновь, притягиваемые истинной преданностью Харэ мне…

— Повелитель… поэтому вам необходимо удалиться в Город Бездны, а потом заснуть? Чтобы убежать от чувства вины? — Амэ всегда был через чур прямолинеен, думаю, именно за эту черту Повелитель прощала Амэ все. Потому что он, не боясь ее, был прямолинеен и честен. Не пытаясь как-либо хитрить в разговоре с ней, чтобы не поднимать не удобные темы.

— И да и нет… — как всегда неопределенно ответила она. — Я пытаюсь найти причину своей ошибки и ее начало, чтобы все исправить, а еще я… это не важно, Амэ… для вас не важно… хотя… — она повернулась к нам и взглянула прямо на Амэ, который увидел собственное отражение в зеркале ее маски… — Ты ведь не утверждаешь, что никогда не пытался сам убежать от чувства вины, чтобы меня упрекать или судить?

Амэ застыл на месте, будто приросший к полу. Она подошла к нему, и положила руку на его грудь. Пальцы в живых металлических доспехах переливались. Амэ не шевелился, продолжая видимо пялиться на свое отражение в ее маске.

— Что молчишь, Амэ-кун, ведь мы с тобой оба знаем, как сильно жжет изнутри огонь вины, верно?

— Простите, Повелитель… нет, Эльреба… прости меня… я зашёл слишком далеко.

— Тебе не за что извиняться… — она убрала свою руку и вернулась к центру стола, когда она проходила мимо меня, тут я будто бы снова увидел во тьме ее ухмылку… так похожую на улыбку Харэ…

— Кстати, я думаю, что мне уже пора… забыла сказать, не используйте канальные телепатические связи со мной… во-первых, в состоянии сна я практически не буду их слышать, так как мое сознание рассеется во Вселенной и вероятнее всего сольется с коллективным бессознательным. А во-вторых, вскоре появится много тех, кто будет способен слышать эфир и не все они наши друзья, поэтому не будем давать врагам такой подарок… используйте Лиана и Лилирио для связи со мной через Бездну, пока один из них, либо они оба там, я всегда услышу вас через водную границу моего сознания в Городе Бездны. Ну тогда, до встречи…

И через минуту серебристое сияние с золотым светом, уже перенесли ее куда-то во тьму Деливирина. Если бы я только знал, как сильно этот разговор повлиял на Амэ, я бы осмелился просить ее и все изменить, стереть из его памяти этот разговор или вообще вернуть… я бы желал, чтобы мы умерли вместе со всей Вселенной, только чтобы не хранить эти воспоминания… и вину… я бы желал этого, но мы были бессмертными, как и драконы… и нам было не суждено разделить судьбу Харэ и остальных Хранителей. И хотя Харэ был для нее всем и был драконом, ради нее он… все же…

Что-то начало происходить… новая версия Вселенной, которой суждено было в последствии стать самой трагичной из трех версий, в которых я жил и живу до сих пор. Я не понимал, что это, но видел глазами, связанными теперь с Городом Бездны, что оттуда, а может и из самых далеких глубин сознания Эльребы надвигалась ужасающая тьма, словно буря, она грозилась снести нас всех своим холодным темным ветром. Она изменилась, поступок Харэ ради нее и само ее желание что-то с ней сделали, несомненно, если бы я понял это раньше, чем с Амэ начали происходить все эти кошмарные вещи, я бы мог предпринять что-то, наверное… а может и не смог бы…

«Насыщайте миры магией», — сказала она и после всего того, что мы сделали ради этих миров, она пришла к выводу, что именно это было ее ошибкой, отобравшей у нее Харэ… и с большим энтузиазмом принялась уничтожать все, что связано с магией. И только когда все это уже зашло в необратимый тупик, я начал понимать, что буря тьмы, зародившаяся внутри нее от горечи потери Харэ, настигла нас и не пощадила.

Уже потом, когда я узнал правду о намерениях Повелителя и Харэ… и о том, что они действительно планировали изменить все к лучшему и сделать нас сильнее, я стал задумываться над тем, а смог бы я простить их, тогда не зная этого? Просто на одной воле служения и преданности, думаю, что нет. Эльреба была не таким Королем. Она никогда не просила нас о верном служении, будто бы мы были ее слугами, она просила нас о помощи, всегда… а еще она обещала исполнить наши мечты, и каждый из нас несомненно думал только об одном, не важно, как… но пускай это случится… и эти мечты станут реальностью. «Не важно», как же мы были глупы. Почему каждый из нас никогда не думал узнать у нее, а как эти мечты станут реальностью? Каким образом? Какова цена этих желаний? И кто ее будет платить… никого тогда эти вопросы не волновали. Как и каким образом и главное, что произойдет, если ради исполнения одного единственного их общего желания с Харэ, ей пришлось пожертвовать так много… и взять на себя столько тьмы и ненависти, то, что же она будет делать со всеми наши желаниями? Никто не думал об этом, и было уже слишком поздно, чтобы искать ответы на эти вопросы.

Желания Хранителей — каждый из пары Хранителей, принимая номер и свои обязанности по сохранению равновесия, заключает невольную сделку с Королем Драконов, отвечающим за весы равновесия и за Хранителей, его поддерживающих, как со стороны Хаоса, так и со стороны Созидания. И эта невольная сделка, инициированная самим Королем Драконов, не могла бы ни существовать и ни идти рука об руку с этими обязанностями, возлагаемыми на Хранителей. Король Драконов просит их отдать равновесию все, что у них есть — опыт, стремления, силу и свои жизни. Потому, что все это невольно рождает желания… желания, исполнить которые они не в силах сами, и поэтому возлагают эти желания на того, кто обладает силой и возможностями, превосходящими их собственные. Так и рождаются желания Хранителей, существующие во Вселенной желания, которые меняют ее…

6.

Для нас время было остановлено так же как и для драконов, поэтому мы могли просто наблюдать течение частиц времени вокруг себя, пытаясь их оценить и каким-то образом посчитать время Кирита, хотя бы относительно соседних миров, чтобы ориентироваться… в этом потоке, будучи не связанными с ним, и это была довольно сложная задача. Так вот, по примерным подсчетам Лиана и Арайи, около пяти миллиардов лет прошло с момента, как новая Вселенная зародилась из пепла и останков старой. Ровно столько времени прошло относительно других миров, которым приходилось развиваться от начала их рождения в мыслях Эльребы, до полного их завершения одним из драконов из ее окружения. За эти пять миллиардов лет было создано около восьми миллионов миров, для каждого из которых были предусмотрены параллельные миры, которые рождались по принципу мультивселенной в момент выбора. Наш мир конечно тоже развивался, однако следили за его развитием мы и никакого Теониса уже не было, это был мир Заоблачной Крепости, один из темных миров, лишенных естественного света звезд, где большая часть территории была превращена в посевные поля. Однако брать новый материал для мертвой армии нам пока было не откуда. В собственном мире волшебники еще недостаточно развились, а города и деревни их не процветали настолько, чтобы всех можно было сразу же умертвить. Поэтому все это время мы проводили за исследованиями. Оказалось, что у нас всего лишь два способа пополнять наши запасы. Нам нужно пополнять посевные поля, кормиться самим, это конечно не самый важный процесс, и мы долгое время можем обходиться без подкормки ложного жизненного потока, но все же… и как мы узнали от Лиана, мы должны были еще и кормить теперь Город Бездны, в котором обитали демоны Бездны, рождались новые кошмары и пустоты, а также еще и тени… существа, рожденные из живой тьмы и Хаоса, новые создания нашего Короля. А пополнить свои запасы и расходы можно было только двумя путями. Первый способ был брать плату за использование магии драконов, которая поставлялась в Кирит напрямую через Минас-Аретир. И храм по-прежнему был местом накопления и распределения этой энергии. Мы просили равноценную плату у правителей миров или Королей, ставших там править, в качестве уплаты за эту магию. Мы брали либо процент населения и нам не важно было кого брать, правитель мог сам решить, отдавать нам молодых или старых, больных, детей или же не угодных ему, либо город вместе со всем его содержим. И тут было не важно, каким будет город, большим или маленьким, развитым или не развитым. Совсем не имело значения. Диливирину было все равно, что поглощать или в какой форме.

Со всеми этими проблемами, заключениями контрактов и постоянными визитами на Площадь Пяти Лун, собственными исследованиями, постоянными походами на посевные поля и проверками мертвых, мы с Амэ совсем перестали обращать внимание на поток времени, текущий где-то параллельно с нами. По крайней мере, так мне казалось, до того злополучного разговора, который должен был стать для меня первым тревожным сигналом, но я все списал на природную любознательность Амэ и его бунтарский дух, не убитый Бездной. И разговор этот случился на посевных полях, недалеко от нынешнего места базирования воздушного храма Кирита.

— Как думаешь, Аки-нии… наш городишко, ну тот в котором жили наши семьи до нашего попадания на остров… уже развился и прошло ли уже время нашего рождения?

Я понял, о чем он говорил, и не найдя сквозь алую нить судьбы никаких подозрительных эмоций в нем, ответил вполне спокойно, просто немного указав ему на ошибку в формулировке вопроса.

— О каких семьях ты говоришь, Амэ? У нас одна семья и она живет в Кирите… но осознал твой вопрос… думаю да… уже прошло слишком много времени, а к чему ты это?

— А как ты думаешь, Повелитель сказала правду о том, что те, кто знал нас в прошлой Вселенной, не будут о нас ничего знать и даже не вспомнят, если увидят? — я почувствовал некий укол совести, ведь опять же-таки, я попросил Повелителя стереть Амэ воспоминания, хотя я знал, что они в любом случае вернутся к нему. Я попытался подобрать правильные слова, и воспринял этот вопрос Амэ, как просто печальный опыт из прошлого, который не давал ему покоя, и возможно мой ответ разрешит всего его терзания.

— Амэ… правды мы с тобой знать не можем, Повелитель ведь сказала, что расценит попытку повлиять на их судьбы, как нарушение правил равновесия и личное предательство. А проверять ее слова на верность лучше не стоит, ни всерьез, ни в шутку…

— Да, да… ты прав, брат. Так и есть. Повелитель весьма беспощадна.

Я был абсолютно уверен в брате. Несмотря на всю его бунтарскую природу, я был уверен в том, что он никогда не рискнет нарушить слово Повелителя. Я был глупцом, не знающим Амэ… я ошибся.

После того разговора на посевных полях прошло еще достаточно много времени, и я уже совсем забыл об этом, тем более, что грезило возвращение Лилирио из Города Бездны, и возвращение туда Лиана, поэтому нам все было не до этого. Но однажды, я снова услышал тревожные звоночки, говорившие о том, что нечто происходит за пределами моего взора. Меня позвала к себе Арайя. Ее покои находились в северной части пирамиды и походили на настоящее ведьминское логово. Все стены ее комнаты были выкрашены в алый, посредине огромной комнаты был свит шатер из множества паланкинов, свисающих с высокого потолка из черного, алого и фиолетового ситца. Пол был инкрустирован рубиновой мозаикой, повсюду летали фамильяры в виде ведьминых глаз — сине-зеленый глаз, с развивающимся огненным хвостом, остальную часть комнаты занимали исполинские стеллажи с книгами и различными магическими инструментами. Помнится, я был в этой комнате всего лишь раз, когда Арайя демонстрировала всем ее дизайн, но по личному приглашению я был здесь впервые… и это меня удивило.

Я откинул шторы паланкинов, в шатре царил полумрак и были зажжены тусклые, фиолетовые лампы, в свете которых кристально-лиловые глаза Арайи, одетой в домашнее, полупрозрачное платье из черного шелка, сверкали еще ярче. Свои длинные, черные волосы она распустила, и они спадали ей на плечи, помимо небольшого, круглого стола, вокруг которого были разбросаны подушки, в шатре стоял чайный столик с принадлежностями и раскиданы книги, которые ведьма видимо переводила на язык мертвых или составляла в данный момент.

— Заходи, — проворковала Арайя своим милым голосом, она поманила меня пальцем той руки, на которой сиял странный, серебряный браслет, почти срастающийся с ее рукой, и переходящий в кольца на пальцах.

— Меня к себе в гости приглашает ведьма Кирита, уж не падет ли на меня проклятие после этого…? Никого из нас ты же сюда не звала…?

— А тебя вот позвала. И большего проклятия, чем на тебе уже есть сейчас, господин Повелитель Смерти, еще не придумали…

— Очень мило, раз ты позвала меня без Амэ… значит поговорить хотела о нем, верно?

Я сел на подушки напротив нее и принял из ее рук курительную трубку на длинном мундштуке. Я вдохнул пары и чуть не поперхнулся.

— Это растения из Города Бездны?

— Ага… Лиан их принес?

— Да. Принес, от них наступает весьма интересное состояние забвения. Но собственного говоря, поговорим лучше о деле. Я действительно позвала тебя из-за Амэ, — она выпустила колечко дыма из суженных губ и улыбнулась. — Не хочешь меня спросить, например, остались у меня какие-нибудь чувства к нему после падения в Бездну? И если остались, то какие? Не точу ли я на него свой ведьминский зуб?

— Арайя, я знаю, что после того как мы вернулись с той стороны, любви в тебя не осталось, это точно, Город Бездны или точнее, если мы говорим о прошлом, измерение Бездны забирает все хорошие чувства, оставляя только отрицательные, если таковые дают мощное воздействие на формирующийся новый организм. Уверен, что ты никогда не скрывала и скрывать не будешь — ты ненавидишь Амэ. Поэтому, если ты позвала меня пичкать своими сказками про ведьминскую любовь, то уволь, у меня много дел…

— Какой ты все-таки занудный… но да ладно. Вы в последнее время много разъезжаете по мирам, используя ледяные порталы Волшебника Измерений, не так ли?

— Да, очень много заказов, мы заключаем много сделок по поставке магической энергии.

— Так много, что в последнее время вы стали путешествовать по одиночке, верно?

— Так и есть, но я что-то не понимаю к чему ты клонишь.

— Я еще не закончила, сейчас поймешь. Параллельно с этим каждый из вас периодически навещает и проверяет города, деревни и кланы нашего мира, полагая какие из них уже можно обратить под посевные поля, а какие еще недостаточно развиты, так?

— Да, и Лиан делает это и даже ты. Поэтому, я не вижу никакой связи…

— Правда? — ведьма подтянула к себе чайный столик, на котором были разложены гадальные карты, она сама их нарисовала и создала, каждая карта была каким-либо персонажем, ей знакомым. А ее магия с помощью предсказания довершала изменяющую картинку на карте, определяя состояние изображенного на карте. Расклад был не полным, значит, она гадала на одного, и точно — центральная карта пасьянса перевернута рубашкой вниз, на которой был изображен герб нашей семьи — серебряный скелет. — А я вот вижу, Итсэй… недавно доложил мне, что на положенные собрания со жнецами, которые мы проводим по очереди, каждый раз, когда выпадала очередь Амэ, он говорил, что не сможет, так как отправляется в поездку, проверить очередной город для посевных полей. И знаешь, что?

Чья карта лежит перевернутой вверх? — спросил я себя мысленно и тут Арайя подняла на меня свои глаза, и я заглянул в Бездну, как и она через мои глаза… оказавшись посреди тьмы, без личины… наши сознания соединились… на мгновение.

— Амэ так и не проводил собрания, переносил их, но каждый раз отказывался… «проверить новый город», что за чушь… в его духе лепить такие глупые отмазки. Как ты поняла, что он посещает один и тот же город?

— Очень просто… — во тьме вокруг Арайи, вдруг откуда не возьмись, всплыл фамильяр — ведьмин глаз и стал кружить вокруг нее. — Я просто проследила за ним. Нет смысла говорить тебе, верно… что за город? Ты умный, Аки…

— Да… не стоит, — я вздохнул, и мы вернулись в реальность, в тускло освещенный лиловым светом шатер, Арайя звякнула своим серебристым браслетом, протягивая руку к чайному столику.

— Ведьмин глаз следил за ним в течении всего времени и пока… он не предпринимал никаких попыток связаться… со своей бывшей семьей… но… я тут разложила карты, и тебе не понравится предсказание, которое они дали…

— Переверни карту, Арайя, — почти прошипел я…

Амэ она нарисовала, как и всех нас, без маски человека, в образе лича, с огненным сгустком в руке и книгой жизни, воскрешающей мертвых, в другой… предсказание дорисовало картину, Амэ стоял в белой комнате, а на переднем фоне все перегораживали решетки… — «Узник», — прошептал я, и ведьма кивнула.

Прорицательница Кирита или Ведьма Бездны — Арайя фон Штэтэрн, вместе со своей предсказательной магией и магией проклятий Бездны, обладала широкой властью внутри Кирита, а также большой известностью во Вселенной. Арайя не была сильной предсказательницей, способной с высокой точностью видеть будущее, как-то могла Королева Богов Смерти или же известная в третьей версии Вселенной, Сиджей Морган. Однако ее предсказания с помощью магических предметов и мертвой магии, давали всегда высокую точность. Но стала известной ведьма, благодаря своим проклятиям, которые срабатывали в ста процентах из ста. В большинстве случаев проклятия, которые использовала ведьма, рождались в Бездне и само собой, она или Бездна получали свою награду… те, кто заказывал ведьме проклятие, рано или поздно сами же и попадали в руки к ведьме, несомненно действовал эффект бумеранга, наложенный на все проклятия, созданные Арайей и несомненно ведьма Кирита никогда не голодала… ибо число тех, кто хотел за что-то проклясть другого никогда не иссякало.

7.

«Он и сейчас там. Аки, прошу тебя… если ты действительно считаешь его своим братом, только тебя он послушает. Иди к нему. Останови его, пока не случилось что то ужасное», — слова Арайи эхом отдавались в моем сознании, пока я добирался до того города. Теперь я знал какие чувства на самом деле ведьма питала к Амэ. Она не любила его больше, так как не была способна на эту любовь, но и ненавидела его настолько, чтобы не переживать о его судьбе.

Я прибыл за полночь, это был северный город Кирита и здесь шел снег. Крупные снежинки, очень красивые, не спеша спускались с небес. Да именно таким мне и запомнился этот город. Тихим. Улочки все на месте, я стоял на крыше собственного дома. Дом семьи Аканэ стоял на том же месте, я принюхался и посмотрел внутрь дома глазами Бездны. Все на месте. Мой дурак отец и приемная мамаша, еще та волшебница, которая через четыре года после его смерти отберёт у него все, в той версии Вселенной она продала меня на остров Штэтэрн, в этой, наверное, продаст на опыты в Кирит всех моих бывших сестер… с ее-то предприимчивостью. При всем желании, почувствовать меня кто-то из семьи Аканэ был не в состоянии, живой не может почуять мертвеца. Значит, мы сейчас примерно в двух годах от того момента, как с бывшей семьей Амэ случится это несчастье. Вот каков его план, спасти своего отца, чтобы он не начал убивать детей и ставить над ними опыты. Я использовал алую нить судьбы, чтобы узнать где был Амэ. Алая нить мгновенно отозвалась, на другом конце отображая связь, я взглянул во тьму городской ночи и увидел, что алая нить блестела совсем рядом и извиваясь заканчивалась в саду семьи Ширазуки. Он был под тем самым деревом, где когда-то похоронил умершего котёнка. Сейчас Амэ стоял там, а котёнок спал у него на руках. Он уже нарушил правило Повелителя не вмешиваться там, где этого не требуется. Он изменил судьбу котенка… так же видимо, как и планировал изменить жизнь своих близких. Я переместился к нему.

— И как давно ты знаешь? — спросил он, на его лице отражалась печаль, но по алой нити я чувствовал гораздо большего его реальных эмоций — страх, ненависть, желание спасти.

— Догадывался, но однозначно все раскрылось сегодня. Арайя переживала за тебя.

Погладив котёнка, Амэ улыбнулся.

— Вот ведьма! Все-то она знает.

— Давай вернемся, Амэ, пока ты не сделал нечто похуже, жизнь этого котенка не должна была быть спасена тобой, но ты все равно это сделал, тем самым вмешавшись в процесс равновесия. Амэ, давай вернемся домой.

Я увидел краем глаза, что в доме зажегся свет. Плохо дело. Они не должны его увидеть. Нельзя провоцировать Амэ еще больше. Они его не узнают, но какие чувства это вызовет в нем, непонятно.

— Можешь не переживать так… братишка… по поводу моей реакции… они меня уже видели, я достаточно давно был здесь в городе, и часто с ними встречался на улицах, каждый из них проходил мимо меня так, как будто я пустое место. Для них я всего лишь мертвый призрак.

— Не переходи черту, Амэ. Вмешиваться в их судьбы, как бы ты не хотел, у тебя нет права…

— А у кого оно есть? У Оскураса, полоумного старикашки, из-за которого они умрут? У Повелителя, которая обладает силой, но не может ее использовать, из-за связывающих законов равновесия, которые она же сама и придумала!

— Поэтому, она, как никто, неукоснительно должна их соблюдать, неужели ты не понимаешь этого. Я знаю, ты хотел бы, чтобы их будущее изменилось и это твое желание, выполнение которого взяла на себя Эльреба. Мы же все-таки связаны алой нитью, я все знаю, Амэ…

— Раз знаешь, почему меня останавливаешь? Почему она бездействует?!

— Потому, что время исполнения наших желаний еще не пришло. Они настолько сильны, что меняют порядок мироздания, для этого нужно…

Я задумался. Я не оправдывал Повелителя, я понимал негодование Амэ. Просто я понимал и того и другого.

— Время? Может ты это хотел сказать, Аки? Так вот, ни у драконов, ни у личей его нет, поэтому дело не во времени. Дело в ее не способности признать, что она не знает, как исполнить эти желания, не нарушая собственных запретов!

— Пусть так! Но она не говорила, что будет их исполнять вообще, и тем более сию секунду. Амэ, очнись, для этого может потребоваться не одна версия Вселенной. Все имеет цену. Эту цену нужно накопить, чтобы отдать. Подумай, ведь она будет отдавать что-то от себя равноценное, поэтому это очень тяжело для нее. Не будь ты таким упертым эгоистом. Мы не в праве изменять мир больше, чем нам положено Повелителем, и ты прекрасно это знаешь. Вернемся в Кирит.

Я думал, что Амэ сейчас начнет упираться и придется применить силу, чтобы его заставить, однако он удивил меня тем, что, присев на корточки, отпустил котенка под дерево, тот потерся о его ноги и скрылся в зарослях кустов. Он посмотрел на меня и улыбнулся, я никогда не видел у него такой улыбки, одновременно печальной и словно извиняющейся. Если бы я только мог тогда догадаться о том, что это было не соглашение вернуться в Кирит, в угоду мне, а всего лишь пыль, брошенная в мои глаза Амэ… я бы остановил его любой ценой… но я поверил этой улыбке — его извинению, даже не предполагая, что на самом деле, именно так выглядит улыбка — прощание.

— Амэ…

— Да, прости… Аки, что заставил тебя поволноваться. Вернемся в Кирит.

И мы действительно вернулись, после собрания в штормовой комнате я кивнул Арайе, чтобы не переживала. Я был уверен в Амэ, и поэтому дал ей гарантию, что проблема улажена. Они ушли, и мы остались вдвоем, я надеялся поговорить с ним, но он встал и с довольной улыбкой сообщил…

— Аки, ты не против, я пойду в тронный зал… хочу поесть и немного отдохнуть, привести мысли в порядок.

— Иди конечно, я отдам распоряжения Итсэю, чтобы привел тебе еду.

— Да, брат… встретимся позже…

И я отпустил его. Поверив беспрекословно… я считал, что он не может зайти дальше. Я опустился в свое кресло по левой стороне каменного стола, и стал наблюдать за молниями, что-то притянуло меня к окну… желание увидеть небосклон, рассекаемый сине-золотыми с белым краем молниями… ветер создавал ощущение, будто я нахожусь в эпицентре этой бури, настолько его завывания и порывы были сильны. Я простоял так очень долго, смотря то на мир вокруг, то вглубь Бездны, я видел Лилирио, одиноко скитающегося во тьме города Бездны, прячущего свои секреты… и постепенно утопающего во тьме. Когда я очнулся, то почувствовал полное опустошение. Это ощущение начиналось на руке…

— Много времени, похоже, я так простоял, надо идти к Амэ… — я понял, что мой голос хрипит, и я почти не могу стоять, прислонившись плечом к стене, я ощутил резкое, никогда мною ранее не ощущаемое жжение в руке, начиная от самых пальцев и во всем плече, словно кости — мое настоящее тело горело в огне. — Видимо, это боль…? — я задал вопрос в пустоту, сумев повернуть голову, я наконец увидел причину своей агонии. На моем мизинце, едва заметная только при переливании света, поблескивала алая нить судьбы… она была разорвана…

Изображение перед глазами стало покрываться темными пятнами, я прислонился к стене и открыв тяжелые двери, опираясь на стену, почти выполз в коридор… откуда-то издалека зазвучала знакомая, едва уловимая мелодия, я всмотрелся в конец коридора, из-за угла выглядывал белый, бумажный человечек, исписанный красными иероглифами.

— Мелодия Лиана, управляющая сикигами… это один из человекоподных сикигами Лиана… Лиан! Лиан! Если ты меня слышишь, немедленно отправь своих сикигами по следу Амэ, мы не можем позволить ему совершить задуманное!

Человечек кивнул головой и исчез, а еще через мгновение, я ощутил, что снова могу двигаться, паралич, вызванный потерей ментальной связи с Амэ, стал проходить.

— Аки! — Лиан показался из-за угла мгновение спустя, как только его сикигами пропал из виду. Он помог мне подняться.

— Они нашли его?! — прохрипел я…

— Да, но он уже в городе…

— Быстрее, шанс есть, что мы успеем, нужно добраться до него раньше, чем он успеет изменить их судьбу…

— Аки, он разорвал нить судьбы? — спросили Нирилиан пока открывал ледяной портал.

— Да…

— Если он это сделает, Аки… мне придется рассказать об этом Повелителю, рано или поздно она все равно узнает, будет еще хуже, если мы начнем скрывать от нее, что он нарушил правила.

— Знаю… давай попробуем его остановить, а там будем думать, что делать…

Мы перешли сквозь ледяной портал, и оказались на центральной улице города.

— Быстрее… — Лиан указал на фиолетовую цепочку маленьких следов, оставленных его сикигами. Незаменимые фамильяры Лиана… чтобы мы без них вообще делали. Пока мы бежали по улице, Лиан успевал гасить свет в фонарях и домах, усыпляя жителей домов. — Аки, убей здесь всех… ваш город стал частью посевных полей в прошлой Вселенной, убей здесь всех, и мы успеем…

— Хорошая идея, но поздно… — мы добежали до нужного дома, Амэ уже выходил из двери, закрывая за собой дверь.

Мы с Лианом остановились у забора по разные стороны от двери, дом окружили его сикигами. Он дернулся вперед, но я остановил его.

— Тихо, Лиан… я должен поговорить с ним, и я уверен он никуда не сбежит.

— Аки, только не говори, что собираешься его спасать, он нарушил правила равновесия, мы должны отправить его в Город Бездны немедленно.

— Замолчи, Лиан!

Амэ спустился с крылечка и остановился в саду на дорожке, в метре от нас. Я поднял на него глаза, Амэ шел с опущенной головой, он уже приготовился к тому, что его ожидало, иначе такую покорность нельзя ничем объяснить.

— Прости за это — он поднял согнутый локоть и указал на болтающийся обрывок алой нити. — Я причинил боль нам обоим, но иначе… ты бы не отпустил меня никуда из Кирита.

— Амэ, ты изменил их судьбу… Повелитель запретила это делать. А значит, ты знал на что идешь?

— Не тебе, Аки… меня судить… Лиан, предполагаю, ты прибыл сюда, чтобы забрать меня сразу в Дэливирин?

Амэ провоцирует Лиана? Зачем? Лиан достал из ножен свой меч — меч Короля Кошмаров. Меч повелевающий демонами Бездны, с помощью него Лиан может разрезать пространство и открыть путь в Бездну, как когда то мог я, когда носил внутри своего тела ключ к этим вратам.

— Лиан, убери меч… — из воздуха сформировался мой гримуар и вокруг меня стали появляться фантомные призраки различной нежити, призываемой из ближайших гнойников. — Я не хочу сражаться. Амэ, прекрати провоцировать Лиана… это уже не смешно. Мы возвращаемся в Кирит. Там тебя будут судить…

— Спасаешь его, Аки? — глаза Лиана мерцали.

— Лиан, он мой брат и часть твоей семьи… он совершил проступок, но это не значит, что мы не должны его защищать!

— Вы оба! Прекратите уже! Довольно! — голос Амэ был словно потерянным… — Довольно, вы оба не должны ругаться из-за меня, это был мой выбор… и мне за него отвечать. Хватит…

— Амэ… — я был обязан его остановить! А теперь вынужден спасать…

— Делайте, что хотите… — Лиан убрал меч обратно в ножны.

Как только я подумал, что может быть все обойдется и мы доберемся до Кирита, чтобы решить… как быть дальше… я услышал гул Бездны, под нами затрещала земля и открылась темная расщелина.

— Кто открыл проход?! — закричал я… — Лиан!

— Это был не я… никто из нас его не открывал, Аки… этот путь открыли изнутри…

Мы не успели ничего сделать, как провалились во тьму. Когда я вновь открыл глаза, то был удивлён. Амэ сидел рядом, ноги и весь костюм промок по щиколотку, в преддверии Города Бездны везде была вода, выливающаяся из темного озера. Лиан поднимался на ноги… врата с белыми статуями скелетов были распахнуты… я удивлено озирался вокруг, по темным кругам воды блестели отражения перламутровых и разноцветных сияний у нас над головами. Тьму Бездны будто раскрасили. И тут меня осенило…

— Не может быть…

— Вполне себе может, Аки… — с другой стороны врат из тьмы выступила фигура, которую теперь можно было ясно разглядеть.

В бело-золотистом, расклешенном камзоле с узорами фиолетовых цветов и свисающими серебряными цепочками, идущими от широкого пояса, в своих привычных ситцевых ботинках, с завязанным на шее синим шарфом с концами, которые развивал ветер из Бездны… с серебристыми, блестящими в свете сияний, длинными, распущенными волосами, и с алой тиарой на голове… со своей неповторимой, почти неосязаемой улыбкой торжества и кошмара… к нам шел Волшебник Измерения.

— Харэ…

Ледяные порталы Харина — способ перемещения некромантов по Вселенной. Созданные Волшебником Измерения и действующие по принципу микроскопических дыр, связанных с Городом Бездны. Для открытия волшебным заклинанием, некромант связывает свое местоположение с городом Бездны, тем самым наделяя будущие врата энергией активации, затем при помощи материи Хаоса, поступающей из Бездны, создается каркас врат, вытканный из льда Харина… горы Харина — замерзшие, ледяные топи Бездны, где говорят обитают самые сильные Демоны Бездны, за которыми неустанно ведут охоту Короли Бездны. Затем с помощью воображения некромант представляет себе «обратную связь», мир в который необходимо попасть, после чего формирование врат завершается, наверху арки врат появляется колокольчик с привязанной белой бумажкой, на которой написан мир прибытия. Открывать ледяные порталы Харина Волшебник Измерения научил только высших некромантов семьи фон Штэтэрн.