Глава 9. Возвращение чувств, или просто “на мели”?..

https://rutube.ru/video/bd602f4733ec0b02b601ed51edd31355/

А на следующий день Стася совершила самую страшную ошибку, воспоминания о которой будут потом злить её, даже спустя годы…

Она вдруг пожалела о разговоре с Олегом, произошедшем накануне, и решила, что была слишком резкой с ним. Слишком уж безапелляционной. Ведь с ним, таким чувствительным и нежным, нельзя было так грубо обращаться. Он ведь мог обидеться и расстроиться…

То, что она сама давно уже была и обижена, и расстроена, показалось ей на тот момент несущественным…

Раньше Стася никогда не считала себя сентиментальной. Но, видимо, нечто подобное всё-таки было в ней заложено природой. Потому что в её памяти снова и снова всплывало лицо Олега с его доброй и светлой улыбкой, — такое, каким она его запомнила изначально… Какие-то их разговоры… Его забавное смущение… Тот день, когда он к ней приехал, и его слова… О любви, о том, что она ему нужна, и о том, что он не может без неё… Слова, в которые так хотелось поверить…

Олег, сидящий у неё дома на кухне… Счастливое лицо Димки, говорящего ей о том, какой он классный…

И их дикая пугливая кошечка, доверчиво спящая у Олега на груди…

Да, следует отметить, что подобные трогательные воспоминания способны были выдавить слезу и у более сильного морально и жёсткого человека, — так что же говорить о довольно наивной и романтически настроенной девушке, всё ещё мечтающей о настоящей любви и грезящей о крепком мужском плече?..

М-м-мда…

И, разумеется, Стася снова, — в который уже раз по счёту?.. — подумала о том, что слишком поспешила с выводами, а также с принятием неправильного решения, не дала бедному человеку шанса успокоиться, понять, подумать и осознать, что ему нужно в этой жизни?.. Не дала ему шанса показать себя с хорошей стороны, — ведь должна же она у него где-то быть, эта самая хорошая сторона?.. И совершенно опрометчиво обвинила его во всех смертных грехах…

В принципе, нельзя было не согласиться с тем, что Олегу с ней несказанно повезло, хоть он и не сумел этого ни понять, ни оценить. Но где же ещё он смог бы найти такую вот наивную и доверчивую дурочку, которая, даже понимая разумом, что поступает совершенно правильно, тем не менее, снова способна была почувствовать себя неимоверно виноватой перед ним?..

Стася начала заниматься самым настоящим самоедством. Она принялась корить себя в душе за то, что была слишком нетерпеливой с Олегом, чересчур вспыльчивой, не способной сдержать свои низменные порывы… Ну, почему она не сумела просто дождаться, когда он сам будет готов к каким бы то ни было переменам в своей устоявшейся и упорядоченной жизни, зачем опять попыталась поторопить его с принятием нужного решения?.. Она снова всё только испортила…

Ведь Олег, — он такой… необычный… К нему нельзя подходить с теми же мерками, что и к другим людям… А она попыталась давить на него… И теперь потеряла его навеки…

Да, тут следует признать, к сожалению, что накануне Стася вела себя более разумно. Очевидно, постоянный стресс на протяжении нескольких месяцев, задетое чувство собственного достоинства и зародившийся комплекс неполноценности способны в совокупности сыграть со своей жертвой дурную шутку и вызвать полное размягчение мозгов… А если учитывать, что излишняя романтичность и сентиментальность способствуют усиленному слёзоотделению, — и вот, готово, — перед вами образ сошедшей с ума от безответной любви дурочки, готовой на всё ради своего прекрасного избранника…

Стася мучилась так целый день. А вечером совершила ту самую глупость, в которой потом будет раскаиваться много лет. Но тут уж действительно ничего нельзя сказать в её оправдание. Стася всегда старалась вести себя с достоинством. Но в этот раз её достоинство, похоже, ушло погулять в самый нужный момент и уступило место обычной какой-то чисто бабьей терпимости, пониманию и всепрощению…

Короче, вечером Стася вдруг не удержалась и отправила Олегу СМС, в которой так и написала: “Похоже, я опять совершила глупость. Мне кажется, я не могу без тебя”.

И это на тот момент было правдой. Ей действительно на какой-то миг так показалось. Она опрометчиво решила, что больше ни дня не сможет прожить без его улыбки… Той самой, про которую сам Олег уже давно и благополучно забыл.

Со стороны Стаси это был донельзя глупый и нелепый поступок. Но, — что сделано, то сделано!.. И назад ничего не вернёшь…

Через минуту ей пришёл ответ от Олега: “Это тебе только кажется”. И больше ничего. Но, несмотря на такую довольно двусмысленную фразу, этот его ответ показался Стасе достаточно обнадёживающим, чтобы искренне решить, что они с ним помирились…

Ну, что ж, — в какой-то степени, она не ошиблась… Олег тоже пришёл к выводу, что они снова вместе. И его такое положение вещей устраивало целиком и полностью…

На следующий день Олег сам позвонил Стасе, — уже довольно поздно вечером, в девять часов, — и спросил, не хочет ли она к нему приехать?.. Глупость и нелепость сложившейся ситуации была в том, что как раз в этот день Стася работала в ломбарде, который находился недалеко от его дома. И, если бы он великодушно изъявил желание увидеться с ней в течение дня, она вполне могла бы добраться до него после работы за пятнадцать минут.

Но в течение всего этого целого дня у Олега, разумеется, такой мысли не возникло даже в зародыше. И потому Стася преспокойно уехала домой, не задумываясь ни о чём подобном.

На дорогу от работы до дома у неё уходило, кстати, чуть больше часа. И вот теперь, на ночь глядя, ей предстояло потратить ещё столько же на то, чтобы вернуться обратно, — туда, откуда она только что приехала, едва успев раздеться… Глядя правде в глаза, нужно было вообще сойти с ума, чтобы согласиться на это.

Но Стасю ничто не способно было устрашить. Она была буквально ослеплена своими чувствами, — или чем там ещё… Олег позвонил ей! Сам! И попросил, — точнее, предложил, но это уже не имело значения!.. — приехать! И она была счастлива просто до безумия и готова была завопить от восторга: “Да! Да! Да!!!”

Отбросив все сомнения и обиды, которые ещё только могли возникнуть у неё в голове, Стася тут же кинулась собираться. Ей было только немножко стыдно перед Димкой. Она ведь прекрасно осознавала, что он уже вполне взрослый парнишка, и, наверняка, прекрасно понимает, зачем мама чуть ли не посреди ночи может помчаться к чужому мужику. И, в то же время, он был ещё слишком мал, чтобы посвящать его в сложные хитросплетения их практически совершенно невинных и даже асексуальных отношений с Олегом…

Но Стася очень старалась тогда попросту не задумываться об этом. В конце концов, Димка, как почти уже взрослый человек, должен непременно понять, что его матери ещё всего только тридцать четыре года, и поэтому у неё вполне может быть своя жизнь, — в том числе, и личная… Мысли об этом не слишком успокаивали, если уж говорить начистоту, и поэтому Стасе всё равно было как-то очень сильно не по себе…

Димка был для неё не просто сыном, — он всегда был её лучшим другом. И, — насколько это было возможно, конечно, в силу его возраста, — он был в курсе всех Стасиных проблем. Его мнение значило для Стаси очень много, и потому ей совершенно не хотелось бы упасть в его глазах.

Кто знает, что конкретно творится в голове у двенадцатилетнего мальчишки?.. Ведь он, вполне возможно, тоже рассказывает ей далеко не обо всех своих чувствах и ощущениях. И Стася очень боялась, что он может подумать о ней плохо…

Но даже страх перед Димкиным осуждением не помешал радостной и счастливой Стасе собраться буквально за пять минут и выскочить на улицу. Особое ускорение ей придавала ещё и мысль о том, что время позднее, и скоро транспорт попросту перестанет ходить. И тогда ей будет не на чем добраться до такой желанной цели…

На этот раз Стася даже и не сомневалась: Олег всё обдумал, — у него было достаточно времени для этого, — и всё-таки пришёл к выводу, что хочет быть с ней… И потому, отбросив все свои принципы и твёрдые убеждения, Стася спешила сейчас к нему, забыв обо всём!..

А ведь она ещё много лет назад решила для самой себя, что никогда вот так не отправится на свидание своим ходом… И у неё всегда имелся твёрдый принцип: хочешь увидеть меня, — так будь любезен привезти, а потом отвезти обратно!.. Но в случае с Олегом её правила никогда не работали. Да и кому они вообще нужны, — эти правила!..

Телефон Стаси снова зазвонил, когда она уже выходила из подъезда.

— Стася, — попросил её Олег виноватым голосом, — зайди, пожалуйста, в магазин по дороге! Я тебе деньги потом отдам!

— Хорошо… — ответила она после некоторого колебания. И это колебание было вызвано, в первую очередь, не её жадностью, скупостью или ленью, а тем, что потратив сейчас драгоценное время на магазин, Стася реально рисковала остаться потом на остановке в гордом одиночестве, потому что маршрутки уже перестанут ходить. Она быстро прикинула свои шансы на благополучный исход и решила, что минут пять — десять у неё ещё есть в запасе. — А что купить-то?..

— Ну, водки… — по-прежнему чуть смущённо проговорил Олег. — Ну, и закусить что-нибудь… Колбасы там, или сосисок… А то у меня нет ничего вообще…

— Ладно, договорились, — вздохнув про себя, сказала Стася. А в её голове уже вовсю зазвучал тревожный звоночек. Но она постаралась пока его проигнорировать.

— Денежки я тебе потом отдам, — снова пообещал Олег.

— Хорошо, потом сочтёмся!.. — легкомысленно отмахнулась Стася. Ей было сейчас вообще не до пустяков. Её голова была занята тем, что старательно просчитывала вероятность успеха её прибытия на остановку к отходу последней маршрутки, а также различные варианты её последующих действий в том случае, если ей это всё-таки так и не удастся… И второй вариант развития событий с каждой секундой выглядел всё более вероятным… Поэтому Стася не удержалась, чтобы не поделиться с Олегом своими опасениями. — Я вот только боюсь, что автобусы уже перестанут ходить, и мне не на чем будет ехать!..

— Возьми такси, я тебе деньги потом верну, — как-то очень легко и просто предложил ей Олег.

К сожалению, чересчур совестливая, — но, похоже, не слишком умная, — Стася прекрасно отдавала себе отчёт в том, что он зарабатывает на самом деле не так уж и много, — а поэтому такси через весь город может весьма существенно подорвать его бюджет… Вместо того, чтобы пожалеть себя, она, опять же, сдуру пожалела Олега… И потому она всё-таки решила оставить вариант с такси на крайний случай и всё же попытаться обойтись своими силами.

Бегая по ближайшему супермаркету в поисках водки, в которой она совершенно не разбиралась, Стася упорно пыталась отогнать от себя не слишком приятные размышления. Конечно, в душе она всё ещё была девушкой очень наивной и готовой верить в лучшее, но что-то ей очень сильно не понравилось в этой просьбе Олега зайти в магазин. В её голову вдруг закралось не слишком приятное подозрение, связанное с тем, а чего конкретно он хотел в тот момент, когда позвонил ей?.. Он действительно соскучился и пожелал её увидеть?.. Или же он просто мечтал получить вожделенную бутылку водки, за которой ему, очевидно, не хотелось идти самому?..

И подобные не совсем безосновательные сомнения оптимизма как-то не прибавляли…

Но Стася честно попыталась загнать их куда-нибудь поглубже и думать сейчас только о хорошем. Олег позвонил ей!.. Сам!.. Он действительно захотел её увидеть!.. Всё это крутилось и пело у неё в голове, и Стася готова была, если потребуется, пешком бежать к нему через весь город…

Тем более, что Стася вполне реально осознавала: именно такая перспектива её, похоже, и ожидает. Время немилосердно утекало, как песок сквозь пальцы, и к тому моменту, как Стася выйдет из магазина, будет уже гораздо позже половины десятого. Транспорт в их городе вообще-то ходил до десяти, так что ей едва ли удастся хоть на чём-то выбраться из своего отдалённого спального района, потому что для всех маршрутчиков, прибывающих на конечную остановку, это уже просто окончание последнего рейса, и теперь они попросту отправятся домой…

Ну, не вызывать же ей действительно такси, на самом деле!.. К этому Стася просто морально не была ещё готова.

Олег позвонил Стасе ещё раз, пока она всё ещё находилась в магазине на кассе, и с неимоверным удивлением в голосе спросил, где она, и почему всё ещё не приехала?.. Стасю это, признаться честно, очень сильно насторожило. Олег ведь прекрасно знал изначально, что с одного конца города на другой добираться не меньше часа. Он был, в конце концов, у неё в гостях, а потому реально понимал, где она живёт. И эта его фраза… Она просто сразила Стасю наповал. Потому что любой более или менее разумный человек, здраво оценивающий сложившуюся ситуацию, должен был реально осознавать, что за десять минут она ещё не сумела бы долететь даже на вертолёте… А если он искренне этого не понимает… То в каком же он там вообще состоянии, чёрт его побери?!

Как-то всё это тоже не добавляло поводов для радости…

Через пять минут он снова перезвонил Стасе и обиженным, но очень возмущённым голосом заявил, что устал её ждать… “Да он издевается!..” — промелькнула в голове у Стаси обречённая мысль, а Олег тем временем продолжал говорить о том, что, раз она не хочет приехать к нему, то он тогда сейчас соберётся и уйдёт к кому-нибудь из друзей…

Ошарашенная Стася честно попыталась объяснить ему, что она находится уже на остановке, но приехать сможет ещё не скоро, так как всё-таки живёт очень далеко от него, — совершенно на другом конце города. Тогда Олег снова преспокойно посоветовал ей поймать такси, чтобы добраться до него побыстрее, пообещав потом отдать деньги.

Но, признаться честно, при всём Стасином довольно сильном, хоть и необъяснимом, влечении к Олегу она как-то ещё не дошла до того, чтобы, забыв про всё, — и про собственную безопасность, в том числе, поскольку тогда ещё не было нормальных раскрученных сервисов по вызову такси, так что нарваться можно было на что угодно, — ловить на ночных улицах машину, тратить на это последние деньги и мчаться к нему, сломя голову, — только потому, что он, очевидно, совсем упившись, не вполне осознаёт, в каком мире находится!.. Во-первых, потому, что Стася прекрасно понимала, что сильно ускорить события ей таким образом всё равно не удастся. Слишком уж велико было расстояние, а потому поездка на такси оказалась бы, разве что, минут на десять — пятнадцать быстрее, чем поездка на маршрутке по совершенно пустому городу. Если учитывать, в каком не слишком вменяемом состоянии находился сейчас Олег, откровенно не понимающий, почему она к нему ещё не приехала, это мало, чем помогло бы на самом деле.

А кроме того, если уж говорить начистоту, у Стаси были сейчас довольно серьёзные сомнения в том, что её более, чем странный кавалер сумеет возместить ей все её затраты. И, забегая немного вперёд, — предчувствие её, к сожалению, не обмануло…

Ну, а потом, — несмотря даже на то, что Стася бросила всё и практически посреди ночи помчалась к нему по первому зову, разума она окончательно, тем не менее, ещё не лишилась. И какие-то крупицы гордости и самоуважения, которые не сумел вытравить ещё этот неудачный роман, в её душе пока всё-таки остались. Да, Стася поехала к нему… Да, она даже прихватила ему водки, — будь она неладна!.. Но, в отличие от полностью, очевидно, помутившегося рассудка Олега, Стасино безумие пока ещё имело свои границы, переступать через которые она была не намерена…

Ей удалось затормозить чудом оказавшуюся ещё на линии маршрутку… И в этот момент Олег снова позвонил… И он был не просто рассержен тем, что она всё ещё не приехала… Он был абсолютно невменяем!..

К сожалению, Стася окончательно поняла это только уже в дороге. Когда она разговаривала с ним у себя дома, у неё ещё не было таких подозрений. А теперь, вроде бы, отступать и поворачивать домой было уже поздно…

— Раз не хочешь, — ну, и не надо!.. — резко, ни с того, ни с сего, безо всяких предисловий, бросил Олег на этот раз. — Я-то думал, что мы посидим с тобой по-человечески!.. Так бы сразу и сказала, что не приедешь!..

И он повесил трубку, не прощаясь…

С момента его самого первого звонка, — после которого Стася успела одеться, забежать по его просьбе в магазин, закупиться продуктами, пробить их на кассе и даже сесть в автобус, — прошло, от силы, минут пятнадцать… Жили они, напомню, на разных концах довольно большого города, — и Олег прекрасно знал об этом… Собраться быстрее и переместиться в его направлении более оперативно можно было, разве что, с помощью телепортации…

В этот момент Стася окончательно поняла, что дело — труба… Её незадачливый кавалер, по всей видимости, был пьян просто до невменяемости, потому что он вообще не отдавал себе отчёта в том, что происходит вокруг него, откуда она едет, и сколько ей потребуется на это времени… И её объяснений он тоже попросту не способен был услышать, как ни старайся… Самым разумным в подобной ситуации, опять же, было бы плюнуть на всё, послать этого алконавта на три буквы и повернуть обратно… Но только вот она была уже в пути, — и вернуться назад сейчас было совершенно нереально. Разве что только на такси, опять же… И, если сосиски они с Димкой попросту могли бы съесть и сами, — то вот деньги за бутылку водки, — отнюдь не дешёвую, кстати!.. — ей тогда никто не вернул бы…

Глупость несусветная, конечно… Но жадность победила. А ещё — подспудная надежда на то, что он всё-таки придёт в себя…

Ведь не был же он таким раньше…

Подавив в себе неумолимое желание повернуть назад, Стася набрала номер Олега и терпеливо, разговаривая с ним, как с неразумным ребёнком, попыталась снова объяснить ему сложившуюся ситуацию. На этот раз он, вроде бы, всё понял правильно и даже извинился за свой предыдущий звонок.

— Я просто не подумал, что тебе так долго добираться!.. — уже, кажется, вполне осмысленно произнёс он, — протрезвел, невзначай?.. — и добавил свою уже заезженную фразу. — Я же сказал тебе, чтобы ты взяла такси!..

— Олег, но у меня нет денег на такси! — спокойно и терпеливо проговорила Стася.

— А, ну извини!.. — согласился он. — Если у тебя нет денег, тогда понятно!.. Но я же сказал, что всё верну тебе потом!..

“Да, но нет-то у меня их сейчас!..” — уже со злостью подумала Стася, а вслух повторила:

— Я уже скоро приеду! Я купила всё, о чём ты просил! Подожди, пожалуйста, ещё немного! Только никуда не уходи!..

Её последние слова были продиктованы не столько безумной заботой о нём, сколько тем, что Стасе вовсе не улыбалось оказаться ночью под окнами его пустой квартиры…

— Да нет, я никуда не уйду! — пообещал ей Олег. — Я просто подумал, что ты уже не приедешь!

— Я скоро буду! — ещё раз заверила его Стася.

На этот раз он, похоже, оказался способен хотя бы услышать и понять её слова… Насколько Стася могла судить объективно, сейчас, в его замутнённом состоянии, это уже было определённым достижением…

Признаться честно, к тому моменту Стасина эйфория по поводу того, что Олег позвонил ей и сам предложил встретиться, уже успела окончательно выветриться из её головы… Вероятно, благодаря прохладе ночи… Всё-таки на дворе был не май месяц, а поздняя осень… И теперь Стася уже явно испытывала определённое… напряжение, что ли… И, признаться, довольно сильное…

Во-первых, по поводу того, что Олег позвонил ей так поздно вечером… Если бы он действительно захотел увидеть её, то вполне мог бы вспомнить об этом на пару часов пораньше, и тогда Стася смогла бы спокойно встретиться с ним сразу же после работы. Но два часа назад, очевидно, Олег даже и не помышлял об этом. А тут вдруг вспомнил…

Почему?.. Водка закончилась?.. Это, в принципе, было самым правдоподобным объяснением и самого того факта, что Олег вдруг возжелал увидеть Стасю, и даже его неадекватного нетерпения. Ему так сильно надо было выпить?.. Вот прямо сейчас, незамедлительно?.. Просто сил больше не было терпеть, потому что трубы уже горели?..

Причём, даже в таком полуневменяемом состоянии он поступил довольно умно. Он не заговорил про водку сразу же, — наверное, чтобы не отпугнуть её этим. Поначалу он просто предложил Стасе приехать. И только потом, убедившись, что она уже летит к нему на всех порах, попросил её купить ему выпить…

Как-то всё это Стасе совсем уже не нравилось…

Рванула бы она к нему, роняя тапки, если бы он сразу же заговорил о водке?.. Едва ли, — потому что даже сейчас она уже прекрасно осознавала, что он на самом деле не столько хотел видеть конкретно её, чтобы просто желал, чтобы хоть кто-нибудь принёс ему выпить… Осознавать, что тебя используют, всегда довольно мерзко… Возможно, до этого он уже успел обзвонить всех своих друзей — приятелей, и она, вероятнее всего, была просто последним вариантом, кого он набрал на всякий случай, — а вдруг согласится?..

И она действительно согласилась. Сдуру. Правда, уже успела об этом пожалеть. Но легче от этого не становилось…

Единственное, что в тот момент Стасю ещё немного радовало и вдохновляло, — это то, что на следующий день им, согласно графику, предстояло работать вместе. После долгого перерыва. В Стасином ломбарде, куда она, наконец-то, вернулась. И это внушало ей определённые радужные перспективы…

Олег встретил Стасю очень хорошо. С неподдельным восторгом на лице… Он просто безумно был рад ей в тот момент… Или же бутылке водки, которую она принесла… При этом Олег тут же объяснил Стасе, что остался буквально без копейки денег, и спросил, не сможет ли она подождать с возвратом долга до его зарплаты?.. Он получит её уже через неделю, — на второй работе, — и, разумеется, сразу же расплатится с ней…

Так, а вот мы и приехали… У Стаси внутри просто всё упало… Теперь, к сожалению, она окончательно и бесповоротно поняла, почему он не сбегал сам в ближайший магазин, а позвонил ей… Он попросту не мог сбегать в магазин сам. Потому что у него не было на это денег…

Ей очень не хотелось сейчас думать об этом. Но и не думать об этом было попросту невозможно. И такое сильное желание Олега увидеться с ней, — которого не было почти три недели, — объяснялось, всего-навсего, тем, что он оказался на мели…

Стася изо всех сил постаралась подавить закипавшую в ней злость и с милой улыбкой заверила своего почти возлюбленного, что она, конечно же, не имеет ничего против его обещания отдать ей долг через неделю… Она же, типа, на всё готова ради него!.. Даже покупать ему среди ночи выпивку на свои деньги, похоже…

Это был сарказм, если что. Но Олег, разумеется, его не заметил. Он схватил вожделенную бутылку водки и умчался на кухню…

Кстати, если Стася где-то в глубине души и возлагала какие-то там подспудные лучезарные надежды на эту ночь, то им, разумеется, опять не суждено было сбыться… Потому что эта ночь была почти полным повторением пары других, которые они, типа, провели вместе… Точнее, была бы, — если бы тогда не произошло ещё кое-что, реально напугавшее Стасю. И даже заставившее её всерьёз задуматься о перспективе дальнейшего развития отношений с человеком… Ну, скажем так, — не совсем вменяемым, что ли…

Потому что тогда, в ту ночь, Стася поняла, что Олег, помимо всех прочих недостатков, попросту опасен. Для неё. Для общества. Для самого себя, в первую очередь.

Заставило ли это её задуматься?.. Да. Но пока лишь на секунду…

Сначала всё шло точно так же, как и всегда. Они пили водку и смотрели телевизор. Точнее, разумеется, водку пил Олег, а телевизор пыталась смотреть Стася… Потом вдруг Олег начал рассказывать ей о том, что все его друзья добавляют какие-то таблетки к водке, — для усиления эффекта, — но он это дело никогда не любил… У него несколько лет назад лучший друг так погиб, — “догнаться захотел”, — и умер от передоза… А он сам вообще не выносит наркотики ни в каком виде, — ещё со времён Афганистана… Ему там всей этой гадости хватило… Поэтому теперь никогда ничего не принимает… А вот его друзья, — они никак не хотят этого понимать… Они сами постоянно этой дрянью балуются, — и ему всё время норовят что-нибудь подсунуть, пока он не видит… Сколько он уже ругался с ними, — они вообще ничего понимать не хотят!.. Он уже и встречаться с ними в последнее время не желает, потому что надоела ему эта их подлость…

Стася слушала все эти его рассуждения вполуха, поддакивала, когда ей это казалось необходимым, поглядывала в телевизор одним глазом и мучительно размышляла про себя, чем же всё это у них в очередной раз может закончиться?.. Но того, что случилось потом, Стасе не могло бы привидеться ни в каком страшном сне…

Олегу в очередной раз удалось удивить её. Он, похоже, вообще был просто кладезь сюрпризов…

На фоне пространных рассуждений о друзьях и наркотиках, которые Стася благополучно почти полностью пропускала мимо ушей, Олег неожиданно на мгновение замолчал, словно задумавшись о чём-то своём, а потом вдруг поднял на неё глаза и очень спокойно, твёрдо и членораздельно проговорил:

— Зачем ты это сделала?..

У Стаси на мгновение аж дыхание перехватило от неожиданности. За считанные секунды весь этот вечер пронёсся у неё перед глазами… Каждое событие, каждый шаг, каждый поступок, каждое слово… Каждая мысль даже, кажется… Имея дело с Олегом, никогда нельзя было ни в чём быть уверенной наверняка… Он мог неадекватно отреагировать на самую что ни наесть невинную мелочь, на которую сама Стася могла вообще попросту не обратить внимания…

Но в её памяти не отложилось ровным счётом ничего подозрительного или предосудительного. И потому Стася, — ну, хоть убей!.. — попросту не врубалась, что опять она сделала не так?.. Она представления не имела, о чём он сейчас говорил.

— Что именно? — осторожно спросила Стася.

Да, уже достаточно хорошо зная к тому времени Олега, она могла бы, кажется, предположить, что угодно… Но только вот не то, что он, как выяснилось в конечном итоге, имел в виду на этот раз…

— Зачем ты это сделала?! — повторял и повторял он, как заведённый, — разве что не раскачиваясь из стороны в сторону, — очень строго глядя при этом на Стасю мутными глазами. — Я ведь тебе доверял!.. Я никак не думал, что ты окажешься способна на это!.. Как ты могла?!

Против воли и доводов разума, Стася в этот момент ощутила какую-то странную, подступающую к горлу панику… Вроде бы, бояться было пока нечего… Да и вообще, несмотря ни на что, Олег никогда не давал ей поводов себя опасаться… Но в тот миг Стасе стало как-то очень сильно не по себе…

Олег был… странным. Ещё более странным, чем всегда. И Стася вдруг поняла, что он вообще едва ли отдаёт себе отчёт в том, что происходит вокруг него…

Кстати, его дальнейшие слова это подтвердили. Он словно находился вообще не в этом мире…

— Олег, что я опять сделала не так? — терпеливо, медленно, как с душевнобольным, заговорила Стася. Ей всё-таки важно было разобраться с этим до конца, чтобы понять, что происходит. — Объясни мне, пожалуйста! Я вообще не понимаю, о чём ты говоришь!

— Всё ты понимаешь!.. — с обречённым видом кивнул Олег, глядя на Стасю исподлобья, как на врага народа. — Как ты могла так со мной поступить?!

Стася почувствовала неимоверную усталость и какое-то странное отупение… Похоже, её психика просто уже растратила свой ресурс переживаний, и теперь ей было попросту всё равно… Его поведение переходило все границы разумного… И Стася просто разрывалась сейчас между желанием встать и уйти, — и потребностью всё-таки выяснить, о чём конкретно он говорит?..

— Олег, я ничего не понимаю! — тихо проговорила Стася. — Но мне как-то всё это уже надоело!.. В чём ты меня опять обвиняешь?

У неё до сих пор так и не появилось ни одного предположения.

— Зачем ты мне их подсунула?! — с ненавистью в голосе процедил Олег. — Ты же знаешь, что я их терпеть не могу!..

Всё ещё пребывая в абсолютном и полном недоумении, Стася бросила быстрый взгляд на стол… Почти приконченная бутылка водки… Хлеб… Свежий, кстати!.. Пара сосисок… Тоже, кстати, вполне съедобных, не испорченных, с нормальным сроком годности, — она это ещё в магазине проверила по привычке; она же порадовать любимого хотела, а не отравить некачественными продуктами… Вроде бы, ей не удалось разглядеть ничего подозрительного…

Может быть, он вообще упрекает её за то, что она купила сосиски и хлеб?.. Ведь обычно он пил, не закусывая… Но он, опять же, сам об этом попросил… И, кстати, Стася только сейчас поняла, что не видела, чтобы он хоть что-то из этого съел… Он только пил, как всегда…

Нет, Стася просто категорически не могла врубиться, о чём он сейчас говорил…

— Олег, что я тебе подсунула?.. — чётко и членораздельно, словно общаясь с идиотом, — хотя, почему “словно”?.. — произнесла Стася. Это был какой-то театр абсурда, и ей, похоже, достались места в первом ряду…

— У меня все друзья ими балуются, но я же говорил тебе, что я их не выношу! — продолжал строгим тоном отчитывать Стасю Олег. Несмотря на то, что он пребывал сейчас в почти невменяемом состоянии, его голос оставался твёрдым, чётким и даже каким-то учительским, что ли… И сейчас он ругал Стасю, как директор школы нашкодившую девчонку в своём кабинете…

Стася уже просто молча хлопала глазами, с недоумением глядя на него. Она не знала вообще, что ему ответить. Сказать, что она по-прежнему ничего не понимала, — это было не сказать ничего…

А Олег тем временем продолжал. Всё так же сурово, строго и монотонно. Он в чём-то обвинял её… В чём-то нехорошем… Только вот в чём конкретно?..

— Я так тебе доверял!.. — с осуждением качая головой, выговаривал он. — Вот знал ведь, что никому в этой жизни нельзя доверять!.. Но я думал, что ты не такая!.. Я думал, что тебе можно верить!.. Я же просил тебя просто купить мне водки!.. Я же говорил, что ничего другого мне не нужно!.. А ты всё равно мне их как-то подсунула!.. Зачем?.. Вот как ты могла так со мной поступить?! Я же говорил, что мне с них плохо!..

Взгляд Стаси снова упал на сосиски… Ничего другого ей просто даже и в голову не приходило… Он просил только водки… А она подсунула ему ещё и сосиски… И теперь ему с них плохо…

Бред какой-то, — ей-богу!.. Она же, в конце концов, не заставляла его есть их силой!.. Не ел бы просто, — тем более, если знает, что ему от них плохо бывает!.. Она же его не заставляла!.. Да и не видела она, чтобы он вообще к ним притрагивался… К тому же, он сам просил их купить!..

У Стаси в тот момент просто руки опустились от бессилия. Она совершенно не представляла, что ей делать, и как вообще реагировать на слова Олега… Поэтому она просто смотрела на него… Стараясь сохранить хотя бы видимость спокойствия, которого, разумеется, не испытывала…

— Олег, я вообще не понимаю, о чём ты сейчас говоришь! — устало покачала головой Стася. — Что я тебе подсунула? Чем ты опять недоволен?

На этот раз он, наконец-то, ответил. Но только вот его ответ, который Стася выбивала из него чуть ли не полчаса, прозвучал для неё, как гром средь ясного неба.

— А то ты сама не знаешь!.. — прищурив свои мёртвые глаза, проговорил Олег.

— Прикинь, не знаю! — с раздражением отозвалась Стася. Подобная ситуация была уже не для слабонервных. После всего того, что она сделала для этого человека, — теперь ещё и выслушивать какие-то непонятные претензии, — это было уже слишком!..

— Таблетки!.. — с ненавистью в голосе бросил ей в лицо Олег. — Зачем ты подбросила мне в водку таблетки?!

Стася смотрела на него в полнейшем замешательстве, хлопая, наверное, глазами, как полная дура, словно он говорил сейчас не на русском языке.

— Какие таблетки?.. — ошарашено переспросила она, всё ещё не в силах врубиться. Он пьёт какие-то таблетки? От головы?.. От давления?.. От сердца?.. Или ещё что-то?.. Он болен?.. Он лечится?.. В Стасиной голове за считанные мгновения пронеслось множество вариантов, — вот только верного среди них, кстати, не оказалось. Потому что нечто подобное было просто недоступно её слабому и примитивному воображению…

— Ты же знаешь, что я их терпеть не могу! — тем временем монотонно продолжал работать на какой-то своей волне Олег. — Мне всей этой наркоты ещё в Афгане вот так хватило!.. — Он выразительно провёл ребром ладони по горлу и с нескрываемой ненавистью в голосе добавил. — Зачем ты это сделала?!

Хотите — верьте, хотите — нет, — но именно тогда, в тот день, — или, вернее, в ту ночь, — Стася, впервые в своей жизни, поняла, что выражение “волосы зашевелились на голове” было придумано людьми не просто так. Вовсе не ради красного словца… Потому что Стася в тот миг реально ощутила, как у неё от ужаса шевелятся волосы…

— Ты, что, реально думаешь, что я тебе какие-то наркотики подсунула? — с трудом смогла выговорить Стася. Все её силы в тот момент уходили на то, чтобы сохранять спокойное выражение лица, несмотря на заоблачный абсурд ситуации, и не показывать своему не совсем здоровому собеседнику, что на самом деле она находится в состоянии полнейшей паники.

— Я не думаю! — отрезал Олег. Как отрубил, в буквальном смысле слова. — Я знаю, что ты мне их подсунула! Я же знаю, как они действуют! С одной водки такого не бывает! Я вот только не понимаю, когда ты успела мне их подсунуть?..

Стася смотрела на него, не мигая. Её мозг просто отказывался верить в то, что он говорит всё это серьёзно. Может быть, это у него такое чувство юмора проснулось под воздействием алкоголя, и он решил пошутить над ней таким вот странным способом, который показался ему в пьяном бреду ну просто охренительно забавным?.. А сейчас, глядя на её ошарашенный и изумлённый вид, он просто рассмеётся и признается, что это была шутка?..

— Олег, ты вообще в своём уме? — тихо поинтересовалась Стася, прекрасно осознавая, впрочем, что этот чисто риторический вопрос не имеет смысла. Разумеется, он был не в своём уме. Иначе он вообще не заговорил бы обо всём об этом…

— Нет, ты просто скажи мне, зачем ты это сделала? — снова и снова повторял Олег, осуждающе качая головой. — Как ты могла?.. Я же доверял тебе!..

С одной стороны, Стасе захотелось просто схватить его за плечи, встряхнуть изо всех сил, нахлестать по щекам, — да хоть табуреткой треснуть по голове!.. — чтобы он пришёл в себя и перестал говорить ерунду. С другой стороны, она почувствовала, как её охватывает самая настоящая паника. Этот человек, вне всякого сомнения, был попросту безумен. Стася сейчас находилась в одной квартире с довольно сильным мужиком, допившимся до белой горячки и, похоже, уже лицезреющим белочек… И она вовсе не была уверена в том, что это было безопасно для неё…

Те более, что он искренне полагал, будто она подсунула ему наркотики… И, кто его знает, как может отреагировать на это его воспалённый мозг…

— Олег, я ничего тебе не подсовывала! — как можно более твёрдо и чётко проговорила Стася. — Да я наркотиков в жизни в руках не держала! Я даже не представляю, что конкретно ты имеешь в виду!

— Ну, я же знаю, что это ты! — упёрто повторял Олег. — Никого другого ведь здесь нет!.. Я же чувствую, что мне с них плохо! Я вот только не понимаю, зачем тебе это было нужно?!

Он не шутил. Увы, не шутил!.. Он реально считал, что наивная домашняя девочка, которая о наркотических средствах только в книгах читала, — да и то не слишком внимательно, поскольку эта тема её вообще никогда не интересовала, — увлекается подобными препаратами настолько серьёзно, что реально могла накормить ими доверившегося ей бедного алкоголика, упившегося до глюков… Очевидно, в его глазах она реально была похожа на человека, злоупотребляющего подобными вещами, — да ещё и других на них подсаживающего… Наркобаронша, блин, — ни дать, ни взять!..

— Олег. Я. Ничего. Тебе. Не. Подсовывала! — раздельно, по словам, — да практически, по слогам, — проговорила Стася.

Но он ей не верил. Или же вообще не слышал её. У Стаси шумело в голове от осознания полной иррациональности происходящего…

— А ведь я тебе доверял!.. — никак не унимался Олег, с очевидным отвращением покачивая головой. — Надо же было так расслабиться!.. Знал ведь, что никому в этой жизни нельзя доверять!.. Но я думал, что ты не такая!.. Ну, ничего!.. Сам виноват, дурак наивный!.. Будет мне наука на будущее!..

— Олег, ты хоть сам понимаешь, какой бред ты сейчас несёшь?! — не выдержав, вспылила, наконец, Стася, а потом просто встала и ушла в комнату.

На дворе была глубокая ночь… Или, точнее, уже раннее утро… Стасино состояние можно было сейчас охарактеризовать только одной фразой: она была в шоке. Стася не знала, что так бывает. И она вообще не представляла, что ей теперь делать?.. Вызвать такси и уехать домой?.. Наверное, это было бы на тот момент самым правильным решением. И самым разумным, — уж это точно!.. Потому что оставаться здесь, рядом с этим человеком, было просто небезопасно… Но Стася всё ещё не могла до конца поверить в реальность происходящего и всё ещё пыталась на что-то надеяться… На что-то лучшее… Или хотя бы просто хорошее…

Стася легла на заправленную кровать и закрыла глаза. Ей реально казалось, что она сейчас словно наблюдает за всем этим безумием откуда-то со стороны. Это просто не могло происходить с ней наяву… Потому что такого попросту не бывает в реальной жизни…

В дурацких глупых любовных романах — да… С лишившимися разума от любви дурочками… Но она ведь была серьёзной, умной, рассудительной и осторожной девушкой… Так как же она умудрилась вляпаться в подобную кучу дерьма?..

Стася даже не понимала, чего ей сейчас хочется больше: заплакать навзрыд от обиды и разочарования или же громко расхохотаться, как сумасшедшей?.. Поэтому она пока и старалась воздерживаться и от того, и от другого…

Но, если уж говорить по существу, — то всё это просто и не могло уложиться в голове у нормального здорового человека!.. Подумать только, — она примчалась к нему посреди ночи, бросив дома ребёнка, — которого, кстати, никогда раньше не оставляла по ночам одного и даже мысли об этом до знакомства с Олегом не допускала, — она накупила ему водки и целую сумку закуски, она много часов без устали просидела с ним рядом на кухне, слушая его пьяный базар и искренне стараясь делать вид, что ей это интересно, — и всё это ради чего?.. Ради того, чтобы он в пьяном бреду, в конце концов, обвинил её в том, что она подсовывает ему наркотики?..

Это было просто какое-то форменное безумие… Где — Стася, а где — наркотики, о которых она слышала разве что краем уха… Для неё было шоком осознать, что сам Олег крутится в том дерьме, где подобные средства в порядке вещей… Но то, что он причислил её к увлекающимся какими-то таблетками и решил, что она вполне может нарочно подсунуть ему их в водку против его воли… Это не просто не укладывалось в голове. Такое даже в фантастическом романе с её участием выдумать было бы невозможно…

Ещё раз повторюсь, — где — Стася, а где — наркотики… Они вообще не были частью её Вселенной. Они были где-то там… И ей даже в голову не могло прийти, что она рано или поздно может с ними столкнуться…

И вот сейчас она пыталась осмыслить всю эту непостижимую ситуацию и понять, как она вообще могла оказаться непосредственным участником всего этого нелепого фарса?.. Нет, ей-богу, это происходило не с ней… И не наяву…

Увы, — но всё это случилось как раз с ней!.. У Стаси и раньше всегда было подозрение, — что уж тут греха таить!.. — что она по жизни обладает просто феноменальной способностью притягивать к себе всё самое худшее, что только есть в людях… Но как-то так уж получалось, что каждый раз, знакомясь с очередным мужчиной, — вполне, кстати, приличным с виду, — Стася даже и представить себе не могла, что её ждёт. И уже впоследствии обнаруживалось, что все её поклонники оказывались “людьми с прошлым”, — алкоголь, тюрьма, — а вот теперь, похоже, дело дошло уже и до наркотиков… Только этого ей для полного счастья как раз и не хватало!..

Причём, — так же, как и Олег, — на момент знакомства все эти её “поклонники”, без исключения, всегда производили впечатление вполне благополучных и достойных людей, находились в “завязке”, планировали впредь вести нормальный благопристойный образ жизни, были полны каких-то грандиозных планов… Но после встречи со Стасей все они почему-то как с цепи срывались и начинали по новой… И — кто-то опять спивался, кто-то — снова отправлялся в места не столь отдалённые…

Стася давно уже заподозрила, что оказывает прямо-таки какое-то губительное влияние на души всех своих знакомых. Она вовсе не хотела этого… Наоборот, со своей стороны, — вот как сейчас, с Олегом, — она готова была приложить все усилия для того, чтобы помочь и поддержать… Но почему-то всегда это оказывалось излишним…

Человек сам выбирает свою судьбу. И, если он желает катиться по наклонной, спасти его, как правило, было уже невозможно…

В комнату вошёл Олег, разом прерывая её мрачные раздумья.

— Куда ты убежала? — как-то по-детски обиженно спросил он.

А Стася вдруг поняла, что ей нечего ему сказать. Ну, вот просто совсем нечего!.. Всё было уже сказано раньше, — и не раз… Она просто лежала на кровати с закрытыми глазами и внешне никак не отреагировала на появление Олега. Голова очень сильно кружилась, словно Стася была пьяной, хотя она сегодня не пила вообще… Мысли путались и скакали с одного на другое…

А самое главное, — ей было очень страшно. И это был просто какой-то необъяснимый дикий ужас где-то на подсознательном уровне, и у Стаси просто сердце сжималось от осознания этого. Она даже не смогла бы объяснить словами, чего конкретно она так сильно вдруг испугалась?.. Олега?.. Да нет, вроде… Несмотря ни на что, Стася не боялась его. По крайней мере, в плане физической расправы. Стася по-прежнему была на все сто процентов уверена в том, что он никогда даже и пальцем её не тронет, — каким бы невменяемым и неадекватным он при этом ни был. Так что нападения или ещё чего-то подобного с его стороны она не опасалась.

То, что она испытывала сейчас, — это был какой-то более глубокий страх. Глубинный, — можно было даже так сказать. Несмотря на то, что сам по себе этот человек не казался ей опасным, — тем не менее, ей просто хотелось бы в тот миг оказаться где-нибудь подальше от разбуженных и готовых разбушеваться демонов подсознания её такого странного и непонятного возлюбленного…

— Ты спать, что ли, хочешь? — спросил Олег, присаживаясь на кровать рядом с ней.

Стася с неимоверным трудом подавила в себе желание продолжить их спор о наркотиках, потому что для неё, разумеется, было очень важно доказать Олегу, что она не совершала того, в чём он её заподозрил. Да ладно заподозрил, — обвинил!.. Но при этом она прекрасно понимала, что сам Олег сейчас вряд ли окажется способным прислушаться к голосу разума и понять, что его предположение — это просто бред. Стася знала, что ей будет до него попросту не достучаться. Поэтому ей пришлось смириться и оставить пока всё, как есть.

В конце концов, — утешила она себя, — они смогут поговорить с ним обо всём об этом потом, когда он протрезвеет и придёт в себя. Она же ещё не знала тогда, что этого так никогда и не случится!..

Поэтому Стася заставила себя просто сесть рядом с Олегом и проговорила:

— Да. Я устала.

За окном, разумеется, уже давным-давно наступило утро, так что это было, в принципе, и неудивительно. А потому Олег как-то очень быстро согласился с ней и сказал:

— Тогда давай спать!

Он быстро разделся, откинул одеяло, забрался в кровать и тут же моментально захрапел…

А Стася привычно пошла на кухню и схватилась за сигарету…

Наблюдая за тем, как на улице становится всё светлее, Стася тщетно пыталась разобраться в своих чувствах и ощущениях… Так-то, вроде бы, ничего особенно страшного и не произошло… Ну, случился у человека небольшой заскок на почве беспробудного пьянства… Глюк, — иначе и не назовёшь… Ведь он же не чёртиков, в конце концов, увидел на её плечах… С другой стороны, Стася прекрасно осознавала сейчас, что этот заскок как раз равноценен тем самым чёртикам… Если ему привиделось одно, и он отстаивает эти свои заблуждения с таким пылом, — то что ему ещё может померещиться с тем же успехом в пьяном-то угаре?.. Этот человек был попросту невменяем…

К сожалению, Стася имела уже некоторое представление о том, что такое белая горячка, — приходилось уже сталкиваться по жизни с подобным явлением… Так что в данном случае, судя по поведению Олега, диагноз можно было уже ставить безошибочно… И сомнениям он, к несчастью, не подлежал… Хорошо, если подобный заскок случился у Олега в первый и в последний раз, — но вот как раз в этом Стася как-то очень сильно сомневалась… Ещё лучше будет для всех, если Олег всё-таки сумеет взять себя в руки и прекратит пить, — но такая вероятность вообще, наверное, была из области фантастики, а потому близилась к нулю… Так что, в свете всего этого, Стася прекрасно понимала, что ей ещё очень повезёт, если в следующий раз к ним за столом не присоединятся зелёные человечки… А она почему-то на тот момент на все сто процентов была уверена в том, что, если Олег будет продолжать в том же духе, то, рано или поздно, они действительно явятся, чтобы составить им компанию…

Очередная пачка сигарет незаметно опустела. Стася в отчаянии смяла её и выбросила в мусорное ведро. В конце концов, как говорится, утро вечера мудренее…

Поживём — увидим… Посмотрим, что ждёт нас завтра…

Только вот почему-то Стася уже тогда была уверена в том, что их с Олегом не ждет впереди ровным счётом ничего хорошего. Её природное жизнелюбие и безоговорочная вера в счастливое будущее, наконец-то, отказали напрочь…

* * *

На следующее утро Олег проснулся с виду совершенно нормальным. В этот день им, кстати, — после очень долгого перерыва, — предстояло работать вместе в Стасином ломбарде, в который она вернулась ещё некоторое время назад, изгнав, наконец-то, Надежду Николаевну. Поэтому они спокойно позавтракали и вместе, пешочком, отправились на работу.

Олег в то утро был необычайно разговорчив. Например, по дороге на работу он снова завёл свою бесконечную шарманку на тему того, почему он никогда больше и ни при каких условиях не женится, — да и вообще, не желает впредь иметь никаких серьёзных отношений с женщинами… Стася молча слушала его и наматывала полученную информацию на ус. Почему-то все эти его пространные женоненавистнические рассуждения, с которыми она раньше, отчасти, даже готова была согласиться, теперь не вызывали у неё ничего, кроме холодного раздражения. И омерзения.

Да, сама Стася тоже никогда больше не собиралась выходить замуж официально, поскольку искренне полагала, что любовь умирает на пороге ЗАГСа. И у неё в жизни было немало возможностей неоднократно убедиться в справедливости этого утверждения, — в том числе, и на собственном горьком опыте. Да, она тоже вообще не хотела больше никаких отношений, — потому что все мужчины только имели обыкновение создавать лишние проблемы в её и без того достаточно сложной и невесёлой жизни… И Олег, к сожалению, вовсе не стал исключением из этого чудесного правила… Странные отношения с ним, скорее, тяготили, напрягали, раздражали и выматывали, нежели приносили хоть какую-то радость, — как это, вообще-то, подразумевалось изначально по умолчанию… Но, тем не менее, несмотря на все предыдущие разочарования, которые Стася без труда сумела оставить в прошлом, она полагала, что жизнь не стоит на месте. Она продолжается. В ней периодически появляются какие-то новые люди, — иногда даже интересные, — происходят какие-то новые события, возникают новые ситуации… И, несмотря ни на что, Стася была открыта всему этому новому и с надеждой смотрела в завтрашний день.

И ей уже реально осточертела эта нелепая зацикленность Олега на событиях, — дай Бог памяти, — семилетней давности. Ну, предала его жена. Изменила, бросила, обманула… Растоптала все его светлые и искренние чувства… Ну, так и Бог с ней!.. Давно пора просто перечеркнуть всё это и двигаться дальше! Впереди ещё целая жизнь, и она сулит в себе немало хорошего…

Но Олег словно навсегда застрял в том времени и упивался своими обидами. И этот его мазохистский подход реально уже начинал сводить с ума. Стася слушала все эти его омерзительные рассуждения о том, что он никогда больше не свяжется ни с одной женщиной, потому что уже по горло сыт всем этим… И снова и снова задавала себе уже навязший на зубах вопрос о том, какого чёрта она вообще делает рядом с этим неудачником?..

И не находила на него ответа.

Наверное, ей тоже был свойственен некоторый мазохизм. Иначе объяснить её странное поведение в те недели и месяцы было просто невозможно.

Да, она совершенно не хотела замуж. Да, она никогда не ставила перед собой такой конкретной цели, — в отличие, кстати, от очень многих женщин, для которых штамп в ЗАГСе являлся смыслом всего их существования. Но ведь это ещё не означало, что её изо дня в день, из раза в раз, нужно макать мордой в дерьмо, напоминая неустанно о том, чтобы она не раскатывала губу и ни на что не надеялась… Этот человек унижал её походя, просто так, на всякий случай, в профилактических целях, — чтобы она случайно не забылась вдруг как-нибудь на досуге и не возомнила о себе слишком много…

Стася изначально, очевидно, — по задумке Олега, — должна была крепко-накрепко усвоить, что ради таких, как она, добропорядочные разочарованные в женщинах мужчины не меняют свои взгляды и свой привычный образ жизни… Разумеется, она не стоит того, чтобы ради неё ломали копья, в тщетной попытке добиться её расположения… И уж, само собой, на таких, как она, никогда не женятся… Об этом даже и упоминать, право, смешно!.. Ведь она же не прекрасная незабвенная умопомрачительная Ирина, которую забыть невозможно; это её Олег любил так, как не полюбит больше никого и никогда… Но, если уж даже она оказалась способной на предательство, — то что же еще можно ожидать от всех остальных, которые и мизинца её не стоят?..

Так что, — нет, нет и ещё раз нет!.. Никого и никогда больше Олег не осчастливит своей любовью и преданностью; никто и никогда не займёт в его сердце такого же места…

Самым обидным во всей этой ситуации было именно то, что, благодаря такому вот славному потенциальному возлюбленному, Олесина самооценка стремительно падала… Олег, всеми этими своими маразматическими рассуждениями, просто опускал её ниже плинтуса… При этом реально его даже упрекнуть было не в чем, потому что он даже и не говорил, вроде бы, ничего страшного или обидного… Он просто рассуждал о своей дальнейшей жизни и о планах на неё…

Но при этом Стасю почему-то не покидала мысль о том, что в её лице он теперь попросту мстит предавшей его когда-то женщине, поскольку с ней самой он поквитаться сейчас не в силах… После всех его слов и рассуждений, — вроде бы, вполне абстрактных, не имевших конкретно к ней никакого отношения, — Стася ощущала себя полнейшим ничтожеством, недостойным ни любви, ни заботы, ни даже доброго слова… Потому что всё это было давно растрачено на “стоящих” женщин… Но это было только её личное, так сказать, субъективное ощущение. Потому что на самом деле Олег ни разу не сказал ничего конкретно обидного о самой Стасе, ни разу никак не оскорбил её и, вроде бы, ничем не унизил… Просто он, — осознанно или невзначай, — сумел сделать всё, чтобы красивая и вполне уверенная в себе до знакомства с ним молодая женщина практически полностью поверила в то, что она недостойна ничего большего, чем те жалкие крохи внимания с барского стола, которые он готов был иногда ей пожертвовать…

А в остальном Стасе совершенно не в чем было упрекнуть своего иногда не в меру многословного спутника. Разве что, в отсутствии тактичности… Ну, так ведь кто она такая, чтобы особенно церемониться с ней или просто хотя бы соблюдать общепринятые правила вежливости и приличия?.. Не нравится, — не слушай!.. Он же и пытается изо всех сил объяснить ей, что она ему на фиг не сдалась, — так что непонятно, что она вообще делает здесь, рядом с ним?..

На самом деле, кстати, ситуация оказалась ещё более печальной, чем даже Стася на тот момент предполагала. Эту дикую, просто катастрофическую неуверенность в себе, появившуюся у неё, благодаря общению с Олегом, Стася будет ощущать в себе ещё много месяцев спустя после расставания с ним, пока ей, наконец, не удастся взять себя в руки и окончательно одним махом избавиться от всех болезненных воспоминаний. Так что на самом деле дурное влияние Олега оказалось для Стаси ещё более пагубным, — в том числе, и для её психики, — чем это представлялось на первый взгляд.

Но тогда, к счастью для себя самой, Стася всего этого ещё не осознавала. И ей было просто обидно и больно слушать все эти мерзопакостные рассуждения Олега о несправедливой жизни вообще и о неверных подлых женщинах в частности…

Кстати, Стася уже потом поняла, что совершенно напрасно молчала и пыталась скрыть от Олега свою обиду. Надо было, наоборот, просто сразу же честно объяснить ему, что ей неприятны эти его рассуждения. Его обида на подлых изменщиц, портящих жизнь достойным мужчинам, не имела к ней никакого, даже самого косвенного, отношения. И ему стоило либо научиться фильтровать свой базар и отделять зерна от плевел, либо толкать эти свои проникновенные речи кому-нибудь другому, — своей бывшей жене, например, — потому что лично сама Стася слушать этого не желала.

Это, кстати, сразу же чётко обозначило бы все допустимые границы, а следовательно, расставило бы всё на свои места. И, скорее всего, разом положило бы конец их чудесным отношениям. Но на тот момент Стася почему-то ещё просто не готова была окончательно расставить все точки над “i”. По крайней мере, ей действительно ещё казалось тогда, что у неё нет другого выхода, кроме как покорно выслушивать все эти его бредни с непроницаемым лицом и согласно кивать в нужных местах…

А потом, уже в ломбарде, после долгой и пафосной речи о подлости женщин и свободе мужчин, этот независимый и сильный представитель последних, виновато пряча глаза, смущённо попросил женщину, — по умолчанию недостойную его любви и внимания, — об одолжении…

— Стася, а ты не могла бы дать мне в долг ещё двести рублей?.. Я вообще сейчас на мели, а мне без денег никак, сама понимаешь!.. На следующей неделе мне на той работе дадут зарплату, и я тебе всё верну! И за вчерашнее тоже!..

Сказать, что Стася обалдела от подобной наглости своего такого гордого и свободного мужчины, презирающего любые проявления слабостей, чувств и эмоций, — это не сказать вообще ничего… К тому же, у неё в душе невольно шевельнулся какой-то нехороший червячок сомнений… Который начал стремительно увеличиваться в размерах, приобретая всё более чёткие очертания и наглядно демонстрируя весь масштаб проблемы, неожиданно заставившей вдруг вчера Олега пожелать её увидеть…

Беда заключалась ещё и в том, что Стася просто патологически никогда не любила давать деньги в долг. И это даже не потому, что она была вся такая жадная, скупая и недоверчивая, — просто жизнь научила… Ещё много лет назад она твёрдо усвоила одну простую истину, гласящую: хочешь потерять друга, дай ему денег в долг! Как это ни печально, но все без исключения люди, которые когда-либо занимали у неё деньги, имели довольно неприятную привычку потом после этого навсегда исчезать из её жизни…

Хуже того, — весь Стасин опыт неоднократно доказывал ей, что та же самая народная мудрость, переиначенная в обратную сторону, тоже имела весьма глубокий смысл. То есть, если хочешь потерять друга, возьми у него денег в долг… Те, у кого Стася когда-либо имела глупость сама одалживать деньги, тоже благополучно исчезали потом с её горизонта, — только уже совсем по другой причине, как это ни странно звучало на первый взгляд. Свои долги Стася как раз всегда отдавала вовремя, — в этом смысле её совесть, слава Богу, была безупречно чиста, — и упрекнуть её незадачливым друзьям-приятелям, вроде бы, было не в чем. Но тут имела уже место другая крайность.

Все люди, когда-либо одалживавшие ей деньги, почему-то сразу же решали, что после этого она переходит в их полную собственность, — причём, даже независимо от суммы долга, даже если речь шла всего лишь о билете на автобус, например. Но только вот щедрый человек, давший взаймы, почему-то сразу же автоматически приходил к выводу, что отныне, терзаемая чувством вины и бесконечной благодарности, должница будет принадлежать ему целиком и полностью, со всеми потрохами. И он сможет бесцеремонно управлять и ей самой, и её жизнью… Навязчиво и безапелляционно…

Поэтому, как правило, после поспешного возврата долга, Стася попросту сама переставала общаться с такими людьми…

Ещё много лет назад Стася зареклась от каких-либо денежных отношений с друзьями, коллегами, родственниками, — чтобы осознанно не провоцировать возникновение подобных проблем. Лучше уж пусть её считают жадной, — она могла это пережить, — чем обманут или, что ещё хуже, будут потом упрекать купленным на их деньги мороженым… И ей почти всегда удавалось следовать своим принципам… Почти всегда. Но бывали и обломы…

И один из них произошёл в своё время как раз с Олегом.

Как-то летом, ещё в самом начале их совместной работы в ломбарде, Олег занял у Стаси пятьдесят рублей. Да почему-то как-то так и забыл отдать. То ли он вообще по жизни был такой забывчивый и необязательный, то ли это просто было для него в порядке вещей, — но Стася поняла ещё тогда, сразу же, спустя всего несколько дней, что данный злосчастный эпизод уже давным-давно выветрился из его памяти. Но только вот сама-то Стася прекрасно помнила об этом. И при этом вполне отдавала себе отчёт, что подобная “забывчивость” характеризует Олега далеко не с самой лучшей стороны…

А потом всё как-то разом вдруг закрутилось… И намекать на возврат долга Стасе было уже, вроде как, неудобно, — как, кстати, нередко и бывает в подобных случаях… Естественно, разумом-то она прекрасно понимала, что ни о каком неудобстве здесь даже и речи быть не должно… Стася всё-таки была не настолько богата, чтобы безвозмездно спонсировать своих многочисленных охранников, вечно стремящихся стрельнуть у неё “до завтра”. Но, по крайней мере, и Глеб Мартыныч, и даже Сан Саныч свои долги всегда отдавали сразу. А вот Олег почему-то так и не посчитал нужным сделать это…

Но вышло так, что поначалу растерявшаяся Стася попросту постеснялась напомнить Олегу о долге. А потом у них завязались эти их довольно-таки странные и неоднозначные отношения, и акцентировать внимание на тех злосчастных пятидесяти рублях показалось Стасе уже совершенно немыслимо и даже как-то мелочно…

И вот теперь вышло так, что Олег попросил у Стаси сумму, во много раз превышающую ту, первоначальную, которую он почему-то так и не смог вернуть… К тому же, следовало учитывать, что водка и продукты, купленные для него накануне, уже обошлись Стасе в триста рублей, которые Олег тоже щедро пообещал компенсировать ей после зарплаты… Нет, Стася не была жадной… А потерявшие голову от любви девушки вообще бывают очень щедрыми, когда речь идёт о дорогих их сердцу мужчинах… Но, при всей своей наивной доброте, до конца Стася голову всё-таки ещё не потеряла, а потому ни на миг не забывала о том, что она не одна, — у неё в запасе имеется ещё и двенадцатилетний мальчишка, которого ей необходимо было хотя бы изредка подкармливать. А вот ни мужей, ни спонсоров, ни даже хотя бы добрых родственников на горизонте не наблюдалось, и реально рассчитывать ей в этой жизни вообще-то было не на кого…

И, при всех своих сложных и неоднозначных чувствах к Олегу, Стася, к сожалению, как-то очень сомневалась сейчас в том, что он, в свою очередь, посчитает нужным хоть чем-нибудь помочь ей, если дело дойдёт до этого…

А точнее, — что уж тут греха таить, — но Стася, напротив, уже заранее на все сто процентов была уверена в том, что Олег ради неё палец о палец не ударит… Но об этом ей думать совсем сейчас не хотелось…

Да, иногда ради любви девушки готовы пойти на всё… Поэтому Стася, подавив негодование в душе и продолжая внешне мило улыбаться, чтобы, не дай Бог, не задеть чувствительные струнки нежной души своего милого друга, — скрепя сердце где-то глубоко внутри, послушно отсчитала ему эти деньги. Олег, — довольный донельзя и счастливый до безобразия, — тут же умчался к ближайшему ларьку с целью поправки здоровья… А Стася, в некотором замешательстве, переполненная всяческими дурными предчувствиями, осталась загорать на своём рабочем месте. Прекрасно осознавая при этом в душе, что совершает большую глупость…

Но об этом Стася старалась сейчас просто не задумываться. Изо всех сил. Напротив, она тешила себя наивной надеждой на то, что сегодня она помогла Олегу, а завтра он сделает для неё то же самое… Ведь это же и означает — отношения…

Вот только у неё никак не выходило из головы, что Олег уже тысячи раз говорил ей о том, что не хочет никаких отношений… И не рассматривает её в качестве женщины, с которой он был бы готов связать своё будущее… Но только как же тогда можно было назвать всё то, что происходило между ними?.. Хороший вопрос…

Следовало отметить, к сожалению, что ни разу, за все эти несколько месяцев, Олег не проявил стремления хоть как-то облегчить Стасину очень непростую, если уж говорить начистоту, жизнь. Скорее, наоборот, — он почему-то усложнял её своими неадекватными поступками всё больше и больше… И на деле получалось так, что Стасе действительно было бы гораздо лучше — и проще — без него…

Но ведь надежда, как это всем известно, умирает последней. А у Стаси уже как-то не оставалось за душой ничего, кроме неё…

Весь день Олег был как-то необычайно оживлён, что было для него в последнее время совершенно нетипично. Он реально выглядел счастливым и довольным жизнью. Видимо, регулярные визиты к ларьку, на которые Стася изо всех сил старалась закрывать глаза, существенно согревали его уставшую душу… При этом со стороны, глядя правде в глаза, даже нельзя было сказать, что он был пьян… Он вообще всегда неплохо контролировал себя, и по нему это было практически незаметно.

Просто он не был трезв… И это стало для него уже в порядке вещей…

А Стася вдруг осознала, что уже очень давно не видела его трезвым… Несколько недель… Две, три?.. Ага, — если уж говорить точнее, то с момента смерти его отца. С того самого дня Олег пил, не просыхая, и останавливаться, похоже, не собирался…

Это был уже не просто запой, из которого он никак не мог выйти… Это просто был, похоже, совершенно естественный для него образ жизни. И Олег просто перестал, наконец, скрывать это…

Стася давно уже подозревала, что всё это очень серьёзно. Но именно в тот день она, наверное, впервые до конца осознала, что он давно уже перешёл все допустимые границы. Мужчина, который не стесняется просить у любимой, типа, женщины денег на водку, — это отдельная статья… Это просто означает, что для человека уже ничего не имеет значения, — только желание выпить. Оно перекрывает все другие мысли, чувства и потребности.

Перед нравящейся ему женщиной, на которую хочется произвести благоприятное впечатление, мужчина ведёт себя несколько иначе. Вероятно, именно это Стася и наблюдала в первые недели знакомства. А сейчас у него просто окончательно отказали тормоза. А если мужчина уже перестаёт контролировать себя до такой степени, что уже не видит ничего особенного в том, что любимая, типа, женщина кормит его, поит и даже отстёгивает денег на водку, — это о многом говорит…

Но в душе Стася, даже понимая всё это, никак не могла ещё решиться назвать вещи своими именами… Она всё ещё продолжала наивно на что-то надеяться, во что-то верить… Но истина тем временем вылезала наружу уже слишком явно, чтобы можно было продолжать её так упрямо и тупо игнорировать…

Олег был закоренелым алкоголиком, давно уже пропившим и честь, и совесть. И в этом мире его сейчас интересовало только одно: бутылка водки. Это был его компас и жизненный ориентир, и он чётко следовал заданной траектории. Все остальные аспекты и стороны жизни давно уже стали для него несущественны. Он не мог выйти из этого затянувшегося запоя… Просто потому, что не видел смысла из него выходить.

Незаметно подкрался вечер, не сулящий уже ничего хорошего. Ближе к окончанию смены Олег пустился в пространные рассуждения о том, что ни домой, ни даже к друзьям он идти сейчас не хочет, и ему остаётся только одно, — пойти бродить по тёмным улицам, несчастному и неприкаянному, одинокому и никому не нужному… Стасе было не совсем понятно, пытался ли он, таким образом, намекнуть ей на счастливый шанс побродить по этим самым тёмным улицам вместе с ним, но она честно постаралась воспринять это именно так…

В конце концов, Стася давно уже поняла, что Олег не умеет нормально выражать свои мысли. Для него совершенно немыслимо было переступить через себя и по-человечески просто попросить её остаться. Поэтому Стася и пыталась изо всех сил угадывать его намёки…

Если подобные рассуждения вообще были каким-то там намёком…

В конечном итоге, так и осталось неизвестным, оказалась ли Стася права в своих предположениях или же ошиблась, но Олег действительно милостиво позволил ей побродить по улицам вместе с ним…

Но, разумеется, для начала им пришлось забежать в ближайший супермаркет, — купить еды, а также очередную бутылку водки и сигареты. Гордый Олег был полностью на мели. Но при этом, легко переступив через свою гордость, он выбирал далеко не самые дешёвые продукты… И Стася, оплачивающая их, с некоторым ужасом наблюдала за тем, как тают её собственные финансы…

Правда, каждый раз, когда Олег просил её что-нибудь купить для него, он неизменно многократно извинялся и говорил о том, как ему неудобно стрелять у неё деньги даже на сигареты… А потом снова клялся и божился, что через несколько дней, получив аванс на той, другой, работе, он непременно всё ей возместит… Стася старалась обратить всё это в шутку, чтобы не унижать этого гордого и независимого мужчину, попавшего в трудную ситуацию, ещё больше… Она старалась утешить себя в душе тем, что они с Олегом вместе, а значит, деньги у них, в какой-то степени, должны быть общими… Сегодня она ему помогает, а завтра он поможет ей… Но это, признаться честно, было довольно слабое утешение…

Стася сейчас неплохо зарабатывала, а потому могла самостоятельно, не надеясь ни на чью помощь, прокормить себя и своего ребёнка. Но все эти непредвиденные расходы на Олега пробивали в её скромных финансах довольно ощутимую брешь. И она могла лишь надеяться на то, что её “возлюбленный” действительно со временем всё ей возместит… Что было, если уж посмотреть правде в глаза, весьма наивно с её стороны…

Потом, спустя какое-то время после всех этих описываемых событий, Стася нередко задумывалась о том, какие же всё-таки женщины дуры… Ну, не все, наверное, — но вот она-то точно!.. В её довольно шатком положении, при её не слишком больших доходах, ей следовало бы усиленно искать мужчину, который хоть чем-то смог бы помочь ей и облегчить её жизнь. Да просто, в конце концов, банально дать бы ей денег, чтобы она могла не экономить, порой, на самом необходимом… Ей нужно было быть более хитрой, изворотливой, коварной и меркантильной… Умные красивые женщины изо всех сил ищут спонсора, готового превратить их жизнь в сказку… А дуры ищут любовь. И Стася как раз была одной из них…

Иногда она даже находила её, — только вот каждый раз в лице именно таких не слишком благополучных особей, которые не только ничем не могли ей помочь, — а, напротив, сами нуждались в помощи и опеке. Разумом Стася прекрасно понимала это, — даже тогда, в том своём почти уже влюблённом состоянии. Она вообще всегда вполне реально отдавала себе отчёт в происходящем вокруг неё, и чувства, какими бы сильными они на тот момент ни были, никогда не затуманивали её рассудок до конца. И, тем не менее…

Когда Стася, так сказать, находилась в состоянии влюблённости, то, даже прекрасно понимая некоторую несостоятельность своего мужчины, — в том числе, и в материальных вопросах, — она была готова ради него очень на многое… В том числе, похоже, и на то, чтобы оплачивать его счета…

Мда… И всё-таки, что греха таить, назвать её умной действительно в данной ситуации было нельзя… Просто язык не поворачивался…

Вооружившись драгоценной бутылкой водки, в которую Олег вцепился, как ребёнок в любимую игрушку, они до самой ночи гуляли в ближайшем парке. Вообще-то, погода в тот вечер была далеко не прогулочная, — на дворе стояла уже, слава Богу, поздняя осень; дул пронизывающий холодный ветер, от которого куртка не защищала уже совершенно, — хорошо, хоть дождя ещё не было!.. Но Олег хотел гулять. Идти домой он не желал просто категорически…

Сама Стася, признаться честно, к подобному времяпровождению относилась крайне отрицательно. Во-первых, она всегда была зябликом, а потому, как бы тепло она в данный момент ни была одета, она неизменно мёрзла. Во-вторых, в свои тридцать четыре года Стася, — как ей до сих пор казалось, — давно уже научилась уважать себя и полагала, что мужчина должен предложить нравящейся ему женщине нечто большее, чем прогулки под луной на промозглом ноябрьском ветру… И обычно, — в прошлой, нормальной, не замутнённой чужими проблемами жизни, — стоило только Стасиным периодически возникающим на горизонте поклонникам предложить ей “пойти погулять”, как они тут же автоматически переходили в разряд бывших поклонников…

Но ведь это же был не просто какой-то там случайный кавалер!.. Это же был Олег, — загадочный, непонятный, таинственный Олег, сумевший своей неприступностью пробудить в Стасе нечто большее, чем все остальные мужчины, вместе взятые!.. Он вызывал у неё слишком много противоречивых чувств, в которых она никак пока не в силах была разобраться. А потому Стася, даже осознавая в душе всю абсурдность происходящего, тем не менее, посчитала за особую честь предоставленную ей драгоценную возможность бродить в его компании по ночному городу…

Они разговаривали… Вроде бы, очень много, но как-то совершенно ни о чём… Олег непрерывно что-то рассказывал Стасе, но, признаться честно, этот его пьяный базар, регулярно подогреваемый дополнительными градусами из зажатой в руке бутылки, был практически бессвязным, и почерпнуть из него можно было совсем немного… А точнее, вообще ничего.

Единственное, пожалуй, что Стасе удалось тогда из него извлечь, — так это осознание того, что у Олега имеются какие-то серьёзные проблемы с полицией, и ему ни в коем случае нельзя туда попадать…

Стасю это невольно заинтересовало. К сожалению, не насторожило, нет, — что, вообще-то, было довольно удивительно для вполне законопослушной до того дня гражданки, — а именно заинтересовало. Стася давно уже непроизвольно задумывалась о том, на что именно живёт её такой странный возлюбленный, и никак не могла пока прийти к каким-то определённым выводам. Кроме одного: Стася давно уже подозревала, что он живёт не на одну только официальную зарплату. Потому что то, что он получал на обеих своих работах, было значительно меньше того, что он, по его собственным словам, якобы, тратил. Причём, во много раз…

Стася знала, что четыре года назад Олег попал в очень серьёзную аварию, после которой его собирали, практически, по частям. Он тогда много месяцев провёл на больничном. А после, встав, наконец, на ноги, он первым делом купил себе новую машину, поскольку предыдущая, — не самая, кстати, дешёвая; такие на улицах их города встречались нечасто, — была разбита вдребезги.

Сейчас в разговорах он постоянно упоминал о том, что собирается брать новую машину, а свою нынешнюю отдаст сыну, — пусть, мол, катается, самому ему ещё долго такую не купить будет…

Сын Олега, кстати, несмотря на то, что ему было уже далековато за двадцать, до сих пор нигде толком не работал и жил в своё удовольствие. Когда в разговоре заходила о нём речь, Олег всегда говорил, что ему необходимо отдохнуть после окончания техникума. Учился в котором он, в своё время, кстати, платно, и его обучение, якобы, полностью оплачивал тоже Олег. Вдобавок к этому, он же отмазал его и от армии, — что, как известно, тоже весьма дорогостоящее удовольствие…

Был ещё один интересный момент, который Стасе сразу же показался более, чем просто странным. Несмотря на то, что бывшая жена, якобы, бросила его, и он сам воспитывал сына, Олег, тем не менее, почему-то платил ей алименты. Причём, вполне официально, — как это ни странно. И, судя по их тесной, не прекращающейся все эти годы связи, у Стаси лично создалось не совсем безосновательное впечатление, подкреплённое кое-какими случайно услышанными обрывками фраз, что он зачем-то платит ей их до сих пор. Хотя их сын давно уже закончил учёбу, ему было уже гораздо больше двадцати одного, и он по-прежнему был полностью на содержании Олега… И это было не просто странно. Если действительно ситуация была такова, как её описывал сам Олег, то это было ненормально.

В идеале, в жизни всё должно было происходить с точностью до наоборот. Мало того, что это именно Ирина, по словам Олега, фактически бросила ребёнка на него, — а следовательно, это именно она должна была платить алименты за его содержание. К тому же, её новый муж был довольно богатым человеком, — якобы, именно поэтому она и ушла к нему в своё время от не слишком перспективного, на её взгляд, Олега. Так что, в принципе, в её случае мелочиться и брать деньги с бывшего мужа было просто смешно и нелепо. И, тем не менее, факт оставался фактом…

Всё это было достаточно странно и загадочно. И даже более, чем… И у Стаси давно уже возникал в голове вопрос о том, за что конкретно Олег ей платит?.. Видимо, было, за что, — и в эту теорию как раз прекрасно вписывалась и их продолжающаяся тесная связь все эти годы, и её поведение, и её выходки…

Возможно, она знала слишком много?.. И он платил ей за молчание?..

С другой стороны, — несмотря на обилие друзей — уголовников и наркоманов и намёки на проблемы с законом, — Стася почти на все сто процентов была уверена в том, что сам Олег в тюрьме никогда не сидел. Хотя, в чём по нашей жизни можно быть уверенным на все сто процентов?.. Если он не говорил об этом, не афишировал и не хвастался наколками с крестами и куполами, — то это вовсе еще не означало, что подобный факт не имел места в его судьбе. Но Стася знала, что раньше, до аварии, Олег был лицензированным охранником с правом ношения оружия. А в нашем государстве, — как полагала Стася, — для того, чтобы получить подобную лицензию, нужно было пройти достаточно всяких проверок…

Хотя, возможно, она, — как человек, весьма далёкий от этой сферы, — просто ошибалась на этот счёт. К тому же, даже о наличие у Олега подобной лицензии Стася знала только с его слов. А говорил он, как выяснилось, очень много и не всегда по существу…

Кроме того, Стасю и раньше всегда немного тревожило то, что причина увольнения Олега с той, — очень хорошей, по его собственным словам, и высокооплачиваемой работы, — была страшной тайной за семью печатями. Когда Стася пыталась его об этом расспрашивать, он тут же поспешно переводил разговор на другую тему. И ей так ни разу и не удалось добиться от него никакого внятного ответа. Олег старательно всеми силами обходил этот вопрос и не признавался даже, в какой конкретно организации он работал…

Стасю всё это весьма интриговало, заставляло задуматься и создавало весьма противоречивые предположения. Но это же был Олег!.. Поэтому все его поступки всегда следовало рассматривать под несколько иным углом…

Всегда удивляло Стасю, признаться, и то, что у него было немало друзей — уголовников. Правда, в этом она тоже не могла быть уверена полностью, потому что о чём-то подобном Олег, по обыкновению, заговаривал только в пьяном виде, — когда он бывал трезвый, из него слова было не вытянуть. Те субъекты, которых Стася видела своими собственными глазами, — имеются в виду друзья — приятели Олега, частенько, особенно, поначалу, заглядывавшие в ломбард, — тянули только лишь на алкашей, причём, полностью опустившихся, но никак не на матёрых бандюганов. Подобные отбросы общества могли, разве что, бутылку украсть из супермаркета да избить сожительницу в приступе невменяемости. Так что, возможно, к подобным рассказам Олега тоже не стоило относиться слишком серьёзно. Существовала вероятность, что это тоже был просто пьяный базар и попытка придать себе значимости…

Очевидным, на Стасин взгляд, оставалось лишь одно: его зарплата на двух его нынешних работах не превышала в совокупности десяти тысяч, — напоминаю, описываемые события происходили приблизительно в десятых годах нынешнего столетия, — то есть, была значительно меньше, чем даже у неё самой. Стасю это всегда удивляло. Не говоря уже о том, что для мужика это вообще были не деньги, — но даже со стороны невооружённым взглядом было видно, что его расходы значительно превышают эти его весьма скромные доходы.

Точнее, так было до похорон его отца. С тех пор, насколько Стася могла судить, Олег находился в постоянном непрекращающемся запое и вряд ли занимался ещё чем-то, окромя постоянной работы. Напротив, он и здесь-то, в ломбарде, частенько отдавал свои смены Мартынычу, потому что выйти был просто не в состоянии. И там, на основной работе, делал, по его словам, то же самое. Отсюда, видимо, и вытекало его нынешнее бедственное положение, когда у него не было денег даже на выпивку…

Впрочем, даже если Олег действительно занимался чем-то не совсем законным, Стася не слишком переживала из-за этого на самом деле. Она всегда полагала, что, для того, чтобы выжить в этом мире, мужик должен крутиться, а потому её не особенно тревожил тот факт, что, возможно, это идёт вразрез с общепринятыми нормами поведения. Стася вовсе даже не собиралась изображать из себя добропорядочную ханжу, бить себя пяткой в грудь и гордо заявлять, что она сама против любых махинаций… Будь у неё возможность как-то обойти закон, чтобы добиться, таким образом, большего благосостояния, она, вероятнее всего, тоже не удержалась бы… Но у неё просто не было таких возможностей. А ещё, вероятнее всего, не было для этого ни ума, ни умений, ни соответствующих связей…

Ближе к полуночи, нагулявшись вдоволь, — и промёрзнув до костей, — они направились, наконец, к дому Олега. Правда, их путь, разумеется, опять пролагался через круглосуточный магазин, поскольку их запасы так необходимого Олегу успокоительного подошли к концу… Стасина заначка тоже, кстати, таяла буквально на глазах, но она старалась уже не думать об этом…

Дома у них всё произошло по привычному уже старому сценарию. Да Стася к тому времени, наверное, уже и не надеялась на что-то другое… Единственным разнообразием оказалось только одно: если обычно они с Олегом практически всю ночь смотрели телевизор, то в тот день они заменили его на фотографии. Олег как-то случайно обмолвился о том, что ему уже давно пора было бы разобраться в них и хоть как-то их рассортировать, а Стася, мигом заинтересовавшись, ухватилась за это и попросила его показать их ей. Олег с радостью согласился на это.

При просмотре его фотографий, — особенно, старых, двадцатилетней давности, — Стасю до глубины души поразил один очевидный факт. Тогда, два десятка лет назад, Олег внешне ничем не отличался от своих многочисленных друзей. Такой же с виду, вроде бы, совершенно обычный парень, не красавец даже, в самой простой повседневной одежде, — но при этом почему-то создавалось впечатление, что камера, даже на групповых снимках, даже когда он стоял где-то совсем сзади, направлена была только на него.

В Олеге тех лет было нечто такое, что очень сильно выделяло его из толпы сверстников. Все ребята были, как ребята, — а в этом ощущалась какая-то непонятная дерзость, какой-то безмолвный вызов всему этому окружающему миру, какая-то просто совершенно бесшабашная смелость и отчаянность. И это было именно то, что угадывала Стася в нём сейчас под налётом беспробудного пьянства, то, что до сих пор ещё как-то смутно чувствовалось в нём, — несмотря даже на всю его нынешнюю полную подавленность жизнью и совершенно беспросветную обречённость. Даже сейчас, в этом уже законченном, пропившем всё на свете, похоже, алкоголике, ощущалась всё та же яркая индивидуальность, которая так выделяла его из числа других парней ещё в молодости. Потому что и сегодня, в этом полностью опустившемся под влиянием жизненных обстоятельств, которыми он оправдывался, человеке, еще улавливалась какая-то тень былого характера, которая с годами, под грузом навалившихся проблем, стала практически неразличима…

На этих старых чёрно-белых ещё фотографиях Олег тянул на себя одеяло уже самих фактом своего присутствия на них. И, глядя на него, теперешнего, отупевшего и практически потерявшего разум от алкоголя, Стасе было неимоверно грустно осознавать, во что превратился этот дерзкий и независимый мальчик, запечатлённый на снимках…

Боже мой, что делает с нами жизнь!.. — набатом билось у Стаси в голове. И осознавать это реально было даже страшно… Сейчас она испытывала к Олегу очень сложные противоречивые чувства, потому что он сам вёл себя очень сложно и противоречиво. Но, глядя на его фотографии в молодости, Стася осознавала, что, если бы она повстречала Олега два десятка лет тому назад, то просто влюбилась бы в него без памяти, с первого взгляда, без малейших сомнений и раздумий. Потому что этот вызывающе гордый мальчишка со смелыми искрящимися — даже на затертом чёрно-белом снимке — глазами прямо-таки олицетворял для неё мужское начало. Он, реально и безусловно, был просто символом настоящего мужчины, рядом с которым любая женщина будет, как за каменной стеной…

А сейчас… Стася тайком вздохнула в душе. Сейчас она тоже была влюблена по-своему, — но не в этого реального человека, который, сидя рядом с ней, с упоением предавался сладким воспоминаниям о прошлом, не забывая при этом опрокидывать стопку за стопкой… Она действительно готова была, искренне и беззаветно, полюбить в нём того мужчину, которым он был когда-то раньше, того, который сейчас едва угадывался в нём под внешностью придавленного жизнью пропойцы… И Стасе было очень грустно и даже больно всё это осознавать. Потому что она прекрасно понимала: даже если этот мужчина и жив ещё в нём, где-то очень глубоко в его душе, то едва ли у него когда-нибудь хватит сил на то, чтобы снова вызывающе вскинуть голову и осмотреться вокруг с тем же дерзко — независимым — и, в то же время, каким-то бесшабашным видом…

А тот, другой, пришибленный судьбой и людьми, в которого он превратился с годами, был Стасе не нужен… Да он и никому не был нужен. Даже самому себе.

Кстати, как только они начали рассматривать эти фотографии, Олег вдруг преобразился просто на глазах. Очевидно, вид себя самого на этих старых снимках, ещё не потрёпанного жизнью и временем и не погрызенного молью, заставил его на какой-то миг взять себя в руки и вспомнить, что значит быть человеком, а не опустившимся алкоголиком, презираемым даже членами собственной семьи. Лицо Олега, обычно непроницаемое и каменное, вдруг оживилось, и он даже стал похож на себя, того, прежнего… Но только лишь похож…

Теперь Стася очень чётко видела, что это уже совсем другой человек. Увы, другой, — и сделать с этим ничего было нельзя. Воспоминания о молодости, о службе в армии, о друзьях, которых давно уже не было в живых, наполняли его радостью. Но в этом одновременно было нечто жуткое. Потому что Стася поняла, что он просто застрял там, в тех годах, в том времени, когда ему было хорошо, когда он был счастлив, и когда его жизнь ещё была полна надежд…

А теперь он жил воспоминаниями. Уже много-много лет, похоже, он жил одними только воспоминаниями, и ничего другого в его жизни давно уже попросту не было. Да он почему-то и сам не хотел ничего другого. Олег, похоже, совершенно искренне был сейчас уверен в том, что всё хорошее, что только могло с ним случиться, навсегда осталось там, в юности, а потому даже и не пытался продолжать жить дальше. То, что происходило с ним сейчас, не было жизнью в буквальном смысле слова, — это было пустое никчёмное существование, наполненное призраками былых образов и давно прошедших радостей…

Находясь практически постоянно в пьяном забвении, спасающем его от боли и разочарований настоящего, Олег вновь и вновь, с восторгом и радостью, переживал какие-то былые счастливые моменты своей жизни с твёрдой уверенностью в том, что всё это прошло, навсегда и безвозвратно, и больше ничего не повторится. И никогда больше в его нынешней реальности не будет ничего настолько прекрасного, как эти трогательные воспоминания о том счастливом времени, до сих пор живущие в его душе…

После этой ночи, проведённой за просмотром фотографий, Стася частично поняла, почему Олег относится к ней так странно и неоднозначно. Наверное, она действительно нравилась ему. И он, возможно, даже смог бы полюбить её… Если бы не одно “но”...

Олег слишком твёрдо был уверен в том, что всё хорошее в его жизни осталось далеко позади, а впереди могут быть только лишь воспоминания о тех счастливых беззаботных днях. И Стася, с её природной живостью и оптимизмом, с её неискоренимой верой в будущее и в счастливое завтра, попросту не вписывалась в эту его чёткую и уже укоренившуюся схему, потому что она существовала в реальной — нынешней — жизни, где ничего хорошего, по его твёрдому убеждению, уже быть не могло даже чисто теоретически. Если бы они с ним встретились когда-то раньше, до того, как у него возникла подобная и весьма странная, надо заметить, уверенность, у них с ним всё могло бы сложиться совершенно иначе. Но сейчас… Сейчас жизнерадостной, полной надежд девушке просто не было подходящего места в той мрачной, печальной, наполненной страданиями и переживаниями жизни, которую он, похоже, с удовольствием создал в своём подсознании. В его тяжёлом суровом будущем не должно было быть ничего хорошего. Отныне, — с некоторых пор, по каким-то там неведомым, но, возможно, даже вполне заслуженным причинам, — он был обречён лишь на вечные страдания и переживания. А значит, и Стаси, со всеми её благими намерениями, чувствами, эмоциями и планами на будущее, в его дальнейшей жизни быть просто не могло…

Нет, был, конечно, как раз тот вариант, который Олег пытался предлагать ей сейчас. И в нём Стасе отводилось место где-то на задворках. Она не должна была быть счастлива рядом с обречённым на вечные страдания мужчиной, а потому её уделом должны были стать те же самые страдания и терзания. Вот только саму Стасю такой удел как-то не вдохновлял.

Под утро они переместились, наконец, в спальню. И там всё тоже, разумеется, произошло по давно уже известному и неоднократно отрепетированному и отработанному сценарию. Олег моментально захрапел, — похоже, даже быстрее, чем его голова успела коснуться подушки. А Стася молча вернулась на кухню. За сигаретой…

Она давно уже перестала задавать себе вопрос о том, что она здесь делает?.. Ответа на него она всё равно не могла найти, как ни старалась. И, если в самые первые дни после смерти отца Олега Стасю почему-то ещё поддерживало это весьма ошибочное, как она теперь ясно понимала, ощущение, будто она всё-таки нужна ему, то теперь-то она твёрдо знала, что это не так. Ему нужны были те люди, которые когда-то — давным-давно — были в его жизни. Его друзья, погибшие много лет назад… Его жена, с которой он, по всей видимости, был в своё время очень счастлив… Даже его отец, с чьей смертью он так и не смог смириться до сих пор, несмотря на то, что с того момента прошло уже больше месяца… Он давно уже жил в прошлом. Ему там было легче и комфортнее, а потому время для него словно остановилось. Здесь, в настоящем, функционировало только его бренное тело, — да и то чисто автоматически, по инерции… А его душа… Её не было… Она навсегда осталась где-то там…

И Стася уже прекрасно поняла, что достучаться до неё ей вряд ли когда-нибудь удастся…