Начало

«О, сколько там? Шесть? О, как рано…»

Сегодня просыпаюсь с трудом. Бреду к бассейну, забывая проверить постель. Перебираю воспоминания вчерашнего дня. Вспоминается с трудом. Больше не буду курить ту гадость…

Пятнадцати минут заплыва хватает, чтобы прочистить мозги. Мышцы начинают приятно ныть, и я усиливаю напор бьющей в лицо струи. Я плыву вверх по горной реке, как лосось на нерест. Хреновое сравнение, но оно поднимает настроение.

Традиционное селфи со злаками и новый статус в ФБ: «Возвращение к жизни процесс довольно приятный».

Сегодня весь день будет посвящен какому-то мероприятию на побережье. Кажется, мы выкупили там заброшенную стройку и активно готовим ее к реставрации. А, точно! Инспекция!

Трачу несколько часов на изучение калькуляции. Обнаруживаю нестыковку. Делаю пару звонков и понимаю, что без личного присутствия не разобраться. Самолет уже ждет. Доезжаю до причала на байке и делаю селфи на фоне крыла. А потом еще и на фоне пропеллера.

Высота, как и скорость, меня покоряет. Каждый раз, как первый. Под ногами проплывают острова, мосты. Я забираю по дуге и, перевалившись через невысокую гряду, снижаюсь, чтобы пощекотать нервы верхушками деревьев.

Параллельно вспоминаю, что так и не прочитал ни строчки брачного контракта. А ведь там, наверное, есть какие-то обязательные к исполнению пункты. Надо у юристов выпросить краткое описание, а то, как я буду знать, что нарушать?

Стоило мне вспомнить про вещь, выбивающую из колеи, как тут же начинает барахлить мотор. Самолет легкий. Его бросает из стороны в сторону. Кажется, Халку понравилась игрушка и он пытается вытрусить пилота из кабины. Самое страшное — это тишина. Мотор больше не чихает, он задохнулся, и я пока еще планирую. Но знаю, что у меня не будет ни малейшего шанса, если не дотяну до воды.

Я судорожно выдавливаю кнопки на приборной доске, пытаюсь реанимировать двигатель. Он не просыпается. Я тысячу раз прощаюсь с жизнью. Зубы стучат не от страха, а от вброса адреналина и физической тряски. Халк, демоны тебя задери!

Я не готов бросать птичку, но уже тянусь рукой к парашюту.

— Дьявол!

Я стучу кулаком по штурвалу, потому что рюкзака с парашютом нет.

Я слышу, как свистит ветер, даже через поролоновые прокладки наушников. Я вижу, как несется на меня земля, покрытая густым лесом. Возможно, мне удастся спастись, верхушки деревьев отпружинят…

Я проверяю ремни безопасности. Они уберегут меня от преждевременного вылета в разбитое ветровое. Единственное, о чем жалею, это то, что не успел дотронуться до ее волос. Мне кажется, что они струятся водопадом, что они живые. Хоть что-то живое в ней есть…

Словно соглашаясь с моим вердиктом, мотор чихает и заводится сам по себе. Я чудом вырываюсь из лохматых хвойных лап, ухожу в вираж и громко кричу, перекрывая рев мотора.

На берегу меня никто не ждет. Я приводняюсь и выкатываюсь на песок. Адреналиновая доза уже рассосалась, меня больше не трясет, но рассказывать кому-либо о том, что я чуть не попрощался с жизнью, совсем не хочется. Мне надо отвлечься. Я сижу некоторое время на одном из поплавков, вода медленно качает самолет и меня вместе с ним. Я постепенно прихожу в себя и обращаю внимание на то, что твориться вокруг. Я, оказывается, никому не нужен.

Рабочие, загорающие на берегу, хоть и близко не время обеда, довольно быстро начинают собираться, когда понимают, что я — не просто потерпевший крушение. Мой косой взгляд придает их телам ускорения.

Я иду через всю территорию стройки и наблюдаю печальную картину — процесс явно затягивают.

Мне хватает всего несколько минут, чтобы обнаружить причину полной расслабленности рабочих. Их начальства нет. И судя по всему, его и не ожидают в скором времени.

Объясняю политику корпорации, представляюсь, потому что забыл с самого начала это сделать, и начинаю выявлять слабые места цепи. Уже через полчаса на объект прилетает взмыленный прораб. И с порога получает отставку. Я указываю ему на недочеты в сметах и сообщаю, что он самолично будет возмещать нанесенный материальный ущерб. И начнем с его авто.

Устроив разгон, назначаю нового прораба. Обещаю внеплановые проверки и премии для особо рьяных. Не приветствую стукачество. Но и покрывательства не потерплю.

Недалеко от буферной строительной зоны присаживаюсь прямо на песок, чтобы решить, чем заниматься дальше. Время уже перевалило за полдень, а почтовый ящик переполнен сообщениями.

Открываю Инстраграм и тут же натыкаюсь на фото веселящегося Николя. Смотрю на геометки и искренне удивляюсь. Он ведь совсем недалеко. Набираю его.

— Жека! Ты где?

— Кажется, совсем недалеко от тебя. И совершенно случайно!

— Давай к нам!

— А у вас — что?

Николя рассказывает вкратце, и подчеркивает, что в бикини здесь облачены сливки общества. Я решаю, что пляжная вечеринка — отличный повод отложить визит к юристам.

Совсем рядом обнаруживается чахленький прокат флайбордов. Уточняю у брата детали и направляюсь к прокату, закатывая по дороге брюки до колен. Я буду ходить по воде.

Такого никто не ожидал, конечно! А мое появление придало красок этому скучному собранию мудо-акционеров.

Почему подобные мероприятия постоянно приходится оживлять?! И как вообще Николя удается находить самые задротные пати? Или это я старею?

Пляж, на который меня вынесла судьба на двух мощных струях воды, конечно, мог бы получить голубой флаг. А может, он и есть, этот флаг, но никто его не видит. Висит себе сертификат где-то в рамочке на стеночке, а народ-то не знает! Мне кажется, у настоящих поклонников крышесносных вечеринок никогда не будет пляжа, удостоенного чести голубого флага.

Народ очень быстро откликнулся на мой призыв. На рев мощного движка. Я возвышаюсь над ними на несколько метров, спускаюсь, подхватываю кого-то из толпы, поднимаю визжащую, как оказывается, девицу, на полдесятка метров и падаю вместе с ней в воду. Брызги, веселье, смех — это все я!

Снобы бросают свои коктейльчики и ломятся к прокатчикам за своей порцией веселья. Девица в ярком бикини прилипла ко мне, как банный лист. На радость вездесущим журнашлюхам. Не знаю. Вот, когда на улице тебя фоткает какой-то прыщавый пацан, считая меня своим кумиром, это как-то норм. А вот к папарацци я любви не питаю. Они, получается, зарабатывают на мне. Это мой образ жизни, и я сам хочу решать — делиться мне с кем-то своей частностью или не делиться!

Потом вспоминаю подписанный брачный контракт и понимаю, что хрен я сам решаю, как жить! И прощаю всех папарацци за раз. Пусть жуют свой хлеб. Они тоже делают меня популярным…

В толпе не вижу Николя. Свой телефон пришлось отдать прокатчикам на хранение. Он запаролен, так что им не влезть в мою жизнь. Кстати, надо бы предложить им, чтобы предлагали услугу хранения гаджетов в непромокаемых чехлах. Мне бы сейчас такой пригодился…

На очередном возвышении замечаю брательника на террасе. Опять нашел себе какую-то кралю и позирует с ней перед камерой. А она сопротивляется. Ну, да, не всем по вкусу натуральные блондины…

Отмечаю, что у Николя все еще сохранился нюх на дамочек высшего света. Эта точно не молится на пин-коды голд-карт.

И вдруг понимаю, что обнимает он и целует в плечо мою законную супругу! И ей объятия Николя не доставляют ни малейшего удовольствия. И как доказательство отсутствия ее расположения — перевернутый брату на голову бокал с коктейлем. Боже, как же смешно торчит зонтик из его шевелюры! Надо будет сохранить себе в архив фото из сети!

Обнаруживаю внутри нечто жгучее. Оно растет и давит на сердце. Что это? Злость? Обидели моего брата? Нет… эта злость другого характера. Она направлена не на обидчицу. Скорее, наоборот. Я злюсь на Николя. Почему? Потому что он снова затащил меня на вечеринку снобов, на которой гуляет предводитель всех снобов — Юлия Атти! Он специально это делает?!

Казалось, я разобрался с причиной злости, а на сердце все равно лежит камень…

В ухо визжит и смеется девица в мини-бикини. Я поворачиваю голову, широко улыбаюсь и внезапно ловлю себя на мысли: а видит ли Юлия меня сейчас? Ревнует меня к этой писклявой кукле? И еще: мне жутко захотелось, чтобы она приревновала!

Ну, это уже ни в какие ворота не лезет!

Ныряю в очередной раз и обнаруживаю у себя в штанах руку девицы. И снова — новые для меня эмоции. Я злюсь. Я злюсь, хотя еще неделю назад, оказавшись в подобной ситуации, радостно прижимал к себе податливое женское тело и занимался сексом прямо в океане!

Выныриваю на поверхность и прошу даму больше так не шутить. А она лепечет что-то в ответ и вдруг сообщает, что ногу судорогой свело. Ну, да, конечно! Но, как истинный джентльмен, ныряю проверить. Нога на самом деле в порядке, девушка просто хотела показать мне интимную прическу. Снова выныриваю и хвалю за смелость, а она просит помощи. Без нее она на берег не выберется.

Я уже готов подозвать прокатчиков, но вдруг вижу, как на шезлонг усаживается моя контрактная благоверная. Вспоминается злоба, желание подразнить, вывести диссонансный аккорд разгорается с новой силой. И я соглашаюсь на авантюру. Беру на руки девицу и несу к шезлонгам. Вокруг нас — папарацци. А еще огромное количество любителей мыльных опер. Сейчас будет им район Мелроуз!

Я проверяю ногу девушки.

— Ну, вроде все в порядке. Не надо так сильно затягивать карабины. Нарушил кровообращение — и все! Судорога. Сейчас тебе нужен врач.

— О, твое внимание лучше любого лечения!

Слова, вроде, звучат медово, но мне — горше редьки. Слегка поворачиваю голову и вижу, как Юлия наблюдает за нами из-под широких полей шляпы. Думает, направление ее взгляда трудно проследить. Я меняю позу, чтобы она смогла получше рассмотреть. Мокрая ткань прилипла к коже. Я знаю, насколько это аппетитно выглядит.

Я уже и думать забыл о девице в купальнике. Единственное, о чем думаю, как бы поскорее от нее избавиться.

— Ой, это что? Скорпион?

Первым желанием становится высмеять вопрос супруги. Но уже через мгновение понимаю, что ее вопрос разогнал почти всех любопытных. В том числе и девицу, прилипшую ко мне, как банный лист. Молча наблюдаю, как снобы с перекошенными лицами, падая и перепрыгивая друг через друга, несутся прочь от нас, визжа и ругаясь. А быстрее всех бежит та, которая и шагу без меня ступить не могла каких-то две минуты назад.

Меня веселит выходка жены. Я ухмыляюсь и присаживаюсь в шезлонг.

— Довольна?

Она не может быть не довольной. Я ведь ее задел? Надеюсь, что это так…

— А ты?

У наших вопросов много значений. Я не готов ответить на ее, прежде, чем отвечу на свой.

Мое положение в шезлонге позволяет рассмотреть ее фигуру. Стройные ноги, ухоженные ногти, гладкая кожа. Кажется, она, как хрусталь, отражает солнечный свет и играет красками. Мелкие искры так и скачут по коже. Это электрика или крем для загара?

— Твой брат сболтнул лишнего.

Она обвиняет его. И даже то, что я готов был совсем недавно отдубасить его за очередную подставу, уже не имеет значения. Я встаю на его защиту. Хоть и не очень активно.

— Младшенький… Что с него взять?

— Не бери его завтра на фото-сессию…

Я, в принципе, и не собирался. Но вот напоминать мне, приказывать не позволю!

Она уже поднялась и уходит. А я бросаю свой томагавк ей вдогонку.

— Пожалуйста?

— Настойчиво прошу…

И все же, у нее шикарная фигура! А с характером надо что-то делать…

Все разбежались. Я остался один. Ровно до того момента, когда в шезлонг слева не плюхнулся Николя.

— О чем ты там уже растрепался?

Мой вопрос заставляет его замереть с очень смешным выражением на лице.

— Мне Юлия сказала…

— Ах, Юлия! — Он снова возвращается к поглощению пива. Отводит взгляд к океану. — Так, мелочи… Поздравил с замужеством.

Я недовольно кривлю рот.

— Я же просил не трепаться. Кто-то слышал?

Брат пожимает плечами. Но я знаю: за этим жестом всегда скрывается намного больше, чем попытка соскочить.

— Я просто ее поздравил.

Его настойчивость еще больше пугает.

— Ты кому-то слил инфу?

— Ну, может, стоял кто-то рядом. Жека! — Он поворачивается ко мне и пытается изобразить скучающее недовольство. — Завтра все равно объявите… Днем раньше, днем позже…

Я срываюсь с места, выбиваю пиво из его руки и сдавливаю шею пальцами.

— Я не позволю тебе решать за меня!

Я зол, как дьявол. Я шиплю и брызгаю слюной.

— Мало того, что отец за меня решал полжизни. Мало того, что он выбрал мне жену, как в гребанные средние века, заставил подписать контракт, так еще и брат решает за меня, что и как! Ты уже второй раз вытаскиваешь меня на сборище задротов и второй раз я пересекаюсь с Юлией! Ты делаешь это сам или по указке отца?!

Николя отбивается. Хватает меня за запястья и отбрасывает. Я чуть не падаю, но все же удерживаю равновесие. Он вскакивает с шезлонга. Он зол не меньше меня.

— Я ничего специально не делаю! Я не решаю за тебя, братец. И уж тем более, не пляшу под чужую дудку! А вот ты серьезно попал, морячок!

Он хмыкает, бросает короткий взгляд на опрокинутую бутылку, затем машет бармену. А я жду продолжения. Ведь он, кажется, знает больше, чем я.

— Так, насколько я серьезно попал?

Он поворачивается. Нас разделяет шезлонг, но я более, чем уверен, эта пластиковая груда не помешает мне дотянуться до сонной артерии Николя, если он сейчас же не сотрет с лица эту гадскую ухмылку!

— Ты вчера не зашел в гавань, паря! С тебя — штраф!

Я ничего не понимаю. Какая гавань?! Какой морячок? Я ведь ночевал дома! О какой гавани идет речь?

Видимо, непонимание отражается на моем лице столь явно, что вызывает смех у брата.

— Ты что ж, не читал контракт?

Я развожу руками. Юристы делали это за меня. Но я еще не успел попросить у них выдержки.

— Дьявол! Я что, должен был вчера исполнить супружеский долг?

Солнце внезапно ударяет в голову. Поэтому, когда официант приносит пиво, я перемахиваю через шезлонг и выдираю бутылку у брата. Он недоволен, но понимающе глядит на меня, а потом заказывает официанту повторить.

Мне не хватает воздуха. Кажется, я пью не газировку, а лаву, только-только вытекшую из жерла вулкана. Николя продолжает надо мной смеяться.

— Чего крысишься?!

— Ничего… Просто, ты почему-то сразу про долг подумал. Значит, не прочь затащить ее в постель?

— Да иди ты!..

Я снова отпиваю пиво, на этот раз чересчур резко дергаю рукой, и вспенившийся напиток выплескивается на меня.

— Дьявол!

— Да, расслабься! Просто у вас есть общий дом, в котором вы должны вместе проводить время. В основном — ночное.

— А спальня?

Меня больше всего пугает именно этот момент.

— Про спальню в контракте ничего…

Я шумно выдыхаю. Потом отдаю опустевшую бутылку брату и направляюсь к дому.

— Ты куда?

Брат кричит в спину, но мне некогда объяснять.

— Забери у прокатчика мой фон!

Я бросил самолет. Я бросил брата. Мне плевать на сохранность одного и настроение другого. Я бегу к дому в надежде увидеть Юлию и получить ответы. Но я не успеваю. Ее автомобиль уже стоит у выхода. Через открытые двери я вижу, как дверце водителя подходит ее голубой помощник. Он тоже замечает меня. Но не обращая внимания на мой сигнал, беззаботно улыбается и садится в машину. Мне мешают бродящие туда-сюда люди. Я натыкаюсь на девушку, опрокидываю столик, но так и не успеваю остановить машину. И ведь не позвонишь!

— Дьявол!

Я снова кого-то напугал. На меня таращатся, словно никогда не видели раздосадованного человека. Соображаю, что в смартфоне есть телефон помощницы Юлии. Бегу обратно на пляж. Но у прокатчиков моего телефона нет. Его забрал брат. И самого Николя я найти не могу. Надо что-то делать. Выхватываю у кого-то смартфон. Он возмущается, но я многообещающе улыбаюсь и прикладываю трубку к уху.

— Ник, ты где?

Уже через несколько минут Николя находит меня. Он обнимает двух стройняшек-близняшек и довольно облизывается, представляя мне каждую из марионеток. Но меня сейчас беспокоит другое.

Я извиняюсь и отхожу, чтобы позвонить.

— Алло, Лиз? Это Гайсин-младший. Хочу с Юлией поговорить.

— Мне очень жаль, Евгений, но Юлия сейчас занята. У нее сеанс йоги.

Я злюсь, потому что знаю — меня обманывают.

— Да иди ты к дьяволу, Лиз! Вы только что отъехали от дома! Какая йога?!

— Прошу прощения, Евгений Владиславович, но пилот просит на время отключить аппараты связи. Юлия перезвонит вам, как только мы сядем. Приятного вечера!

Я слышу короткий гудок, и связь прерывается.

Я раздосадован. Меня переполняет ярость. Я не колеблюсь долго.

— Ты летишь со мной?

Я проношусь мимо брата, продолжающего изображать из себя вешалку для шкур в бикини.

— Не понял?

— Чего ты не понял? — Я оборачиваюсь, но не останавливаюсь. — Со мной летишь?

— Простите, девушки! Труба зовет…

Он отпускает явно расстроенных нимф и идет за мной, продолжая выпытывать детали. Меня окликает прокатчик. Он отлично заработал с моей подачи.

— Мистер Гайсин, а как же ваши проценты?

Я машу в сторону большого дома.

— Отдай организаторам. На благотворительность!