Начало

Который час? Шесть? Не рано ли для петухов? А! Это новый ринг-тон! Кто тут у нас? Воу! Рыжая?! Нормально! А тут кто? Лысая?! Ну, вообще!

— Так, девочки! Пора и честь знать!

Глупая шутка, я знаю. Но она мне нравится! Так же, как и чувствовать себя всесильным, просыпаясь в собственных апартаментах в кольце из ноги и рук первых красавиц, сошедших ко мне прямо со страниц журнала «Максим».

Я хлопаю в ладоши, доводя до озверения сонных мух. Они могут до обеда спать. Но у меня свое расписание.

Сначала — поход в бассейн. Полчаса интенсивных занятий — я плыву против течения. Это лучше, чем бег по пластиковой дорожке сквозь нарисованный на панорамном экране лес.

Затем плотный завтрак. Я не изменяю злакам. Но привык запивать горячим шоколадом.

Срабатывает напоминалка: «Завтрак в инстаграм». И я улыбаюсь на селфи. На фоне тарелки со злаками. Смартфон тут же оповещает — у вас тысячи лайков. И это в семь утра! Надо бы поднажать и добраться до миллиона!

Снова срабатывает напоминалка: «Стройка века!!!» и три восклицательных знака должны указать мне на важность события. Сегодня на стройку приезжает инспекция от «Атти-Финанс». Это важность, да! За чашкой шоколада решаю — опоздать или приехать раньше?

За меня решает звонок друга.

— Жека, ты сегодня на тест-драйве?

Вспоминаю, что именно сегодня я назначил свидание с самой прекрасной из всех мне знакомых созданий.

— Тесла, жди меня! — отвечаю другу и тут же меняю статус в ФБ.

На стройку прилетаю. Железный конь, хоть и имеет лишь два колеса, но летает не ниже пегасов. Естественно, я не предупредил, что появлюсь раньше. Девчонки в приемной суетятся, убегают в уборную подкрасить губы и расстегивают верхние пуговки блуз. Веселье в самом разгаре. Они стреляют глазками в меня, я отражаю атаки, умело выводя их из строя комплиментами. Бабы любят ушами!

Просматриваю документацию. Не нахожу ничего необычного. Возможно, потому, что мысли мои уже далеко…

— Я возьму это с собой! — машу перед носом прораба бумагами и наблюдаю, как он спадает с лица.

Видимо, эти бумаги были подготовлены для инспекции, и теперь ему придется попотеть, чтобы очень быстро сообразить копии. Даже не собираюсь входить в его положение. Мне нравится. А этому жиртресту полезно согнать пару слоев.

Уже оседлав байк, прислушиваюсь к звуку. Вертолет. Инспекция прибыла. Достаю смартфон и делаю селфи в шлеме на фоне приземляющегося геликоптера. А потом даю по газам.

На треке полным-полно людей. Мои друзья из команды техников прилипли к посетившей их красотке. Но лишь мне позволено ласкать ее.

Я переодеваюсь и забираюсь на сиденье пилота. Я в предвкушении. Я опьянен запахом кожи. Я одурманен рокотом двигателя. Я включаю музыку, и меня разрывают роковые турбины. Я давлю на газ, срывая асфальт. Я лечу, забывая о времени. Меня прижимает к креслу. Наверное, так чувствует себя женщина, когда я ложусь на нее всем телом. Это неописуемо. Это непередаваемо. Это фантастика!

Кажется, мой победный клич заглушает мотор.

Я завершаю круг, заставляя команду механиков ругаться в дыму. Им придется менять покрышки.

— Дорогая малышка… — комментирует мой брат.

Я знаю, он мне завидует.

— Возможно, я дам тебе подержать ее за ручку.

Я смеюсь, не замечая, как мелькает злоба в его глазах.

На моем телефоне куча пропущенных звонков. Я перезваниваю.

— Да, пап! Дай мне пять минут, и я буду у тебя.

Подозреваю, что я где-то напортачил. Возможно, прокололся с инспекцией объекта. Но у меня есть только три минуты, чтобы снова просмотреть планы. И останется еще две, чтобы добраться до места встречи. Я бросаю многозначительный взгляд на «Теслу» и слышу, как Николя возмущается:

— Нет!

Но мне плевать. Я обещал папе быть на месте через пять минут…

Неожиданностью для меня становится адрес. Меня позвали в головной офис «Атти-Финанс». Значит, все же напортачил!

Меня проводят в огромный конференц-зал. Здесь уже ждут. И желание сделать селфи в крутом кабинете улетучивается, как только я вижу лицо главы корпорации Атти.

Плюхаюсь в кресло рядом с отцом и сразу вижу титульный лист какого-то контракта. «Контракт»… Бросаю молчаливый взгляд на отца. Он кивает мне в ответ. Мать жует губу. Ненавижу ее эту привычку!

Чешу подбородок и открываю последнюю страницу контракта. Вижу две фамилии. Свою и Атти. Обе графы для подписи пусты. Как и место Юлии. Интересно, в каком кресле она предпочитает сидеть на совещаниях?

Осознавая всю полноту провала, откидываюсь в кресле и стараюсь не думать о Юлии. Стараюсь думать о «Тесле».

Дверь открывается, впуская новых посетителей. Это она. Как всегда, шикарна, изысканна и холодна. В отличие от меня, она сразу понимает, что собрание столь значимых личностей знаменует нечто сногсшибательное. Она улыбается, но я вижу, как слабнут ее ноги. Она садится в кресло далеко от меня. Тем лучше. Я не буду чувствовать запах ее страха. А она — моей обреченности.

— Юлия, присаживайся.

Ее отец, как по мне, чересчур деловит. Он поставит дочь перед фактом, не посчитается с ее мнением. Интересно, она упадет в обморок или устроит истерику?

— Юлия, нам поступило деловое предложение, и я намерен ответить согласием.

А она ничего так… держится!

Чтобы разобраться с условиями ей приходится поднять свой хорошенький зад и продефилировать вдоль длинного стола. Я не готов сейчас пялиться на нее, но знаю, что она идет с гордо поднятой головой. Надеваю маску полнейшего безразличия и снова думаю о «Тесле». Она садится достаточно близко, чтобы завладеть моим вниманием. Я чувствую аромат хвои и горького табака. Но ведь она не курит!

Мне интересно, какие именно пункты контракта ее интересуют. Если про исполнение супружеского долга, то я соглашусь лишь на «раз в год» и после распития чертовски дорогого бренди из погребов их славных винных запасов. И плевать на чужое мнение!

Она задает еще какой-то вопрос, но я уже не слушаю. Решаю, как быть с мальчишником. Как-то неправильно ставить подпись на брачном контракте, прежде, чем отгуляешь хорошенько по поводу.

Кажется, я слегка увлекся планами на вечер. От меня чего-то ждут. Ах, да! Подпись.

Я, слегка заторможенный, бросаю сомнительный взгляд на Юлию. Неужели не будет истерик?! А потом мысленно отмахиваюсь. Рано или поздно меня бы приперли к стенке. Наступило рано или поздно — уже не столь важно. Я, блин, женат!

На телефон приходит сообщение с неизвестного мне номера: «Про свадьбу никому. Лиз. Помощник Юлии.» Запишем…

Возле «Теслы» стоит брат.

— Пригнал мой байк?

Он недоволен. Я вижу. Знал бы он про мое недовольство!

— Ты чего?

А брату я могу говорить о том, что женат? Наверное, могу… Подхожу, присаживаюсь на капот рядом с ним. Машина нагрелась на солнце. Я не загонял ее на подземный паркинг. Такую-то красавицу и в темницу!

— Есть планы на вечер?

— А есть повод?

Николя, как всегда, знает, что спросить…

— Есть повод.

Я провожаю взглядом идущую мимо красотку. У нее длинные волосы и ноги. Она неумело облачила их в узкие джинсы и надела чересчур высокие каблуки. Никакого уважения к геометрии. Невольно сравниваю ее с Юлией. Вся семья Атти носит одежду гордо. Они относятся с уважением к каждой детали. Но они — снобы…

— Так что за повод?

— Я скажу, только громко не надо, да?

Брат кивает понимающе.

— Мальчишник…

— …!!!

— Ну, я же просил…

Николя извиняется, и достает сигарету.

— Я думал, ты бросил.

— Я не думал, что ты решишься! — мямлит он, подкуривая.

— За меня решили.

Я хмыкаю и тянусь за пачкой.

Брат удивляется.

— Я думал, ты бросил…

А я уже думаю, что отличный способ не говорить ничего, но предупредить. Достаю телефон, забираю у брата кожаную куртку, натягиваю ее и делаю селфи снизу. На экране я с сигаретой, в куртке. А за спиной — огромная вывеска «Атти-Групп». Пускай мои фолловеры покумекают, с чего это такие совпадения: корпорация, моя сигарета и я.

Бросаю брелок от «Теслы» брату, принимаю подачу с мото-брелком.

— Так, что с планами на вечер?

Николя думает, затягиваясь. Затем открывает дверцу авто, бросает окурок и тушит его ногой.

— Я заеду за тобой. Поедем покорять сердца…

Я возвращаюсь домой и достаю пыльную коробку. В ней — мои старые проекты. Возможно, если я стану хорошим мужем, финансы моей супруги помогут мне воплотить идеи в жизнь?

Но работать не выходит. Старое не становится новым. Мои мысли снова возвращаются к «Тесле». И вскоре на новом листе появляется Бэт-мобиль, очертаниями очень схожий с моей красавицей. Забрасываю эскиз в Пинтерест и мгновенно нахожу отклик. Только он меня не радует. От восторга пищат девушки, желающие забраться ко мне в постель.

Сижу и думаю — хорошо это или плохо? Сколько еще времени мне отведено? Скольких я еще успею покорить своим обаянием, прежде чем в силу вступит новый критерий оценки — толщина моего кошелька?

Телефон пиликает напоминанием: завтра инспекция прибрежного объекта. Напоминание неимоверно меня воодушевляет. Я бросаю короткий взгляд на незавершенные проекты, смахиваю их снова в коробку и отправляюсь отмывать руки от пыли.

Николя приезжает ко мне, когда ночь расчерчена огнями вдоль и поперек.

— Куда мы едем?

— Я же говорил — разбивать сердца!

Я ухмыляюсь. Из этого клещами не вытянешь!

Мы приезжаем на какое-то мероприятие. Но прежде, чем зайти в парадный вход, сворачиваем за угол и спускаемся в подвальчик. Здесь нас ждут сигаретка и легкий коктейль из дыма и горьких поцелуев темнокожих красавиц. Я пьян. Я молод. Я богат…

Николя тащит меня на свет. В вестибюле слишком ярко светит солнце. Я удивляюсь и спрашиваю у брата, кто у нас тут такой богатый, что выкупил монополию на солнце ночью. Он хохочет и продолжает меня тянуть за собой.

В лифте душно. Я начинаю обмахиваться ладонью, которая с каждым движением становится все шире и шире, пока не превращается в веер. Я начинаю хохотать, сгибаясь пополам, и никак не могу объяснить брату, что я — королева Датская и машу веером, потому что мне слишком давит корсет.

Дышать становиться легче, когда мы вываливаемся из лифта. Пентхаус…

— Пентхаус… Пентхаус…

Я повторяю слово до тех пор, пока оно не начинает терять смысл. А Николя ржет.

Глоток прохладительного напитка прочищает мозги. Я слышу, как кто-то борется за право обладать какой-то вещицей.

— Лот… лот… Нет, это слово не потеряет смысл.

Мы пришли под самый конец аукциона. Вокруг нас — сплошные снобы. Именно в такой компании себя бы, как рыба в воде, чувствовала Юлия Атти. Да она бы всех за пояс заткнула бы!

— Дьявол!

Я не понимаю, почему я должен именно сейчас думать о ней?

Николя сообщает мне, что здесь собрались богачи и богачки, желающие выбросить пару звонких монет на благотворительность. Помочь какому-то центру сердечников. И что пора расшевелить это сонное царство. В конце концов, лучшие мальчишники начинаются с потери контроля над головой!

Я подзываю к себе распорядителя и приказываю продолжать торги. На кону — шмотка от лучшего срывателя головы!

— Опоздавший лот! Начальная стоимость…

Мой взгляд выхватывает знакомый блеск волос. Я запинаюсь и, кажется, впервые в жизни сражен наповал. И кем же? Собственной женой! Она смотрит на меня с презрением. Хотя большая половина зала и ее широкоплечий помощник, в том числе, готовы откусить от меня кусочек и ни с кем не делиться.

Кажется, Николя приходит мне на помощь, и продолжает торги. А я пытаюсь отвести взгляд от удаляющейся к выходу фигуры, и понимаю, что ничего не выходит. Не выходит отвести взгляд, не выходит объяснить себе причину, по которой меня тянет на выход, как магнитом.

— Продано! Милой леди с оголенным плечом!

Николя трясет меня за плечо, по-братски обнимает, возвращая меня на землю. Мои волосы взлохмачены. Во рту пересохло. Я смотрю на брюнетку, что поднимается на сцену и целится в меня опытным взглядом. Вспоминаю, что у меня — мальчишник. А еще… я остался без джемпера…

— Вы не одолжите мне свою блузку? Кажется, ночи похолодали…

Я пьян. Я молод и я беззаботен.

Брюнетка, кажется, спрашивает, как же быть ей? Ведь она останется почти, в чем мама родила, и ночи имеют влияние и на нее. Я обещаю ей, что со мной она не замерзнет, и подмигиваю.

Уже через десять минут она сидит у меня на руках и шарит языком в моем рту. Слегка отодвигаю ее и обнаруживаю нас в салоне лимузина. На коленях брата вытанцовывает еще одна брюнетка. Я вижу, как он счастливо улыбается.

Говорю ему, что, кажется, мы слегка переборщили с дозой, но Николя меня не слышит, а моя подруга снова требует внимания. Она и ее огромные коричневые соски.

— Ого!

Не знаю, нравится ли это мне. Но уж ей-то точно нравится…