3.

Просоленные паруса Надежды

Со стоном рвутся от прикосновений ветра,

И бриг, скрипя прогнившею обшивкой,

На дна покой стремится, удержать

Его не в силах Якки – он не слушал

Завет отца – морского волка.

Якки считал – найдутся люди

За звон монет на место рулевого.

Якки считал, что капитан не должен

Уметь прокладывать по карте курс,

Знать, для чего на судне нужен компас,

Грот-мачту отличать от трёх её подруг…

Ему казалось, капитан обязан

На камбузе брать самый сочный кус,

Пропитым голосом выкрикивать приказы

Да брать всё золото

С торговых кораблей в свой трюм.

Всегда спокойный одноглазый боцман

Прошелестел: «Ты сам уйдёшь от нас

Или нам выбросить твой труп в объятья моря?

Решай, саморечённый капитан!»

Не ожидая бунта, Якки

Сначала побледнел, потом вдруг проорал:

«Два сундука тому, кто мне по карте

Проложит курс на острова!»

Ответил долговязый Джеффри-Сабля:

«Мы курс проложим.

Ты-то нам зачем?»

От неожиданности Якки вдруг заплакал

И, саблю бросив, убежал к себе.

Саблю поднял вечноспокойный боцман

И заявил: «Теперь я капитан.

Оставьте Якки младшим из матросов

И дайте швабру, чтоб гальюны прочищал».

Сказано-сделано. Смешок прошёл в команде.

И вот уже, не дожидаясь дня,

Разжалованный Якки гальюны отскребает

От плесени, червей и прочего говна.

А бриг, в который раз, меняет курс и снова

Несётся к островам – священным и простым,

Как слово, как объятье друга,

И паруса Надежды вольный дым

Наполнил, как бывало в злые годы,

Когда все молоды и все дороги – ложь…

На острова, похожие на счастье,

Плыл бриг, вонзаясь

В Море Слёз…