Глава 30 Новая девушка в долине мастериц.

Эйрик

На столешницу скатываясь с подбородка падает капля крепкого хмельного напитка. Не спеша, очень медленно потягиваю горькую смесь, которая в этот момент кажется для меня единственным успокоением.

— Глупец ты Эйрик, — вздыхает учитель. — Молодой и глупый. Не видишь сути. Не можешь мыслить масштабно. Чужачка ему понадобилась...

Качаю головой, понимая, что наше общение скоро прервётся окончательно в особенности из-за такого его мышления. Просто не вижу больше смысла слушать всю эту поучительную белиберду.

Понятия не имею о какой масштабности он говорит. В данный момент я вижу только чашу, наполненную крепким вином и понимаю: Нет, я не глупый. Просто с этой женщиной мне хорошо, а других мне не надо.

Сейчас мои мысли слишком далеко. Не хочется мне слушать его пустую болтовню, его жалкие попытки переубедить меня что жизнь не закончилась. Я продолжаю думать о молодой, совсем юной женщине. Которая из-за меня скорее всего лишилась жизни.

С того момента как я вернулся, мы допросили всех причастных к этому событию, кроме самой виновницы и жертвы. Вторую, кстати до сих пор так и не нашли. А я не смог её защитить. И вот опять, глотаю спасительную жидкость. Ненавижу себя в такие моменты! Откуда это самобичевание? Почему мне совсем не хочется жить? Злюсь на свою нерасторопность. Надо было сразу выгнать рыжую тварь из замка. А я пожалел, дал шанс и что в итоге? Получил только нож в спину и частичку себя ко всему прочему потерял.

И вдруг словно холодом из подвала повеяло. В понимании того, что вернуть ничего я уже не смогу. Я то не первый год по земле хожу, жестокости на своём веку порядком повидал, в том числе и от наших.

— Торб! — Опять пытается вырвать меня из хмельного тумана Харбрад. — Ну не можем мы их всех казнить. Пойми. Всё так хорошо налажено. Если полетят головы. Исчезнет одежда, оружие, пища… и жители разбегутся по поселениям. Опять будет неразбериха. Ты не думал об этом? Пойми, одна женщина не стоит этого всего. Даже если она была самой любимой!

— Ты предлагаешь мне просто о ней забыть?

— Вот именно! Забудь и живи дальше. Выбери себе любую бабёнку. Можешь даже несколько баб! Если не хочешь детей от них — не будет.

— Ты думаешь я в это поверю?

Хмыкнул ему в ответ.

— Допустим.

Согласился отодвигая от себя опустевший кубок.

— Даже если мне удастся приглушить боль в своём сердце. Я не смогу её забыть. Таких женщин больше нет! А за свои тридцать три года, я видел немало женщин...

Пододвигая опять наполненный кубок к себе, я встретил унылые лица товарищей.

— Потеряв её, я больше не буду прежним Харб...

Осушив кубок до дна одним глотком, я опять придвинул его к противоположному краю стола для наполнения.

— И ты продолжишь пить?

— Продолжу, пока не найдём её тело. — Пообещал мастеру.

— А что потом? Ляжешь с ней в одну могилу?

— Зачем же? Буду жить рядом с её погребённым телом и выращивать для неё цветы! Каких я так и не подарил, ведь весна так и не наступила.

— Ой дурак...

— Зато честен, в отличие от этих. — Тыкнул я пальцем в мимо проходящих девушек. Ведь после допросов, мы узнали, что каждая из них косвенно причастна к произошедшему.

Кто-то внезапно выхватил из моей руки заново наполненную чашу и сам выпивает напиток до дна. Я молча жду в ожидании возврата посудины, пусть даже пустой. Но её опять наполнят для меня.

— Я тут кое-что узнал. — Радостно выкрикивает Эрн. — А ты тут… спиваешься да? Не от горя случаем?

— От него самого, — бурчу в ответ.

— А девочка то твоя жива.

Злюсь сильнее, вскакивая на ноги беру его за глотку и трясу что есть сил.

— Твои шуточки сейчас не кстати, брат. — Рычу ему в лицо и он хмурится, видимо от моего дыхания.

От него самого несёт потом, что весьма не похоже. Ведь обычно когда он возвращается от своей женщины, запахи вокруг него летают цветочные. Стоп! От него не пахнет женщиной.

— Ты ведь не шутишь. Да?

Хитрый блеск в глазах товарища и я наконец-то отпускаю его глотку. В груди зародилась некая надежда, на то, что возможно ей всё-таки удалось выжить. Эрн ещё некоторое время скалится, после чего выдаёт:

— Сам я её не видел. Но девушки дают описание твоей Уны. Сейчас пострадавшая обитает в доме главы поселения. И эта, обиженка, ни за что её не отдаст тебе обратно. Тем более у твоей женщины руки из правильного места растут.

Он тоже провёл взглядом по мельтешащим бабёнкам по залу и его лицо перекосилось от презрения.

— Что будем делать? Возьмём поселение штурмом? — Заговорщицки прошептал наклоняясь к нам Бьёрн.

— Ты баб решил брать штурмом? — Приподнял бровь Харбрад. — Я сам их иногда боюсь! Кто знает что они могут в любой момент учудить. Неее. Здесь нужно действовать более гуманно, по отношению к товарищам.

Как будто намекая, учитель начал всматриваться в лица застывших сидящих парней и вдруг выдаёт:

— Если это действительно твоя Уна и она не знает наших законов. Тогда есть способ всё переиграть.

— Как? — Выдыхаю, склонившись на спинку сидения.

— Проспись для начала.

Он долго всматривается в моё лицо, после чего хмыкает и кивает.

— Цветов нет, но ведь девушка тебя любит. Делов, то. Притащишь её обратно. Или сама придёт!

— Не придёт, — качает головой Бьёрн. — Кто был на волоске от смерти, не рискнёт опять прыгнуть в пропасть.

Окружающие нас только закивали.

— По чём чёрт пойми эти баб! — Выкрикивает учитель, начиная спор с сыном. — А вдруг прыгнет. Только на этот раз Торб её лично будет ловить.

— Ладно, я спать! — Решил согласится.

Для меня была впервые такая попойка. И я сам понимал, что в таком состоянии, Уне, я показаться не мог.

— Брат, ты уверен, что это она? — Решил переспросить.

— Уверен.

— Почему?

— За неё Хараба лично просила! Пришла со стороны нашей крепости.

— Может это её ученица? — Поинтересовался.

Присаживаясь обратно, я всё ещё пытался встать. Но меня сильно повело назад.

— Вряд ли, — Эрн уверенно качнул головой. — Девушки описали платье. Цвет волос и глаза. Даже походка явившейся выдавала в ней чужачку.

— Ты ведь… точно не лжёшь? — В недоверии, я даже икнул отворачиваясь от товарища.

— Да что б меня черти на этом месте закопали, бро!

С кивком я всё-таки решил поверить в его слова. Тем более пришедшие с ним, так же уверенно кивали в подтверждение его слов.

И вдруг я поверил, всем сердцем поверил что моя женщина жива. Он так уверенно об этом говорил, что на тело нахлынуло мгновенное успокоение и щемящая в сердце радость.