Пустое, как пробка

Самомнение раздувалось, дробно пуская пузыри, как квашня у теплой печки. Кастрюля с китчевыми цветочками и то ли утятами, то ли лебедятами по бокам начинала немилосердно жать, стесняя природный порыв. И квашня стала гневно взбулькивать:

— Что творится? Притесняют, унижают! Вон на какой низкий табурет поставили. И это меня, квашню!

Так, возбухая все больше и больше, квашня возьми да и вывались прямехонько в таз с помоями, стоявший у табурета.

Туда ей и дорога!