Глава 4

Ближе к вечеру, когда многие люди отправлялись домой со своих работ, зачастую скучных и ненавистных, Дашратх въехал в Гаю, город, что лежал по ту сторону горы. Воздух тут был совсем другим, отличался он тяжестью, спертостью и неприятными запахами. В прошлый раз, когда Дашратх приезжал сюда за врачом, он не обратил внимания на запахи, некогда было, а теперь же нос его сморщился, как бы отторгая поступающий воздух.

Всюду какая-то суета, беготня и движение. Ни один человек не стоял на месте, не наслаждался видом солнца, что плавно опускается все ниже и ниже, скрываясь за линией горизонта и озаряя все небо багровым сиянием. Никто этой красоты, этого чуда, не замечал, потому что все спешили. И какая цель в этой суете? Люди работали весь день, чтобы в конце месяца получить несколько бумажек, чтобы потом снова работать еще месяц. Они даже не подозревают, что можно обойтись без всего этого. Дашратх, человек, который всю свою жизнь провел в деревне, денег заработал самую малость. Ему они и не нужны были. Еда есть, дом построил сам, а покупать что-то бесполезно, от этого толку мало. В деревне хватает куска хлеба с мясом и стакана воды для жизни. А в городе люди почему-то стремятся накупить всего.

Ратуша представляла собой неновое здание, покрытое приятной бежевой краской и своим видом портящее пейзаж, который она заслоняла: озеро, окруженное с одной стороны лесом, а с другой ¬— полем. Но никто из горожан этого пейзажа не знал, потому что ратуша, стоявшая на самом краю города, попросту закрывала его. А обходить дом власти никто не хотел, потому что не обладал достаточным любопытством. Чего только люди не замечают у себя под носом…

Подойдя к ратуше и учуяв среди тысяч запахов что-то свежее, Дашратх тут же стал искать источник аромата и быстро его нашел. Он увидел пейзаж, что скрывался ото всех, и обрадовался: хоть что-то в этом цивилизованном месте есть хорошее.

— Ну, хватит глазеть, надо входить, — сказал он себе.

На входе его встретила консьержка и тут же забросала вопросами: кто, что, куда, зачем, почему? Дашратх ответил, а потом его усадили на диван, весьма твердый.

— Мэр не может принять Вас сразу, подождите, пока он не позовет.

Дашратх — человек простой и верит многому. Он и представить не мог, что мэр не принимает его сразу не по причине серьезной занятости, не из-за тысячи неотложных дел, а из-за того, что решил поужинать свежей выпечкой и посмотреть любимый сериал. И сидел Дашратх, и ждал на диване, весьма жестком. А ждать пришлось почти два часа. Дашратх, правда, даже не возмутился. Чего возмущаться-то? Спешить ему некуда, можно и подождать.

— Только давайте быстро, у меня еще много важных дел запланировано, — без церемоний, утирая рот салфеткой, сказал мэр Дашратху, когда тот только переступил порог кабинета. — Ну, говорите, что там у вас?

— Я из одной деревеньки, что за горой, господин мэр, — начал скромно Дашратх.

— А, за горой, — перебил мэр. — Ну-ну, продолжайте, только быстро и по делу.

— Наша деревня и почти все соседние уже несколько раз обращались к Вам из-за горы.

— А, все то же, — недовольно буркнул мэр. — Ну, нет у города денег, чтобы строить какие-то дороги. Сами видите, еле концы с концами сводим, — он обвел кабинет руками, показывая, как все плохо вокруг.

И только сейчас Дашратх осмотрел кабинет. Он был явно получше его дома, вся мебель новенькая, блестящая и дышащая солидностью, чистые шкафы с документами сделаны из коричневого дерева, очень дорогого. А главный предмет мебели, то бишь мэр, представлял собой пухлого мужчину с двумя подбородками (третий был уже не за горами).

— Из-за горы умерла моя жена, — сказал Дашратх, выложив свой самый веский аргумент.

— Жена, — недовольно крякнул мэр. — У всех есть жена. Вам просто повезло меньше. Сама небось полезла не туда, куда надо, вот и умерла. Мне, конечно, жаль, не подумайте дурного, но ничем помочь не могу. Ну, нет денег и все тут.

Дашратх не стал настаивать: дело это бесполезное. Он просто встал и вышел из кабинета.