Мелкая

— Мы же просто пошутили… Пошутили! Пашка вечно таскался с мистической дрянью: то ловцы снов, то руны, то бубны шаманские. В этот раз притащил книгу. Даже не старинную, дешевку в мягкой обложке. И весь вечер, пока ребята пиво хлестали, нес хрень про ритуалы, древних богов, чудовищ, которых порождает сон разума. Достал всех, в общем. А мелкая, сеструха его, таскалась за нами хвостом, под ногами путалась. Потом и Пашка напился. И кто-то предложил провести ритуал. Вот прямо тут и сейчас! А чего? Море, дача, пива — залейся. И девственница есть, ага. Да что мы, уроды, проверять? Ей же тринадцать! Было. Уложили на стол в беседке, сделали рожи постные, а Пашка прочел из книги какую-то галиматью, что и на трезвую не выговоришь. И все! Потом поперлись купаться. Ночь, луна, прикольно. Не знаю я, кто заметил, что мелкой нет. Да не знаю! Нет, не Пашка. Он после ритуала отрубился. А она потащилась. И все время на глазах была, мы же не сволочи, никто бы ее не тронул. Это же Пашкина сестра. Я бы сам за нее любому башку оторвал. Потом смотрим — нет ее. И началось...

Спасатели приехали, следом менты, Пашкины родители. Судорога в воде. Да не кричала она! А может, и не слышали. Орали, песни пели. Как Пашкина мать на нас смотрела — не дай бог такой взгляд увидеть. Через две недели, уже в городе, я узнал про Пашку. Что он на той даче повесился. На девятый день, после поминок. Урод, хоть бы родаков пожалел. Хотя, может, и правильно. Потому что погиб Серега. Поскользнулся в ванне и разбил голову. А Витьку током долбануло, он розетку чинил. Сто раз чинил — и ничего. Олег консервным ножом порезался. Врачи только руками развели — стремительный сепсис. Несчастные случаи, да. Хотя Толян вот с балкона кинулся. На глазах у всего двора. И ведь не пил в тот день.

А теперь моя очередь. Точно моя. Она приходит каждую ночь. Просто стоит и смотрит. Дачные шмотки, феньки бисерные… А за ней клубится такое! И ждет… Мелкая, прости нас. Мы же просто пошутили. Мелкая...

— Сестра, возьмите карточку. Да, в одиночную...