Глава 9.

Спать на копне сена, удовольствие ниже среднего — минус. Шкура тёплая, почти как одеяло — плюс. В доме темно, Катара проснулась рано — минус. Бершир, наверное, ещё не проснулся, это...

«Уйду без него — плюс, он не будет меня раздражать. Минус — плохо разбираюсь в лесе...»

Катара тяжело вздохнула и вылезла из-под шкуры. Сено набилось в волосы и неприятно кололось. Девушка поморщилась и начала вытаскивать стебельки растений своими тоненькими пальчиками, однако волосы от этого ещё больше запутались.

«Я бы сейчас всё отдала за зеркальце и гребешок!» — Катара бросила попытки привести свои локоны в порядок, и, кряхтя как старуха, поднялась. Тело ужасно ныло, — «Спать, что на земле, что на сене, разница не велика! Ой!.. Спина!..»

Катара снова поморщилась и поплотнее укутавшись в шкуру, выглянула на улицу. Небо было матово-синим. На западе ещё поблёскивали перед дневным сном, звезды, словно капризные дети не желающие идти домой и использующие любую возможность, что бы ещё поиграть. Вместе с мыслью о детях, в голове Катары всплыл образ Льва, а затем и новостью, которую она узнала вчера.

«Лев жив! И я должна найти его… Даже если мне придётся переплыть весь океан вдоль и поперёк!» — Катара важно кивнула своим мыслям. У входа её уже ожидала готовая сумка и… О боже! Это был арбалет! Самый настоящий! Катара, не веря своим глазам, присела на корточки и провела рукой по железному изгибу и туго натянутой струне. Да, нет!.. Бросьте!.. Не может быть!.. Но вот он, самый что ни на есть настоящий арбалет!

Катара, сгорая от возбуждения, подняла оружие, встала на ноги, прицелилась...

— Ну, и что ты делаешь? — Катара стремительно обернулась и чуть не всадила стрелу прямо в лоб туругу. Тот в свою очередь, надо отдать ему должное, не шелохнулся. Только глаза прищурил.

— Бершир?

— Нет, демон прародитель. Кто же ещё мог встать в такую рань? И убери это от моего лица. Не хочу ходить с дырой во лбу. — Бершир пальцем отвёл арбалет в сторону. Катара хмыкнула и повесила оружие на широкий пояс.

— Я думала, что ты останешься в селении.

— Совет: не думай, если не умеешь. Идём или ты решила стоять на месте до полудня?

Всё хорошее настроение Катары вмиг улетучилось. Как же этот туруг её бесит! Он лопнет что ли, ели будет вести себя с ней по-человечески?

«Но он не человек. Он туруг! Хотя, Тидея и Кайлер со старейшиной тоже...» — отогнав от себя эти мысли, Катара пошла за Берширом. Туруги либо были сонями, то ли просто не хотели провожать чужаков. Тем не менее, из своих жилищ они выходить не спешили. От чего-то Катаре сделалось жутко. Погруженная в свои мысли, девушка не заметила, как они вошли в лес. Пройдя по узкой тропке около двадцати шагов, Катара заметила за одним из деревьев туруга. Он был довольно коренаст. Тёмно-пшеничные пряди на бороде отчётливо говорили о том, что он не молод. Волосы его были укорочены и словно подпалены.

«Возможно он один из тех, кто спасся во время нашествия Азеля...»

Поняв, что его увидели, туруг слегка наклонил голову. Катара поклонилась в ответ. Это было как-то странно. Словно её провожали минутой молчанья в последний путь. Катара поёжилась, но тут же гордо выпрямилась и раздвинула плечи, как и подобает дочери канцлера.

«Даже если это мой последний путь, — подумала она, — нужно пройти его с честью!»

***

Дорожка то и дело петляла. Лес сгущался. Мелкая мошкара преследовала путников по пятам. Бершир всё больше нервничал. Эта часть области была ему неизвестна, а значит опасна. Ориентироваться здесь было сложнее. Ему время от времени приходилось останавливаться, что бы хотя бы примерно представить, где они находятся.

В конечном счёте, тропинка и вовсе пропала у них из-под ног, предварительно заведя далеко на север. Катара некоторое время смотрела на небо, которое тускло, пробивалось сквозь зелень деревьев. Они шли уже целый день, и небосвод окрасился в охру.

— Я не смогу вести тебя в темноте, этот лес...

— Признай уже, мы заблудились, — отрезала девушка раздражённо, — я тебя, конечно, не обвиняю, но можно было спросить у своих друзей дорогу!

Катара опустилась на поросший мхом булыжник. Больше она никому не позволит собой командовать. Много себе позволяет это Бершир!

Туруг был удивлён её реакцией, но взяв себя в руки, стал устраивать место для ночлега. Катара начала собирать было палки, но Бершир её остановил.

— Костёр разжигать не стоит, — бросил он, не разворачиваясь, — если ты, конечно, не хочешь задохнуться в такой духоте.

Катара злобно швырнула хворост в заросли. Затем постояв немного, подобрала суковатую сухую ветвь, и снова опустившись на камень, начала по памяти рисовать карту Ревандского округа. Выходило криво, но это было лучше, чем ничего.

— Расположение секторов в округе нестандартное. Если мы и дальше пойдём на север, выйдем в шестой, а затем в третий сектор, но это если пройти по границе с пятым… Однако если мы повернём на запад, то выйдем сразу во второй сектор, а там уже в Зетерованский округ… Или если возьмём южнее в Золотереский… Но если мы направляемся в столицу, то придётся в любом случае идти через первый вариант...

«Когда верну принадлежащие моей семье земли, займусь более точным изучением географии! Уф… А дальше? Какие там дальше округи? С секторами проще, там их в основном по три...»

Катара приложила большой палец правой руки к подбородку. Это помогало ей сосредоточиться.

— Но наш первоначальный план состоял в том, что бы предупредить канцлера восьмого сектора об Азеле… Однако… — Катара прикусила язык. Однако Лев… Сейчас в ней боролись противоречивые чувства. Что важнее? Угроза со стороны Азеля или её брат, вкалывающий как раб в Великом Рогнеде? Он ведь такой хрупкий, такой маленький, ему всего-то девять лет! Он может и не выдержать… Но Азель ни перед чем не остановится в своей жажде власти! Если не остановить его сейчас… Катара до крови укусила губу. Ей сейчас нельзя плакать. Сейчас только от неё зависит судьба сотен, а то и тысяч людей. Но что ей до них, когда один единственный человек страдает где-то далеко от неё? Нет. Она дочь канцлера. Она регент Льва. Сейчас она правительница, а это значит...

«Судьба власть имущих очень печальна. Мы никогда не живём для себя, мы постоянно должны думать и заботиться о подданных, о простых людях. Они как дети, а мы… Мы заботливые опекуны. И если детям угрожает опасность, то мы всегда должны быть готовы переступить через себя, свои приоритеты и принципы… Ты понимаешь меня доченька? Это наше бремя...» — Катара ещё сильнее сжала зубами губу, — «теперь я понимаю мама… Понимаю, что ты имела в виду!»

— Однако… Мы обязаны довести дело до конца. Азель должен поплатиться за всё что натворил. Ладно! Так что у нас там на ужин? Желудок сводит от голода! Я считай, со вчерашнего дня ничего не ела! — Катара выдавила из себя что-то вроде беззаботной улыбки. Бершир молча протянул ей копчёное мясо и хлеб. Несмотря на своё визуальное безразличие, он внимательно наблюдал за девушкой. От его взора не укрылась ни одна её мысль. Бершир буквально видел, как тяжело ей далось это решение. Он и сам не знал, что бы сделал, будь у него такой выбор. Кто знает, может, предал бы всё ради Имги. Однако теперь туруг проникся к этой заносчивой девчонке, чем-то вроде уважения.