Глава 6.

И часто останавливаясь, Вилена начала свой рассказ:

Мой муж был самым обычным лесорубом, я продавала древесину на рынке. Старшему сыну было пять лет, когда Жерлон не вернулся из леса. Я не находила себе места, ведь его не было уже целую неделю. Прошёл месяц, а Жерлона всё не было. Я не теряла надежды, но правда была неотвратима. Жерлон погиб там, в этом проклятом лесу. Дети стали для меня всем. Я жила для них, ради них работала. Старший-Кин, пошёл по стопам отца и стал лесорубом. Лира была мне помощницей во всех домашних делах. К тому времени Янику исполнилось четыре года. Мы кое-как держались. Но то, что произошло потом...

Страшная хворь выкашивала целые деревни. Болезнь не щадила никого. «Чёрная Элеонора» так её называли люди. Заражённые, умирали в страшной агонии и бреду. И вот беда постучала в наши ворота. Яник заболел. От него заразились Лира и Кин. Мои дети! Я слышала, как они стонут в своих комнатах, как зовут то меня, то Жерлона!

Болезнь смертельна. Я не могу им помочь! Твердила я себе, но каждый раз когда Лира, прерываемая громким кашлем, звала меня, я вздрагивала и хотела бежать ей на помощь.

И вот настало то утро. Голоса затихли. Я ревела в комнате и молила богов принять души детей на небеса. Все трупы были сожжены на главной площади.

***

Катара слушала чуть дыша. Вилена утирала слёзы своим платком.

— Я… До сих пор не могу… Простить себя за это… Так скажи… Скажи мне, за что я так наказана? — женщина подняла взгляд на Катару. Вилена была настолько расстроена, что забыла про уважительное обращение. Сейчас перед ней была самая обычная девушка.

— Я не знаю, — Катара опустила взгляд, — Не знаю ничего. Боги не справедливы. Им скучно, там, на небесах и они мучают людей, что бы позабавиться… Им нравиться смотреть, как человек падает без сил и молит лишь о быстрой смерти. Но не все отчаиваются. Некоторые идут вперёд, не смотря ни на что, и боги этого не понимают. Они ставят преграды и наносят боль, как избалованные дети. А если человек и это вытерпит, то они возьмут его душу и усадят рядом с собой за стол в лучшем мире...

— Ты думаешь?

— Я не знаю...

Кухня погрузилась в молчание. Оно не было угнетающим или нестерпимым, но оно было скорбным. Женщины думали над своими судьбами. Они думали о том, как было бы хорошо, если бы слова Катары оказались правдой. О том, как счастливо жили и самое главное о том, сколько ещё предстоит пережить.

Бершир стоял в соседней комнате, прислонившись к стене. Он не хотел подслушивать, просто так получилось.

«Похоже, я не зря спас эту девчонку. Она пока не знает, каким даром обладает на самом деле...»

Туруг зевнул и поднялся по лестнице на второй этаж в комнату Кина. Он прилёг на кровать и закрыл глаза.

«Что же принесёт завтрашний день?» Подумал Бершир, прежде чем отправиться в мир Морфея.

Он бежал, бежал так быстро, как только мог. Высокие деревья вырастали перед ним как грибы после дождя. Он держал кого-то за руку или кто-то держал его? Перед ним на миг сверкнул подол чёрного плаща, который рассыпался на стаю чёрных как ночь птиц. Они истошно горланили: «Кар! Кар!» Он закрыл рукой лицо, ожидая удара. В руку врезалось, что-то липкое и горячее. Сзади послышалось лошадиное ржание. Открыв глаза, Бершир увидел тёмно-алую кровь, стекающую с его локтя. Он закричал. Глухой хрип вырвался из груди. Горло будто перехватило верёвкой. Он остановился. Что-то тянуло его назад. Воздуха не хватало, и тут он услышал смех. Приглушённый, далёкий, но до боли знакомый.

— Имга?! — Бершир подскочил на кровати. Туруг тяжело дышал. Большое сердце больно стучало под рёбрами. Малое в такт ему, отбивало чечётку. Нет, это был не смех Имги… Но чей-то, кто был с ней связан!

«Это всего лишь сон… Сон?!» — Бершир резко встал, — «Нам не снятся сны!»

— Надо… Предупредить их! — туруг распахнул дверь и спустился вниз, — Катара, Вилена, мы ухо… — Бершир осёкся. На первом этаже никого не было!

Вот тут-то он действительно ужаснулся! Туругам не снятся сны! Ничего не снится! Только старейшинам, да и то видения!

«Но постойте», — Бершир остановился, — «Я же не старейшина! Я только...»

Новая мысль, ещё хуже предыдущей сильно подкосила рациональное мышление туруга. Все из его общины мертвы! Он один остался жив, а значит, Бершир и есть вся община! И старейшина, и воин и… Парню поплохело. Если это так, то нужно срочно сматываться! Где же эта девчонка, когда она так нужна?!

Входная дверь открылась. В дом, отдуваясь, вошли обе женщины. Волосы Катары были срыты под чепцом, а лицо измазано в саже. Если бы он смотрел на неё издалека, то никогда бы не узнал, тем более глаз под чепцом, не было видно.

— Не слыхано! Да, что он там ещё наврал?! Что там сделал мой отец?!

— Вилена мы уходим. — Бершир вернул своему лицу невозмутимый вид.

— Не мешайся мальчик! Без тебя знаю! Надо вам вещи собрать! Ох!.. — протяжно выдохнула женщина.

— Что случилось?

— Катара, расскажи ему! Я займусь вашими вещами!

«С каких пор, Вилена обращается к ней на ТЫ?» — подумал Бершир, но раздражённый голос Катары вернул его к реальности.

— Азель! Этот… Прикинулся белым барашком! Чтобы против него… Бунт не подняли! Гонцов во все города! Ух! Понаплёл, что!.. Вызвал моего отца на бой! Тот рассвирепел и совсем обезумел! Азель убил его в целях самозащиты! Сказал, что ошалевшие от горя дочь и сын пытались отомстить! Дочке, тронувшейся умом, удалось сбежать! Просил!.. Если кто знает!.. Выдать! — выпалила девушка, краснея и отдуваясь.

Бершира как водой окатили. Туруга мелко трясло.

«Да что же это… Да что это за чёрт?!»