Глава 5.

Глава 5.

Последняя летняя ночь. В погруженном во тьму поместье было тихо. Сейчас тишина прервется лишь внезапным появлением юноши из пустоты. Резкое падение и на мгновение юношеская фигура в черной мантии слилась с темнотой летней ночи. Почувствовав под своим телом холодный асфальт, Фред проверил целостность своего тела. Отлично! Ничего кроме рук не пострадало. Не зря Колин предупреждал его, что нельзя перемещаться в пространстве на территории поместья. Глава семьи Гайдлон ни кому не доверял, поэтому и расставил на своей территории ловушки. Стоило кому-то без предупреждения проникнуть на территорию замка, как нежеланного гостя ожидали заклятия боли, безумства, а того и гляди острого лезвия, которое находилось, кстати говоря, как раз на уровне горла. И действительно, зачем сигнал тревоги, если всякому входящему тут же отсечет голову? Благо неизменное чувство опасности не подвело Фреда и он успел вовремя прикрыть голову руками. Заклятие сработало, и теперь на его запястьях красовались свежие глубокие порезы.

Фред наконец-то нашел в себе силы встать и побрел в сторону дома. Весь вечер он доказывал себе, что заглянет к Ясмин на минутку, завести новую газету со статьей о помолвке Фреда и Даниэллы, которая с недавних пор считалась его официальной невестой. И тут же уехать. Но газету он так и не привез. Забылось как-то сразу после посещения старого поместья на юге Франции. В последние несколько дней он уезжал ранним утром в поместье и вместе с Колином, и готовил безопасное место, которое не сможет найти даже сам Лорд Александр. После совершеннолетия это поместье по праву перешло во владения Фреда. Сегодня был последний день, когда он мог сделать что-то для завтра. Чувство опасности ни на секунду не оставляло его.

Вечером он все-таки навестил Ясмин. Они встретились в старом уютном кафе, которое когда-то нашел сам Фред. Кафе было маленьким и неприметным, оттого обычно пустовало. К тому же находилось на одинаковом расстояние от обоих поместий, и его, и ее! Она встретила его веселой улыбкой, крепко обняла и звонко расцеловала лицо, после они устроились за столиком и Ясмин безперестанно вещала о том, как она провела лето, иногда вставляя слова о том, что скучала по нему. Фред смотрел на красавицу Ясмин и совсем не слышал ее слов, словно заглушил ее заклятием. Ему хотелось, чтобы она хотя бы раз в жизни выслушала его! Очень явно стали видны их отличия с Даниэллой.

Фред вдруг вспомнил ночь после помолвки. По пресловутому этикету эту первую ночь они с Даниэллой должны были провести вместе, в специально подготовленной для этого комнате в поместье Музар. Как только они вошли в комнату, Даниэлла замерла и ее пальчики начали нервно теребить нарядное платье. Фред отлучился в ванную и вышел спустя десять минут уже без рубашки. Она все еще стояла в освещение десятка витающих в воздухе свеч. Мятежный ангел, которого всю жизнь наблюдал Фред, вдруг превратился в загнанную в угол добычу! Фред подошел, легонько коснулся ее плеча и Даниэлла вздрогнула, от его прикосновения. Он усмехнулся. Она боялась его, ждала того, что предписывал им долг, но он удивит ее в который раз, но сначала можно и поиграть.

— Тебе помочь? — горячее дыхание прикоснулось к нежной коже на ее шее, заставив снова вздрогнуть и зажмуриться. Он не дождался ответа и начал расстегивать крючки на ее платье, чувствуя напряжение ее тела. Оставив пару крючков застегнутыми, так чтобы платье держалось на теле, юноша отступил на шаг назад.

— Дальше справишься сама! Доброй ночи! — и под не верящий взгляд невесты отправился спать, забавляясь ее потерянным взглядом.

Ясмин же была другой. В этот вечер он так и не скажет ей о своей помолвке, она узнает об этом завтра по пути в академию. А сейчас он направился в малую гостиную. В последнее время только эта маленькая комнатка была его пристанищем. Раньше он отдал бы свое предпочтение своей комнате, или же террасе на втором этаже, с которого можно было смотреть ту часть сада, в котором появлялся разве что сам Фред, и раз в неделю садовник. Там можно было посидеть с книжкой, или просто поразмыслить о жизни за кружкой ароматного чая. Но не так давно Даниэлла тоже нашла это место уютным. Промелькнула мысль, что все-таки есть хоть что-то общее у Фреда со своей новоиспеченной невестой. Но это место так и закрепилось за ней. На замену уже привычных укромных уголков пришла эта гостиная. Здесь Фред проводил все вечера и большую часть ночи, сидя за бумагами, газетой или книгой, которую он сам недавно одолжил у тестя. Зачем? Этот вопрос завис в голубых глазах уже изрядно поседевшего Михаэля Музара. Но он молча выполнил просьбу, так ничего и не спросив. Обращаясь с просьбой к Михаэлю, Фред был уже уверен, что он не откажет. Михаэль был очень могущественным волшебником, но мысли свои не прятал и Фред легко мог прочесть в них волнение, замешательство и даже страх.

Фред наконец-то дошел до своего убежища и застыл на пороге. В темной комнате горел камин, освещая одинокую женскую фигуру у окна. Не надо было владеть искусством чтения мыслей, чтобы понять, что девушка расстроена. Первое недоумение от внезапной встречи сменилось осознанием. О хладнокровие Даниэллы ходили легенды, поэтому было странно впервые видеть слезы на розовых щечках. Порой юноша забывал, что его невеста просто девушка, которая попала в другой, не знакомый, чужой и очень жестокий мир.

Она не увидела, как он вошел, скорее почувствовала. Она научилась чувствовать его появление по тому, как меняется воздух, как начинает бешено стучать сердце. Даниэлла торопливо вытерла мокрые дорожки с щек и улыбнулась ему.

— Как прошел день? — спокойно спросила она. Теперь о том, что она плакала напоминали лишь красные пятна на бледном лице и лихорадочный блеск глаз, которые в освещение языков пламени становились золотистыми.

— Ты плакала! — в его голосе не было вопроса, лишь констатирование фактов, — Почему?

Пустота. Это было единственное определение всем проведенным дням в новом доме Даниллы. Фамильное имение Гайдлоном в три раза превосходило в размерах имения ее семьи, было забито слугами и лакеями, даже жутким дворецким, который словно тень перемещался по старинному замку и возникал из не откуда, но казался на столько пустым, что иногда хотелось выть от одиночества. Еще никогда за всю свою жизнь она не чувствовала себя на столько слабой, как в эти бесконечно долгие дни и вечера. Первые недели оказались самыми простыми, хотя на следующий день после помолвки, вступая в новый дом уже невестой Фреда, Даниэлла думала, что это худший день в ее жизни. Как же она тогда ошибалась! Девушка много времени проводила бродя по замку, но предпочитала возвращаться в свою комнату до наступления темноты. Все комнаты, коридоры и залы поместья были погружены во мрак и практически не освещались, что наводило ужас даже солнечным и ярким днем, ночью замок погружался в такую темноту, что темно было даже дышать! Со временем она нашла огромную библиотеку. Она тоже была в устрашающем готическом стиле, но хотя бы освещалась лучше остальных комнат, поэтому первое время вечера проводила сидя в большом кресле качалке с книгой в руках. Потом Даниэлла нашла террасу на втором этаже. Иногда она замечала, как Фред проходил мимо, а точнее заглядывал на террасу. Как ни странно этот юноша тоже находил террасу уютной, но мешать уединению девушки не стал, или просто не приходил в восторг от время провождения с ней. Изредка она наблюдала, как ее жених одиноко бродит по замку, задумчиво вглядываясь вдаль. Ровно в 6 вечера он находил ее и оповещал во сколько подадут обед и постояв спиной к ней еще пару минут, молча уходил так и не обмолвившись больше ни словом. Иногда казалось, что Фред это всего лишь тень того Фреда, которого она наблюдала на протяжение всей студенческой жизни в академии. Она помнила его надменным, вечно смеющимся и самовлюбленным юношей. Сейчас же перед ней был задумчивый, хмурый как туча, молчаливый Фред.

Она была одинока в этом замке. Никто ее не замечал. Аманда всегда начинала свой день в общей гостиной, где принимала гостей. Таких же матерей, ведущих светские беседы о новых выставках, новинках в моде и новым стандартам обучения в академии. Грегори Даниэлла предпочитала избегать сама, ведь всякий раз сталкиваясь с ним, тонкие губы Грега расплывались в холодной улыбке, словно придет и ее время и она тоже превратится в тень самой себя. Это ужасно пугало ее. Слуги и вовсе не замечали девушку. Нет, они убирали в ее комнате, ранним утром Даниэлла находила поднос с завтраком в своей комнате и наполненную горячую ванну, которую не всегда использовала. Они прислуживали ей за ланчем и обедом, но совершенно не замечали в остальном. Она так ни разу и не дождалась своего вечернего чая и уже перестала надеяться на чудо.

Спустя неделю ее новой жизни вновь пришли изменения. Во-первых, Фред пропал! Она не видела его утром, и всегда просыпалась одна, днем она не встречала его дома, и ночью не дожидалась домой. Юноша даже не приходил на обеды. На вопросы о его местонахождение девушка скромно улыбалась и пожимала плечиками, стараясь не обращать внимание на пристальный взгляд Аманды. Аманда тоже изменилась. Она начала всюду таскать за собой бедную Даниэллу. За остаток лета Даниэлла посетила почти 50 выставок, 10 казенных домов и около 90 званых обедов. Любимым занятием Аманды было обсуждать невестку в кругу подруг. Ей приходилось выслушивать все недовольства, стоя рядом и мило улыбаясь, будто ничего не происходит. В конце концов, Даниэлла начала понимать, что вот-вот не вытерпит, но к счастью лето тоже подошло к концу.

Фред, молча, вошел в комнату и сел на кушетку напротив камина. Она не ответила, но Фред, уловив ее мысли и взял с себя слово научить ее блокировать разум. Может в будущем они все-таки станут друзьями?

— Чаю? Говорят, успокаивает нервы! — на кофейном столике появился поднос с чайничком и двумя чашечками. Из чайника струилась ленточка ароматного дымка. Даниэлла села рядом и приняла протянутую чашку. В чашке расцвел бутон розовой лилии и растворился, обдавая сладким дурманом.

— Где ты был все эти дни? — Даниэлла задала вопрос очень спокойно, словно всегда могла вот так спокойно разговаривать с ним.

— Были дела! Я расскажу тебе, со временем! Не сейчас!

— Странно! — задумчиво произнесла девушка и подобрала к себе ноги. Фред наблюдал за тем, как она боролась с застежками дорогих босоножек и прижала к себе колени. Такую вольность она позволила себе впервые. Их разговоры сводились к обсуждению картинных галерей, или учебных вопросов. Казалось этим таким разным и одновременно одинаковым людям совсем не о чем поговорить. А вот сегодня нашлось, но все это последствия «сонной лилии», которую он подсунул ей в чай.

— Уже поздно, тебе не помешает отдохнуть!

Если даже Даниэлла и удивилась, то виду не подала. На эмоции сил не осталось.

— Я знала, что встречу тебя здесь! — зачем-то тихо прошептала она, наблюдая за красивым очертанием юношеского лица, на котором так и не отразились эмоции. Фред смотрел в огонь камина и вдруг осознал, что никто в этом доме ни разу не видел его в этой части замка, пришла мысль о том, что могла видеть сама Даниэлла, но он приходил слишком поздно и уходил слишком рано.

— Откуда?

— Каждый где-то прячется! Там где ему удобно! Как крысы! — такое сравнение юноше не понравилось, но девушка продолжила. — Твой отец — в своем кабинете. Ему уютно в сером немом окружение, а ты…ты не такой! — голос Даниэллы постепенно слабел и становился все более и более сонным. — Ты любишь уют! За исключением террасы и комнаты эта гостиная самая уютная во всем замке. Я сразу подумала… — что она подумала Фред так и не узнал, сонный цветок все-таки завладел разумом Даниэллы и девушка начала падать, засыпая. Фред вовремя подхватил ее и устроил на своих коленях. Дыхание ее стало ровным, а рука перехватила его ладонь и на мгновение сжала, но хватка тут же ослабла. Фред так и не убрал руки и позволил себе тихо наблюдать за мирным сном. Она была удивительно красива. Идеально плавные черты лица цвета молока, обрамленные кудрями золотого цвета. Длинные ресницы бросали тень на раскрасневшиеся щеки. Взгляд невольно проскользнул вдоль шеи к руке, лежащей на животе. Бледная кожа резко контрастировала с темным цветом платья. Он легонько коснулся горячей кожи кончиками палец и заметил, как подрагивает его рука. Проведя по нежной коже рук, щек и обводя контур губ, он, повинуясь мимолетному порыву, подался вперед, чтобы почувствовать тепло губ, но взгляд упал на окровавленные запястья рук. Секунда ушла на то, чтобы понять, что он собирался сделать. Еще какое-то время на то, чтобы мысленно выругать себя. Слишком много нового и запретного принесла в его жизнь эта необыкновенная девушка. Сегодня он дал слабину. Сначала не смог сказать Ясмин, ведь знал, что известие о его помолвке разобьет девушке сердце, потом пожалел Даниэллу, теперь еще подчиняется желаниям?! Это могло вызвать слишком много проблем, или же одну, но очень большую.