Глава 1.

Глава 1.

Смерть…холодная и безмолвная. Единственный конец истории. Все мы когда нибудь, рано или поздно приходим к этому, но каждый надеется продлить свое существование, но такое невозможно предугадать. Что будет последним, что вы вспомните перед смертью? На каких моментах жизни заставит остановиться вас ваша память? С момента рождения? Первой протяннутой рукой друга, или же наивной влюбленностью? О чем можно думать когда лежишь на белом снегу, запачканным собственной кровью? Совсем еще юная девушка, отчаянно перебирала тонкими пальчиками холодные хлопья снега, которые падали на лицо с неба и в этой белой вереницы память подкидывала одну и ту же картину. Полную противоположность этой. Тот летний теплый вечер когда все еще могло сложиться по другому. Тогда когда все еще можно было что-то изменить, как то обмануть судьбу. Момент когда все началось…

…а начало ее истории напоминало сказку от старого сказочника в темно-синей мантии, напоминающую ночное небо в звездах. Но эта сказка не напоминало ни одну из тех, которые ей доводилось читать в детстве. Это была отнюдь не сказка о принцессах спящих волшебным сном, в ожидание своего принца. Добрых волшебниках, которые помогают обрести истинную любовь. Всем персонажам этих сказок неимоверно повезло. У них был шанс на жизнь, которую они выберут для себя. Шанс, который отняли у юной Даниэллы. Девочке просто не повезло. Она родилась в великие времена волшебников, живущих в мире, где есть свои правители, элиты, и соответственно и правила. Ее сказка началась в один из солнечных дней, когда она родилась и закончилась в пасмурный вечер спустя 16 лет волшебной жизни…

Вечер середины лета, казалось бы обычного на первый взгляд, выдалось немного прохладным из-за холодного ветра.

Поежившись от наступившего озноба Даниэлла закутала озябшие руки в рукава длинной кофты и откинула прядь светлых волос. Сегодня она выглядела по особенному потерянной, но это придавало ее виду еще больше хрупкости. В окружении розовых кустарников, ухоженных руками кропотливого садовника, девушку можно было принять за прекрасную фарфоровую куклу, заблудившуюся в саду. Лишь глаза выдавали Даниэллу. Юная волшебница была обладательницей необыкновенно прекрасных светло-карих глаз, с легким золотистым отливом, словно янтарь, переливающейся на солнце. Ее глаза выдавали в ней юную жизнь, желание верить в чудо.

— Фред Гайдлон! — спокойно произнес Михаэль Музар и отпил остывший чай, понимая что беспокоится больше чем его дочь.

На идеальном лице его дочери не отразились эмоции, лишь вежливая улыбка, с которой она приветствовала отца. Это вызвало невольную ухмылку. Такой характер мог быть только у его дочери. Ни единая мышца лица не дрогнула, зато зубы начали отбивать дрожь, но Даниэлла стояла ровно и улыбалась, словно это имя вызвало в ее душе радость. И чему тут собственно не радоваться? Древний род семьи Гайдлон был самым почитаемым во всем волшебном мире и их наследник был завидным женихом. К тому же чего греха таить юноша был весьма хорош собой и славился своими отточенными манерами и воспитанием. Ходили слухи, что сами ангелы одарили его красотой, и сам дьявол выбрал его наследником.

— С вашего позволения, отец!

Михаэль вздрогнул и взглянул на поклонившуюся девушку. В рамках этикета этот жест оценили бы на превосходно, но дома они предпочитали общаться на равных, тем более с любимой младшей дочерью. Однако он махнул рукой, ссылаясь на благодарность, и отпустил ее. Даниэлла медленно побрела в сторону дома прочь от беседки сада. Ей до безумия хотелось поскорее оказаться в своей комнате подальше от беспокойного взгляда отца, но девушка боялась, что ноги подведут ее, ведь коленки и так дрожали.

Михаэль еще смотрел в спину уходящей дочери и удивлялся тому, как быстро выросли его дети. Он помнил себя в юности, помнил, как сам в канун рождества стоял в библиотеки этого имения и ждал, пока отец вынесет ему приговор, раскрыв имя той девушке, которой будет суждено носить его фамилию. В тот момент он думал о девушке с необыкновенными карими глазами. Такое всегда случалась с наследниками великих фамилий, которые начинали свое начало в далеком прошлом. Тогда когда еще существовали рамки и необходимо было придерживаться особому своду правил. Начиная с общения отца и дочери и заканчивая самым важным, выбрать супруга для своего чадо. Из покон веков было принято очищать кровь великих семей, чтобы не утратить свое могущество, поэтому глава семьи выбирал спутников жизни для своих детей, чем собственно и объяснялась специфическая внешность их отпрысков, ведь, как правило, каждый наследник считался «голубой кровью» не только, потому что заслуживал титул древней фамилии и богатства семьи, но и внешность, которую частенько приписывали понятие «ангельски красив». Но как это часто бывает выбор старших шел в разрез с велением сердца. Ему повезло! Имя, названное тогда отцом, было именем его возлюбленной, но он как сейчас помнил свой страх.

А вот его детям повезло меньше, когда он пытался угадать выбор своего сына, он допустил ошибку. Когда пришло осознание, было уже поздно, но тогда глядя в золотые глаза сына полные отчаянья, он обещал себе, что его возлюбленную дочь не постигнет эта участь. Но сейчас перед собой он вновь увидел своего сына. Те же глаза полные отчаянья, то же отчужденное лицо и мягкая улыбка на лице. Он в очередной раз допустил ошибку. Взгляд упал на белые бутоны роз, которыми был усыпан сад и вся беседка, на душе стало грустно, очень грустно…

А девушка шла до своей комнаты, проходя мимо портретов своих предков, и наверное, впервые за свою жизнь она не поздоровалась ни с одним из них. Была у них с братом с самого детства такая забава, здороваться с предками, называя их бабушками и дедушками. Самой Даниэлле казалось, будто портреты, покрытые многовековой пылью улыбаются ей, здесь они все были добрыми и все любили ее. Служанка, которая мыла пол на лестнице поздоровалась, но так и осталась не замеченной, как и ведро, которое юная хозяйка задела, но окинув пустым взглядом, прошла мимо. В другой раз она бы еще минут пятнадцать вымаливала прощение, а вот сегодня она даже не заметила учиненного ею хаоса. Мысли были далеки от проблем этого земного мира. Все проблемы вдруг слились в одно простое имя «Фред Гайдлон»! Одновременно захотелось и умереть, и жить на зло ненавистному юноши, с которым ей предстояло связать свою судьбу. Почему то девушка могла поспорить на что угодно, что этот несносный мальчишка готов был просто убить за возможность хоть немного поиздеваться над ней, а тут у него была впереди вся жизнь.

Резко захлопнув дверь в свою комнату, девушка прижалась к ней спиной. Сидящая на кровати черноволосая девушка затаила дыхание. Чувства, которые отражались на лице подруги, а точнее их полное отсутствие не нравилось. Ох, как не нравилось.

— Даниэлла? — тихо нарушила она молчание.

— Фред Гайдлон! — без чувственно произнесла девушка, все так же опираясь о дверь, только сейчас силы разом покинули ее и она опустилась на колени и прижала их руками к себе, пряча свое лицо в коленях.

Они учились в одном классе, ежедневно сталкивались в общей гостиной, частенько сталкивались на праздниках, но еще ни разу за все это время из их уст не прозвучало хоть одно доброе слово. Фред всегда был самовлюбленным единственным наследником богатейшего фамильного рода Гайдлон, считавшим каждое существо в этом мире, будь то одушевленное или же нет, ниже своего титула, одним из лучших студентов Академии и капитаном школьной команды по игре в Кофл. А Даниэлла будучи от рождения не злой девушкой в его присутствие в мгновение становилась злой, наверное всему виной язвительные фразу юноши, постоянные издевки в адреса ни в чем неповинных людей. Но то, что этим двоим нельзя оставаться наедине, было понятно даже едва знакомым с ними людям.

Диана наблюдала за подругой все так же сидя на кровати. Когда она приехала это должен был быть совершено обычный день летних каникул, обычная встреча двух подруг, которые не виделись месяц, но вот одной фразой, одним именем портится все лето. Диана помнила то лето два года назад, когда старший брат Даниэлы сказал, о том, что отец огласил свой выбор. И по тому, что было в лице юноши, по отчаянью в его глазах она поняла, что это имя другой девушки. Тогда она улыбнулась ему и весело сказала:

— Поздравляю, Мистер Музар, жду приглашения на помолвку!

А после провела ночь проливая слезы в подушку, потому что мир вокруг рухнул когда он говорил эти жестокие слова, когда после ее слов в любимых до боли глазах она увидела боль, и тогда когда в поместье Мирасов Демьен стоял у лестнице, а к нему спускалась бледная рыжеволосая красавица с мягкой улыбкой на лице, под руку с отцом, тогда она готова была убить за возможность поговорить, успокоить, или просто обнять этого необыкновенного юношу, который сгорбившись, стоял у лестнице с поникшей улыбкой на губах. А прошлым летом отец назвал имя ее жениха. И она старалась не плакать когда спускалась с лестнице своего дома и видела, что там внизу ее ждет не тот парень, а Колин Блаунд, а тот самый парень стоял рядом со своей беременной женой и пожирал взглядом каждое слово и движение Дианы. Как много она мечтала о дне своей помолвке. Она мечтала, что на месте ее жениха, будет этот необыкновенный юноша так сильно похожий на ее подругу, но судьба сказала свое слово. А вот теперь Даниэлла сидела, прижимая к себе колени, будто это ее последнее спасение. Когда-то она обещала себе, что именно в этот момент она будет рядом, чтобы успокоить подругу. Вот она рядом, но в горле встал ком и не дал произнести ни слова.