История Скайлен

6

После того как война закончились, договоры заключили и начали исполнять, она уехала. Все что могла она сделала, и дорога позвала ее дальше. Но это ты и сам знаешь. В твоих глазах читается вопрос: почему Маркус уехал не вместе с ней, а только через несколько лет. У него в этой стране осталось нечто, что держало его, тайна, о которой не знал никто, кроме меня.

Маркус был влюблен страстно счастливо взаимно и безнадежно, — одновременно как ни странно это сочетание. Еще мальчиком, гуляя в долине, он встретил свою любовь. Девочка гуляла по лесу. Живая человеческая девочка, не призрак, не дриада и не морок, каких тут много. Что тут удивительного? А то, что нас, отделившихся, было очень мало, мы все знали друг друга, а до городов отсюда далеко, да и защитный барьер окружал долину, чтобы сюда не могли проникнуть люди городов. Маркус удивился и обрадовался такой встрече. Они подружились, вместе играли и бродили по долине. А потом закончилось детство, и пришло призвание. Маркус понял, что рожден человеком ветра, вечным бродягой, скитающимся по мирам, для которого жизнь, свобода и движение — одно. Ну а девочка оказалась ребенком земли. Это не значит, что они должны были стать врагами. Но колдуньи земли, как правило, живут скрытно, с людьми почти не общаются, а главное — вынуждены жить в том мире, где родились.

Вижу, ты понял, что я имел в виду, назвав их любовь безнадежной.

— Оз, а как она попала сюда?

— Сольви жила с родителями в деревне неподалеку от границы. Она убежала из дома, когда ее сила начала проявляться, и она поняла, что даже родные не могут принять ее такой. Она искала место, где можно будет жить, не мешая людям, где ее не будут бояться. Ну а если в тебе есть хоть немного волшебства — дороги будут упрямо вести тебя в Скайлен.

— Она дошла? Одна? А как же дикие звери, разбойники?

— Звери — существа чуткие. Детей ветра они сторонятся, ну иногда служат им. А уж к детям земли у них особое отношение. Для них это живые боги. Так что Сольви спокойно дошла до долины и тут уже почувствовала себя в безопасности, и решила остаться. А потом она училась. Здесь ведь много существ, насквозь пропитанных магией земли, большинство из них разумны и владеют языком людей. Сольви и сейчас живет где-то в глубине долины, в чаще леса.

7

Постепенно зарастали раны Скайлен. Города прекратили споры о первенстве. Начал строиться Третий город, Трилл. Однако завершение междоусобицы не устраивало королей тех двух стран, которые несколько веков назад отправили свои экспедиции в Скайлен. Ведь пока шла война, каждый из них надеялся, что победят его люди, хотя мы уже давно не можем сказать, что принадлежим тем королевствам. И с заключением мира, стало ясно, что мы хотим суверенитета.

— Ну и оставили бы вас в покое. Плодородные земли ведь все уничтожила война, если я правильно понял?

— Правильно. Но ты забыл, что в других странах магия редка и слаба. А у нас тут каждый второй — маг. Пока мы воевали между собой, мы почти не представляли угрозы для соседей… Думаю, теперь тебе понятно, почему новорожденный мир оказался коротким.

Сначала магию объявили вне закона. На родину и так никто из нас не рвался, но вот парочку наших послов на кострах все-таки спалили. Нам пригрозили, что прекратят поставки продовольствия, если мы не признаем себя чьей-либо территорией. Думаю, ты понимаешь, что в этом случае нам пришлось бы продолжить войну. И мы ответили отказом.

Мне пришлось немало потрудиться, чтобы убедить старейшин. И все-таки мне это не удалось. Тогда Маркус предложил Лодингу и Эдварду занять место старейшин.

— Как? Они же лишились силы, после заклинания Анариэль!

— Это было в ее власти. Но мой сын вместе с Сольви нашли способ их восстановить. Только теперь они не высасывали силу из земли, Скайлен сама давала им силу. Сам принцип их действий изменился, и они не приносили вред стране. Лодинг и Эд согласились с радостью. Совет старейшин был слаб и не мог противостоять двум молодым могущественным магам.

— А как вы жили?

— Еще лет за пять до подписания мира, я, один мой друг и Сольви начали думать, как вылечить землю и вернуть ей плодородие. Конечно, при условии, что борьба прекратится. За эти пять лет мы достигли многого и успели поделиться этим проектом со всеми нашими. Поэтому у нас был шанс справиться, хоть и небольшой… Но нам не дали проверить наши силы. И, как я теперь понимаю, к счастью.

Через месяц после официального заявления об отказе, к границам Скайлен подошли две армии. Так началась новая война. Но теперь мы не могли допустить магических битв. Нас бы просто стерло с лица земли… Да что там, весь мир мог рухнуть!

И мы дали бой. Нас было чудовищно мало, но теперь мы бились рука об руку, чтобы защитить наши жизни, нашу землю, наш мир. И против двух многотысячных армий на поле боя вышли: две сотни бывших пограничных дружин, сорок паладинов, сорок черных всадников, горстка оборотней и шесть магов (от одного из которых никогда не знаешь, чего ожидать, а другая — девушка). Мы думали, что погибнем. Но Скайлен заступилась за нас. В тот день мы впервые все вместе осознали себя ее детьми.

О, это было великолепное зрелище. Вражеские армии теснили нас все больше и больше, они практически смяли нас. И тут в пламенеющем закатном небе появились грифоны. Из-под земли начали вылезать сотни гномов. А как только в небе проступили первые звезды, в воздухе раздалось ржание козерогов. Несколько десятков этих великолепных зверей пришли нам на помощь. И когда с потемневшего неба посыпались звезды — обе армии, то, что осталось от них, сдались.

Такого поворота событий не ожидал никто, ни мы, ни они. Несмотря на все надежды, я понимал, что долго нам не выстоять, и хотел только оттянуть момент, когда пришлось бы применить серьезные заклинания. Наши противники же были полностью уверены в своей победе. Настолько уверены, что не поленились привезти с собой знаки своей веры, которой они хотели сковать выживших и уничтожить несогласных.

Один из этих артефактов мы даже оставили, как трофей. Да ты сам его видел много раз — это каменная статуя ангела. Часовню, правда, мы построили по образцу наших, во внешнем мире такие статуи тоже ставят в часовни.

После разгрома оставшиеся в живых вернулись домой, вовсю распространяя легенды о непобедимости Скайлен и нашей нечеловеческой природе. Короли смирились с поражением. Они поняли, что потеряли эту землю, еще когда позволили группке разведчиков и молодежи уйти жить в Скайлен.

А мы продолжили понемногу врачевать раны земли. С тех пор в Скайлен не было воин. Мы выжили, и неплохо выжили, судя по тому, как тебе здесь понравилось. И даже пространство и время стабилизировались, на что я не надеялся. Кстати, козероги остались. Не все, конечно, но одна пара облюбовала то самое озеро, у них уже два малыша. Так что жизнь наладилась. Нам остается только время от времени напоминать внешнему миру их собственные сказки о стране чародеев. И Лодинг с этим вполне справляется.

После окончания войны, Маркус снова почувствовал зов дороги. Он попрощался со мной и с Сольви и уехал вслед за Анариэль. Вот, собственно, и всё.

— Нет, не всё! Ты до сих пор жив и Лодинг тоже, а остальные умерли. Получается, что время не властно над вами, почему?

— Мы с Ло не единственные, просто нас ты знаешь. Анджис, мой друг, бродит по лесам, забирается в горы. Он очень любит дикую природу, возится с грифонами, общается с козерогами. Эдвард живет в двух городах. Он руководит образованием и научными изысканиями и постоянно мотается между Остином и Кригом. Сольви, как я уже говорил, живет где-то в лесах на севере. Дрим руководит обучением боевому искусству и подготовкой стражей границы. А вот почему мы до сих пор живы, я могу лишь предполагать. Может быть потому, что мы все еще нужны Скайлен.