СНН. Эффект интро. Сцена 19. Глаза Ан-Наэль. Сцена # 19. Цена глаз суккуба.

Евгений Будимиров

Сцена # 19. Цена глаз суккуба.

Снайпер с радиопозывным «Монах» возвращался. Он снова подключил планшет-навигатор и, перезарядив винтовку, повесил её за спину. Рукавом правой руки стёр с лица грязный пот и безжизненным голос по радиостанции произнёс:

— Лёлек, братка. Я вертаюсь на кромку. Жди меня там и присматривай за ущельем. Стрелять мне в спину никто не будет. Но — будь настороже. Мало ли чего…Монах на приёме.

— Монах, а ведь ты псих! — через секунду ответил Лёха— Тебе раньше об этом никто не говорил?

В его негромком голосе слышалась смесь восхищения и необъяснимой жалости.Первого, конечно, больше…

— Много раз говорили…— ответил Монах. — И старайся не обращать на мои разговоры с моими несуществующими «друзьями», когда моя рация работает на передаче. Шизофрения, ничего не поделаешь…

Голос снайпера по прежнему оставался пустым и холодным… Мертвенная бледность не сходила с его неподвижного лица.

В эти несколько минут — Монах был мёртв. Но об этом не догадывался никто кроме него самого… Его сердце и пульс остановились именно в тот момент когда суккуб Ан-Наэль велела встать ему в полный рост и покинуть укрытие.

— Хорошо, не буду обращать внимания…— Лёха даже улыбнулся, не переставая при этом оптикой «КОРДа» обшаривать разлом ущелья. Кроме бредущего среди базальтовых глыб Монаха, никакого движения его опытный глаз высококлассного пулемётчика — спецназовца, не замечал. Бросив около двух десятков трупов, потеряв в перестрелке двух роботов — разведчиков и беспилотник, рэйнджеры в панике отступили…

— Только один вопрос, Монах… — вдруг сказал Лёха.

— Один? Один можно…

— Что у тебя с лицом? Оно бледное как у трупа…

— А сейчас я и есть труп…— без тени усмешки ответил Монах. — Может поэтому всё ещё жив…

И эта произнесённая фраза даже не показалась Лёхе какой дико циничной шуткой чёрного юмора…

— Ни хрена не понял но вопросов больше не имею. — ответил Лёха…— Веду наблюдение за разломом, движухи не видно. Отбой

— Отбой, Лёлек. — сказал Монах… И вдруг остановился. Он услышал ехидный девичий смешок. Недалеко от себя.

— Поболтаем, красавчик? — Ан-Наэль явно веселилась. — Сейчас самое время. Жаль что не надолго…Скоро твоё сердце снова оживёт и любой идиот с оружием услышит всё что ты мне скажешь…

— Значит это правда? — мысленно спросил Монах.

— Что сейчас ты Мертвяк? — звонко рассмеялась Ан-Наэль. — Правда. Сейчас твоя душа блуждает в потёмках а тело твоё — нетленно, мой милый Пересвет…

И в этот миг чёрных воздух Юдоли перед ним словно растаял… Уступив право на присутствие облаку холодного сияния с хрупкой белой фигуркой в центре… Монах узнал её сразу. Он остановился и, поставив ТТ на предохранитель, сунул его в кобуру.

— Лёлек. Мне нужно несколько минут. И, будь, добр, не лезь в эфир…— поправив гарнитуру, по радиостанции процедил Монах.

— Понял. Отбой.

И снайпер шагнул в облако холодного света…

— Приветствую тебя, мой демон — Хранитель. — подчёркнуто почтительно произнёс он.

— Да брось ты эти церемонии! — улыбнулась из под своей чёрной вуали, Ан-Наэль. — Раньше вот ты разговаривал со мной как хам и быдло.

— Был не прав. — Монах старался рассмотреть сквозь полупрозрачную вуаль тонкие черты лица Ан-Наэль.

— Не старайся, ничего не выйдет. — заметив это ответила демоница. — Юдоль Возмездия и её Хозяева изуродовали моё лицо… Они изуродовали и мою бессмертную…душу…

— То что я вижу — мне нравится…— заметил Монах. — А почему ты назвала меня Пересветом? Ведь тот был Святым… А тебе, как приличному суккубу, не подобает ругаться в Юдоли такими словами как «душа» и даже упоминать о Святых…

— Твоя ирония неуместна…— грустно ответила Ан-Наэль. — Это всё ты, снайпер…Ты изменил меня. И теперь я знаю — обратного пути у меня нет.И что бы искупить свою вину перед Ним…Мне придётся умереть.Медленно и страшно…

— Прости меня — медленно произнёс Монах. — Я не хотел тебя обидеть. И я должен тебя сейчас только благодарить.

— За что? — искренне удивилась Ан-Наэль.

— Сама знаешь. Вытащила меня с позиции и заставила идти в бой с открытым забралом, отводя от меня пули и осколки…

— Я здесь почти не при чём. — уклончиво ответила Ан-Наэль. — Да, благодаря тебе меняясь, и будучи при этом достаточно сильным демоном, я могу многое… Но, далеко не всё…Сегодня ты всё сделал сам.

— Я?! — расхохотался Монах. — Ага, бля, под массированным обстрелом снялся с позиции и в полный рост направился «стелить» рейнджеров. Ты в своём уме, лапа моя?

— Ты не понял…— мягко возразила Ан-Наэль. — В этот момент ты был не ты… Точнее, не совсем ты… Я же ясно сказала — твоё тело было нетленно… Пули и осколки против тебя были бессильны…

— Только не говори мне что в этот момент в меня вселился дух Осляби или Пересвета…. — веселился снайпер. — Я —, несмотря на свой радиопозывной, чмо неизреченное, по сравнению с ними.

— Думай что хочешь, солдат. — ласково ответила Ан-Наэль.

— Да не х…й тут думать! — резко и зло оборвал её Монах. — Я сам видел твои чёрный крылья, суккуб. От одной стены ущелья— до другой. Я сам видел как пули, летящие мне в башку, меняли траекторию.

— Тьфу на тебя, придурок! — разозлилась Ан-Наэль…. Я сам, я сам…

— Подними лучше вуальку и дай мне возможность посмотреть в твои глаза! — неожиданно попросил Монах.

— Нет у меня глаз, идиот! — яростно завизжала Ан-Наэль, мгновенно превратившись из хрупкой девушки в белом свадебном платье в злобную и страшную в своей мерзости, дьяволицу.

Монаха даже пробрал жуткий смертный озноб вызванный волной грязной изморози, хлынувшей от мерцающего облака Белого Мрака!

— Хочешь заглянуть мне в глазницы, экс-витязь Пересвет?! — злобно вопила Ан-Наэль… — В моих глазницах вместо прекрасных, сияющих бирюзой глаз, которые являются зеркалом души… В них Верховные жрецы Ингв обустроили две сладеньких…

— Есть у тебя глаза! — заорал Монах и сорвал с лица Ан-Наэль чёрную вуаль! — Есть у тебя глаза! Просто открой их пошире и ты увидишь белый свет"! Не ссы, дура! Открывай глаза!

Ан-Наэль пронзительно завизжала, зажав мертвенно бледное лицо ладонями. Даже попыталась отвернуться.Но вдруг быстро наклонилась и подняла скомканную вуаль с чёрных камней. Прижала её к лицу...

Звук летящей пули, Монах скорее почувствовал чем услышал… Ан-Наэль быстро подняла тонкую, хрупкую руку в белой прозрачной перчатке и протянула её к лицу снайпера. Эта белая рука внезапно и страшно вытянулась словно змея, выскользнула из облака мёртвого света и влепила Монаху ладошкой звонкую оплеуху. И в эту секунду пуля снайпера-рейнджера содрала кусок кожи из под уха отклонившейся от пощёчины головы Монаха.

Сила и мощь этой пощёчины были сравнимы с левым хуком тяжеловеса. Монах рухнул на песок словно подкошенный. Одновременно со стороны кромки шарахнули несколько коротких очередей из «КОРДа».

Даже не почувствовав боли и струй горячей крови из распоротой пулей щеки, хлынувших на шею, Монах заорал в гарнитуру:

— Вали с позиции, Лёха! Снайпера рейнджеров работают только группами!

— Не учи отца и баста…— услышал он насмешливый голос Лёхи — Лёлека. — Я только выпилил корретировщика.

Монах прополз несколько метров и втиснулся под небольшой обломок горной породы.

— Щас я им, блять, устрою кошки — мышки. — злобно прошептал Лёха. Смертельно раненый корректировщик попытался отползти в укрытие. Но Лёха знал что пара пуль «КОРДа» калибра 12,7 в животе рейнджера — шансов выжить ему не давали. Лёха, оставив пулемёт, из-за валуна через лазерный дальномер осмотрел уступы скал, где, ориентировочно, могли находится позиции снайперов-рейнджеров. Корректировщика он смог заметить благодаря блику оъектива его прибора наблюдения. И просто очередями «КОРДа» разнёс вдребезги его позицию.

Куском базальта, вырванному пулемётной пулей из скалы, корректировщику сломало челюсть а две пули превратили его бронежилет в кровавую кашу из кишок, ткани и обрывков кевларовой ткани….

А что же Монах и Ан-Наэль? Да ни х…я, тупорылый Наблюдатель. Монах вжался в расщелину между камней а демоница сняла с лица продырявленную и сорванную с её головы пулей снайпера-рейнджера вуаль и быстро сделала из неё повязку для глаз.

Хорошо что Монах в этот миг не видел «глаз» Ан-Наэль… Ибо вместо глаз у неё были, господин Наблюдатель, две…

— Монах! Приём! — рявкнул по радиостанции Лёлек. — Одного стрелка я вычислил. Держи на планшет его координаты. Для верности я через полминуты дам в сторону его позиции пару очередей трассерами, потом несколько минут на меня не рассчитывай.

— Понял, Лёха. Инфа принята — Не высовывайся и прошарь дальномером окрестности. Здесь, как, минимум, должна быть ещё снайперская «двойка». Если пиндосы не полные кретины, ясен перец.

— Держи данные на первого! — ответил Лёха.

Пиликнув, планшет-навигатор принял закодированный сигнал. Максимально увеличив на дисплее навигатора карту местности боя снайпер обнаружил на одном из склонов неподвижную красную точку. Это и был стрелок-рейнджер. Другая красная, появившаяся на дисплее точка чуть мигала. Это означало что объект пытается передвигаться.

— Кто второй? — спросил Монах.

— Корректировщик…— ухмыльнулся Лёлек. — Ему кердык. Я спалил его пару минут назад и щас в его брюхе — несколько пуль из моего агрегата. Его можешь не опасаться.

— Принято. За пару секунд до целеуказания дай знак. Потом стреляй и шкерься. Тебя, по любасу, уже пасут. Где-то поблизости ошивается ещё одна, если не две, снайперская пара. Ну, ежели рейнджеры полные не идиоты, конечно.

— Да знаю. — раздражённо ответил Лёха. — Щас я шугну стрелка парой очередей а ты меняй позицию. Оттуда, где ты зашкерился, ты его не выпилишь. Слишком низко.

— Принято. Да и не в моих правилах валятся на почти открытом пространстве как кусок дерьма. Начинай. Только не пались что ты вычислил его лёжку.

В ответ Лёха только рассмеялся что означало — «совсем за дебила меня держишь, военный»?

И когда загремели короткие очереди «КОРДа», Монах выскользнул из под камня и в три прыжка скрылся за огромным куском вулканической породы. Тяжело переведя дух, снайпер посмотрел на дисплей планшета.

«Метров двести.Это нормально. Но почему не стреляла вторая двойка? Выжидают что бы наверняка? Ведь они все знают где я тырился после первой пули…Ладно, позырим, что вы умеете, уёбки…»

Страшно хотелось курить но…

— Алё, фраерок Лёлек. Шкеришься? — весело спросил Монах.

— А хуле мне делать? — грубовато ответил Лёха. — Подрочить — ну никак не успеваю. Хотя затворчик пару раз дёрнуть успею.

— Понял, Лёх. Давай так. Через несколько минут я подберу приличную позицию и дам тебе шифр-код на навигатор. Значит — я на изготовке. Не теряй не секунды и трассируй. Как понял, приём?

— Понял. Давай двигай. Надоело мне тут.

Монах проверил все «обвесы» своей винтовки «Порядок. Если поблизости действует вторая двойка — у меня хватит времени только на один или два выстрела. Надо бить наверняка…»

— Прекрасная Ан-Наэль… — тихо прошептал он. — Мне нужна твоя помощь! Очень нужна…Спаси нас ещё разок.Ну чего тебе стоит?

— Ишь ты, какой ласковый выб…ядок…— ехидно ответила Ан-Наэль.

Снова ставшая невидимой и говорила из-за спины снайпера. Точнее из-за его левого уха…

— Чё надо?

— Неподалёку должна пастись ещё одна снайперская группа рейнджеров. Я не знаю где они. Вдруг этот скот на скале работает просто приманкой? И только я высунусь с Лёлькой, что бы его снять — тут же схлопочу пулю между глаз.

— Всё-таки ты — клинический идиот и лентяй, мой милый солдатушко-браво-ребятушко…— пропела Ан-Наэль. — Капитан Лосяш по поводу чего тебе постоянно мозги выносил? Ась, сладкий? А что бы ты ты, придурок, таскал с собой портативный тепловизор. Будь он щас у тебя, ты бы их вычислил за полсекунды. И такая двойка — совсем недалеко. Где Лёша — они знают. А тебя — снова укрываю я. Скажи Лёшке — у него для целеуказания — две секунды и не больше. На третьей — его снимут. Понял?

— Понял…— примирительно ответил Монах. — А ты сама…Не сможешь точно указать позиции снайперов?

Ан-Наэль улыбнулась.

— Конечно. Я укажу тебе их позиции и ты их завалишь как волнистых попугайчиков в клетке. — и тут Ан-Наэль задорно захохотала! — А потом я сделаю тебе миньет! И Лёлеку до кучи. И с военным оркестром церемониального взвода Его Величества короля Норвегии провожу вас обоих до самого Храма! Под «Марш славянки» тебя устроит?

— Твою же мать! — зло сплюнул на песок Монах. — Тогда проваливай отсюда, нечисть перетраханая и не путайся под рукой! Без тебя, б…яди чёртовой, справимся! Задолбала ты уже, нечисть. Х… й тебе в горло а не Божеское Прощение.

— Праааально…— по собачьи проскулила Ан-Наэль. — Самим надо воевать а не на тупое, е…ливое бабьё рассчитывать… Самииим…

Монах не ответил а дал тон-сигнао по радиостанции.

— Лёлек, приём! Монах на связи.

— Я на приёме.

— Короче, сюда слушай. Я знаю что неподалёку — ещё одна снайперская двойка. И они знают где ты. У тебя будет пара секунд на целеуказание. Не больше. Потом линяй. А сейчас — жди шифр-код на планшет. Понял?

— Понял. Отбой, военный.

Снайпер даже скрипнул зубами от ярости… Бросив винтовку в левую руку, стал быстро обходить базальтовый обломок размером с приличный коттедж.

— Мона-ах…— жалобно и проскулила Ан-Наэль. — Я не хотела тебя…

— Заткни хлебало и сдрисни отсюда. Не мельтеши под ногами, И не вздумай что-нибудь вякнуть.

Ан-Наэль замолчала. А снайпер быстро и осторожно вскарабкался почти на вершину обломка и вынул из футляра дальномер. Аккуратно выглянул наружу и через дальномер осмотрел близлежащие отроги и склоны скал.

«Ни хрена, мать твою» — злобно он ответил на свой же немой вопрос. Или Лёха ошибся… Или Монаха подвело зрение. В месте предполагаемой лёжке стрелка-рейнджера — никаких признаков движения.

«Ладно, плевать» — сосредоточенно подумал Монах. — « Дело надо делать…»

Он установил винтовку на сошку, включил лазер и через оптику стал осматривать склон скалы. «Пока — пусто»

Быстро набрал на дисплее шифр-код Лёлека и кнопкой дал вызов. Мгновенно прильнув к окуляру прицела…Нервы снайпера взвыли струнами брошенной на пол гитары, как из ослабевших рук пьяного музыканта. Луч лазерного целеуказателя обшаривал каждый метр предполагаемой лёжки стрелка-рейнджера… «Ни хрена, Лёша…Я ни хрена не вижу»

И тут загрохотали короткие очереди из «КОРДа». Трассера вскрыли чёрноё брюхо юдолианского воздуха и начали крошить базальтовую стену в ошмётки брызгами осколков вулканических пород прямо перед перекрестьем прицела Монаха….

Несколько пуль «КОРДа» рикошетом ушли за обломки скалы и тут Монах заметил рейнджера»! Похоже, один из рикошетов достался и ему. Стрелок быстро выполз из укрытия и торопливо залёг за другим валуном.

«Красава, Лёшка!!!» — мысленно восторженно завопил Монах. Теперь рейнджер был как на ладони. Полтела, но и этого было более чем достаточно. Откуда-то сверху долбанули несколько выстрелов из крупнокалиберной снайперской винтовки но Монах даже не обратил на это внимания…

«00,124,52» — указал окуляр оптики.

Снайпер перевёл регулятор на автоматическую стрельбу и захватил в перекрестье нижнюю часть тела стрелка-рейнджера.

— Разрешите пригласить Вас на танец, милостивая государыня! — злорадно пробормотал Монах и алой точкой лазера исследовал задницу рейнджера. Выбрав нужную точку, снайпер задержал дыхание…. Бум…бум…Бум…Сердце привычно замедляло стучание…

И… короткая очередь — хлоп-хлоп-хлоп! И ещё одна!

С полдесятка термопуль разорвали бронежилет рейнджера, разбили экзоскелет и превратили его кишки в дьявольскую похлёбку из дерьма, крови и потрохов. Рейнджер страшно кричал,, корчась на камнях… От удара затылком каска с его головы слетела.

— То что нужно, гай! — холодно заметил Монах и короткой очередью разнёс голову солдата как полусгнившую тыкву…Куда и как полетят куски костей его черепа, шматки мозгов и кровавые брызги — снайпера больше не интересовало. Боясь самого страшного, Монах дал длинный тон-сигнал.

— Ответь, Лёха… — отчётливо произнёс снайпер в микрофон гарнитуры. — Братка, ответь… Не парь меня…

Тишина… Тишина… Тишина… И вдруг!

— На связи…— негромко ответил Лёха.

— Братка! — радостно заорал Монах. — Ты заставил его выползти а я его, этого грёбаного воина небес, просто распотрошил парой очередей! Как свинью!

— Монах…

— Что, Лёхмайстер?

— Мне тоже досталось… Кажется, всё левое плечо — всмятку…

И тут Монах вспомнил о нескольких выстрелах второй снайперской двойки.Судя по звуку выстрелов — калибр оружия стрелка-рейнджера — не меньше кордовского… И если Лёха, помечая трассерами позицию «приманки», поймал в плечо такую дуру… «Твою мммааать!!!»

— Лёлек, слушай меня! Тебя серьёзно цепануло. Ты знаешь что делать? — быстро но отчётливо заговорил Монах… Знаешь или нет?

Лёха что-то промычал в ответ.

— Достань из рюкзака жгут и перетяни плечо выше раны. А то сдохнешь от потери крови! Давай!

— Больно… — прохрипел Лёха.

— Терпи, потом вшторишся промедолом! И кайфанёшь не по детски. А я тебя уж как-нибудь с километр протащу. Бля, хорошо что тебя не в ногу… Ну, нашёл жгут?!

— Нашёл…Перетягиваю…

— Молоток, плотней перетягивай! Крови много?

— Сначала ручьями… Сейчас просто сочится…

— Это нормально. Достань аптечку и найди в ней пластмассовый шприц с колпачком на игле.

— Я не умею колоть…— простонал Лёха.

— Это просто, болван! — чуть не заорал Монах. — Ты же спецназер! Вас что, придурков, элементарщине не учили?! Зубами снимай колпачок и втыкай прямо в мышцу наискосок. На половину иглы, не меньше. Игла толстая но не ссы — больнее уже не будет. Сделал?

— Что-то получается…

— Постоянно будь на приёме. А я с этими упырями разрулю проблему. Как понял?

— Понял тебя, Монах… — ответил Лёха. — И это… Ты нормальный мужик… Кажется, полегчало…

— Хорошо. А теперь найди санпакет,, зубами рви обёртку и приложи к ране. Целиком. И держи подольше. Я скоро буду И, если чё, я на постоянном приёме. Я найду этих уродов. Главное — ты держись!

— Хорошо. Я понял.Держусь… Отбой…

Вжимаясь в тёплую стенку камня Монах присел на корточки и убрал винтовку с линии огня. Зафиксировал под цевьём сошки, отключил лазер и соскользнул с позиции. Снова достал дальномер и бархоткой аккуратно протёр стёкла. И вдруг неожиданно даже для самого себя, рявкнул:

— Ан-Наэль! Ты мне нужна!!!!

Молчание…

— Суккуб, чёртов сучий потрох, дай знать!

Молчание…

— Ну ладно, прости меня! Я, как всегда, х…йню спорол… Ан-Наэээль!

Молчание...

* * *

День 437. 20.17.

— Чё хотел, мудило грешное? — холодно спросила Ан-Наэль. — Впихнуть мне хрен в гланды вместо Божьего Прощения?

— Уффф… — облегчённо вздохнул Монах. — Я подумал что ты обиделась и ушла… Насовсем.

— Уйдёшь от тебя. Говори что надо а то у меня секса — невпроворот.

— Как там Лёлек, можешь сказать? — напряжённо спросил Монах.

— Да ни хера этому придурку не сделается. — ухмыльнулась Ан-Наэль. — У него здоровья — как у стада быков. Не то что у тебя…Кость задета — да, мышцы разорваны — да, потерял много крови — тоже да. Но его так «размотало» с промедола что он щас напевает песенку «Ой, цветёт рябина…». Что тебе ещё интересно? Я думала — позиции второй и последней снайперской двойки …Чтобы выпилить обоих и слинять отсюда без потерь и угрызений совести…А ты за какого-то долбоё…а паришься. Потому что сам долбо…б.

— Прекрасная Ан-Назль…

— Лживый и льстивый сучонок…

— Храбрая и красивая девчонка…

— Е…анутый на всю башку хмырь!

— Я даже представить себе не могу, какому страшному риску ты подвергаешь себя…Даже почти не надеясь на Прощение о котором, вообще, вилами на воде написано… Ан-Наэль демонически умна и безрассудна как выпившая первый в жизни бокал шампанского, девственница.

Ан-Наэль истерически рассмеялась. Она зажала ладонями стянутое чёрным кружевом лицо и мотала от смеха головой. Так что ей чуть растрепавшиеся белые локоны с розовым отливом, искрят, порхая в чёрном воздухе Юдоли… Да какой на хрен, Ан-Наэль демон? Озорная смешливая девчонка которой просто не повезло… Страшно не повезло!

Отсмеявшись Ан-Наэль просто подняла лицо и сквозь чёрную повязку словно заглянула Монаху в глаза…

— Корректировщике на противоположной стене. В парое сотен метров от позиции стрелка, из которого ты уже сделал дуршлаг. Ты его легко найдёшь по бликам от линз дальномера. Но если не хочешь заморачиваться — дам на планшет его точные координаты.

— Вишенка Ан-Наэль! — был ехидный ответ. — Мне этот полудурок — корректировщик нах не нужен. Где сам стрелок?

— Снайпер почти прямо над нами. Этого хищного скота оставлять в живых никак нельзя. Иначе тебе с раненым Лёлеком не уйти. Он тебя не вычислил по одной причине — твоя позиция, с которой ты выпилил снайпера-рейнджера — была вне зоны его сектора обстрела. Этот зверёныш только предполагает где ты можешь находится сейчас. От его пули тебя защищает широкий скальный уступ… Такой вот ты везунчик. Ла и Лёшка его отвлёк своими трассерами… Лёшка то доковыляет сам но ты же помнишь сколько весит его «КОРД». А тащить его придётся тебе!

— Знаю. — буркнул Монах. — Вот же бл…дь, засада…

— Я сброшу на планшет Лёлека координаты снайпера-рейнджера с твоей «балалайки» и Лёшка, короткими очередями, пометит тебе дорогу. Винтовку, рюкзак оставь здесь и иди налегке. Восьми патронов в твоём ТТ и обойм на ремне — вполне хватит. Он ждёт снайпера. Подберёшься поближе и завалишь его как детсадовца. Из ТэТэшника ты палишь, типа, не кисло. Зайдёшь с тыла и разнесёшь снайперу башку. Склоны здесь коварные но ничего, ты справишься… Ты, Монах, скотина способная…

— Буду обязан прекрасной Ан-Наэль по гроб жизни моей и задрипанной долей. — с мрачноватой иронией ответил снайпер.

— Ясен хер! Ты мне уже больше года должен но я, как девица благородного воспитания, не разу тебе, козёл, об этом не напомнила.

— Помолчите, милостивая государыня, дело у меня. — быстро перебил её Монах и поправил гарнитуру радиостанции.

— Алё, Лёлек. Это Монах, приём!

— На приёме…

— Короче, слушай сюда. И внимательно. Сейчас я скину тебе координаты корректора второй двойки, он как раз в твоём секторе. Но выпиливать его не торопись. Тебя пасёт опытный стрелок-рейнджер. Снайпер находится на скале с моей стороны.Сотней метров выше чем я. Оттуда он тебя и зацепил. Ты держи в прицеле корректировщика. Гасанёшь его по моему сигналу. Как понял?

— Понял. Сбрасывай координаты.

Ан-Наэль, сверкнув зубками, мило улыбнулась и чуть шевельнула тонкими и нервными пальцами. Планшет Монаха пиликнул, передавая сигнал. Через несколько секунд Лёлек ответил:

— Это убобище у меня на прицеле. Могу смыть его в пропасть одной очередью. Правда, с промедола меня раскумарило — жесть.

— Ничего, блин, справишься. Если этот упырь вычислит меня раньше времени, завалить стрелка — просто так не выйдет. Я хочу сделать всё как как на картинке. Мне тут надо побазарить кое с кем — не обращай внимания. Понял меня, Если — да, тогда отбой.

— Отбой Монах, корректор у меня на прицеле. Я выпиливаю его по твоему сигналу.

— Ан-Наэль, мне нужны координаты стрелка на планшет. И точный маршрут, что бы не попасть в поле зрения корректора.

— А поцеловать, милый? — нежно проворковала Ан-Наэль…— А то ему — и миньет и в попочку а что взамен — не кулончик бриллиантиком и даже не букетик на могилку…

— Обойдёшься, нечисть…— с тихой яростью ответил снайпер. — Сделаю дело, там и потрындим по душам. А сейчас мне некогда с тобой лясы разводить.Давай, бл…ь, координаты стрелка и маршрут. Позже поговорим.

Больше Ан-Наэль не ответила. Только просигналил планшет и зелёной линией отметил безопасный путь до позиции снайпера. Красная линия отмечала дорогу где Монах был в поде зрения корректировщика. Благо, красная линия была коротка. Монах сбросил рюкзак и винтовку и достал из кобуры свой ТТ М-57 щелчком вогнал в рукоять обойму с 9-ю патронами, взвёл «собачку» и и стал медленно красться наверх, ориентируясь по отмеченному маршруту на планшете…

Около сотни метров, обрывая в кровь пальцы рук, Монаху пришлось карабкаться вверх по чти по отвесной стене… Минут через двадцать просигналил планшет, отмечая начало красного пунктира. Монах проверил боеготовность ТТ и негромко произнёс в микрофон гарнитуры:

— Вали этого хмыря, Лёлек. Иначе — палево.

— Понял, Монах…

И через секунду откуда-то снизу долбанула длинная, раскатистая очередь из «КОРДа». Монах прильнул к дальномеру. Координаты корректировщика он знал… Увидел только клубы пыли и брызги обломков базальта…. Разорванное пулями «КОРДа» тело корректировщика вылетело из-за укрытия и рухнуло вниз с высоты пятиэтажного дома… Он падал вниз, ударяясь об уступы и вскоре врезался в широкую каменную плиту. От удара каска отлетела в сторону а тёмная кровь из разбитой головы струями потекла по серой поверхности камня… Очередь «КОРДа» превратила его тело всего лишь в исковерканный обломок творения Божьего.

Почти одновременно ахнули два выстрела из винтовки стрелка-рейнджера. Совсем рядом… Монах только холодно улыбнулся, спрятал дальномер в футляр и вынул ТТ из кобуры. Снял его с предохранителя и выглянул из-за уступа скалы. Этой парой последних выстрелов стрелок-рейнджер окончательно выдал свою позицию. Монах бесшумно зашёл сзади. Стрелок сидел на корточках, установив крупнокалиберную винтовку М — 50 на сошки крупного валуна. Он был в обычной полевой форме рейнджера, но в экхзоскелете, в бронежилете и рюкзаком боеприпасов за спиной…. А кроме этого — куча всякой, высокотехнлогичной экипировки.На голове — каска с портативным тепловизором, оптикой и лазерным дальномером…

— Какой красивый мальчик! — восторженно и горестно простонала, до сих пор молчавшая Ан-наэль. — Ох, мамочкииии…

Монах не ответил…. Он целился. Выбросив вперёд правую руку с пистолетом и придерживая её левой за запястье…. Это был третий стрелок снайперской группы! Редкость для такой тонкой работы но….

Снайпер молча целился. В не защищённое место, коих было очень мало… Но они — были. Вначале — надо было разоружить стрелка.Это было сделать проще всего. Просто Монах двумя первыми разрывными пулями разнёс вдребезги оптику винтовки и размолотил всмятку её затвор. Третьим выстрелом — сильно повредил экзоскелет.А четвёртым выстрелом сломал в локте руку рейнджера, корой он потянулся к кобуре пистолета. Разрывная пуля ТТ раздробила ему суставы руки, следующая вошла под колено, так же ломая кости и суставы. Рейнджер страшно закричал от боли но Монаху было плевать.Боль его уже не интересовала. Не своя, ни чужая. Главное — что бы не болело сердце.А сердце не болело.

Держа рейнджера на «мушке» Монах спустился вниз, к позиции снайпера в секторе обстрела.… Где-то внизу снова громыхнула очередь из "КОРДа".

Израненный солдат перевернулся на спину с ужасом глядя на приближающегося бойца с мёртвым лицом, и что-то проскулил…

Мальчик-рейнджер был совсем молод, И лицо его онемело от ужаса. Заметив с полдесятка зарубок на прикладе его винтовки, Монах зло улыбнулся. Монах присел на корточки рядом с израненным стрелком и, играя перед его побледневшим лицом, стволом ТТ, на секунду задумался…

Мучительно вспоминая подходящие для этого торжественного момента на ломанном-переломанном инглише, английские слова из школьной программы, снайпер сквозь зубы процедил:

— Хау уил сии зе архангел Майкл. — Монах снова задумался. — Иэ хау юд; лайк тэйк си хим? Ту си хиз Лорд? Зус ху тэйк эйм?

Монах ухмыльнулся…

— Руллз зет сайтинг?

— Ват? — прошептал юный воин неба.

Монах рассмеялся и просто выстрелил солдату в левый глаз. Разрывная пуля калибра 7,62 вырвала из белёсого затылка кусок черепа вместе с мозговой массой. Кровь брызнула на чёрные камни и рейнджер, судорожно дёрнувшись, притих. Его руки и ноги продолжали вздрагивать… Монах злобно пнул его искореженную винтовку в пропасть. Затем волна грязной изморози злобы захлестнула его и он, почти в упор, «высадил» оставшиеся в обойме патроны в юное и красивое лицо солдата, превращая его в жуткую, кровавую кашу….Последней пулей он разворотил солдату кадык и перезарядил пистолет. Развернулся… И захотел уже было вернутся… Но вернулся назад. К трупу рейнджера. С лязгом вынул из ножен спецназовский нож… И с размаху всадил нож в простреленное горло. За каждую зарубку на его прикладе…Монах ножом бил яростно и очень точно. И только в лицо убиенного. В щёки, в глазные впадины, ломая лезвием ножа лицевые кости, и и разрубая мышцы уже мёртвого лица…Затем молча встал, всадил окровавленное лезвие ножа в ножны и перевёл дух.Грязная изморозь ненависти медленно отступила…

Монах дал длинный тон-сигнал:

— Лёлек, приём! Ты как?

— На приёме? Жив, типа…

— Тогда, нормуль. Стрелка я отправил чуток повыше… К Верхним Людям.Грохнул, короче. Так что пока можешь расслабиться.Корректора ты снял круто.

— Понял тебя, приём! Это было не сложно….

— Отбой связи.

— Я возвращаюсь.Отбой связи.

Монах поставил ТТ на предохранитель и сунул его в кобуру. Спускаться вниз было куда как легче.

— Ан-Наэль…— негромко позвал он. — Ты здесь?

— А куда я, бл…дь, от тебя я денусь?

— Хорошо. Есть ещё где опасность? Или мы с Лёлеком можем спокойно возвращаться?

— Пока нет. Если будет — я сообщу. Есть ещё две двойки снайперов — но они остались с основной группой.

— Понял. Я возвращаюсь.

Монах спустился к месту где оставил винтовку и рюкзак, взвалил всё это на себя и стал медленно спускаться вниз.Вскоре он уже петлял между валунами разыскивая позицию Лёшки.

— Лёх, я на подходе. Не пристрели меня невзначай. — сообщил он по радиостанции. — А то хрен его знает что в твоей опромедоленной башке…

— Нарушаете режим радиообмена, военный…— ответил Лёха.

— Хлебало завали, военный …— ответил Монах. — Что бы расшифровать наш разговор, пиндосами месяц понадобится. Если не больше. Дай знай, я тебя не вижу. Зашкерился, сукин кот…

Над одним из валунов, появился ствол пулемёты с нацепленным на нём чёрным шлем-сферой.

— Вижу. Всё, я на подходе…

— Понял тебя.Жду. Только пошевеливайся.

— Отбой связи.

— Отбой.

Снайпер начал спускаться вниз. Винтовку, рюкзак и шлем — сферу он нашёл сразу… Быстро снарядился в путь.

— Ан-Наэль! — негромко позвал он. — Ты здесь?

— Куда я от тебя, холодного убийцы, денусь?

— Ну мало ли., Может быть, пописять вышла?

— Суккубы не ссут…

— А мне почём знать? Если ебу….ся, логично предположит что они — что и ссут и срут. А так же — жрут и бухают. Что у тебя вместо глаз? Две кисоньки, я правильно понял?

— Правильно. Демоны любят е…ать людей в глаза.

— Пока заткнись. — произнёс Монах. — Лёш, я на подходе. Не завали меня, кореш. -. сказал он он по радиостанции.

— Я тебя вижу, Монах…— был ответ.

— Тогда всё пучком…Присматривай за горизонтом.

— Всё вижу.Чисто.

— Понял, отбой.

* * *

День 437 20.57.

Лёшку Монах обнаружил за камнем на прежнем месте… Кругом валялись пустые коробки из-под патронов. Лёху Монах обнаружил быстро. Тот сидел, бледный как бумага, с залитым кровью, левым плечом… Жгут был намотан кое как а растрёпанные обрывки окровавленных бинтов болтались как лохмотья…

— Ну ты блин, санкюлот…— грустно улыбнулся Монах. — Сиди и не шевелись.

Он аккуратно ощупал плечо раненого и медленно снял жгут. Пуля 50-го калибра, превратило Лёхино плечо всмятку. Кость была раздроблена но Монах говорить об этом не стал. Быстро наложил тугую марлевую повязку толстой ватной, обработанной антибиотиками и обезболивающим, толстой ватной прокладкой. Наложил ещё одну повязку и, наконец, встал.

— Пора валить отсюда, Лёхер. Эти ублюдки — не отстанут. Я понесу твой «КОРД» а рюкзак ты потащишь сам. Он — почти пустой. Закинешь на здоровое плечо — и вперёд! Всё, подъём. Нет времени рассиживаться.

Плечо пулемётчика было разворочено пулей снайпера калибра 50. Кости плеча переломаны, с которого свисали окровавленные бинты из санпакетов

— Не кисло тебе досталось, братка… Ща подрихтуем малёхо а то выглядишь как модель для некрофильского журнала…

— Не кисло. Сам стрелка проворонил, пока рядовых «стелил». Штук с десяток на закусь к дьяволу отправил пока меня самого стрелок не вычислил…

— Не ссы, я этого стрелка мрачно завалил… Не дай Бог кому так сдохнуть…

— Как?

Монах только отмахнулся…

— Собирайся, братка… Я пулемётку потащу. На большее — у меня кишки не хватит. Рюкзак сам попрёшь. Нас и перейти всего с километр надо. А оттуда нас пять стволов поддержат, в случае чего. Услышишь пальбу — вгрызайся в песок. Авось — отобъёмся.

— Ладно, пошли…

Монах помог Лёхе встать, распихал последние коробки с патронами в свой рюкзак и, закинув винтовку за спину, повесил тяжеленный «КОРД» себе на грудь.Сначала, конечно, заправив патронную ленту в патронник пулемёта. Проверил оптику и буркнул себе под нос:

— Порядок. С этим агрегатом я полЮдоли разнесу к ибеням.

Дал длинный тон-сигнал по рации.

— Алё, это Монах. Приём! — рявкнул он по радиостанции…— Времени и у меня с Лёлеком — в обрез. Идём параллельно. Прикрывайте обоих, иначе нам — жопа. Две снайперские двойки мы выпилили но есть ещё две. Держите в прицелах всю нашу кромку. Кого заметите — шквальный огонь, иначе нам не выбраться. Растяжки мы поставили. Как поняли?

— Понял тебя, выходите. — Монах узнал голос Пятачка.

— Идём, братка…— зло бросил снайпер раненому Лёхе. — Времени у нас больше нет…И, взвалив на себя всё оставшееся оборудование, они двинулись в путь. Благо, до кромки каменистых завалов, оставалось совсем недалеко… Лёха тащил на себе только лёгкий рюкзак и постоянно оглядывался, осматривая через дальномер все подходы к кромке. Монах делал тоже самое, только через оптику пулемёта «КОРД». А это было куда труднее и тяжелее. Пулемёт весил около четверти центнера. Кроме всего — винтовка за спиной и тяжёлый рюкзак. С запасом воды, оставшимися боеприпасами и жратвой.

— Держи, а то сдохнем по дороге. — мрачно молвил Монах и протянул ладонь в ободранной перчатке с краснеющими таблетками "пружины".

— Не буду…— буркнул Лёха.

— Ну и придурок. — мрачно ответил Монах и проглотил обе таблетки, запив их водой из фляжки.

— Скоро сам будешь у меня выпрашивать «пружину» да вот только хрен в нос получишь. — как между делом, сообщил Монах. Установив последнюю растяжку они, наконец, вышли к кромке.

— Это Монах, приём! — прохрипел в микрофон гарнитуры, снайпер.

— Группа на приёме! — ответил Пятачок.

— Мы на кромке. Берите под сектор всё ущелье. Другого выхода у нас нет. Мы с Лёшкой пойдём вместе.Его не слабо зацепило. Если свалится — без меня ему не встать. Как понял?

— Понял. Если кто сядет вам на хвост — поддержим всеми стволами. Мы вас хорошо видим. Болек с «КОРДом» Карыч с СВД обшаривают окрестности. Где Карыч раздобыл «весло» — хрен его знает. Но, по любому — в помощь. Короче, идите и не ссыте. Мы ждём.

— Посидим перед дорожкой? — ехидно спросил снайпер.

— Давай «колёса», шизик. — ответил Лёха. — Иначе я не пройду этот километр…

— Держи! — Монах вытряхнул из металлической коробочки две красные таблетки и протянул другу фляжку с водой. Тот только отмахнулся. Торопливо проглотил «пружину» и быстро встал.

— Пошли, больше ждать — смысла нет.

— Как скажешь…— ответил Монах и с трудом поднялся. И они двинулись в путь. По открытой местности длиною с километр и расстоянием в целую жизнь…

* * *

День 437. 21.35.

Монах и Лёлек шли молча, ожидая в любую секунду получить пулю межу лопаток. Но в это же время пятеро опытных бойцов с оружием, оснащённым мощной оптикой, молча прикрывали их отход. Лазерными целеуказателями сканируя ближние склоны скал и расщелин…

— Может, стоило дождаться Тьмы? — вдруг спросил Лёха.

— Может и стоило. Но у тебя нет амулета что оберегает нас от атаки инкубов и наступления Великой Скорби… У меня такой есть и у Кроша есть. А у тебя нет. А без амулета, освящённого чёрной кровью Великого Ингвы — инкубы просто разорвут тебя на мелкие ошмётки. И сожрут твою душу.С хрустом и чавканьем. Они это умеют.

Лёха не ответил. А Монах снова оглянулся и через дальномер обследовал склоны скал. А скалы были мертвы. И не подавали никаких признаков жизни. А сотоварищи к тому времени пересекли уже почти половину пути…

Лёшка едва ковылял, груз полупустого рюкзака резал лямкой плечо и медленно прижимал парня к песку пустыни… Впереди шёл Монах. За его спиной рюкзак, винтовка на груди — тяжеленный пулемёт «КОРД» с уже заправленной в патронник лентой… Но даже такое обилие зверского оружия не давала им не малейшего шанса выжить при внезапной снайперской атаке. Два выстрела и всё, суши вёсла. Оставалась только надежда на верных товарищей которые лазерами и оптикой тщательно следили за скалами и мерцающим небом. Небом что было готово в любой момент выплюнуть с высоты боевой беспилотник…

— Ан-Наэлюшка, сучечка белобрысая. Не хочешь подсказать как там дела у усталых путников? Грозит ли им какая-либо опасность? — с напускным весельем спросил снайпер.

— Вы кто? Солдаты или хрен соси? — в тон ему ответила Ан-Наэль. — Просто ссыкливы до безобразия!

— Мы не ссыкливы а осторожны. Сама знаешь — два точных выстрела снайпера — и нам кирдык. И никакая группа прикрытия нам не поможет.

— Вот уж не думала что ты такое трусливое чмо. — разочарованно протянула Ан-Наэль. — А я то всегда думала что Монах — герой — одиночка.Мосье Пересвет без страха и упрёка.

— Не называй меня больше так.

— Как хочу так и называю. Попасть в предбанник Ада и драться с врагом насмерть— участь Поэта и Воина а не девушки с тампаксом в ноздре. Мне стыдно за тебя… Козёл…

— С кем ты всё время базаришь как сам с с собой, Монах? — спросил Лёха.

— Да есть в этих местах одна никому незримая красава. Бландосочка. Она всё знает и всё видит. Может, поэтому мы с тобой всё ещё живы?

— Познакомишь?

— Я был бы не против. Но живым людям она не даёт. В этом вся проблема.

— Хреново. А звать то её как?

— Зачем тебе это знать?

— Любопытно просто.

— Не говори, Монах! — голос Ан-Наэль звякнул холодно и жёстко как затвор винтовки. — Если скажешь — ты подставишь своего нового приятеля. А он — парнишка, вроде, неплохой.

— Не скажу, Лёха. — сказал напарнику Монах. — И для этого — есть причины.

— Да не очень-то и надо было. Вся ДээРГэ знала что ты ты конченый псих. И волчара твой — тоже из вашего шизанутого стада…

— Не стада а стаи.

— Есть разница?

— Есть. И существенная.

Больше снайперу говорить не хотелось и он тон-сигналом вызвал группу прикрытия.

— Это Монах, приём. Что там видно на оставленных позициях?

— Пусто как в барабане, Монах. Добавите коксу — минут через десять-пятнадцать вас встретим.

— Лёлек быстро идти не может. Он…

И не успел Монах договорить фразу — где-то далеко позади бахнул разрыв! И через секунду над головами опешивших бойцов взвизгнули осколки!

— Ложись! — рявкнул снайпер и сам, развернувшись, рухнул в песок. При этом он успел установить «КОРД» на сошки и прильнуть к окуляру прицела. Над кромкой завалов горных пород медленно поднимались клубы белого дыма. Это сработала растяжка— противопехотная мина, которую установил Лёха при отходе.

— Бегом сюда! — заорал Никита а вся остальная группа прикрытия, не сговариваясь, обрушила на оставленные позиции шквал огня. «КОРД» Болека длинными очередями крушил обломки скал вдребезги но Монах стрелять не торопился. Он уже понял что на противопехотке кто-то подорвался и просто выжидал нужный момент, вперившись в окуляр оптики «КОРДа».

— Лёха! Бросай рюкзак и ползи к нашим! Успеешь! — — срывающимся голосом крикнул он… — Быстрее, бля!

Невероятное чутьё снайпера не подвело его и на этот раз. Он заметил среди камней какое-то движение. Один из рейнджеров попытался занять более выгодную позицию и тут же угодил в перекрестье прицела пулемёта Монаха. И Монах сразу же нажал на спусковой крючок. Прогрохотала длинная очередь. «КОРД» отхаркнулся дымом и струей гильз а разорванное пулями тело рейнджера отшвырнуло на забрызганные кровью камни! Следующей короткой очередью снайпер едва не распилила тело рейнджера напополам.

И тогда Монах предпринял единственно верное решение — он принялся долбить длинными очередями по камнями и песку, поднимая клубы пыли и песка, что бы закрыть видимость предполагаемому стрелку.

— Лёха! — завопил он по радиостанции. — Рви когти! Группа! Огонь из всех стволов!

Затем встал сам в полный рост И прямо с бедра начал громить камни кромки длинными очередями! А когда «КОРД» смолк,, развернулся и бросился бежать в сторону где залегла вся группа.

И не смотря на вес всего оружия что был на нём, Монах почти догнал Лёху! А тот даже не бросил рюкзак. Через несколько минут они укрылись за камнями, из-за которых вела огонь вся группа.

Пули снайперов-рейнджеров защёлкали по камням но было уже поздно. И Монах и Лёлек для них были уже недосягаемы.

— Твою мммать! — нашёл в себе силы выдохнуть Монах. — Выскочили! Выскочили прямо из под огня!

Но бойцы группы и не думали успокаиваться! Они продолжали расстреливать кромку пока Никита не гаркнул:

— Прекратить огонь! Бережём патроны! Своих мы вытащили. Задача выполнена!

Шквальный огонь мгновенно стих. Была слышна только матерная ругань раненого Лёхи.

— Суки! Пидарасы! Ну чё, уёбки? Достали нас, выбл… дки?! А сколько мы вашего крупного рогатого на пару с Монашкой положили?! А, бл…ди?! Щас ваших коммандос черти в Аду в очко жарят! Монашка в одиночку все ваши снайперские группы выпилил да я ваших с десяток-другой к чертям отправил!

Вдвоём, бля!!!

Бойцы корчились от хохота слушая эти вопли… Но Монаху было не до этого… К нему со всех ног бурой молнией мчался Бликса!

— Бликса-а-а! — радостно заорал Монах и вскочил с камня. Волк ринулся к нему и встав на задние лапы, словно бы обнял друга… Он не издавал никаких звуков. Просто молча уткнулся мордой в плечо хозяина.

И тут, наверное, впервые за всё время, проведённое в Юдоли, в холодных и пустых глазах снайпера, появились слёзы…

— Ну, здравствуй, Серый Брат! — уткнувшись лицом в густую шерсть и шмыгая носом, прошептал Монах. — Вот и свиделись… А я что говорил? Не придумана ещё та пуля что нас разлучит.

Бойцы невольно заулыбались, узрев эту трогательную сцену. Странно что Бликса не скулил, не ворчал и вообще не издавал никаких звуков… Просто молчал, пытаясь заглянуть хозяину в глаза…

— Да, приятель…— нарушил молчание Юшкевич. — Вы — оба психи. Причём на всю башку. Что ты, что твой волк…

Никита как-то странно улыбался…Потом быстро принял свой обычный суровый облик и и скомандовал:

— Времени у нас нет, хоть и позиция здесь — что надо. Пора уходить! На сборы — пара минут.

— А где Богдан? — спросил Монах. — Этот, который Крош.

— Здесь я! — весело крикнул Крош, пробираясь среди камней.

— Ну иди сюда, рыжая бестия! — засмеялся Монах.

Друзья обнялись.

— А я то подумал что тебе кирдык, Монах! — по обычному затарахтел Крош. — Я ведь знал что тебе уходить некуда.Когда я уходил, я не видел не только расщелин, даже щели куда могла мышь забиться

— Да херня, братка. Забудь.

— Пора собираться, старшина Юшкевич весь на приказы изошёл…

— Старшину надо слушаться…

— Монах! Блин, если бы ты знал как я рад тебя видеть …Живым!

— А уж как я сам-то рад! Давай собираться. Поживём ещё. И повоюем.Ибо — не х…й. Ты то сам как?

— Да нормуль вот только твой Бликса…

— А что мой волчара?

— Всю дорогу, пока мы уходили под твоим прикрытием… Мне казалось что что Бликса…Плачет!

— Тебе померещилось, дурилка картонная. — засмеялся снайпер.

— Всем — общий сбор! — зычно заорал Никита. — У меня, как ИО командира мобильной группы, имеется несколько слов к личному составу. Шевелим говядиной, военные!

Вскоре все оставшиеся семеро бойцов мобильной группы расселись в небольшой круг под надёжным укрытием груд скальных пород.

— Короче! — встав, обратился к солдатам старший сержант Юшкевич. — Отсюда надо уходить и искать ближайшее капище. Но у нас нет Жертв, что бы проникнуть в него…

— Жертвы больше не нужны. — бесцветным голосом возразил Монах. Он сидел на камне, крепко обняв своего волка…

— Почему? — удивлённо переспросил Никита.

— Потому что мы — больше не «Смешарики». Хорошо, поясню. Но — кратко. Нам нужно искать в горах не капище а некий Храм. Там — будет и убежище и жратва с боеприпасами. Вполне возможно что этот храм — внешне похож на бесовское капище но это — не важно. А важно другое — все мы больше не служим Принципу Куба.

— А кому мы служим? — тихо спросил Никита.

— Той, кто послал нас сюда. Мы должны вернуться обратно в Белый Мир.И наводить порядок там. А для этого — нам нужно найти в горах Храм….

— Военный. То что ты сейчас говоришь — похоже на бред сумасшедшего…

— Знаю. Тем не менее. Другого выхода у нас нет. Таскаться по горам, убивая всех кто подвернётся под прицел? Эта история себя изжила…

— Что это за Храм? — медленно произнёс Никита.

— Об этом Храм мне поведал посланник Великого Ингвы.

— Вот те новости! — зло засмеялся Никита.

— Ээээ…— загоготал Карыч… — Пока всю группу месили кибердраги и бэплы — наша Монашка скорефанилась с посланником Ингвы. Гыааа!

— Я уже сказал что долго тут размазывать белую кашу по чистому столу — не буду. Либо вы все идёте со мной — либо вам всем п…здец. Без патронов жратвы, сна, отдыха… Если вас не прикончат коммандос — то, во время Тьмы — вас разберут на запчасти инкубы. Вот и весь расклад.

— Какого хрена Великому Ингве нужно от тебя?

— Пока — не знаю. Именно это я и хочу выяснить.Хорошо. Буду честен перед вами, пацыки. Есть шанс что Великий Ингва — отступник от Принципа Куба. И ему нужен посредник чтобы обговорить условия Прощения.Но это отлько — просто одна из моих версий.

— Не верю! — яростно крикнул Никита.

— Я тоже не верю! — Пятаков, тот самый что имел радиопозывной «Пятачок» встал и вытащил из кармана разрузки пачку сигарет.

— Дело ваше. Можете оставаться. Только спросите сами себя — каким образом вы очутились в ущелье именно в тот момент когда я должен был там сдохнуть. Там где я должен был оставить свои кости? А, придурки?

Монах даже засмеялся. Так что закашлялся, поперхнувшись дымом сигареты.

— Ми просто блудили в горах, после того как «Смешариков» разнесли в клочья…— заметил Карыч.

— Вахит, не пытайся меня убедить что ты тупее сем есть на самом деле. Ты что, в Аллаха не веришь, чучмек?

— А причём тута Аллах?

— А притом что без воли Всевышнего — ничего не происходит. И ты, стоеросовый, лучше меня это знаешь. Ну ладно эти — простые русские пацаны, которые, кроме Гарри Поттера, ничего в жизни не читали… Им приказали — идите за Родину умирать, они и пошли… Но ты! Правоверный муслик и Коран наизусть знаешь…

Логика Монаха для Вахита Исрапилова, урождённого с. Бамут, была железобетонной.

— А мне по фиг! — вдруг, резко вскочив, затараторил Богдан. — Я Монаху верю! И если он позовёт — я пойду с ним! А вы можете меня пристрелить за то что я хрен положил на ваши приказы, товарищ старший сержант! Монах мне жизнь спас! Я ему верю. Ясно вам?!

— Хорошо, Монах. — Юшкевич вдруг стал спокоен как обломок скалы. — Назови мне хоть одну причину по которой мы должны тебе верить?

— Не скажу а покажу… — тихо ответил снайпер. И, вынув из-за пазухи золотой крест на цепочке, снял его с шеи…

Крестик с распятием, покачивался на ладони Монаха, распространяя вокруг себя мерцающее спокойное сияние… Даже Карыч благоговейно заметил:

— Красота какая… Уважаю святую женщину Мириам…

Все только молчали… И только Богдан осмелился нарушить тишину:

— Я иду с тобой, Монах. Чего бы это мне это и не стоило… Даже если придётся умереть… За Родину и за Бога…Да вообще — по хер за что…

Снайпер, улыбнувшись, встал, подошёл к Крошу и просто повесил крестик ему на шею

— Спасибо, братка! — просто ответил Богдан. — Спаси Бог нас всех…

— Спасёт, даже не парься… — ответил Монах.

Почти минуту в чёрном воздухе звенела тишина. Наконец, Юшкевич, произнёс:

— Хороший аргумент. Хоть я и наполовину жид пархатый. Ладно, мы все идём с тобой. Надеюсь, дорогу к Храму ты знаешь. Обращаюсь ко всем остальным — в случае моей гибели — командиром мобильной группы становится Монах. Далее — Карыч. Ну а там разберётесь, что к чему. Всё, комсомольское собрание закончено. Сцым, курим и валим отсюда. Монах прав. Здесь нам больше делать нечего.

Сборы были недолгими. Бойцы встали с камней, взвалили на себя оружие и рюкзаки. И оправились в свой последний поход…

— Иди сюда, Серый брат! — позвал Монах.

Он быстро заменил аккумуляторы в ошейнике волка и сказал:

— Пока всё. Пожрём все вместе с пациками на перевале. Сейчас — времени нет. Ну всё, братишка, подъём!

Монах встал, закинул винтовку вместе с рюкзаком за спину и мобильная группа спецназа отправилась в путь.

Вскоре Монаха и Бликсу догнал Богдан — Крош.

— Я, слышал по рации, как вы вместе Лёхой с рейнджерами в драку влезли. Это было круто! Чуть ли не взвод рейнджеров вдвоём «постелили»!

— Ревнуешь, что ли, Богданчик? — усмехнулся Монах. — У меня с Лёлеком — чисто братско — сестринские отношения. В вот с тобой лично — искренняя, настоящая любовь!

— Да ну тебя на хрен, Монах! Лучше вспомни своё настоящее имя, придурок! — разозлился Богдан. — А то, фиг знает, как к тебе обращаться!

— Я не помню, приятель…. — совершенно искренне ответил снайпер. — А ежели у Красных Скорпионов нет прошлого — то и и будущего у них тоже нет. Такая вот лажа, приятель. По мере возможности я буду тебя оберегать. Но если меня пристрелят — рассчитывай сам на себя… Больше мне нечего сказать. Держи дыхание и держи ритм хода. Сейчас — это важно…

И коротким жестом он пояснил Богдану что больше разговаривать он не намерен…

Мобильная группа, кровоточащий обломок «Смешариков» — молча уходил в горы. Сейчас все семеро оставшихся в живых бойцов — являли из себя только сгусток холодной и непрошибаемой ненависти… И только один боец, по прозвищу Монах, мог исправить эту страшную и почти непоправимую ошибку НеБес… Его слова и его молитвы. Потому что именно эти солдаты заслужили себе право на жизнь… Почти все.

* * *

День 437. 22.40.

— Пацики, мне притормозить надо…— вся мобильная группа услышала в наушниках гарнитур, слабый голос Лёлека.

— Все, кто ближе к Лёлеку — бегом к нему! — резким голосом скомандовал Никита

А ближе всех были Монах и Богдан. А они догнали Лёшку уже через несколько минут. Тот сидел на камнях, прислонившись взмокшей спиной к базальтовой стене…

— Лёха! — закричал Богдан.

— Не ори, Толку от твоих воплей много не будет. — заметил Монах, быстро прощупал пуль на руке и и шее раненого. Лёха был смертельно бледен…Сказать что Монах понял всё — не сказать ничего…

— Позовите Броньку! — приказал он по радиостанции.

— Он сейчас умрёт, блять.А вы тут пи…… дте, как последние уроды! Сделайте хоть что — нибудь» злобно ответил кто-то.

— Монах, ты ведь можешь всё… — проскулил Крош.

— Мне конец, пацаны…— былыми губит прошептал Лёха. — Я это знаю…

— Держись, Лёлик. Ты нам нужен позарез! — громко сказал снайпер. — Бронька сейчас прибежит…

— Не, всё…Суши вёсла… — пробормотал Лёха. — Я чую — конец мне. Этот е…учий калибр полста — не дал мне шансов. Расскажи им всё, Монах. Пацики многого не знают… Где Бронька?

— Я здесь, братишка! — один из бойцов снял шлем-сферу и склонился над Лёхой…—

Обычные дела, братан.Домой вернёшься — мать не обижай. Ты у ней теперь у ней один остаёшься…Всего один…… — пробормотал Лёха…

— О чём ты, братан …— затараторил Бронька… — Мы ещё на твоей свадьбе самогонки нажрёмся!

— Не гони… — прошептал Лёха… — Я подыхаю…Среди камней, как собака… Закопайте меня так что бы не одна падла не нашла… А крест сделайте…Да пох из чего сделаете. Главное — что бы был.

— Лёха! — взвизгнул Бронислав…

— Заткнись… Монах заранее знал что я сдохну, а всё равно помогал мне идти и мой «КОРД» тащил с боеприпасами…Ну почти всё… Мне пора… — едва слышно сказал Лёха…

Тяжело вздохнул, дёрнулся пару раз и затих.Его глаза так и остались открытыми. Он словно смотрел куда-то в тёмное марево облаков. И всем показалось что русский солдат Алексей с забавным позывным "Лёлек" прощается. Прощается с Юдолью Возмездия навсегда. Его душа отправилась туда где нет боли и отчаяния. Где есть истинный Свет. Свет вечности.

— Уйдите все отсюда! — приказал Монах и склонился над телом бойца.

— Всё прощено, брат… — прошептал снайпер, вытерев рукавом слёзы. — Всё прощено.И ты нас прости. И попроси там наверху… За нас попроси.

И ладонью провёл по мраморному лицу товарища, что бы закрыть ему глаза.

— Монах…— Крош что-то хотел спросить.

— Отвали на хер отсюда! — чуть не заорал снайпер…— Бля, не до тебя сейчас!

Бронислав отошёл тоже…

Монах встал. Снял рюкзак, оружие и шлем-сферу…И начал читать нараспев, тщательно проговаривая каждое слово…

— Непобедимый, непостижимый и крепкий во бранех Господи Боже наш! Ты, по неисповедимым судьбам Твоим, овому посылаеши Ангела смерти под кровом его, овому на селе, овому на мори, овомуже на поле брани от оружий бранных, изрыгающих страшныя и смертоносныя силы, разрушающия телеса, расторгающия члены и сокрушающия кости ратующих; веруем, яко по Твоему, Господи, премудрому смотрению, такову приемлют смерть защитники веры и Отечества.

Молим Тя, Преблагий Господи, помяни во Царствии Твоем православных воинов, и приими их в небесный чертог Твой, яко мучеников изъязвленных, обагренных своею кровию, яко пострадавших за Святую Церковь Твою и за Отечество, еже благословил еси, яко достояние Твое. Молим Тя, приими убо отшедших к Тебе воинов в сонмы воев Небесных Сил, приими их милостию Твоею,, яко защищавших от врагов веру православную, защищавших Отечество в тяжкие годины от иноплеменных полчищ; помяни, Господи, и всех, добрым подвигом подвизавшихся за древнехранимое Апостольское Православие, за освященную и в язык свят избранную Тобою землю Русскую, в нюже враги Креста и Православия приношаху и огнь, и меч. Приими с миром души раб Твоих…. воинствовавших за благоденствие наше, за мир и покой наш, и подаждь им вечное упокоение, яко спасавшим грады и веси и ограждавшим собою Отечество, и помилуй павших православных воинов Твоим милосердием, прости им вся согрешения, в житии сем содеянная словом, делом, ведением и неведением. Призри благосердием Твоим, о Премилосердый Господи, на раны их, мучения, стенания и страдания, и вмени им вся сия в подвиг добрый и Тебе благоугодный; приими их милостию Твоею, зане лютыя скорби и тяготу зде прияша, в нуждех, тесноте, в трудех и бдениих быша, глад и жажду, изнурение и изнеможение претерпеша, вменяеми быша яко овцы заколения. Молим Тя, Господи, да будут раны их врачеством и елеем, возлиянным на греховныя язвы их. Призри с небесе, Боже, и виждь слезы сирых, лишившихся отцев своих, и приими умиленныя о них мольбы сынов и дщерей их; услыши молитвенныя воздыхания отцев и матерей, лишившихся чад своих; услыши, благоутробне Господи, неутешных вдовиц, лишившихся супругов своих; братий и сестер, плачущих о своих присных, — и помяни мужей, старцев; воззри на сердечныя скорби наша, виждь сетование наше и умилосердися, Преблагий, к молящимся Тебе, Господи! Ты отъял еси от нас присных наших, но не лиши нас Твоея милости: услыши молитву нашу и приими милостивно отшедших к Тебе приснопоминаемых нами рабов Твоих, воззови их в чертог Твой, яко доблих воинов, положивших живот свой за веру и Отечество; приими их в сонмы избранных Твоих, яко послуживших Тебе верою и правдою, и упокой их во Царствии Твоем, яко мучеников, отшедших к Тебе израненными, изъязвленными и в страшных мучениях предававшими дух свой; всели во святый Твой град всех приснопоминаемых нами рабов Твоих…. яко воинов доблих, мужественно подвизавшихся в страшных приснопамятных нам бранех; облецы их тамо в виссон светел и чист, яко зде убеливших ризы своя в крови своей, и венцев мученических сподоби; сотвори их купно участниками в торжестве и славе победителей, ратоборствовавших под знаменем Креста Твоего с миром, плотию и диаволом; водвори их в сонме славных страстотерпцев, добропобедных мучеников, праведных и всех святых Твоих. Аминь

— Вот это — мощь…— пробормотал кто-то из бойцов. — Вот это мощь…Слов нет…

— Всё. — тихо но чётко распорядился Никита…. — Прячем тело Лёшки и уходим. Времени у нас нет церемонии тут разводить. — Не до церемоний, блин…

Бойцы подняли тело Лёлека и уложили его в небольшую расщелину.Завалили мелкими обломками горной породы встали вокруг, сняв чёрные шлем-сферы.

— Ты был настоящий боец, Лёшка…-выдавил из-себя Никита. — А мы за тебя отомстим. Жестоко и без всякой пощады.Клянёмся!.

Бойцы оружие подняли вверх стволами и нажали на спусковые крючки.Но выстрелов не последовало. Автоматы и пулемёты только сухо щёлкнули бойками…

Монах воткнул в груду могильных камней разбитый в бою АК-12, проволкой прикрутил к затвору штык-нож, соорудив импровизированный надгробный крест и что-то пробормотал себе под нос.Встав, он подошёл к Броньке, брату — близнецу Лёшки и, положив ему ладонь на плечо, сказал:

— Держись, братка. Больше мне сейчас сказать нечего … Держись…

Бронислав промолчал… Какие-то эмоции в его лице выдавали только горящие ненавистью глаза… Жуткой, всепожирающей ненавистью. Какие тут, на хрен слова, Наблюдатель?

Снайпер взвалил рюкзак и оружие на спину.

— Дистанция 15-20 шагов…— приказал Никита…Бдим по сторонам А то…Маловато нас остаётся… Монах и Бронька — замыкащие.

— Поправка, командир. — холодно заметил Монах. — Только я знаю куда нам надо идти.И волк. Он нас ведёт. Поэтому — в авангарде — придётся идти мне и Бликсе. Вместе с Бронькой и его «КОРДом», оставь ещё одного неплохого стрелка. С Лёхиным «КОРДом» Этого будет достаточно.Снайперов, кроме меня, в группе, как я понимаю, больше нет.

— Ты один, Монах. — ответил Никита… — Но и остальные бойцы — тоже не из говна сделаны. Пойдёшь впереди.

— Понял, командир. Уходим.

— И последнее. Слушать приказ. Тщательно следим за дисплеями. И ещё. Всем! Гиблое здесь место. Сплошные провалы и расщелины.Влетим в засаду — живым из нас никто не уйдёт. Все врубились?

Бойцы только молча кивнули. Этим пацанам второй раз ничего растолковывать было уже не надо…

На перекур и сборы — ушла пара минут. После чего мобильная группа, растворилась в ближайшей расщелине….

— Монах, подожди! — снайпера торопливо догнал Никита…

— Чё хотел, командор?

— Пока идём и пока не выдохлись — есть к тебе пара вопросов.

— Задавай. Хотя я уже и так знаю — о чём.

— Правильно. Итак — первое. Куда мы идём?

— Нам нужно разыскать некое культовое сооружение, внешне очень похожее на капище.

— Зачем?

— Это был приказ самого Великого Ингвы. По крайней мере — я так предполагаю. Понятно что этот приказ был передан через посредника.

— Того упыря на капище, после появления которого ты пропал на месяц?

— Да.

— Чего ему надо?

— А вот тут я могу только предполагать. Всё сходится к одному — Великий Ингва — отступник. Он предал свою демоническую религию и хочет вымолить себе Прощение у Светлых Сил.

— Не понимаю…— растерялся Никита…— У него и так есть всё что ему надо. Женщины, безграничная власть и прочая хрень….

— Меня, Никитос, этот вопрос, тоже парит.

— Я думаю что этому ублюдку верить нельзя.

— Я тоже так думаю. Вот поэтому и решил распутать этот грёбаный клубок. До конца…

* * *

Через час Монах шёл уже замыкающим. Постоянно оборачиваясь и, подняв ствол винтовки, осматривал через оптику всё ущелье.

— Мона-а-ах… — вдруг нежно пропел голос Ан-Наэль. — Ты меня слышишь?

— Слышу, конечно. — улыбнулся снайпер. — Что-то случилось?

— Случилось… Со мной происходит что-то. Даже боязно сказать...

— Говори.Какие у нас тайны друг от друга, прекрасная Ан-Наэль?

— Не называй меня больше так, солдат.

— Почему? — насторожился снайпер.

— Слушай меня внимательно. Когда-нибудь Создатель и тебя простит, как простил Лёлека. И ты с Лёшкой обязательно встретишься.Там, в мирах Восхождения. И передай пулемётчику русского спецназа Алексею спасиБо от Алёны.

— Алёна?! — изумлённо прошептал Монах. — Это твоё имя в покинутом тобой Белом мире?

— Не перебивай.И слушай. Ты сорвал с меня чёрную вуаль а Лёшка своей смертью вернул мне глаза. Я снова могу видеть… Я могу виде-еть!

— Сама тогда передашь ему свою благодарность. — потрескавшиеся губы чуть дрогнули в горькой улыбке. — Сама скажешь Лёлеку спасибо.