Эпилог к роману "Сквозь неБо напролом..."

Евгений Будимиров

Худой, истощенный человек с заросшим клочковатой щетиной щеками, в чёрном, старом свитере, чёрных джинсах и армейских берцах, сваленный мощной дозой «интро» спал уже почти сутки…Его волосы были всклокочены.Но спал тихо и безмятежно, улыбаясь во сне как ребёнок. А Богдан, Леся, Алёна и Лиза сидели всё это время на кухне и пили чай и кофе, иногда добавляя в напитки по несколько капель коньяка. Они боялись уснуть… Они ждали и почти ни о чём не говорили. И только Олеся постоянно беззвучно плакала. Лицо Алёны напоминало лик царицы Нефертити.Прекрасный и лишённый эмоций.Богдан курил сигарету за сигаретой, словно ожидая очередной атаки врага. Что тут скажешь? Спецназовец — спецназовец навсегда.

И только девочка Елизавета внутренне готовилась к настоящей битве. Не бутафорской, со стрельбой и взрывами… А к Настоящей. К Битве Жизни со Смертью. К битве Любви с Ненавистьб и Злобой. А это — совсем другое.

— Боже, как это больно…— всхлипнула Олеся. — Сначала потярять маму… Потом папку…А теперь и братишку… Боже, за что мне это?!

— Это испытание, Лисичка. — строго заметила Лиза. — А Бог испытывает только тех кого любит. А тебя он любит точно. Я это — знаю.Поверь…

— Я тебе верю…— через силу попробовала улыбнуться Олеся. — Ты чего молчишь, Даня?

— Мне нечего сказать…— молвил Богдан. — Я привык терять друзей. И не просто близких людей. А тех, кто спасал мою никчёмную шкуру не раз и не два… Вытаскивали меня с простреленной ногой изподминомётного обстрела… Делилисьсо мной последним магазином к автомату… а Макс… Он мне — как старший брат. Как и тебе, Лесичка… Макс из тех старших братьев… Ну как в кино «Брат — 2». Точно не помню фразу. Ну, типа… « А помнишь как мы на пруду купались а я сома испугался…А ты смеялся надо мной. А когда я ногу проколол, ты меня несколько километров на себе домой тащил» …Ну, как-то так… Только, в отличии от того кино… Макс не способен на предательство. Это парень из особого сплава… Кевлар плюс любовь. Глупо звучит, согласен.

— Ничего не глупо…— улыбнулась Лиза. — Точно в яблочко, Даня.

И тут из спальни раздался исполненный злости и отчаянием крик:

— Твари поганые! Бликса, ко мне! Час пришёл!

Все повскакивали со стульев и только Лиза холодно приказала:

— Это бой! Всем сидеть и не дёргаться. Это приказ!

— Всё просто в начале пути, но всё не просто в конце! — продолжал страшно кричать Макс. — Вас звали встать в избранный круг! Вы предпочли быть в кольце!

И через полминуты:

— Все в чёрном но траура нет! Есть только смутная боль!

— Всем сидеть на месте! — яростно повторила Лиза. — Что бы вы не услышали и не увидели!

И тут Юдоль Возмездия сама ворвалась в Белый мир оглушительным грохотом автоматной и пулемётной стрельбы и гулом разрывов гранат!

— Я обещал тебе дальневосточные леса, братка серый…Уж прости… Ничего не получится. Может, в другой жизни…

И через мгновенье раздался оглушительный взрыв от которого затряслись стены квартиры и полопались оконные стёкла!

— Всем — не двигаться! — завизжала Лиза и вскочив, арбалетной стрелой вылетела из кухни. И громко захлопнула за собой дверь в спальню. Алёна зажала лицо руками и надрывно взвыла…Она поняла всё!

А из спальни послышался страшный хрип?

— Бликса… — Вол…Волчок…— Бликса…Ползи ко мне… Я поползу к тебе… — Бликса…— стонал, Макс. — Не умирай, пожалуйста…Не умирай без меня… Не умирай… Без меня…

Сколько эти трое оставались сидеть неподвижно за столом? Минуту? Бесконечность? Наконец Богдан вскочил и заорал:

— Я не могу так больше! Не могу!

И бросился вон из кухни. Ударом ботинка выбил двери в спальни и остановился, ослеплённый невероятным, таинственным светом… Спальни больше не было! А было огромное, жуткое и немыслимое пространство, заваленное обломками базальтовых глыб! И посреди этих обломков валялось, корчилось от страшной боли, изрешечённое осколками, изувеченное тело бойца в чёрном, рваном и залитом кровью комбинезоне. Он что то хрипел и рвался куда-то ползти, несмотря что кровь из ран хлестала ручьями!

— Макс! — дико завопил Крош. — Макс! Подожди умирать!

Но тут над разбитым телом Монаха выросла ослепительная фигура Ангела со сверкающим мечом в правой руке! Это была уже не Лиза… Не Лиза. Это был Вестник и защитник погибающей души умирающего солдата… Снайпера по прозвищу Монах… А Ангел рубил своим мечом направо и налево, разя невидимых, но оглушительно и дико ревущих демонов — инкубов! И через какой-то миг ярость рычания сменилось трусливым визгом разбегающихся падальщиков и Вестник опустил меч… Переложил его в левую руку… А правую длань протянул уже почти мертвецу в чёрном. Тот тоже протянул руку и вцепился пальцами в пальцы Вестника…

— Эх, Макс…Глупый мальчишка… Как же тебя, дурачишку, угораздило попасть в Юдоль Возмездия?

Но Богдан не слышал тихого звоночка голоса Вестника. Он о чём то говорил с умирающим… Но о чём?! Богдан не знал. И тут мёртвую тишину вдруг разорвал страшный волчий вой! Дикий, исполненный тоски и отчаянья…Пронзительный и долгий.Этот вой рвал слух и душу Богдана. Это рыдал и плакал несчастный волк Бликса… Он должен был остаться в Юдоли…

И тут снова произошло немыслимое…

— — А Бликса?! Я не оставлю его здесь! Ни за что не оставлю…

— Волк — тоже порождение Юдоли Возмездия. Странно что ты этого так и не понял. И если ты не хочешь оставлять его…Тогда ты останешься здесь вместе с ним… — сурово и печально ответил Вестник. — Решай. Твоё право выбора — священно и дано тебе Богом.

Монах не ответил. А только разжал пальцы, сжимающие ладонь Вестника…И рука снайпера безжизненно упала на песок…

— Понимаю тебя — печально произнёс Ангел. — Тогда возьми вот это.

И Вестник вложил меч со сверкающим клинком двуручной рукоятью в правую ладонь Макса… Меч тут же перестал быть видимым.

— Твой путь воина ещё не завершён. Меч тебе ещё пригодится. Вечность бывает разной. Тихой и спокойной но так же и исполненной смертельной опасностью… Я буду молиться за тебя, Макс… — печально произнёс Ангел.

И это было последнее что Вестник сказал умирающему. Самое последнее…

— А как же я, Макс?! — завизжала в ужасе Алёна. — А я, Макс… Я сойду с ума от одиночества в этом «Раю для дураков»!

— Братство по оружию, по жизни и по смерти — сильнее любви мужчины к женщине. И ты должна это понять…— прошептал Крош. — И ждать своего солдата хоть целую Веечность. Даже если уже нет Надежды…Должна оставаться Вера и Любовь…

— Господи! Что ты несёшь, Даня! — кричала Алёна. Какое, на фиг, воинское братство?! Я понимаю — Макс и ты. А тут… Макс — человек а волк… Это просто волк! Тупая, злобная зверюга!

— Ты меня не поняла Алён…— как можно мягче проговорил Богдан. — Я попробую тебе объяснить а ты попробуй меня понять. Это случилось с полгода тому назад… В одном из ущелий Юдоли шёл жестокий бой. Мы заманивали разведгруппу рейнджеров в ловушку а Макс из своего винтаря с глушаком «выпиливал» их группу прикрытия. Не меняя при этом позиции. Он рисковал страшно! Но рейнджерам удалось вычислить эту позицию, хотя у Макса было отключены все приборы, излучающие радиороволны. Рация, навигатор, лазерный целеуказатель! Но рейнджеры всё одно обнаружили позицию Макса, с которой он уже успел «постелить» полвзвода коммандос. Как им это удалось — хрен его знает. Но…Вот удалось. И двое опытных рейнджеров зашли к позиции с тыла. Скрытно и незаметно. Даже Макс сначала ничего не понял. Им оставалость только закинуть на позицию Макса пару гранат из подствольников! Но они жёстко окарались. Они, по привычке, думали что тыл позиции снайпера заминирован противопехотками или простыми «растяжками».Но их там ждал Бликса. Только ему Макс доверял охранять тылы. И когда рейнджеры подошли ближе — Бликса выскочил из-за валуна и своими челюстями перегрыз глотку одному из коммандос… Второй выстрелил очередью из своей М-16 в Бликсу но от шока промазал и продырявил башку своему напарнику. Почти промазал…Одной из пуль Бликсе перебило переднюю лапу и второй продрало шкуру на шее… Этого рейнджера пристрелил Макс. Короткой очередью в голову! А Бликсу потом откачивали от … Да от всего! И при этом сам выл как волк. От тоски и ужаса что он может потерять своего волка… И откачал, даже искусственное дыхание делал! И вытащил волка из преисподней. Бликсу потом лечили два месяца. Волк был на грани смерти…Он дрался насмерть за своего хозяина! Понимаешь это?! Это ли не боевое братство?!

Богдан едва не сорвался на крик!

— Прости меня, Даня…— смиренно прошептала Алёна. — И ты, боевой товарищ моего Макса, волк Бликса…Прости меня…Я опять глупость сморозила…

— Да ничего, Алён. — примирительно ответил Богдан. — Все мы постоянно говорим глупости. Ты просто погорячилась…

— Вы все — любимцы Господа Нашего…— бросил Ангел через плечо. — Ваше испытание — ждать бесконечно.Друга, брата, любимого… Ждите и смиритесь. Пройдите это испытание достойно. Вы на это способны…

— Я буду ждать своего солдата и поэта сколько будет угодно Богу…— проговорила Алёна со страшной тоской и безысходностью в голосе…— А теперь… Прощайте. И простите. У меня впереди — тоже Бесконечность. Я давно уже умерла. Умерла от того что не нашла при жизни свою любовь. Точнее — нашла, но не смогла её рассмотреть. За то и мучаюсь уже который год. Уже которую Вечность…

И Алёна вошла в пространство Юдоли. Подошла к телу Макса… Наклонившись, поцеловала его в изрезанный осколками лоб, в слипшиеся от крови волосы...

— Я буду тебя ждать, любимый. Там же и на том же месте… Я буду верна тебе до конца Времён. Верю, боюсь, прошу… И Люблю…

И к изумлению Богдана и Оеси, Алёна исчезда в ослепительной вспышке белого, яркого Света…

— Алёна… Кто же ты… Такая… — одновременно выдохнули Богдан и Олеся.

И в этом выдохе было всё! И удивление на грани обморока и ступора и вопрос, требующий немедленного ответа и всё многоцветие самых странных и невероятных эмоций…

И ответ дала «Елизавета» — Вестник и Ангел:

— Алёна, несчастная неприкаянная Душа давно уже умершей от жуткой болезни любимой девушки Макса… Она совершила ужасную ошибку и попала в Юдоль Возмездия. И там она стала…Нет, я не хочу говорить кем она была в Юдоли. Главное — другое. Макс не просто дрался за свою несчастную Родину в ущельях античистилища. Он, сам того не ведая, сошёл в предбанник Ада, что бы спасти свою любимую и вернуть её снова в Сияние Любви.Макс спас Алёну ценой своей жизни… И ценой, почти погубленной своей бессмертной Души… Как видите, история Орфея и Эвридики — по прежнему бессмертна.И актуальна, как никогда.

— Там её звали Ан… — начал говорить Богдан.

— Замолчи! — грозно прервала слова Богдана Вестник Лиза. — Замолчи, ради всех Святых! Алёна прощена и это— уже чудо… И, как знак Прощения, Алёне на время было возвращено её тело. Вот такие чудеса бывают.

Возникла неловкая пауза. И её снова прервал Вестник.

— Мне тоже пора. Через несколько дней спецполк Акелы во взаимодействиями с другими группами спецназа захватит город. Миротворцы, те что останутся в живых, бегут. Но из транспортники — эвакуировщики будут сбиты из ПЗРК прямо на взлёте в местном аэропорту. Жертв будут — тысячи. Это судьба и это — предрешено. Кара Господня и Божий Промысел. И ничего изменить уже нельзя…

На миг Вестник замолчал… Затем продолжил.

— Армия Пресвятой и Всеблагой — переходит в наступление. Так что эСэНБэшников и ментов — можете не опасаться. Можете спокойно жить в этой квартире. Но — и это важно! Её нужно освятить! Каждый угол, каждую щель в половицах! Поняли меня?

— Всё сделаем как ты скажешь…— тихо сказала Олеся.

— А я буду за вами присматривать, ребятишки…— улыбнулся Вестник. — И похороните Макса достойно. Со всеми воинскими почестями. И залпом из автоматов! Не как бродягу, алкаша и наркомана, кем он был здесь… А как героически погибшего за други своя воина и поэта…Кем он был на самом деле. И молитесь о нём. Ему даже после смерти предстоит тяжкая миссия. Может статься, я вам о ней расскажу… А вам… Детишек побольше. И любви земной и Божьей. Прощайте!

— Прощай, Ангел…— не громко произнесли Богдан и Олеся. — И прости нас, если что не так.

Вестник распростёр свои крылья, словно сияющие лопасти исполинского, небесного геликоптера и сделал первый взмах этими огромными крыльями… И снова всё пространство вокруг, чудесным образом преобразилось. Снова исчезли обшарпанные стены и потолоки а над головами героев этого эпизода засверкало звёздными россыпями бездонное ночное небо. Ангел ещё раз взмахнул крыльями и поднялся всепронизывающий, могучий ветер. Он разогнал смог над этим кварталом огромного мегаполиса..

И Ангел взлетел… Сначала — медленно оторвавшись ногами от каменисто-песчаной поверхности, затем словно ракета, яркой стрелой пробил непроглядную темень ночи и исчез среди на мгновение пригаснувших звёзд…

— Прощайте…— прошелестел тихий но ясно и отчётливо слышимый голос Вестника. — Прощайте…

Высоко подняв головы, Богдан и Олеся, долго и неотрывыно смотрели вслед быстро гаснущему свечению оставшегося от стремительного полёта покинувшего их Ангела.

И зачем-то высоко подняли руки, словно сдаваясь. Так, наверное, нежданно поумневшие люди сдаются неизбежному.

= = =

А что же несчастная и одинокая Алёна? А что её «Рай для дураков»? Да ничего… Всё по прежнему.Ослепительнояркое южное жаркое солнце, белоснежный песок под босыми стопами Алёны. Ветер с моря, напоенный запахами водорослей, обжиающий своей свежестью воздухом никому неизвестного южного моря…Тени редких пальм прямо на бесконечном пляже, а выше, куда надо добираться по кпутой металлической лестнице, в тени пальм и других деревьев — роскошный двухэтажный особняк… С бассейном, разумеется…

В «Раю для дураков» — полдень. Обжигающе жаркий даже для этих неведомых широт. А Алёна, держа туфли на шпильках в руках, медленно бредёт по пляжу, шурша по песку длинным шлейфом свадебного платья… Полное одиночество. Тоскливое и бессмысленное…

Алёна сбросила на песок платье, последние лоскутки одежды и, оставшись совсем обнажённой, села на песок. И горько заплакала… Закрыв мокрое от обильных слёз лицо, ладонями…

— Макс…— проскулила она. — За что ты со мной так? За что?! Неужели моя вина перед тобой неискупаема никаими жертвами? Я не пытаюсь оправдаться перед тобой… Нет у меня сил оправдываться. И каяться — тоже уже нет сил… Мне уже ненавистен этот «Рай для дураков»! Без тебя — любой рай легко обращается в ад!

Алёна почти истерично кричала на всю округу. А ответом ей был только шум ветра и шелест набегающих волн…

— Услышь меня, Макс! — вопила Алёна. — Ну услышь меня, пожалуйста! Отзови-ись! Дай хоть какой нибудь знак, что я для тебя— не пустое место!

Слёзы уже ручейками просачивались сквозь пальцы и капали на обнажённую грудь Алёны и её живот… Оттенка розового мрамора…

Неожиданно Алёна притихла. Шмыгнула носиком и прошептала:

— Я знаю способ как пережить Вечность. А точнее — проспать целую вечность. А потом и тебя встретить. Дома, в особняке есть шикарная аптечка. И несколько упаковок с фенозепамом. И куча прочих транквилизаторов…Надо жахнуть для храбрости….

Алёна встала с песка и направилась к столику под пальмой и опрокинутым шезлонгам. И в этот миг решимости и отчаяния Алёнка была прекрасна! Её тело играло упругими мышцами под розовой кожей, белые волосы с розовым отливом развевались на горячем ветру.

Алёнка подошла к столику и налила из початой бутылки текилы целый двухсотграммовый гранёный стакан — шедевр архитектора Мухиной. Бросила взгляд на набитую окурками пепельницу и шезлонг, на котором совсем недавно сидел Макс Монахов и стаканами жрал коньяк и текилу. Алёна шагнула к шезлонгу что бы погладить его поручни, ещё помнящие тепло рук Макса… И вдруг взвизгнула от боли и подпрыгнула на месте, расплескав текилу из стакана. И яростно завопила:

— Какого хрена делает левый мусор на моём песке моего пляжа?!

Наклонившись, Алёна внимательно рассмотрела пеок. И? А ничего! Тогда упала на колени и принялась торопливо разгребать песок. О порезанном в кровь большом пальчике своей ножки она уже забыла.И вдруг вскрикнула от изумления! И медленно, всё ешё не веря своим глазам, вытащила из белого песка большую, смятую гильзу от бронебойно — зажигательного термопатрона штурмового снайперского комплекса…

— Господи…— прошептала Алёна и её сердце сжалось, когда она заметила что из гильзы торчит краешек клочка бумаги… Девушка осторожно вытащила бумажку… И, всхлипнув, бережно её развернула. На небольшом обрывке вырванного из тетрадки листа, чёрным фломастером было коряво написано:

«Жди меня… И я вернусь…Только очень жди…Жди, когда наводят грусть… ЧЁРНЫЕ дожди…»

— Почему «чёрные» Максик…— проглотив застрявший в горле комок, тоскливо прошептала Алёна…— Жёлтые ведь… Жёлтые! Зачем мне снова эти ребусы? Я же совсем глупая, маленькая девчонка… Я знаю что ты вернулся в Юдоль… Знаю…

Алёна словно случайно перевернула обрывок листка… И ей пришлось обомлеть от изумления ещё раз!

На обратной стороне был нацарапано темже фломастером и до боли знакомым почерком! Алёна медленно встала с песка, не отрывая взгляда от корявых буковок… Читая знакомые строчки, она дрожала и всхлипывала… И дочитав четверостишие, она снова обессилено опустилась на горячий белый песок. Вот что она прочла на обратной стороне обрывка тетрадного листа:

Мне приснился младенец а младенцем был я

Совсем крошка но, со стальными клыками!

Впереди — Жизнь и Смерть и Любовь и всего — до фига

Но я продан за грош Чёрной Пиковой Даме.

И вдруг…Алёнка вскочила на ноги и завизжала от счастья!

— Да, я вспомнила! Я вспомнила, Макс!

И побежала по пляжу с развевающими волосами, продолжая сжимать в кулачке обрывок бумажки!

Она продолжала звонко кричать на весь этот дурацкий «Рай для дураков»!

— Я буду бить в бубен кровавой зари! Лить раскалённое олово в глотку!

Придушенной кем — то вселенской Любви! И орать ей в лицо — оживи, оживи!

Я — младенц со стальными клыками!

Кровь шамана гуляет в сплетении вен…

А из шкуры прирезанной Пиковой Дамы

Я сотворил свой волшебный бубе-е-ен!

Пока пьяные дУхи храпят облаках…

Есть ещё время развеять свой прах

Над волшебной долиной, звякнув клыками.

Просто спеть за любовь, колесуя свой страх.

Ветхий пергамент свода страшных законов…

Рассыпается в прах! Манускрипт Мертвеца.

А младенец со стальными клыками…

На эшафот: — Ламца — дрица! Ца — ца!

Так не стал я космической грязью…

А ржавый металл топоров и оков

Разъела, сожрала, кипящая в венах

Моя шаманская кровь….

Алёна бежала по пляжу… Пока обессилено не упала на песок, перевернулась на спину, разбросав руки в стороны… И, захлёбываясь слезами, прошептала:

— Я вспомнила, Макс…. Ведь там дальше… Дальше: — Кипящая в венах, моя шаманская кровь… А я улечу и снова вернусь, вместе с дымом священных, весенних костров… Ты вернёшься весной, Макс. Весной… Значит, очень скоро…

Алёна закрыла заплаканные глаза и счастливо улыбнулась…

— Нужно всего лишь дождаться новой весны… тихо проговорила Алёна. — А весна всегда приходит незаметно.