Глава 6

Сегодня казино явно пользовалось популярностью. Мимо Андрея прошла группа из трёх молчаливых мужиков, похожих на братву — кожаные куртки, короткие стрижки, пистолеты в кобурах скрытого ношения. Главным был налысо бритый, похожий на бывшего боксёра-тяжеловеса. Андрей даже не попытался их остановить — во первых он только что был внутри, видел последствия дебоша предыдущих посетителей, а во вторых… Лысый был начальником местного УБОПа, его подразделение имело славу самых обезбашенных костоломов и с Хазифом у него были свои дела.

Андрей тихо вздохнул и нахмурился — происходящее всё больше ему не нравилось. Бросить что-ли эту работу? Можно на завод устроиться, здоровье есть, руки есть. Денег меньше будет, зато честные.

Трое мужиков быстро взяли в оборот всех, находившихся в помещении. Их очень сильно интересовало, где сейчас Хазиф.

Борисыч всегда подбирал людей в свою команду сам. Ни связи, ни родство в этом случае для него роли не играли. Только профессионализм и нечто неуловимое, характеризующееся определением — «настоящий мужик». Из тех, кто умеет воевать и пахать.

Они быстро и профессионально размотали всю ситуацию. В здание вошёл неопознанный мужчина, среди местных такого нет. Выяснил, где играют — значит, никогда тут не был. Нейтрализовал охрану голыми руками, расхреначил кирпичную стену противопожарным инвентарём — Борисыч озадаченно хмыкнул, поглядев на результат. Силы у залётного быка немерено.

— Одевался он либо в другом городе, либо у нас, — один из его людей протянул ему белую шляпу, потерянную дебоширом. — Шляпа новенькая, по показаниям охраны костюмчик как с иголочки. У нас такой стильный образ могут подобрать только в магазине одежды на площади, к тому же моя соседка говорила, что туда большие размеры женских платьев завезли, может и мужская одежда больших размеров поступила. Тот мужик больше любого из нас.

— Пошли человека проверить, — Борисыч повертел шляпу в руках. — Стильно, говоришь? Ну-ну… Пошли.

Они осторожно двинулись сквозь пролом в стене.

…Серый подловил двоих боевиков, когда они вскрыли дверь запасного входа, успев к нему первым. Одного вырубил сразу, припечатав того рукоятью пистолета по затылку. Со вторым пришлось повозиться в тесном пространстве служебного коридора. Но драться Серый умел, жизнь научила. Тяжело дыша, он вытер пот со лба. Оба нападавших были пристёгнуты к батарее отопления наручниками, найденными у одного из них. Ключи и оружие боевиков он бросил в мусорку на выходе. Обойдя здание по-над стеночкой, он осторожно выглянул из-за угла. Трое оставшихся абреков переругивались с Наташкой, тянули время, думая, что их сообщники уже в здании. Машина, в которой сидел Витя, стояла в стороне, уткнувшись задом в дерево. Сам Витя сидел в ней, уткнувшись в руль головой и не шевелился. В лобовом стекле виднелись пулевые отверстия. Видимо, его обстреляли, он успел сдать назад и… И всё.

Сергей почувствовал, как на него нисходит давно забытое ощущение холодной ярости. Все чувства ушли, в голове стало светло, холодно и спокойно. Он снял «Глок» с предохранителей, патрон был дослан в ствол ещё при получении оружия, и метнулся вдоль зелёной ограды, идущей параллельно фасаду здания. Ему удалось подкрасться ко входу вплотную. Трое бандитов стояли боком к нему, почти на одной линии. У ближайшего к нему был в руках АКСУ, второй нервно покачивал «Макаровым», что у третьего в руках, он не видел. Поборов соблазн расстрелять всех троих из кустов, рискуя нарваться на ответку, он перекатом ушёл им за спины. Первого он сбил с ног подсечкой, тут же долбанув упавшему ногой по голове, сильно, от души. Второй успел его увидеть, дёрнулся, но уже ничего не успел. Выбив пистолет у него из рук, Серый пробил снизу в челюсть, перехватил его, не дав упасть и наполовину сдёрнул с него куртку, стянув ей его руки за спиной. У третьего тоже оказался укороченный калаш. Серый прикрылся вторым бандитом, который ещё не пришёл в себя и потерянно мотал головой.

— Оружие на землю, паскуда! — заорал Сергей, выставив ствол пистолета в направлении третьего и смещаясь в сторону вместе со своим живым прикрытием. — На землю, я сказал!

— Отпусти его! — тот вскинул автомат, выцеливая Серого.

— Я сказал — ствол на землю! А то будет как в кино — ты в него, я в тебя! Бросай!

— Пошёл ты, падла! Отпусти его, быстро!

— А то что? — внезапно спокойно и негромко спросил Серый.

Своё дело он сделал — отвлёк его, заставив повернуться спиной ко входу в гостиницу, откуда за ними наблюдала одна рыжая бестия. Которая бесшумно, с грацией большой кошки слетела со ступеней. Перехват оружия, подсечка, мощный удар ногой с разворота — он просто засмотрелся на то, как красиво, плавно и одновременно быстро она двигалась.

Как только они уложили всех нападавших на землю и надёжно их зафиксировали, он метнулся к машине. И увидел, как Витя зашевелился и поднял голову.

— Живой? — открыв водительскую дверь, он быстро ощупал друга, пытаясь понять, куда ему прилетело.

— Жив… Кха! Живой… Всё мимо, парочка… парочка в броник… Не пробило… Но больно, мать!..

— Заброневая травма, — Серый вытер со лба капли пота. — Ты как хотел? Точно ничего не словил?

— Точно, точно, — Виктор скривился от боли и закашлялся. — Ощущение, будто бревном в грудак прилетело…

Серый с облегчением ткнул его кулаком в плечо.

— Серёж! Как он? — спросила Наташа.

— Порядок! Пожалеть, накормить и будет как новенький.

— Машину вести сможет?

Витя кивнул головой и скривился от боли.

— Я лучше сам, — предложил Серж.

— Нет. Ты здесь останешься, тут твои друзья объявились.

— Какие друзья? — настороженно спросил он.

— Иди к Анне с Лидой. Я здесь, на контроле.

…Анна резко обернулась, когда сзади неё почти бесшумно разъехался книжный шкаф и оттуда шагнул Амалиэль. На несколько секунд они замерли напротив друг друга, напряжённо глядя глаза в глаза.

— Ты… — почти прошипела Анна.

— Я, — хмуро ответил он. — Где он?

— Успел выскользнуть отсюда прямо перед нашим приездом. Теперь понятно, кто его спугнул. Вечно ты всё портишь…

— Где его искать?

— Узнаешь…

Сзади из потайного входа выбрался вспотевший, часто дышащий Иван.

— Ну ты и спринтер, — сказал он Амалиэлю, только после этого увидев двух женщин. — Здрасьте.

— Здравствуйте, — спокойно поздоровалась блондинка.

Брюнетка только раздражённо нахмурилась и отвернулась. В этот момент дверь открылась и в кабинет проскользнул Серый.

— О, подкрепление, — удивлённо и с некоторым облегчением сказал он. — Привет. Вы какими путями здесь?

— Неисповедимы пути Господни, — с непонятным выражением сказала Анна Владимировна. — Ты его знаешь?

Её указательный палец так стремительно-хищно направился в грудь Амалиэлю, что у того дёрнулась рука, словно в попытке блокировать этот выпад.

— Ну… да… Бухали вместе.

В первый раз Серому удалось увидеть на лице Владимировны такое искреннее изумление. За пару секунд справившись с эмоцией, она покачала головой.

— Виктор в норме, машину вести сможет? — спросила она как обычно чётко и сухо.

— В норме, в норме, — предельно саркастически ответил Серый. — Пара пуль в бронике, а так — в полнейшем порядке.

— Ничего, Лидия поправит, — Анна отмахнулась от этого, как от совершенно несущественной мелочи. — Ты свободен на двое суток, но будь на связи.

Она кивнула Лиде.

— Уходим.

Амалиэль придержал её за локоть.

— Где его теперь искать?

— Они тебе помогут, — она кивнула поочерёдно на Ивана и Сергея. — Это в их интересах. Либо они помогут тебе его найти, либо он найдёт их.

Последняя фраза явно предназначалась двум друзьям.

— А твоё дестабилизирующее вмешательство я теперь буду учитывать в своих планах.

— Будешь меня использовать? — тихо спросил Амалиэль.

— Тебе же всё равно, каким путём ты достигнешь своей цели, — так же тихо ответила она. — Основную работу мы сделали — загнали всех пауков в одну банку.

Дамы быстрым шагом покинули кабинет.

— Ты их знаешь? — Серый ткнул пальцем себе за спину, в сторону ушедших.

— Да, — как обычно кратко и односложно ответил ангел.

— Да что «Да»?! — внезапно взъярился Серый. — Ты нормально можешь ответить?!

— Я ответил, — недоумённо воззрился на него Амалиэль.

Иван положил ладонь ему на плечо.

— Он имеет в виду, что иногда стоит отвечать не только на сам вопрос, но и на тему этого вопроса. Нам и так понятно, что ты их знаешь, вопрос более обширен — откуда ты их знаешь, откуда они знают тебя, кто они, что здесь делают. Понимаешь?

— Да.

Увидев, как Серый набрал в лёгкие воздуха, явно для… как бы это помягче… длинной и гневной тирады, он решил всё-же разнообразить меню своих ответов.

— Я их знаю и знаю, кто они такие. Могу рассказать. Только мне кажется, что сначала стоит убраться отсюда. Есть тихое место, где можно собраться с мыслями и силами?

— Ни ко мне, ни к Ване соваться не стоит, — сразу сказал Серый. — После того кипиша, что мы туту навели, люди Хазифа нас быстро вычислят. Можно к Марише, у неё искать не будут, да и она не прогонит…

— Нет, — резко оборвал его Иван. — Не стоит её подставлять. Она в наших делах не участвует.

— О… Надо же. Забеспокоился о ней. Уже хороший знак.

— Серж, не надо.

— Ладно, не буду. Тогда поедем к моей знакомой.

— А у неё неприятностей не будет?

— У неё крыша такая, что Хазиф рядом не стоял. За неё я беспокоюсь меньше, чем за кого-бы то ни было, — усмехнулся Сергей. — Правда одно но — она на меня глаз положила, не хотелось бы мне перед ней в долгу быть, но… Для такого дела рискну свободой своей уникальной личности. Авось пронесёт.

Иван улыбнулся. Пока Серый шутит, надежда в этом мире не умрёт.

Они втроём прошли по коридору, вышли в холл и оттуда на улицу. Иван только присвистнул, глядя на количество разложенного на земле народа и горку оружия, небрежно скирдованного у ступенек на улице.

Сергей подошёл к Вите, стоявшему у машины уже без броника.

— Как ты, друже?

— Нормально, — с лёгким недоумением в голосе ответил тот. — Лидия Николаевна промассировала шею, грудь и спину, пару минут и веришь — почти не болит…

Лидия, стоявшая рядом и изучавшая документы, разложенные на капоте машины, повернула голову и слегка улыбнулась. Сергей вовремя почувствовал, что зависает, любуясь ей. Встряхнулся.

— Анна Владимировна! — громко сказал он.

Та спокойно посмотрела на него.

— А почему мне не было команды доспехи надеть?

— Зачем? В тебя же не стреляли, — без тени эмоций ответила она.

Серый поперхнулся.

— А… А откуда вы могли знать? Лежал бы я сейчас подстреленный…

— И Лидия склонялась бы над твоим телом, роняя слёзы, а ты героически умирал бы у неё на руках? — Наташа, ловко крутя на пальцах два конфискованных огнестрела, присматривала за тихо лежащими бандитами.

Серый посмотрел на неё так растерянно, что Иван не сдержавшись, прыснул со смеху.

— Не парься, Серёж, — Наташа подошла ближе и дружески ткнула его стволом под рёбра. — Просто у тебя на лице всё написано. А дерёшься ты неплохо. Я не зря на тебя рассчитывала.

— Ты так вообще тигрица. Где таких классных боевых подруг производят? И красивая и спортивная и вообще. Нормальный ты мужик, Натаха. С тобой хоть в разведку.

Она озорно подмигнула и снова вернулась к пленным.

— Ты хороший человек, Серёжа, — сказала Лидия. — Несмотря ни на что. Всегда об этом помни.

Сергей замер, глядя ей в глаза.

« — Знала бы ты…», — подумал он.

— Несмотря ни на что, — повторила она с нажимом и уверенностью.

В его глазах на долю секунды метнулась какая-то затаённая боль, но выплеснуться не успела — Амалиэль хлопнул его по плечу так, что тот едва не упал и увлёк за собой.

— Пошли. Надо уходить.

Трое быстрым шагом прошли по улице за угол, там Иван поймал такси. Через пять минут из гостиницы вышли три качка в коже, прошедшие подземным ходом следом за Амалиэлем и Иваном. Анна Владимировна жестом подозвала их к себе и они долго внимательно её слушали. Через ещё минут десять площадь перед гостиницей была полна машин с мигалками. Здание было оцеплено, задержанных одного за другим паковали и отправляли в КПЗ.

…Тем временем троица хороших парней подъехала на такси к солидному двухэтажному особняку, стоявшему на внушительной площади огороженного капитальным каменным забором участке. Сергей ещё в дороге позвонил и их ждали. Калитка щёлкнула дистанционно отключённым замком. Они вошли на территорию и прошли по выстланной добротной плиткой под камень дорожке. На крыльце их ждала девушка. Среднего роста, кареглазая, со слегка вздёрнутым кончиком тонкого носика, придающим её лицу задорное выражение. Чёрные кожаные куртка и штаны, белая футболка, шнурованные ботинки, мотоциклетный шлем в руках.

— Серёжка! — радостно помахала она рукой.

— Привет, катёнок! — Серый тоже заулыбался. — Мама-кошка дома?

— Неа. Вечером будет. Я сама только-только подъехала.

Серый поднялся на крыльцо, обнял её и приподнял.

— Перекрасилась, постриглась? — спросил он, осторожно проведя рукой по её коротко стриженным чёрным волосам.

— Заметил? — слегка ехидно спросила она.

— Ну, трудно не заметить, когда ты из длинноволосой блондинки превращаешься в коротко стриженую брюнетку.

— Эй, детка, я теперь брюнетка, — пропела она. — Песня такая есть. Пойдём, расскажу, как получилось. Мальчики, заходите!

«Мальчики», рядом с которыми она казалась почти ребёнком, молча переглянулись и пошли за кивнувшим им Серым, в обнимку с подругой двинувшимся в дом. Внутри, в шикарно широкой гостиной их усадили на диваны у низенького столика. Через десять минут перед ними уже стояли фрукты, мясо, сыр, хлеб, лимонад, вино и коньяк. Серый с девушкой на пару быстро всё организовали, причём Серый демонстративно поставил побольше еды посолиднее перед Амалиэлем, на что ангел серьёзно и благодарно кивнул. Ваню тоже не обидели. И только потом, когда они тоже уселись рядышком и налили по первой, Серый представил их друг-другу.

— Знакомьтесь, это Катя, она же КАтёнок, — выделил он голосом нужную букву. — Мой дружбан, с самым ртутным шилом в очаровательной попке.

Тут же с милой улыбкой Катя врезала ему локтём в бок, так, что он согнулся и, чтобы не терять зря времени, нежно коснулся губами элегантно подставленной кисти её руки.

— Ваню я знаю, — она подняла бокал с вином.

— От те раз… Откуда?

— Боже, какие шикарные нотки ревности в голосе, — она томно погладила его по затылку. — Он мне помог пьянь отшить как-то, а потом ещё раз, когда я на трассе сломалась.

— Да, у клуба как-то к ней прицепились двое, — кивнул Иван. — Ну, вразумил. А потом как-то еду — смотрю, стоит, с байком возится. Тормознул, помог по мелочи.

— Тогда только и спросила, как его зовут. Не знала, что вы дружите.

— А, ясно. А это Амаль.

— Турок, что-ли? — спросила она.

— Нет… Он повыше живёт.

— А… Ну, давайте за знакомство?

Они выпили. Иван был без машины, поэтому позволил себе расслабиться. Амалиэль тут же безо всякой робости налёг на еду, чем вызвал восхищение Кати. Серый с удовольствием ощутил, как тёплое чувство хорошей выпивки покатилось по пищеводу до самого желудка, расслабляя напряжённые нервы и мышцы, позволил ощущению вернуться и слегка ударить в голову и только потом неспешно стал закусывать. Необычный день с ангелом, красотками, перестрелками и драками заканчивался как надо. Проблем он принёс море, последствия теперь расхлёбывать и расхлёбывать, но сейчас… Идёт всё к чёрту. Он наслаждался едой, выпивкой и компанией друзей.

— Толик, придурок, «фаер-шоу» решил устроить, — рассказывала Катя.

Серый едва не подавился.

— Жертвы были? — спросил он.

— Толик руки себе пообжигал, но это фиг с ним. А мне волосы подпалил, прикинь?!

— Убью его, — буркнул Серый. — Теперь понятно, откуда перемены в причёске.

— Ага, — Катя беспечно махнула рукой, — фиг с ним, мне нравится.

Она отпила ещё вина и хлопнула его по спине.

— Серж, у нас мяса в холодильнике навалом, может шашлычки забацаем? Уголь есть, дрова есть.

— Шикарная идея, — отозвался он. — Доставай, размораживай, я замариную, вечером пожарим. Мать во сколько будет?

— Часиков в семь, не раньше. Что напрягся-то? — Катя ехидно усмехнулась. — Боишься?

— Я танков вообще опасаюсь, — неопределённо ответил он.

Катя звонко рассмеялась.

…Около семи вечера всё было почти готово — в беседке во дворе был накрыт столик, на мангале дожаривалась последняя порция шашлыка, Иван с Катей увлечённо возились в гараже, что-то там регулируя в двухколёсном железном коне.

Амалиэль подошёл к Серому, придирчиво разглядывавшему проворачиваемые им над огнём шампуры с мясом, картошкой и овощами.

— Нам надо действовать, — сказал ангел. — Теряем время.

— Мы не теряем время, а восстанавливаем силы, — назидательно ответил человек.

— И долго мы их восстанавливать будем?

— До утра. Мне нужно поговорить с мамой-кошкой.

— С кем?

— Мамой нашего Катёнка, — пояснил Серый. — Она человек серьёзный, влиятельный и может нам помочь с нужными контактами. А эти контакты нам помогут с информацией и оружием.

Он поднял глаза на Амалиэля.

— Я так понимаю, что после того, как мы вляпались в это по самое не балуйся, у нас одна дорога — идти до конца и помочь тебе вытащить этого полноценного крылатого ангела. А потом просто надеяться на то, что Бог нас за это избавит ото всех неприятностей, которые мы себе наживём, делая это.

Сергей не шутил. Анализ ситуации, которую он напряжённо прокручивал в голове, ничего хорошего не приносил. По любому они вляпались в непонятные разборки. И как бы ни повернулось, Хазиф и его подельники рано или поздно предъявят им за всё. И вариант, что им поможет сам Господь Бог был наиболее рациональным способом решения этих проблем.

— Ты сам, что делать будешь, когда её вытащишь?

— Не знаю, — Амалиэль просто пожал плечами. — Останусь жить в этом мире. Обратно мне дороги нет.

— А она не поможет тебе вернуться на небо? Ну, или откуда ты там…

— Это не в её власти.

— Ясно. Да, кстати. Рассказывай, откуда ты моих подопечных знаешь? Подожди. Вань!

Иван с Катей только что вышли их гаража, смеясь над чем-то.

— Ваня! Кать! — Серый махнул рукой. — Сюда идите.

Когда они подошли, вытирая руки, пахнущие машинным маслом и бензином, Серый оперативно напряг Катю отнести готовый уже шашлык на стол и нагрузил её заказами на то, что ещё нужно принести на стол. Она энергично метнулась по поручениям, Ивана, хотевшего ей помочь, Серый незаметно придержал.

— Говори, — сказал он Амалю, как только Катя скрылась в доме. — Это он про моих дам.

Последняя фраза предназначалась Ивану, чтобы он понимал, о чём речь.

— Это мои «коллеги», — просто сказал Амалиэль. — Они тоже ангелы. Особая группа, наделённая полномочиями действовать в этом мире в физической оболочке.

Серый беззвучно отрыл и закрыл рот.

— Так они, что, тоже ищут этого твоего ангела? — спросил Иван, поглядывая на своего потрясённого друга.

— Мне неизвестны их цели и задачи.

— Так она, что, тоже ангел? — наконец спросил Серый.

— Лида? — Амалиэль даже не стал уточнять, о ком именно он говорит. — Да. Она же Лайла — ангел ночи, ангел зачатия. Целительница и защитница.

— Твою мать… — тихо сказал Серый. — Твою мать… Ангел…

— А остальные две? — поинтересовался Иван.

— Наташа — Натаниэль — «данная Богом», ангел огня и битвы. Анна — Анахита, огненная женщина, связана с водой, направлением сущего в правильное русло.

Серый молча развернулся, прошёл в беседку, сел за столик, взял бутылку и сделал огромный глоток прямо из горла. Катя, как раз подошедшая с нарезанным хлебом и салатом, сходу дала ему крепкого подзатыльника.

— Алкашина! — возмущённо топнула она ножкой. — Стаканы для кого стоят?!

Серый поставил бутылку и устало кивнул.

— Извини.

— Ты чего потух, Серёжка? — мгновенно сменив гнев на обеспокоенность, она заглянула ему в глаза.

— Столкновение с реальностью, — сказал подошедший Иван. — Крушение надежд.

Ему было жалко друга. Хороший он человек, настоящий друг, на него всегда можно положиться, в любой ситуации поможет, пошутит и вытащит словом и делом. Но у самого какая-то пустота в душе, которую он постоянно пытается залить алкоголем и адреналином. И всегда в погоне за идеалом, недостижимым, вечно оставляющим его за бортом. Вот ведь как — влюбился в женщину, а она оказалась ангелом. Ясень пень, что ничего ему с ней не светит. Вот он и впал в ступор.

— А нефиг надеяться на что попало, — Катя задорно подмигнула поникшему другу.

— На Бога надейся, Сергей, — серьёзно сказал Амалиэль, усаживаясь в скрипнувшее под его весом плетёное кресло.

— До Бога высоко, до царя далеко, а друзья рядом, — Серый встряхнул головой, приводя себя в состояние бесшабашного веселья, за которым, как за стальной стеной билось отчаяние рухнувшей надежды. — Наливайте! Выпьем за дружбу.

Едва они успели опрокинуть по рюмочке и принялись закусывать, как ворота открылись и во двор въехали две машины. Из первой выбралось четверо крепких мужиком в свободного кроя костюмчиках. Один из них открыл дверцу пассажирского сиденья во второй машине и галантно подал руку, помогая выйти из неё женщине. Она была довольно высокой, не толстой, но широкой, статной и прямой. Богатырского сложения, если можно так сказать, но вполне женственная, с подчёркнуто вздымающейся грудью, явно перетянутой талией и крепкими, но ухоженными руками. Слегка вычурное платье бордового цвета с длинной юбкой и широкополая шляпа с шикарно загнутыми полями придавали ей вид некоего персонажа из голливудских фильмов прошлого века. Короче говоря, весьма необычная и при этом довольно привлекательная особа.

— О, мама приехала, — Катя ехидно посмотрела на Серого. — Иди, поздоровайся.

Сама она тут же легко спорхнула вниз и бегом, как ребёнок, подбежала к женщине, подпрыгнула, повиснув у неё на шее и поцеловала.

— А вот и мама-кошка, — Серый встал, оправился и тяжело вздохнул. — Человек, который может нам помочь и который будет жаждать взамен моего тела.

Иван прыснул от смеха — настолько театрально-трагично Серый это произнёс.

— Всё. Пошёл приносить себя в жертву, — Сергей бросил быстрый взгляд на стол, раздумывая, не хряпнуть ли для храбрости.

— Да ладно тебе, — улыбнулся Иван. — Она очень даже… эффектная дама.

— Главное, что эффективная, — буркнул Серый и решительно шагнул навстречу судьбе.

Амалиэль молча, с интересом наблюдал за происходящим.

— Милая Львовна! — Сергей восхищённо раскинул руки, приближаясь к даме, отцепившей от себя своего «котёнка». — Ох, простите, я хотел сказать — Мила Львовна!

— Негодяй, — она шутливо погрозила ему пальцем, — с первых же слов умеешь изящно сподхалимничать.

— Вы меня одним только своим шикарным видом сподвигаете на искренние и от души идущие комплименты, — Серый галантно поцеловал протянутую руку. — Впрочем, какие комплименты — о Вас достаточно говорит правду. Рад Вас видеть.

— Потому что тебе от меня что-то надо, прохвост ты этакий, — тонко улыбнулась она. — Познакомишь меня с друзьями? Особенно вон с тем, нормального человеческого размера мужчиной.

Амалиэль действительно своей комплекцией идеально с ней сочетался. Сергей улыбнулся.

…Они сидели в гостиной весьма колоритной компанией — два здоровенных мужика и под стать им дама, снявшая шляпу, под которой оказались изящно уложенные волосы цвета воронова крыла. На их фоне Серый и Катя казались детьми.

— Серёжа, спой что-нибудь из своего, — попросила Мила Львовна.

— Серж хорошие стихи пишет, иногда на музыку перекладывает, — пояснил Амалиэлю Иван.

— Пою я, правда, так себе, — сказал Сергей.

— Не Кипелов, конечно, но душевно исполняет, — неуклюже поддержал Иван друга.

— Нормально поёшь, Серёжа, не слушай их, — Мила подняла бокал вина.

Катя, шустро метнувшаяся тем временем за гитарой, аккуратно вложила инструмент ему в руки. Тот улыбнулся.

— Чяво забацать?

— Ну, Серёжа, — слегка протянула Львовна. — Давай по нормальному.

— Ладно, — улыбнулся он. — Из старого спеть или новое?

— Новое, новое давай, — хлопнула в ладошки Катя.

— Лучше бы «Сны», — сказала Мила, отпивая из бокала.

— Мама, — капризно надула губки Катя. И пояснила для гостей. — Она обожает эту песню, но она длинная во первых, а во вторых я её знаю. Нет, ну она классная, но лучше новую.

— Ладно, ладно, — сдалась Мила. — Давай новую.

— Ладно, — Сергей перебрал струны, настроился и запел поначалу негромким, но постепенно набирающим силу голосом.

Опять горит костёр в ночи,

Душа не плачь и не кричи,

Пускай сгорают полинявшие тетради.

В них были песни и стихи

Так горячи и так легки.

Теперь лишь пепел… Успокойся, Бога ради…

Мне ни к чему они теперь,

Я в прошлое закрою дверь,

И в пепел обращу всё то, во что я верил.

Уходит боль, уходит грусть

И к ним я больше не вернусь —

Я эти пропасти до дна уже измерил.

Чем дальше, тем тусклей угли,

Уже чуть теплятся они.

Но им на смену разгорелись в небе звёзды.

Листок обугленный упал.

На нём с трудом я прочитал:

…люблю тебя…

Ну, а на обороте:

…поздно…

Мила Львовна слушала его, не отводя глаз. Ладонь правой руки машинально легла на левое предплечье, поглаживая старый шрам. Если бы не этот мальчишка с гитарой напротив, её бы тут сейчас не было…

… Пять лет назад, когда её мужа, бывшего большим авторитетом в местном криминальном мирке, зарезали прямо на сходке солидных людей, нарушив тем самым все мыслимые законы и понятия, ей пришлось занять его место. Никто не знал, насколько глубоко она изучила мир, в котором с малолетства крутился её благоверный. Как она исподволь направляла его действия, фактически являясь «серым кардиналом» всего местного бандитского подполья. И поэтому её взлёт на воровской Олимп был мгновенным, шокирующим и кровавым. Она умудрилась настолько грамотно обосновать свои претензии всем местным «буграм», что прибывшие на шум реальные авторитеты, коих по пальцам было сосчитать, только кивнули и уехали. Ничего не предъявив за утопленную в крови местную группировку. Порекомендовав перед отъездом всем остальным сидеть тихо и платить дань вдове, если надумают иметь бизнес на её территории, да и просто жить спокойно.

С Сергеем она познакомилась, когда возникла временная необходимость в усиленной охране. Она обратилась к Михалычу, своему старому приятелю. Тот без вопросов, будучи в курсе идущей войны, выделил в её распоряжение всех, кого только можно было.

Мила Львовна, отличаясь крупными размерами, не будучи при этом толстой, всегда уважала и воспринимала только здоровенных мужиков. Поэтому Серого, несмотря на его сразу обратившее на себя внимание хорошее чувство юмора, профессионализм и такт, она всерьёз не воспринимала. Но всё быстро изменилось, когда они попали в засаду, организованную пошедшими «ва-банк» последними недобитыми беспредельщиками.

Тогда на перекрёстке её автомобиль, пропустив шедшую впереди машину с охраной, протаранил грузовик. Машину отбросило на тротуар, она кувыркнулась через крышу и снова встала на колёса. Передняя часть была снесена напрочь, кровь водителя и охранника, сидевших впереди, забрызгала весь салон. У неё было до кости разодрано левое предплечье, сотрясение мозга, переломанная левая кисть. С двух сторон начался обстрел. Машина нехотя загорелась, удушливый дым сжал горло. Она с трудом двигалась, шокированная ударом, болью и кровопотерей.

Когда её выдернули из машины, поняли на руки и понесли куда-то, она немного пришла в себя. И даже будучи контуженной и в шоковом состоянии, испытала безграничное удивление, когда поняла, что её нелёгкое бренное тело тащил на руках не один из её специально подобранных быков, не крепкие мужики самого Михалыча, а этот задохлик. Уже потом она узнала, что по пути он получил три пистолетные пули в спину, в броник, но не упал, не уронил её, дотащил до укрытия, где и положил, лёг на неё потом спиной, прикрывая своим телом и отстреливаясь. До прибытия скорой перетянул её рану, остановил кровь.

Нет, она влюбилась в него не тогда. Тогда она восхитилась, удивилась. Его упорством, самоотверженностью и профессионализмом. Влюбилась она потом, когда он пришёл к ней в больницу, принёс белые лилии, неизвестно откуда узнав, какие именно цветы она любит. Когда он улыбался облегчённо, видя, как она смеётся его шуткам. Когда читал ей свои стихи. И делал это не потому, что Михалыч персонально приставил его к ней. А просто потому, что пожалел эту сильную, властную, жестокую женщину, решившуюся на противостояние ещё более жёстким и мощным хищникам. Да нет, даже не тогда. А тогда, когда сняли повязки, и она со слезами на глазах смотрела на уродливый шрам от плеча до локтя. Он вошёл тогда в палату и она нервно прикрыла своё уродство одеялом. А он молча убрал его, осмотрел внимательно, посмотрел ей в глаза и неожиданно, молча поцеловал её изуродованное плечо.

Она быстро поняла, что его нежность к ней чисто человеческая, не любовная, даже не дружеская, просто человеческая. И тем сильнее её это приворожило. Она никогда и ни от кого в жизни не получала такого чистого и искреннего отношения. Всегда всем от неё что-то было нужно. А ему — единственному, которому она готова была отдать всё, не было от неё нужно ничего. Он сам мог ей что-то дать. Что-то невыразимое словами.

И сейчас она слушала его, смотрела на него, бездумно отпивая вино из бокала. Странно всё это… Одно время она даже ревновала его к собственной дочке, но у той был свой ветер в голове, а Сергей относился к ней как к сестре — спелись они мгновенно, постоянно дрались и подкалывали друг-дружку.

Она перевела взгляд на Амалиэля. Тот слушал Сергея внимательно. От него исходило потрясающее ощущение спокойствия и силы. И ещё чего-то невыразимого словами.

Она снова посмотрела на Сергея, отложившего гитару и произносившего тост. Тот посмотрел ей в глаза и улыбнулся. Нет, он лучше всех.

…Спустя три часа, когда вечер уже готовился уступить место тёплой летней ночи, Иван нашёл Серого на балконе дома. Тот неспешно курил, пуская дым в тёмное небо. Мила Львовна с интересом общалась о чём-то с Амалиэлем в гостиной, Катя ушла попудрить носик, охрана контролировала периметр.

— Ну, как ты, Серж?

— Нормально, — он затушил окурок и опёрся спиной о перила балкона. — Львовна нам Хазифа найдёт, он ей в последнее время что-то сильно мешать стал. И не только ей — он вообще охамел. Видимо после того, как ангела захватил. За ним явно кто-то стоит. И теперь я не удивлюсь, если сам дьявол. Раз уж тут ангелы табунами по земле нашей грешной шабаются…

— Не грусти, — Иван хлопнул друга по плечу. — Найдёшь ещё ты свою половинку. Нормальную, человеческую.

— Вот поэтому я и не хочу, чтобы ты свою половинку упускал. И не надо мне говорить, что ты об этом говорить не хочешь. Подходите вы друг дружке, вот хоть убей меня, но это так. А ты всё кочевряжишься как не пойми кто…

— Серж. Да нормально всё. Нравится она мне. Ты прав. Я просто выделываюсь, боюсь это признать. А Марина мне нравится. Давно. Просто…

— Просто ты боялся сам себе в этом признаться, — довольно кивнул Серый. — Ну, раз так… Позвони ей. Прямо сейчас. Просто поговори. Она будет счастлива. К тому же в городе кипишь, машина твоя у казино брошена, она, наверное, волнуется.

— А ты реально прав, — Иван достал телефон, повернулся и ушёл с балкона.

Сергей достал ещё одну сигарету и похлопал себя по карманам в поисках зажигалки. Слева ему поднесли огонёк, он прикурил, благодарно кивнул и поднял глаза. Слева от него стоял большой, даже немного больше Амалиэля, чёрный демон с хищно раскрытыми крыльями, закрывая их от всех любопытных глаз не столько физически, сколько ментально. Он демонстративно задул огонёк, без проблем исходящий прямо у него из пальца. Запахло серой.

— Твою мать!.. — Серый вздрогнул так, что едва не выронил сигарету. — Чего тебе?

— Ты всё правильно делаешь, — спокойно сказал демон. — И теперь ты знаешь всё, что нужно. Осталось сделать только одно. И ты будешь свободен. Слушай и запоминай — Хазиф за городом. Там у него целый укрепрайон. Большое каменное здание, отгороженная территория, куча охраны. И главное — большая сеть подземных коммуникаций. Троица твоих подопечных уже натравила на него бойцов местного УБОПа, они собрали свою банду и готовятся зачистить эту крепость. Твоя задача — чтобы твой большой бескрылый друг тоже был там. То, что он ищет, там. Как только он войдёт туда, ты свободен.

— Точно? — Серый нервно оглянулся.

— Точно. Ты мне не интересен, поэтому проще исполнить договор. Мне будет не до тебя. И если тебе Ваня дорог, не позволяй ему туда сунуться.

— Понял, — Сергей устало потёр ладонью глаза, в которых вдруг словно песок под веками заскрипел. — Ещё вопрос есть…

Он открыл глаза, но демона рядом уже не было.

— Долбанный Кезеф, — он с отвращением вышвырнул сигарету.

Постоял, успокаивая дыхание и мысли. Память снова ударила в виски изнутри черепа, унося в прошлое…

…Семь человек в комнате тихо трепались о разном, перешучивались, лениво попивали чаёк с печеньем. Все были хорошо экипированы в камуфляж, в полном обвесе, словно перед выходом в поиск. Группа спецназа армейской разведки ждала своего командира.

Тот вошёл как обычно тихо, словно ниоткуда материализовавшись в комнате. Воробушка просто восхищала эта его манера. Командир был в майорском звании, но до сих пор лично водил группу во все поиски, несмотря на то, что это обычно было уделом летёх, на крайняк кэпов. Но и сама группа была непростой, сформированной ещё в начале первой чеченской под особые задачи. И с тех пор просто-напросто никто не озаботился её расформированием. Вот и мотались они единым спаянным подразделением по всем горячим местам полыхавшего Кавказа. Майор был потомственным военным, в фиг его знает каком поколении. Рукопашник от Бога, любое оружие в его руках било точно в цель, великолепно знал сапёрное дело. Само собой — тактика и стратегия боёв в любых ландшафтах и погодных условиях. Опыт антитеррористической борьбы и спасения заложников. Воробушек был самым младшим в группе — по званию, возрасту, опыту. Всё, чему майор их учил, он впитывал жадно, дотошно. Самое главное, что он учил их выживать. В любых условиях, при любых раскладах. В его группе потерь не было. Каким жёстким отбором и тренировками это достигалось — непосвящённым лучше и не знать. Они все понимали друг друга не то что с полуслова, а едва ли не ментально. Воробушек не знал, что сохранить группу в таком составе, не дав раздёргать по другим подразделениям, стоило командиру нервов не меньше, чем в любом поиске.

И теперь он сидел среди них, зная каждого в лицо и на деле. В данный момент жизни его всё устраивало, он занимался тем, что умел, в компании сильных, уверенных мужиков, многому научивших его, пацана, в сравнении с ними.

— Изигова знаете? — спросил командир.

Все ощутимо напряглись. То, что командир упомянул его, ничего хорошего не сулило.

— Ну да, — Николай говорил полувопросительно, уже чувствуя подвох. — Он же в Лефортово сидит, суда дожидается.

— Освободили, — полковник разворачивал на столе карту, не глядя на них. — В его действиях состава преступления не найдено, обвинение по ключевым пунктам не доказано.

Вот так. Убийца, изувер, без проблем жертвующий «мирняком» в боях против «федералов», садист, попасть к которому в плен было равносильно тому, чтобы попасть в ад — на свободе. Не доказали, что он кого-то там убивал или пытал. Свидетели есть? Нет. Ни одного живого свидетеля его зверств нет, так? Ну, тогда с чего вы решили, что этот законопослушный гражданин замешан в каких-либо противоправных действиях? Так-то.

— Поступила информация отсюда, — командир ткнул пальцем в место на карте. — Село. Раньше было русским, потом все уехали, кто не успел — тех убили. Теперь село «исконно чеченское». Осталась только семья местного священника. Изигов вернулся и поклялся, что вырежет последнюю русскую семью. Воробушек!

Он поднял глаза от карты.

— Ты его знаешь. Это отец Михаил.

Воробушек кивнул.

…С отцом Михаилом они познакомились в Ханкале, когда тот лечил души наших ребят, израненные войной похлеще, чем их тела. Они много тогда говорили с ним о жизни, о Боге, о вере.

— А вот как мне-то быть, — спросил как-то Воробушек. — Я ведь на этой войне много чего видел грязного и сам делал… Как мне душу-то уберечь? Если вот, к примеру, приказ какой?

— Ты солдат, приказ есть приказ. Только ответственность несут и те, кто приказ отдаёт и те, кто его исполняют. А ты долг свой воинский исполняй, как положено. Ты защитник земли своей, государства, людей, которые его населяют. По приказу и убить придётся. Только не убивай из злобы, корысти, не убивай беспомощного и безоружного.

— Сложно всё это… И как через всё это пройти?

— А ты главное помни — куда бы ты ни шёл, всё одно к Богу придёшь.

…— Так вот, наша задача, — продолжал командир, — Изигова опять взять. В этот раз ему не отвертеться, достала наша военная прокуратура нужные доказательства. Поздно, но достала. А на обратном пути забрать отца Михаила с семьёй. Теперь по деталям…

…Послышался тяжёлый топот и на балкон почти бегом ворвался Амалиэль. Он притормозил и настороженно посмотрел вокруг.

— Ты чего? — спокойно спросил Сергей.

— Да так… Показалось.

— Креститься надо, когда кажется, — ухмыльнулся человек.

— Там тебя Мила зовёт, — ангел ещё раз осмотрелся, будто кого-то ища.

— Иду.