Глава 3

…Степан Борисыч много чего видел в жизни. Служил в погранвойсках на границе с Китаем, после дембеля поступил на службу в тогда ещё милицию. Особенно принципиальным на службе он никогда не был, и взятки брал и по-свойски закрывал дела своих друзей. Но и сволочью, продажным ментом никогда не был, умудряясь балансировать на тонкой грани добра и зла. Но постепенно менялись приоритеты жизни, менялась сама жизнь. Рушилось и вновь возрождалось и крепло государство, корёжило, ломало и вновь наращивало систему правоохранения. Постепенно основным приоритетом для него, уже семь лет возглавлявшего управление по борьбе с организованной преступностью, стало сохранение порядка и спокойствия в городе. Как у шерифов из американских фильмов — есть в городе бандиты, но свои, знакомые, не беспределят, залётную братву окорачивают — и ладно, пусть будут. Пересажаешь этих — придут другие, незнакомые, и будут они наглее и злее предыдущих. Вот и стараешься соблюдать баланс между порядком и законом, что не всегда одно и то же.

Но постепенно баланс стал нарушаться, авианосец порядка в городе стал не то чтобы крениться на один борт, а, скорее, просел опасно ниже ватерлинии. Хазиф поднялся на волне смутных времён, когда зубры преступного мира и отморозки всех мастей рвали друг-дружке глотки в столицах и крупных городах. Здешняя кормушка сильных игроков не интересовала, а мелочь её не потянула. И постепенно он подобрал под себя всё.

Долгое время именно УБОП Борисыча был той силой, с которой считались абсолютно все. Он собрал в отделе серьёзных мужиков, знающих, чего они хотят от жизни. Они стали той силой, которая стояла на службе государства и его законов, поскольку только государство могло дать им все инструменты для того, чтобы быть этой силой. У таких людей было два пути — ОПГ или УБОП. Два полюса хищников.

Но всё изменилось, когда выяснилось, что, как это часто бывает, за делами и работой из виду выпала семья. Жена Степана умерла десять лет назад от рака — ничего не помогло и она долго угасала. В последний год её жизни он просто ел и спал на работе, появляясь дома лишь наездами. И не потому, что не хотел видеть жену — а потому, что не мог видеть того, как она медленно умирает. Только последние две недели её жизни он, словно чувствуя, провёл с ней рядом. Их сыну тогда было одиннадцать. Сейчас ему был двадцать один год и он был наркоманом.

Говорят, в жизни нужно попробовать всё. Нет. Есть вещи, которые и пробовать не стоит. На наркоту его сына, Вадима, подсадили люди Хазифа. Незаметно, постепенно, они вовлекали его в приличную по форме кампанию, подсаживая медленно, но верно. Парень учился в академии искусств, был художником «от Бога». Отец спохватился, что с сыном что-то не так, когда увидел его последние картины — вместо воздушных, похожих на иконы портретов и лучистых пейзажей сын стал рисовать такое, что разум ломался при взгляде на это.

Лечение не помогало, организм легко принял зависимость и упорно не желал от неё отказываться. К тому времени у Хазифа накопилось достаточно компромата, чтобы упрятать Вадима пожизненно. И это стало рычагом давления на железного начальника УБОПа.

А вот сейчас ему предлагали избавиться от всех этих проблем разом.

— Арестовать Хазифа, заполучить весь его архив, весь компромат на сына, бухгалтерию и улики. Это всё Вы сможете сделать сами, если будете знать, где, когда и что искать, верно? — женщина в строгом чёрном деловом костюме смотрела ему в глаза прямым, острым взором.

— У него неплохое прикрытие и достаточно многочисленная группировка…

— Его «крыша» — наша забота, с этой стороны вам мешать не будут, — уверенно ответила она.

— А с его боевиками вы разберётесь поэтапно, не мне вас учить. Ну и мы нет-нет да и поможем, — небрежно махнула рукой вторая женщина — рыжая длинноногая красотка, вольготно развалившаяся в кресле у стенки.

— И самое главное, — сказала третья женщина, стоявшая у окна, — мы вылечим Вашего сына.

— Это возможно? — он с трудом сдержался, не зная — обрадоваться всем этим возможностям или послать этих аферисток куда подальше. Уж больно фантастически всё это звучало, несмотря на то, что их полномочия были подтверждены таким документами, что…

— Возможно. Я лично этим займусь.

— Вы с нами? — спросила деловая с нажимом.

— Что нужно делать? — Борисыч принял решение идти до конца.

— Следуйте нашим инструкциям. Слово в слово, никакой самодеятельности. Операция будет разделена на несколько этапов. О каждом этапе, времени и месте его проведения будем информировать по мере необходимости. Ваша задача — вовремя сосредотачивать силы и средства, имеющиеся в вашем распоряжении для выполнения поставленных задач. Игра будет напряжённой и быстрой.

— Принял.

…Когда утром Иван проснулся, одного взгляда на сидящего в кресле Амалиэля хватило, чтобы всё вспомнить и понять, что всё произошедшее вчера не было сном.

— Доброе утро, — Иван с наслаждением потянулся.

— Я теряю свою силу, — ангел выглядел обеспокоенным.

— Критично? — Иван потряс головой и растёр лицо руками, прогоняя остатки сна.

— Для предыдущего состояния — да.

— В смысле — умираешь?

— Нет. Скорее, — Амалиэль слегка запнулся, — приближаюсь к параметрам простого смертного.

— Тогда и правда, надо тебе поторопиться. Магазин в девять открывается. Сейчас семь. Часа через полтора поедем. Тебе кроме одежды что-то нужно?

— Нет.

Иван сел напротив него, немного помолчал, собираясь с мыслями.

— Хазиф местный бандит. Полгорода под ним ходит. Если он держит кого-то в заложниках, значит заложника охраняют. И если это не обычный человек, а ангел, охраняют его достаточно серьёзно. Ты уверен, что тебе не нужна поддержка или оружие?

Амалиэль задумался, на несколько секунд уйдя в себя.

— Если я останусь в той силе, которая у меня есть сейчас, мне не понадобится ничего сверх. Но если отток силы не прекратится…

— Ясно. Сколько у тебя времени, как думаешь?

— Дня три. После этого я стану не сильнее обычного смертного.

— На сбор информации, разработку плана освобождения может уйти гораздо больше времени.

— Значит, мне нужно сегодня же найти Хазифа. Когда он попадёт в мои руки, я смогу заставить его говорить. Я найду её и освобожу.

— Амаль. Она ангел?

— Да.

— С крыльями?

— Да.

— В полной силе?

— Да. Почему ты спрашиваешь?

— Хочу понять, как им удалось её пленить и почему она не в состоянии освободиться сама. Если у них есть нечто, что позволяет удерживать её, то почему это не может так же подействовать на тебя?

Амалиэль откинулся на спинку кресла, его взгляд снова стал отстранённым.

— Я этого не знаю. Ткань этого мира истончилась, много переплетений и наслоений. Происходит то, чего происходить не должно… и не может.

Иван хотел ещё что-то спросить, но понял, что не в силах правильно сформулировать вопрос и мысленно махнул рукой. Встал, заглянул в холодильник.

— Есть хлеб, колбаса, сыр. Бутерброд будешь?

— Я не голоден.

Иван хмыкнул, но настаивать не стал. Быстро соорудил бутерброды, щёлкнув предварительно кнопкой электрического чайника. Поел, попил чайку. Времени ещё было больше часа.

— Я пойду пока с машиной повожусь.

— Можно посмотреть? — неожиданно спросил Амалиэль.

— Да без проблем. Пойдём.

С машиной Иван обращался уважительно, как хороший казак с конём, хотя и не трясся над ней как над стеклянной. Так что серьёзных проблем с ней никогда не было. Проверил масло, бензин, попутно ещё кучу мелочей, известных всем автолюбителям. Попутно начал объяснять Амалиэлю что к чему. Тот с интересом смотрел, спрашивал. Час пролетел незаметно.

…К магазину они подкатили в девять ноль одну, он уже был открыт. Внутри уже стоял Серый, небрежно опираясь на прилавок и что-то рассказывая Маринке. Та металась по магазину как хозяйка, к которой вот-вот должны прийти гости. Увидев входящего Ивана, она на миг замерла, улыбнулась и поправила прядь волос на лбу.

— Короче, поезд ушёл, вещи уехали, человек остался, — Серый подмигнул им украдкой. — Да вот, рассказываю Маришке, как Амаль без одежды остался. Видишь, то что на нём было и то в стирку пришлось закинуть.

— Здравствуй, Ваня, — Маринка не сразу смогла оторвать от него взгляд. Потом всё же посмотрела на Амалиэля. — Здравствуйте. Ого! А Вам что именно из одежды нужно?

— Всё, Марин. Здравствуй. Нам нужно всё — от нижнего белья до костюмчика и шляпы, — ответил Иван.

— Ну… Посмотрим, — она оценила параметры покупателя и задумчиво прикусила нижнюю губу. — Попробуем подобрать. Как раз новые поставки, есть большие размеры. И ты, Вань, посмотри, для тебя красивые вещи есть — костюм чёрный в полоску, рубашки, майки…

— Я понял, спасибо, Марин, — улыбнулся он. — Я потом к тебе зайду и подберём что-нибудь.

Серый украдкой показал ему большой палец, верно, мол, потом наедине оденетесь, а то и разденетесь.

— Только сейчас нам товарища надо одеть.

Через полчаса в примерочном зеркале отражался крупный мужчина в белом костюмчике с распахнутым пиджаком и рубашке с расстёгнутым воротом, из которого вздымалась бычья шея. Обувь подобрали с трудом, но всё же мягкие чёрные туфли на его лапищу нашлись. Так же он взял белую шляпу. Стального цвета глаза остро глядели из-под её полей.

— Ну, как? — спросил Иван.

— Мне нравится, — ответил Амалиэль почти безразлично.

— Марин, ты просто чудо. Спасибо тебе, — Иван с улыбкой посмотрел на неё.

Девушка вспыхнула как маков цвет и метнулась за прилавок.

— Мариш, сколько с нас? — спросил Серый.

Она что-то неразборчиво пролепетала, Серый заулыбался и махнул им рукой:

— Идите, я заплачу.

— Скажешь, сколько, половина с меня, — кивнул Иван и хлопнул Амаля по плечу. — Пойдём.

Тут же тревожно глянул ему в глаза, вспомнив о дырках в его лопатках, но тот даже не поморщился.

Когда они вышли, Серый наклонился к Марине.

— Так сколько с нас?

Та снова едва слышно пролепетала сумму.

— Ты думаешь, я ценники не видел? — улыбнулся он. — Я понимаю, Ваня похвалил, за это ты и задаром всё отдашь, а разницу потом из своего кармана доплачивать будешь?

— Да я…

— «Да я…» — передразнил её Серый.

— Серёж…

— Говори, сколько на самом деле и не хнычь.

Иван и Амалиэль вышли на улицу и встали у машины, дожидаясь Серёгу. Ангел вдруг нахмурился.

— Что? — сразу спросил Иван. — Спина болит?

— Нет, — тот как-то задумался. — Просто… В животе урчит.

— Братан, это «жжу» неспроста, — весело сказал Сергей, как раз в этот момент вышедший из магазина и услышавший последнюю фразу.

Амаль вопросительно посмотрел на него сверху вниз.

— Ты есть хочешь?

— Наверное… — неуверенно ответил тот.

— Наверное? Ну-ка, — Серый сложил пальцы колечком и поднёс к носу. — Принюхайся. Чем пахнет?

Амалиэль втянул воздух ноздрями, рубашка на его груди заметно напряглась, когда мощная грудная клетка наполнилась воздухом.

— Жареным мясом.

— Уверен? Значит не бензином и резиной от Ванькиной развалюхи, не мусорным баком напротив, а именно жареным мясом?

— Им больше всего.

— Я же говорю, он есть хочет, — Серый со смехом ткнул друга кулаком в бок. — Вань, пойдём к Армену. Шашлычков поедим, я угощаю. Он, кстати, что-то рано сегодня, в воскресенье он редко в это время начинает.

— Да пошли, — Иван пожал плечами. — Что там за одежду вышло?

Серый, не моргнув глазом назвал сумму на несколько тысяч меньше той, что Марина озвучила изначально.

— Нормально, я думал больше выйдет. Я тебе на карту перекину, идёт?

— Да, половина твоя, половина моя. Глядишь, меня в раю не только напоят, а и оденут и накормят.

В небольшой кафешке было безлюдно, тихо и чисто. За стенкой тихо шкворчало и булькало, готовился дежурный комплект блюд.

Сам нынешний владелец ресторана армянин дядя Алик давно уже ушёл на покой, всем заправлял его сын Армен. Серый знал его, в одном классе учились.

— Ара! — с порога крикнул он. — Три порции твоего лучшего мяса для меня и моих друзей!

— Э, дорогой, для твоих друзей хоть десять, а вот ты ничего не получишь, — улыбнулся Армен, протиравший стойку у кассы.

— Оба-на… — Серый аж с шага сбился. — Какой баран тебя перед смертью укусил?

— Никто меня не кусал, а ты за своей порцией придёшь, когда здороваться научишься, понял, да?

— Ты меня на понял не бери, понял, да? — Серый подошёл поближе и они дружески обнялись. — Здравствуй, нерусь.

— Здравствуй, не ара, здравствуй, дорогой, — взаимные подначки и подшучивания были у них в норме. — Проходи, садись, что будешь?

— Три порции шашлычка из твоих старых баранов, пивка…

— Сам ты старый баран, мои барашки в самом соку!

— В самом соку твои тёлочки.

— Вот что есть, то есть, брат.

— И салатик не забудь, тот самый, что мама твоя делала, да хранит Всевышний её душу.

— Спасибо, брат, сделаем всё. Минералка за мой счёт.

— Ты точно не еврей? Сказал бы — вино из лучших погребов православной земли Вайоц-Дзора из сортов виноградных «Арени» и «Саперави» — вот это было-бы дело. А ты — минералка, минералка…

— Э-э-э, дорогой, когда ты с пива перейдёшь на такое вино, моя и без того безграничная к тебе уважуха просто перешагнёт пределы разумного! Ты откуда про Вайоц-Дзора знаешь?

— Так он же не просто алкаш, а с претензией на эрудированного, — наконец-то смог вставить слово в их диалог Иван. — Здравствуй, Армен.

— Здравствуй, Иван, рад тебе, проходи. И другу твоему рад, проходите, уважаемый.

Армен ушёл на кухню, передать заказ. Трое мужиков уселись за первый же столик.

— Амаль, — негромко спросил Иван, — а что, раньше ты есть не хотел?

— Редко. Скорее для удовольствия, чем для насыщения. А что?

— Значит, потеря тобой силы приближает тебя к параметрам простого смертного, как ты и говорил?

— Да.

— И через какое-то время ты станешь простым человеком — здоровенным мужиком и ничего больше?

— Можно и так сказать.

— А сейчас ты чем круче меня? — встрял Серый.

— Сильнее, быстрее, лучше соображаю и реагирую. Ну и ещё кое-что.

— Что?

— Это неважно. Когда будет информация по Хазифу?

Серый посмотрел на наручные часы.

— Да, сейчас всё будет. Минут десять.

Серый достал мобильник и отошёл в сторону. Амалиэлю не нужно было даже напрягаться, чтобы слышать весь разговор с расстояния семи метров. Сергей звонил какой-то девушке.

— Привет, лапка. Разбудил?

— Почти нет, — ответил заспанный, слегка хрипловатый спросонья голосок, постепенно набирающий силу. — Только проснулась.

— Да, согласен, такое чудо чудесное нужно будить поцелуями, а не звонками, но, увы…

— Серёжка! — голосок был укоризненным и довольным одновременно.

Иван сидел молча, вдыхая утреннюю прохладу и тёплые запахи жарящегося мяса. Амалиэль без помех дослушал разговор. Серый вернулся к ним упругой походкой. По нему и не скажешь, что он вчера так самозабвенно глотал спиртное прямо из горла.

— Короче, часикам к одиннадцати он должен быть в «Караване». Поесть, встретиться с просителями, взять девку. Потом укатит к себе на дачу. Так что спокойно едим, потом везём тебя туда, машем тебе на прощание ручкой, запасаемся попкорном и ждём выноса тела.

— Какого тела? — не понял Иван.

— Не «какого», а «чьего», — снисходительно поправил его Серый.

— Чьего?

— А вот этого, — Сергей вольготно развалился на плетёном стуле, явно собираясь расслабиться и насладиться едой, пивом и разговором, — мой дорогой друг, я не знаю. Но очень надеюсь, что тело это не окажется телом нашего внезапного подопечного.

Иван махнул рукой, отлично зная Серёгу и понимая, что всё важное тот уже сказал и теперь начнётся простой трёп под пивко.

— Гости дорогие, — плавно подкатил к их столику Армен с подносом в руках, на котором на шампурах исходили горячим воздухом и запахом хорошо проперчённого мяса три порции баранины.

Иван заметил, что Амалиэль слегка нахмурился. Серый тоже вдруг как-то подобрался, посерьёзнел. Иван напрягся и метнул по сторонам настороженный взгляд, пытаясь понять, что не так.

— Ара, — медленно начал Сергей, — я тебя реально чем-то обидел?

— Нет, — недоумённо ответил тот.

— Тогда объясни мне, что дороже — прибыль или уважение людей?

Армен, почувствовав, что Серый говорит сейчас на полном серьёзе, тоже подобрался.

— Если нет уважения людей, зачем деньги, зачем прибыль, — ответил он. — Если люди не уважают тебя, они не придут к тебе, не купят у тебя ничего, прибыли не будет, уважения не будет, ничего не будет.

— Когда твой отец, которого мы все называем «дядя Алик», открывал эту кафешку, мы все шли сюда, как к нему домой. Помнишь, как мы приходили из школы ко мне, и моя мама угощала нас варениками с картошкой, чаем с малиновым вареньем? Помнишь?

— Помню, — негромко сказал Армен.

— А на следующий день мы шли домой к тебе, твоя мама готовила свой салат, говорила, что еда должна быть вкусной и полезной, а твой отец смеялся, говорил, что для мужчины главное мясо и они то жарили вместе чебуреки, то он жарил мясо. Помнишь?

— Помню…

Иван переводил взгляд то на одного, то на другого, чувствуя, что Серый ведёт разговор не просто так, но не понимая, куда он клонит.

— И когда он открыл эту кафешку, мы шли сюда как к нему в гости. Приходили целыми семьями, и это было похоже на какой-то праздник — друзья, соседи, все друг друга знают, твои родители готовили для всех свои салаты, шашлыки, чебуреки. Помнишь?

Взгляд Армена стал слегка отстранённым. Сергей напомнил ему о том времени, когда его мать, Анаит, ещё была жива.

— Помню, — снова тихо сказал он.

— А что теперь случилось, куда всё делось?

— Ты о чём?

— Где все? Где те разговоры, семьи с детьми, друзья?

Армен пожал плечами.

— Теперь так не сидят. Просто приходят покушать…

— И что они кушают? — Сергей слегка повысил голос. — Клянусь тебе, раньше в чебуреках дяди Алика было больше мяса, чем на этих шампурах! Можно было наестся до отвала и прийти на следующий день повторить. А сейчас здесь можно только перекусить да выпить. Ты хороший человек и ты мой друг, я за тебя любому в морду дам… ну, кроме Вани. Но поверь мне, проблема в том, что в твоей стряпне не стало души. Отмерил порции из расчёта себестоимости, приготовил, чтобы было съедобно, да и всё. Получите, расплатитесь. Повара теперь у тебя, шашлычники, хорошо готовят, быстро, как автоматы на заводе — наштамповали изделия, заказ готов.

— Это хорошее мясо! — Армен выпрямился, как струна, его голос зазвенел.

— Хорошее, — Сергей вдруг устало откинулся на спинку стула. — Хорошее… Можно купить и дома на сковородке пожарить. Будет вкусно… А к тебе зачем тогда идти?

— Зачем ко мне идти? Зачем?! — глаза Армена сверкнули, Иван даже подумал, что он сейчас просто выставит их вон. — Затем, что моя семья готовит лучше всех в этом городе! Не за деньги! А потому что…

Он вдруг резко схватил со стола поднос с заказом.

— Уважаемые, прошу, подождите ещё немного, я сейчас, — сказал он, глядя на Амаля и Ивана.

И ушёл на кухню широкими нервными шагами. Через минуту оттуда донеслась явно ругань на армянском, что-то со звоном упало. Потом оттуда, недоумённо переглядываясь и разводя руками, выскочили повар и шашлычник.

Иван посмотрел на друга.

— Серж, ты чего это?

Тот, казалось, и сам был в недоумении, но быстро оправился.

— А чего он, в самом деле?! Мяса на шампурах как баран чихнул, одному не наесться, не то что троим. Да ты реально вспомни, как оно раньше было… Нет, я серьёзно, не в стоимости порции дело, я готов в три раза больше заплатить, так ведь порции в три раза больше не станут, только принесут три раза по бараньему чиху. А ведь было так, что ты ел и наедался, аж не лезло, но ты съедал всё, просто потому, что было безумно вкусно. Ну, было же?

Иван озадаченно хмыкнул.

Только Амалиэль слегка улыбался, пряча глаза под полями шляпы…

Минут через двадцать — двадцать пять Армен неспешно, с непередаваемым гордым достоинством, словно не армянин-шашлычник, а истинный горец, подошёл к их столу и поставил по центру большое блюдо с шестью шампурами, на которых были насажены в меру крупные куски мяса, великолепно и равномерно прожаренные, источающие сводящий с ума аромат. Повар и шашлычник следом за ним поставили перед каждым гостем по тарелке, на каждой из которой была приличная порция салата, вилка, приправы. Дополнила это великолепие бутылка вина и высокие стаканы.

— Извини, дорогой, бокалов нет, у меня кафешка, а не ресторан.

— Ох-ре-неть, — восхищённо выдохнул Серый. — Ара, в этом городе нет ресторана, который мог бы похвастаться такими шикарными блюдами, как твоя… твоё заведение. И во всей области нет такого друга, как ты.

Уголки губ Армена слегка дрогнули, но в глазах плескалось море удовольствия от хорошо сделанной работы и заслуженной похвалы.

— А вино?.. — с надеждой поинтересовался Сергей.

— Извини, Вайоц-Дзора далеко, но вино хорошее, грузинское, скоро свадьба будет, попросили достать.

— А как же?..

— Ещё закажу, время есть.

— Спасибо, друг.

— Приятного аппетита, кушайте, уважаемые.

— Ого! — послышался удивлённый возглас.

В кафе зашли две пары, Иван знал их, мужики работали раньше с его отцом.

— Здрасьте, дядь Лёш, дядь Петь, тёть Лена, тёть Таня, — скороговоркой протараторил он, помахав рукой.

— Здорово, Вань, — густым басом ответил за всех Пётр. — Отмечаете что-то?

— Да нет, просто покушать зашли.

— Здравствуй, Армен, — дядя Лёша громко втянул ноздрями воздух. — Меню обновил?

— Проапгрейдил, — усмехнулся Серый.

— Здравствуйте, уважаемые. Обновил, — с улыбкой кивнул Армен. — Попробуете?

— Дык мы с удовольствием, — дядя Петя побарабанил себя по внушительному «пивному» животику. — А то мимо шли, а запах нас за нос схватил и сюда приволок. Нам бы вот это всё на четверых…

— Только без спиртного, — сразу вставила его жена Татьяна. — Нам бы минералочки.

— Располагайтесь, будьте как дома.

Армен удалился с грацией настоящего метрдотеля, а трое мужиков набросились на еду. Большую часть умял Амалиэль, несмотря на то, что мясо было настолько шикарно приготовлено, что Иван с Сергеем жевали свои порции так, что за ушами трещало. Серый пошёл платить, Иван с Амалем подождали его у входа.

— И сколько теперь шашлык стоит? — с улыбкой спросил Иван, когда Серый вернулся.

Тот как-то озадаченно посмотрел на него.

— Да как обычно… Вино только дорогое, но хорошее, это да. А так — всё как обычно…

Насчёт хорошего вина Иван мог только поверить — он был за рулём и пить не стал. А вот шашлык оценил по достоинству. Действительно вспомнилось детство, прежняя людская искренность и щедрость.

— Ну, что, поехали? Время уже, — сказал дюжий ангел и уточнил, с прищуром взглянув куда-то в небо, — десять сорок три.

Иван глянул в мобильник, Серый синхронно с ним посмотрел на наручные часы.

— Да, время. Вань, заводи.