Глава 9

Стараясь удержать на лице выражение понейтральнее, мысленно Сэндира перемножала в уме трехзначные числа. Иногда помогало… Старшекурсники. Наверняка они старшекурсники.

— Искренне рад встрече, цветочек…

— Не могу сказать того же. — ласковый тон не вязался со словами, так что Шалика сжалась ещё больше. Она и так-то замерла, когда мужчины подошли к ним, а тут и вовсе практически перестала дышать. — Но удивлена, искренне. Чем обязана?

— Прогуляемся?

— Нет желания.

— Прогуляемся. — улыбнувшись так тонко и так кровожадно, что Шалика тонко пискнула и посерела, уже в следующую секунду до сих пор безымянный, но чересчур настойчивый поклонник из племени сефусс прижимал Сэндиру к себе и уверенно вёл вглубь парка, туда, где прогуливающихся практически не было. При всём при этом оставляя несчастную знахарку в компании двух своих друзей, уже устроившихся по обе стороны от неё. — Итак, Сэндира Тиру, бедная сиротка из монастыря Милостивой Эру… девушка восемнадцати лет, решившая стать магичкой стихий.

Осуждающе вздохнув вместо ответа, Сэнди лишь беспечно пожала плечами. Ну, хочется этому самцу показать насколько он крут, ну… пусть попробует.

— А жених далеко…

Ты даже не представляешь насколько.

— А я рядом…

Слишком.

— А скомпрометировать первокурсницу так легко…

— А кости позвоночника срастаются так долго… — ответив с чрезвычайно ласковой улыбкой, Сэнди без труда остановила продвижение и уже более язвительно продолжила, глядя четко в глаза нахалу. — Ты груб и бестактен. Ты бессовестен и эгоистичен. Ты нагл и вульгарен. Я презираю подобных самцов. На сим, пожалуй, завершим нашу беседу. Всего хорошего.

Шаг в сторону, но его пальцы крепко сжимают ее запястье. Но недолго. Каплю ветра, каплю силы, каплю песка… И в следующее мгновение наступить изящной ножкой на грудь поверженного противника, стискивающего зубы, чтобы не завыть от боли в сломанных пальцах. Она сломала ему все пальцы правой руки!!!

— Сэшай, я не шучу. Может я и девушка, но я не так беспомощна, как ты думаешь. В следующий раз я сломаю тебе позвоночник.

— Меня зовут Ингир.

— Бывает… — убрав ножку и поправив подол, Сэндира даже не обернулась, когда он начал вставать, торопясь вернуться обратно. Два сефусса на неискушенную аппетитную Шалику это слишком много.

И точно! Один уже расписывал прелести супружеской жизни, когда как второй уверенно ему возражал, предлагая сначала месяц-другой «повстречаться». Нахалы! Знает она их «повстречаться»!

— Шалика, нам пора. — уверенно подойдя к лавочке и ещё уверенней дернув девушку за руку, так что она махом вылетела из казалось бы жесткого окружения, встав рядом с песчинкой, Сэндира не позволила наглецам вставить ни слова и тут же повела пунцовую знахарку по аллее на выход. — Давай зайдем к дяде, выпьем по кружечке кофе с изумительными ватрушками тетушки, да поболтаем о своем, о девичьем. Заодно расскажу тебе увлекательную историю о том, как кое-кто хотел, да не смог…

— Я с-с-смогу! — прекрасно расслышав последние слова строптивицы, Ингир, подошедший вслед за ней к друзьям, прижимал покалеченную руку к животу, но не показывал и вида, что его это хоть как-то беспокоит. — Я тебе покажу, как я смогу…

Время, оставшееся до вечера, Сэнди провела с умом. Сначала она действительно познакомила Шалику с семьей, где жила и работала. Стеснительная пухленькая знахарка моментально пришлась по душе тетушкам и самому Пыршангу и они моментально дали добро на дружбу своей подопечной с однокурсницей. Ведь они, как и родители Шалики были обычными горожанами, не воинами и уж тем более не лордами. Побогаче, конечно, но это в их среде не выпячивалось на первый план.

После обещанного кофе и ватрушек уже Сэндира отправилась в гости к Шалике, произведя не менее положительное впечатление на родителей девушки. Те моментально углядели в светлокожей стихийнице ту, что сможет помочь их младшенькой освоиться в Академии и многочисленном мужском окружении.

И снова слежка…

Уже возвращаясь к себе, песчинка позволила себе недовольно поджать губы. Ох, уж эти мужчины! Нет, она никогда не отступала всего лишь из-за того, что кто-то решил помешать её планам. Если он продолжит ей надоедать, то у студентов-целителей совсем скоро прибавится практики. Причем очень много практики… Ведь следил не один! Она заметила как минимум троих, периодически сменяющих друг друга. Ох, уж эта клановость! Ох, уж эта мужская солидарность! Лучше бы азы ухаживания выучили, право слово!

К счастью за ночь ничего экстраординарного не произошло и к обеду следующего дня, надев праздничный брючный наряд (брюки, длинную тунику до колена и верхний длинный халат без пуговиц) в любимых жемчужно-голубых тонах с символичной вышивкой невесты и пустыни. Чуть подвести глазки, чуть подкрасить реснички, на губы капельку блеска, на волосы кружевной белоснежный хиджаб, а на плечо маленькую сумочку с женскими мелочами. Сегодня, как обычно бывает в таких случаях, состоится торжественная речь Ректора, знакомство с преподавателями, с однокурсниками и конечно же завершение вечера — угощения, танцы и фейерверк.

Кстати, танцы тут были. Специфичные, но были.

Никаких объятий, никаких тесных соприкосновений, одни лишь намеки, да полукасания. Тут ладошкой, там плечом…

В общем, исключительно специфично!

— Шалика, красивое платье. — ещё вчера девушки договорились встретиться у ворот Академии, чтобы не искать друг друга в толпе и Сэнди тотчас оценила наряд однокурсницы — её костюм был в лилово-бордовых тонах, причем столь искусно сшитый, что смотрелся бесценным эксклюзивом. Всё верно, именно эксклюзивом, наверняка родители расстарались для своей младшенькой. — И какая интересная вышивка… сама вышивала?

— Нет, сестры помогали. — зардевшись от искреннего комплимента, знахарка тут же его вернула. — Тебе очень идут эти нежные цвета. Совсем как невеста на свадьбе… а когда он приедет, твой жених?

— Надеюсь, что скоро. Очень надеюсь. — загадочно кивнув и тут же увлеченно заговорив о том, как она рада поступить в столь престижное место, Сэндира уверенно отвлекла внимание Шалики от неправильной темы. Жених-жених… да зачем он нужен? Только лишь для ширмы, не более… Кстати, надо будет озадачиться уже более достоверной кандидатурой, а не просто мифическими рассказами. А может… а можно и не озадачиваться. Есть и не ваше дело!

Верно? Верно!

А вот и центральный амфитеатр Академии, где сегодня собрались все без исключения студенты Академии от только-только поступившего первого курса, до самого уже практически выпустившегося пятого. Заранее разузнав, что места для первокурсников приготовлены в первых рядах, тут же направилась к ним, без лишнего стеснения проходя мимо тех, кто обучался уже не первый год. Вот целители с третьего, вот воины с четвертого, вот второй разношерстный курс, а вот и пятый… причем зарабатывающий косоглазие едва ли не всем курсом. Легко различая курсы и направления по значкам на груди, Сэндира дотянула застенчивую знахарку до свободных мест, которые оказались лишь на первом ряду в центре и ничуть не смущаясь, устроилась четко посередине. А чего собственно стесняться?

Хм…

Разве что Владыку…

Отстраненно улыбнувшись наличию ни много ни мало, а самого Владыки пустынь на торжественном вечере, посвященному началу учебного года, Сэндира продолжила рассматривать расположившихся на сцене мужчин и женщин. Вот магистр, который принимал у них экзамен, вот кажется преподаватель лекарского дела, вот мужчина, по мышечной массе которого можно с лёгкостью определить, что он магистр военного дела, а вот…

Сердце пропустило стук, а в горле пересохло. Ладошки вспотели, а глаза стали такими огромными, что эти изменения не прошли мимо также осматривающейся Шалики.

— Сэнди? Сэнди, что с тобой? Тебе плохо? Душно? Может на воздух? — засуетившись и тут же вынув из сумочки флакончик с ароматной солью, девушка сунула его под нос песчинке, но та лишь отрицательно мотнула головой. — Что такое?

— Ничего. — тут же опустив голову вниз, когда и он посмотрел на неё, причем так же широко распахнув глаза от удивления, Сэнди сдавленно прошептала: — Всё хорошо.

Не так она представляла себе их первую встречу… Кто он? Преподаватель? Наверняка… Откуда он? Почему она не видела его раньше???

И куда подевалась вся её решимость и уверенность?

— Уверена?

— Да. Да, Шалика, всё хорошо. — чувствуя, что ещё немного и скованность отступит, немного неестественно улыбнулась, стараясь даже случайно не посмотреть на сцену. — Всё, давай тихо, начинается…

Первым слово взял Ректор. Высокий темнокожий мужчина в годах, но даже время прожитых лет не отразилось ни на его осанке, ни в его глазах. Лишь редкая седина в длинных черных волосах, заплетенных во множество кос, да морщинки в уголках каре-зеленых глаз и возле рта говорили о том, что мужчине уже далеко не тридцать и даже не шестьдесят. Маги, очень сильные маги могли жить аж до трехсот лет, когда как обычные люди (не полукровки) до восьмидесяти-ста лет.

— Искренне рад приветствовать вас, мои дорогие студенты, в стенах этого славного величественного здания…

После сотого выдоха, когда ладошки перестали самовольно потеть, а голова кружиться, Сэндира, наконец, смогла сфокусировать взгляд на сцене и первым, кого она увидела, снова был Владыка. Владыка, не сводящий с неё недоверчивого и почему-то немного хмурого взгляда.

Я тоже могла обойтись без этой встречи, Дениро-сэш, я тоже.

— В честь восьмисотлетнего юбилея Академии, — ух, ты! Вот это новость… Удивившись вместе с остальными первокурсниками, Сэндира продолжила внимательно слушать уже Владыку, который также решил взять слово, — мы решили учредить благотворительный фонд, направленный на развитие таких узких специальностей, как артефакторное дело и предсказание. В этом году набора не было, но будут открыты дополнительные кружки для уже зачисленных студентов, чтобы протестировать новые для нашей Академии направления. Ваш интерес будет всячески поощряться, а тем, кто достигнет реальных успехов, будут выданы гранты и всевозможные льготы для последующей реализации своих наработок и умений. Позвольте представить вам одного из новых преподавателей, почтивших нашу Академию согласием и своим присутствием. Магистр артефактор Тарисшай Гороу.

Тарисшай… С древнего переводится, как «непокорный»… Не удержавшись и снова задержав взгляд на том, кто вызывал в душе странные, неведомые ощущения, Сэнди не могла поверить в происходящее. Он уже встал с кресла и шел к Владыке, чтобы также поприветствовать всех, но при этом смотрел только на неё…

А она на него…

Буря эмоций, враз промелькнувшая в его глазах, в итоге заставила её вновь опустить голову и даже сжать ледяными ладошками пунцовые щечки. О, Великая пустыня! Да так ведь нельзя!

— …и я крайне рад оказанной мне чести и безмерно благодарен Владыке за шанс…

Серые глаза, отливающие сталью, короткие пшеничные волосы, выгоревшие под солнцем пустыни добела, жесткий подбородок, выдающий упрямство, высокие скулы, открытый лоб, светло-серые летящие одежды… Она больше не смотрела на него, она лишь слушала его низкий уверенный голос, но его образ стоял даже перед закрытыми глазами. Как хорошо, что он не её преподаватель! Это было бы ужасно!

— Сэнди… Сэнди!

— А? — с трудом отмерев и повернув голову в сторону теребившей её за рукав Шалики, песчинка уточнила. — Что?

— Ты идешь?

— Куда?

— В бальный зал, конечно. На праздник! Ты чего?

Только после слов знахарки сообразив, что на этом собственно официальная часть праздника подошла к концу и она пропустила не только выступление остальных преподавателей, но и заключительную речь Ректора, девушка послушно встала и отправилась следом за всеми. Туда, где уже звучала музыка, первый смех старшекурсников и откуда доносились ароматные запахи выпечки, сладостей и легкого фруктового вина, которое разрешалось студентам лишь по таким весомым праздникам.

— Прошу прощения, сэшани, могу я отвлечь вас на пару слов?

Замерев уже на первых звуках его голоса, девушка поняла, что ей вновь отказывает вся её выдержка и благоразумие. Повернув голову, смогла лишь судорожно кивнуть, но и этого оказалось для него достаточно.

— Не переживайте, сэшани, я верну вам вашу подругу в целости и невредимости уже совсем скоро. — с улыбкой кивнув смешавшейся Шалике и уверенно подхватив замершую Сэндиру под локоток, магистр-артефактор неторопливо направился не в праздничный зал, а на улицу, благо идти было недалеко.

Вот только это самое недалеко через несколько минут начало превращаться в далеко…

— Куда?

— Ещё не много, не пугайтесь.

А вот и парк, а вот и лавочки… Нет? А куда? Отмечая, что вечер уже вступил в свои права и закатное солнце золотит верхушки деревьев, Сэндира могла только послушно переставлять ноги.

— Да, пожалуй, достаточно. — неожиданно бережно усадив скованную девушку на самую дальнюю лавочку, что нашел, мужчина присел рядом, но не слишком близко. — Поговорим?

— О чем? — сглотнув несколько раз, чтобы из горла ушли пересохшие хрипотки, кашлянула и вымученно улыбнулась. — Кто ты?

— Ты знаешь. И я знаю, кто ты. И удивлен. Крайне удивлен. Что ты здесь делаешь?

— Путешествую…

— Одна? Без родителей? Сколько тебе лет? — закидав девушку настойчивыми вопросами, мужчина до сих пор так и не отпустил её руку.

— Одна… — не выдержав и выдернув пальчики, девушка сжала кулачки на коленях. — А что здесь делаешь ты?

— Путешествую. — понимающая улыбка и немного недоуменный взгляд. — Ты первокурсница? Зачем?

— Я хотела получить доступ к библиотеке…

— К библиотеке? Что в их библиотеке может быть такого интересного? Тебе не хватило домашней?

— Что? — недоуменно сморгнув, когда поняла, что он имеет в виду, Сэнди недоверчиво уточнила. — Какой домашней?

— Стоп. — моментально нахмурившись, уже он в свою очередь повторил вопрос, на который она не ответила ранее. — Кто твои родители? Тебе ведь еще нет ста, я чувствую.

— Нет… мне еще и шестидесяти нет… я сирота.

— Сирота?! Этого не может быть!!

— Почему? — смешавшись, когда он подскочил и начал нервно мерить шагами тропинку, песчинка следила за ним взглядом. Пять шагов влево, пять шагов вправо…

— Сколько тебе лет точно?

— Пятьдесят семь… но какая разница?

— Большая! Огромная! — резко остановившись четко перед девушкой, в итоге мужчина выпалил: — Ты не имеешь права находиться на территории враждебных нам существ пока тебе не исполнится сто лет!

— И? — шепотом уточнив, недоверчиво наклонила голову. Она уже начала его бояться…

— Я отправлю тебя домой, к старейшинам! И пускай уже они разбираются, кто твои родители и как они посмели тебя бросить!

— О? — Сначала опешив, в следующую секунду попыталась уточнить снова: — То есть я ещё ребенок?

— Нет, ты не ребенок. — с трудом взяв себя в руки и при этом сев обратно на лавочку, мужчина пояснил: — Ты уже взрослая, но ещё несовершеннолетняя.

— А в чем разница?

— Ты не знаешь даже этого???

— Я ничего не знаю. Я воспитывалась в монастыре Милостивой Эру, на чьих ступенях меня нашли в младенческом возрасте в корзинке, а в пятнадцать я оправилась в своё первое путешествие…

— В пятнадцать???

На мужчину было страшно смотреть. Недоверие, граничащее с диким ужасом, непонятно откуда взявшаяся паника, после того, как в его глазах промелькнуло осознание сказанного, а затем…

— У тебя есть какие-нибудь личные вещи? Те, что были в корзинке.

— Да. Медальон.

— Могу я на него посмотреть?

— Вот, пожалуйста. — впервые за последние тридцать лет вынув медальон из пространственной складки, Сэнди была уже совсем не рада встрече. Как-то она неправильно складывалась…

— Великая Пустыня!

Мужчине хватило лишь одного взгляда на медальон, причем до его открытия дело даже не дошло, как он…

Упал в обморок.

Растерявшись, Сэндира не знала, что и думать. Лишь спрятала медальон в пространственную складку, да привстала с лавочки, чтобы в следующее мгновение присесть возле мужчины, а в третье вздрогнуть от неожиданных слов, неслышно подошедшего Владыки.

— И этот у твоих ног…

— Он сам упал. — недовольно поджав губки, песчинка с обидой посмотрела на Владыку, как на самого виноватого. — Как узнал, что я с пятнадцати одна путешествую, так и упал. Вы где его такого нервного взяли?

— Что значит, сам упал?

— Кажется, в обморок.

— Кажется? — сообразив наконец, что девушка не шутит и новый преподаватель действительно не в нокауте, а в обмороке, Дениро тут же присел рядом и первым делом похлопал мужчину по щекам.

— О-о-о…

— Тарисшай? Вы меня слышите?

— О-о-о…

— Может соли? — неожиданно нащупав в кармашке флакончик, который ей давала понюхать Шалика и который так у неё и остался, Сэнди тут же вручила его в протянутую руку Владыки, а тот в свою очередь под нос всё никак не приходящего в себя магистра.

— Апчхи! — придя в себя и тут же резко чихнув, Тарисшай безумным взглядом обвел присутствующих реаниматоров. Сэнди, Владыка, Сэнди… — Внученька!!!

Вну… Внученька???

Вот теперь уже сама Сэнди находилась в предобморочном состоянии, переведя взгляд с предполагаемого дедушку на Владыку. Она не ослышалась?

— Как вы это поняли? — аккуратно подняв песчинку на ноги и бережно удерживая её за талию, так как видел, что и ей отказывает самообладание, Владыка внимательным прищуром контролировал, как встает и пересаживается на лавочку магистр.

— Медальон… — сдавлено прошептав, артефактор буквально впился взглядом в абсолютно дезориентированную внучку. — Я сам его делал… Он… Именно он не позволил мятежникам тебя найти, но и мы… Мы пришли в монастырь год спустя после того, как ты его покинула…

— Мятежникам? — задавая вопросы вместо Сэндиры, Владыка понимал, что здесь и сейчас происходит нечто крайне важное, нечто крайне судьбоносное.

— Сэндира дочь Зеркального клана.

— Какого? — обретя дар речи и даже сумев высвободиться из неуместных мужских объятий, девушка также опустилась на лавочку.

— Зеркальный клан. Клан, видящий душу и все пороки. Клан, умеющий уничтожать не только смертных, но и духов. Если в клане рождается девочка… — сглотнув и сначала замотав головой, словно до сих пор не верил своим глазам и тому, что говорил, спустя несколько минут напряженного молчания всё же продолжил. — Девочка рождается именно Карателем.

— Девочка? А мальчики?

— Мальчики лишь Зеркала.

Но я не Каратель! — возмущенно вспыхнув, потому что прекрасно знала цену человеческой жизни, Сэндира зло сжала кулачки.

— Каратель. Необученный, несовершеннолетний, но Каратель. И я обязан сопроводить тебя домой.

— Домой? — непонятно почему, но вспылив ещё сильнее, да так, что легкий вечерний ветерок в секунды превратился в угрожающий штормовой, закружив вокруг троицы лепестки опадающей сакуры, девушка зло процедила. — Где вы были, когда я нуждалась в доме? Где вы были, когда я вас звала и искала? Когда жила в трущобах? Когда скиталась по миру, тоскуя и желая умереть от одиночества?

— Сэнди…

— Сэнди выросла в шестнадцать лет! Сэнди сама себе хозяйка! И Сэнди… хочет вас покинуть! — сорвавшись с лавочки со следующим порывом ветра, девушка, не обращая внимания на выкрики вернуться и поговорить, тонкой песчаной струйкой стремилась туда, где сейчас веселились беспечные студенты.

Хорошо им… Ни хлопот, ни забот, ни дедушек… Не выдержав и расплакавшись в первый раз за сорок лет, девушка вернула себе тело и самым маленьким краешком сознания радуясь, что не долетела до зала, а всё ещё в парке, упала на траву и уже там зарыдала навзрыд. Она хотела дом… Она мечтала о доме… Мечтала о родителях, о семье, о любви близких…

Но она никогда не мечтала о роли Карателя и изгоя. За что? Зачем? Почему её не убили ещё тогда??!

— Сэндира? Сэнди???

Он искал её с той самой минуты, что закончилась официальная часть. Он купил цветы, нашел самый подходящий стих, придумал, как будет извиняться… А она… Плакала!!!

— Кто? Кто тебя обидел? Имя и я уничтожу эту мразь!!!

— Сгинь! — выкрик и порыв ветра от Тарисшая, наконец догнавшего беглянку и обнаружившего склонившегося над ней постороннего мужчину, да так, что тот улетает в ближайшие кусты. — Сэнди, успокойся.

— Сгинь!!! — торнадо уже от Сэнди и сам непонятливый дедушка летит туда же, причем падая четко сверху на Ингира, только-только очнувшегося, чтобы встать.

— Сэнди… — Владыка, не решающий вмешаться в разборки духов пустыни, но тем не менее, рискнувший подать голос (всё-таки территория Академии), предусмотрительно стоял как можно дальше. — А можно без убийств?

— Можно. — злясь на то, что у её слабости появились свидетели, девушка всхлипнула последний раз и, приняв протянутую руку торопливо подошедшего мужчины, встала. — Нужно. — судорожный вздох, косой взгляд на матерящиеся кусты и хмурый взгляд исподлобья на правителя этой страны. — Прошу прощения за неуместную вспышку гнева. Позвольте откланяться…

— Сэндира…

— Я не желаю обсуждать произошедшее.

— Я тоже. — неловко улыбнувшись, следующими словами Владыка весьма удивил собеседницу. — Может, погуляем? Такая приятная ночь, луна полная… Цветы даже… вот.

Цветы? Точно цветы… А откуда на лавочке букет орхидей? Впрочем, это совсем не важно. Она не любит орхидеи. И гулять она тоже не хочет.

— Спасибо за предложение, но… нет. — улыбнувшись в ответ, но так неестественно, что даже мужчина это увидел, покачала головой. — Этот вечер стал для меня слишком большим потрясением, я, пожалуй, пойду домой.

— Я провожу.

— Дениро… — шумно вздохнув, потому что мужчина отказывался понимать намеки, капельку прищурилась. — Я не буду вашей женой. Ни женой, ни любовницей, ни просто женщиной. И не надо на меня так смотреть. Я эгоистичное дитя пустыни, у меня нет привязанностей, у меня нет обязательств. И вы меня утомили. Возвращайтесь к жене, Дениро-сэш. Спокойной ночи.

Торопливо отряхнув испачкавшееся в траве платье и не менее торопливо направившись к воротам Академии, песчинка не видела, каким опустошенным взглядом провожал её мужчина. Мужчина, нашедший… и вновь потерявший.

Каратель? Кажется она, сама того не ведая, покарала ещё одного. На этот раз за самонадеянность и веру в то, что жена не препятствие любви. А на самом деле это такое препятствие… это очень большое препятствие. Слишком большое. По крайней мере для такой собственницы, как песчинка.