Глава 2.13 Игра на перспективу

Стиг проснулся в палаточном лазарете от стонов и криков раненых. Вокруг него и других постоянно суетились лекари, жрицы и прочие врачеватели.

Наемник не помнил, как очутился здесь и, честно говоря, был удивлен, что выжил. На момент убийства брата он не успел полностью исцелиться. И не смог бы, так как находился в ментальном и душевном истощении. Его кости были раздроблены, а мышцы разорваны. С помощью магии Стиг поддерживал в себе жизнь, но после потери сознания его тело должно было превратиться в кашу.

Возможно, он успел сформировать пассивную регенеративную формулу, которая поддерживала необходимый минимальный уровень состояния для жизни? Или после создания дополнительной нервной и опорно-двигательной системы ткани успели немного срастись? Или кто-то другой сумел его исцелить?

Как бы то ни было, анализ состояния Стига был утешительным. Он парализован и испытывал постоянную боль, а также потерял контроль над своей душой, но все это было поправимо. Как только его душа восстановится, он сам займется своим исцелением.

— Хей! Стиг! Ты уже очнулся? — послышался голос откуда-то сбоку.

Стиг лежал на спине. Он чувствовал шею, но не мог ею шевелить. Она была зафиксирована специальным приспособлением.

— Кто это? — прохрипел Стиг. По крайней мере, он может говорить.

— Это Вил из Бешенных Быков! Не узнал, что ли?

— Не думал, что ты выживешь…

— Я выжил, и мои дела получше твоих.

— Как закончилась битва? Кто победил?

— Никто, судя по всему. Командиры обеих армий резко приказали всем отступать. Объявлено временное перемирие. Непонятно, у кого больше потерь. Хотя мы побеждали, пока не появились эти светящиеся войны, ангелы, и не стали методично вырезать лучших воинов и командиров.

— То есть, они просто отступили? Имея такую силу?

— Наверное, стоит благодарить Марека Дракул. Он выторговал перемирие, дав отпор одному из них. Ну и, наверное, стоит благодарить тебя…

— Меня?

— Да! Ты стал кем-то вроде героя, наравне с Мареком, для всех, после того, как тебя обнаружили рядом с телом ангела.

— Значит, они решили, что я победил его?

— А это не так?

— Ты действительно так думаешь? Ты был там и видел, что он раздавил меня еще в самом начале.

— Да, видел. Я видел много странных вещей там. Мне показалось, что вы знали друг друга…

— Я могу лишь признать, что нанес решающий удар. Но больший вклад в ту победу внес Харальд.

— Вот как, значит? Кое-кто из нас наверняка хотел услышать эти слова.

— Ты видел, как погиб Харальд? — послышался другой голос.

— Убба? Это ты? Ты тоже выжил?

— Да.

— Странно. Могу поклясться, что видел, как тебя разорвало на кусочки.

— Я исцелился. Души моих павших братьев и сестер помогли мне. Они отказались отправиться в Валхейм и решили остаться со мной навсегда…

Теперь стало понятно, вокруг кого собрались те души.

— Скажи мне, как умер мой отец?

— Он использовал все свои силы, чтобы достать ангела. Ему это удалось, что и позволило нанести решающий удар. Но в конце он упал замертво. А так как его душа… души были истощены, он не смог исцелиться, как раньше.

— Вот как? Он всегда желал подобного исхода — умереть в славной битве. Хорошо, что он нашел достойного война, который смог отправить его в Валхейм.

— Расскажешь, что конкретно с тобой произошло? Как ты выжил?

— Мы называем это Зовом Славы… Сложно объяснить тому, кто не знает нашей культуры…

— Расскажи как можешь.

— Иногда воин умирает не так славно, как хотел бы, но при этом все равно достоин Валхейма. В этом случае его душа отказывается покидать мир и вселяется в тело другого воина, дабы дать тому сил для более достойной смерти. Мой отец рассказывал, что к нему присоединилось около сотни душ мертвых хардов. Видимо, и на меня решили возложить свои надежды мои павшие брат и жена…

— Что ты будешь делать? — спросил Вильям у Уббы после недолгого молчания. — Ты потерял много людей и не получил земли Горна. Теперь ты вернешься в Хадланд?

— Ни за что! — резко сказал норманн. — Ни я, ни мои люди не желают этого.

— Тогда что? Вас осталось около трех сотен, большая часть из них женщины и дети. Думаете, вас кто-нибудь примет?

Убба не ответил.

— А что насчет Бешеных Быков? Много ваших выжило? — спросил Стиг.

— Немного. Из нас теперь и сотни не наберется. Большинство раненые. Некоторые, получив причитающуюся плату за битву, разошлись восвояси. Думаю, теперь, когда наш главарь и все капитаны, кроме меня, мертвы, другие тоже последуют этому примеру. Боюсь, что дни Бешеных Быков как наемной армии сочтены, — грустно ответил Вильям.

— А сам ты не можешь их возглавить?

— Можно попробовать, но вряд ли я соберу больше нескольких десятков бойцов. У меня не та хватка… Хотя, будь у меня в распоряжении побольше серебра, то сотню рекрутов собрать смог бы.

Вдруг разговор резко затих. Даже раненые практически перестали стонать.

В лазарет кто-то вошел. Кто-то очень важный.

Шаги приближались к нему.

— Стиг, Вильям, Убба… Харальдсон? Рагнарсон? Извини, я еще не до конца разобрался в ваших именах, — послышался голос Марека Дракул.

— И так, и так верно. Я Харальдсон, потому что сын Харальда, но так меня бы называли, скорее, члены моего клана. Я Рагнарсон, потому что являюсь потомком Рагнара Морского, основавшего мой клан. Полное имя на вашем языке звучит так: Убба, сын Харальда, потомок Рагнара.

— Эм… Хорошо. Постараюсь запомнить. — Марек прокашлялся. — Вы очень хорошо показали себя во вчерашнем бою. Я признаю в вас великих воинов. Каждый достоин награды. Но угроза Культа никуда не делась. Помимо условленных наград за участие в бою я готов вам предложить серебро, земли, титулы в обмен на вашу службу.

— Мне нужна земля, на которой смогли бы обжиться мои люди, признание законности моих прав на владение этой землей, возможность вести торговлю с соседними землями. От себя я гарантирую, что мой меч и мечи моих людей встанут на защиту всех ваших земель по первому требованию, — заявил Убба.

— Я надеюсь на более тесное сотрудничество… И готов дать вам гораздо больше, чем вы просите. Взамен хочу, чтобы вы стали «мостом» между королевствами Севера и архипелагом Алворлингом. Ваши воины показали высокую эффективность в битве. Думаю, для всех нас будет лучше, если норманны направят свою ярость куда-нибудь подальше от Севера, на земли Культа, более богатые, чем наши. Мы намерены их в этом поддержать.

— Я согласен.

— Хорошо! Детали обговорим, когда вы поправитесь.

— Мне будет достаточно просто серебра, и я вам гарантирую, что вы станете приоритетным работодателем для Бешеных Быков, — высказался Вильям.

— Ладно… Я готов вам предоставить еще и замок под основную базу для вашей… Кхм… Гильдии, при условии, что мои контракты для вас будут в приоритете. Это также означает, что вы не будете брать контракты, угрожающие Арелии.

— Вы слишком щедры, сир…

— Стиг. — Марек подошел вплотную к его койке, чтобы заглянуть ему в прямо в глаза. Герцог держался обыденно, но на его лице замечались признаки истощения. — Если бы мы победили в этой битве, тебя бы назвали героем…

— Если вы о победе над ангелом, то большую часть работы сделал отец Уббы.

— Не только. Мои люди сообщают, что ты также победил пару паладинов Светлой Длани — Ксеркса Громовержца, Святослава Отражателя, а так же Вениамина Неприступного. Еще был какой-то ряженый клоун, кричавший проповеди.

— О, и как же об этом узнали, что конкретно я их победил? Не то что бы я и эти люди кричали свои имена перед битвой…

— Не только ты обладаешь усовершенствованным восприятием, Стиг. Но хватит об этом. Помнишь наш предыдущий разговор? Что я тебе тогда предложил?

— Да, помню.

— Оно все еще в силе! Признаюсь, я совсем не ожидал, что ты станешь достойным моего предложения. Так и твой ответ?

Предложение герцога было крайне заманчивым… Служение в рядах Ордена Красных Драконов, самой сильной военной организации Севера, предвещало Стигу нескучную жизнь. Масштабные конфронтации, серьезные противники, опасные задания… Доступ к формулам магии Огня…

— Я вынужден отказаться...

Лицо Марека немного помрачнело.

— Послушай, парень! Я понимаю тебя — хочется свободы, сражений, славы. Сам таким был. Но когда-нибудь это пройдет и тебе захочется осесть, оставить потомство. Рано или поздно. Я предлагаю тебе заранее обеспечить себе все это. Главное, будь верен мне, даю слово, что твои способности задействую в полном объеме!

Комплекс внутренних противоречий не позволял Стигу принять предложение. Тем более теперь, когда он во время битвы осознал для себя некоторые вещи, немного меняющие его приоритеты.

Служба Мареку предвещала некую стабильность, то, чего до недавнего времени, сильно желал Стиг. Но смогло бы это утолить постоянно растущие запросы в противниках и опасных ситуациях?

Самым счастливым временем своей жизни Стиг считал службу Братству — вот это была стабильность. Беспрерывные тренировки с братьями и задания короля. Честно говоря, если бы он после падения Братства присягнул узурпатору, то тогда его жизнь бы не поменялась. Да, это бы означало, судя по участи Грэя, дальнейшее превращение в ангела и тотальный контроль над мыслями, но Стиг в то время об этом не подозревал.

Почему же он сбежал?

Потому что под конец Стигу осточертела эта стабильность. Сражения с братьями превратились в рутину, а задания короля не всегда могли порадовать смертельным риском. Но, на самом деле, это далеко не являлось основным мотивом. Тогда сражения не были единственным интересом в его жизни. В первую очередь, он руководствовался безоговорочной верностью королю. Он не мог присягнуть любому другому правителю, особенно убийце предыдущего. Только признанному или законному наследнику, что было невозможно, так как все законные претенденты либо были убиты, либо присягали ложному наследнику.

Верность королю — это приоритетная для адептов Братства позиция. Она искусственно встраивалась менталистами в основу их личности. Побочный эффект — верность хозяину даже после его смерти. Последняя воля, намерения, взгляды — все это оставалось важным. При законной смене монарха это не вызывало проблем — мозгоправы всегда могли корректировать верность братьев, подстраивая ее под наследника. Однако убийство короля и его отпрысков его младшим братом, который, по логике престолонаследия, становился следующим наследником, создало настоящий хаос в умах адептов Братства. Ухудшало ситуацию и то, что одним из последних изъявлений воли мертвого монарха было убийство младшего брата, а также уничтожение Культа. Маги Разума Братства не подчинялись строгим ментальным установкам, какие они сами ставили адептам. Это были полноценные личности, доверенные лица, избранные самим королем. Они присягнули узурпатору, так как для них было важно сохранение прямой линии королевского рода, а потому в умах адептов они стали предателями.

Этот водоворот противоречий в сознании братьев приводил к разным результатам. Многие, не сомневаясь, пытались исполнить волю мертвого короля и погибали, столкнувшись с ангелами. Другие же, осознавая, что королевский род прервался, хоть и формально, теряли всякий смысл существования и совершали самоубийство. Некоторым из их числа, таким, как Грэй, такой возможности не дали. Те немногие, кто сохранил желание жить, но не имели каких-либо целей, привязанностей, смогли прогнуть старые ментальные установки магов Братства под ложного наследника и добровольно пошли на новую промывку мозгов.

Каждый брат по-разному воспринимал основополагающие понятия, со временем, в зависимости от получаемого опыта, приходя к противоречивым умозаключениям. Мозгоправы Братства старались оставлять адептам как можно меньше простора для интерпретации ментальных установок, регулярно подвергая их мышление корректировке. Но хаос, созданный узурпатором, наоборот, сформировывал очень много этого простора, что позволило единицам из Братства сбежать.

Стиг, становясь свидетелем демонстрации силы Культа, осознал свою беспомощность в исполнении воли короля. Да и исполнение брошенного в гневе волеизъявления мертвеца, которому уже плевать, исполнится его воля или нет, для человека, руководствующегося практическим мышлением, казалось абсолютно бессмысленным. Строя в своем разуме логические цепочки из умозаключений, он запер там свое желание броситься в проигрышное противостояние до тех пор, пока его шансы не стали бы более значительными. На передний план выдвинулось единственное, что осталось, — то, что помогло вырваться из ловушки противоречивых ментальных установок. Страсть к сражениям и страху. То, ради чего Стиг решил попробовать жить. Однако верность в его самоопределении до сих пор имела внушительный вес. Казалось, было достаточно свободы в принятии решений, но некоторые вещи наемник просто не мог себе позволить.

Стигу не в первый раз предлагали службу на выгодных условиях, но присяга кому-то другому, не законному наследнику мертвого короля, была недопустимой. Если, конечно, это не подразумевало в той или иной интерпретации исполнение воли мертвого монарха. Орден Красного Дракона, даже не смотря на конфликт с Культом, не подходил для службы, так как интересы Марека Дракул распространялись только на земли Севера. Они не собирались уничтожать Культ.

— Ну же! Последний раз спрашиваю! — не выдержал Марек, уставший ждать, пока Стиг молча думал.

— Я не стану вашей цепной сучкой, сир… Но буду рад поучаствовать в подобных битвах в качестве наемника.

Стига обдало волной горячего воздуха. Марек долго смотрел ему в глаза, а потом развернулся и направился к выходу.

— Когда-нибудь ты пожалеешь об этом решении. Твоя награда ждет тебя у интенданта. Не забудь забрать, — бросил он, покидая палатку.

— Жесткий ты мужик! Отказать одному из самых влиятельных людей Севера, — присвистнул Вильям.

— У него свой собственный путь воина. Уверен, Марек его только сильнее зауважал, — сказал Убба.

— Точно! Ты же просто набиваешь себе цену, да? Играешь на перспективу?

— Хе-хе! Ты меня раскусил! — улыбнулся Стиг

Была еще одна причина для отказа — Селина. Когда Стиг рассказал Мареку про силу дочери, тот был шокирован. Наемник все понял по языку тела. Это означало, что она вполне могла стать достойным противником. Женщины, умеющие сражаться, — это раздражающая редкость. Стиг еще не встречал воительниц, с которыми мог бы биться на равных, а то и превосходящих его по силам. Рыжая Сука имела впечатляющий потенциал.

Идея женитьбы на ней звучала забавно, но это могло сломить ее волю, что загубит все развитие.

Он посеял семя ненависти. Осталось дождаться, когда оно взрастет, и тогда придет время собрать урожай.

***

— Ну, давай же! Вступи к нам! — не прекращал Вильям.

— Он отказал главе Ордена Красных Драконов! С чего бы ему примыкать к банде зачуханных наемников? — вмешался в разговор стоящий рядом с ними худощавый мужчина среднего роста, с густыми короткими кучерявыми волосами темного цвета. Его узкое овальное лицо с большими выразительными глазами выражало абсолютное презрение к данному диалогу.

— Альфи, ты… ты вообще заткнись! Я тут пытаюсь дела решать!

— Нихера ты не решаешь! Это же псих! Он нас всех зарежет! — вспылил Альфи.

— Бляха, придержи язык! Он же здесь стоит! — прошипел здоровяк, нервно смотря в глаза Стигу.

Тот отнесся к дерзкому замечанию, которое в принципе можно воспринять как оскорбление и повод для драки, равнодушно. Как боец Альфи был неинтересен.

Он, Вильям, Альфи и еще несколько бойцов из Бешенных Быков стояли в плохо освещённом подземном коридоре под крепостью возле прочной складской двери с металлической оковкой, которую сторожили рыцари Ордена. Наемники ждали интенданта, дабы забрать положенную им награду.

Стиг внимательно осматривал свой меч, который он потерял на поле боя, и который ему только что заботливо вернули. Выгравировать свое имя на основании клинка, у рукояти, было хорошей идеей.

Прошла неделя с окончания битвы между армиями Севера и Культа. Лекари и целители по личному приказу Марека хорошо поработали над телом Стига — он снова мог двигаться. Его состояние было далеко от полного выздоровления, но подобное никогда не останавливало наемника.

Целыми днями лежа в койке, будучи полностью парализованным, он долго раздумывал над тем, что ему теперь делать. Прошедшая битва помогла до конца осознать, что игры в поддавки его больше не устраивали. Нужно повысить ставки и замахнуться на более сильных противников. Победа над ангелом несколько расширила восприятие Стига. Он понял, что даже могущественные воины беззащитны перед неудачным стечением обстоятельств. Нужно только эти обстоятельства создать.

Нет, он не собирался снова смахнуться с ангелом. Культ до сих пор казался чем-то недосягаемым. Другое дело Марек Дракул и его дракон Регул. Конечно, в идеале для этого надо было принять предложение о службе и уже изнутри постепенно уничтожать его Орден но… но Стиг не мог этого сделать из-за раздражающих ментальных установок в его разуме. Теперь, чтобы достать Марека, наемнику требовались долгая подготовка, поиск союзников, тренировка…

Это могло занять годы… годы борьбы с пустотой… Но больше ничего не оставалось.

— Те, кто за наградой, проходите! — сказал непонятно откуда взявшийся коренастый старичок в блестящем нагруднике. Он отворил складскую дверь и ловко нырнул в помещение.

Стиг и остальные поспешили за ним.

Они оказались внутри довольно большого кабинета, заполненного полками, сундуками, ящиками, мешками и прочим. Прямо напротив входа располагался широкий деревянный стол с нагроможденной на него кипой свитков.

Воины вручили интенданту именные жетоны, которые получили от рыцарей Ордена. Старичок зажег свечу и долго рылся в свитках, постоянно щурясь, в поисках имен его посетителей.

Найдя имя Стига, он ушел вглубь комнаты. Там двумя руками поднял внушительный ларец, вернулся и положил его на стол, открыл и показал Стигу содержимое.

— Вот, получите. Ваша награда. Пересчитывать будете?

— Для начала скажите, что это? — поинтересовался Стиг.

— Как это — что? — растерялся интендант. — Пятьдесят тысяч грен, сотенными монетами…

— Слишком много!

— Чт… В смысле, слишком много? — изумился старичок.

— Я договаривался на десять тысяч!

— За героизм, проявленный в битве, сир Марек увеличил ваше вознаграждение, — осторожно пояснил интендант, бросая вопросительные взгляды на остальных.

— Я возьму только десять…

— Э-э-э, не слушайте его, сир! — вмешался Вильям. Он подобрал ларец и насильно всучил Стигу. — Он в битве головой немного стукнулся, вот и страдает.

Стиг хотел было возразить, но здоровяк вытолкал его за дверь. Наемник уставился на ларец, который еле удерживал в своих руках.

Слишком тяжелый.

Он предпочитал путешествовать налегке, пешком. С таким ларцом это будет проблемно…

Стиг был безразличен к деньгам. Обычно не зарабатывал так много. И, как правило, все тратилось на вещи первой необходимости и пропитание. Иногда вообще не было денег, что его ничуть не смущало, так как все необходимое он мог добыть и без этого. Охота, подножный корм, воровство, грабеж — с его навыками это не вызывало сложностей.

Конечно, он считал, что наличие денег упрощает многие проблемы, но этот ларец — перебор. Он элементарно не знал, на что это потратить. Даже те пятнадцать тысяч, что выторговал за Рыжую Суку, для него слишком много. Но тогда он был в Колинграде, в крупном городе, куда привозились товары из разных королевств. Потратить эти деньги там не проблема. А сейчас он находился в крепости, в дали от ближайшего крупного города. Тащить этот ларец туда глупо. Проще проникнуть ночью в городские магазины и достать все, что ему нужно, на эту сумму.

Он положил ларец на пол. Открыл крышку взял в руки одну монету — сотник, шириной с кулак.

И как такое вообще можно собой носить?

Стиг снял с пояса маленький мешочек для монет, с трудом втиснул туда стопку сотников и повесил обратно на пояс. Далее он встал и на глазах у изумленных стражников пошел прочь.

— Эй, Стиг! Ты куда?

Из склада вышли Вильям и Альфи.

— Я хочу свалить из лагеря.

— И ты просто так оставишь серебро? — изумился Вильям.

— Тяжелое, — кратко пояснил Стиг.

— Тяжелое? Прикинь, оно для него тяжелое! — чуть ли не взвизгнул Альфи.

— Слушай, друг! — осторожно, будто бы пытаясь успокоить Стига, начал здоровяк. — Я знаю ты налегке. Отправляйся с нами хотя бы до первого города. У нас телеги и лошади. Размести там свой сундук. Хорошо?

— Куда вы направляетесь?

— В Колинград, набрать рекрутов. А тебе куда надо?

В общем-то, пока никуда… Его душа не давала отклик, что лишало магических способностей. Его тело сейчас еле держалось на ногах, изнывая от непрекращаемой боли. В таком состоянии не повоюешь.

В Колинграде была резиденция Ордена Красного Дракона. Он мог начать сбор информации оттуда, когда восстановится… Или…

Неважно. Ему нужны любые краткосрочные цели.

— Я с вами.