Глава 2

Глава 2

Я старалась не показать страх, который с каждым шагом все настырнее давал о себе, собираясь на сердце крошечными едкими каплями. Хорс шел впереди уверенной походкой, даже что-то напевая себе под нос, его темный плащ развевался на невидимом ветру мрачной птицей, словно подчеркивая величественность происходящего. Мне с трудом удавалось поспевать за широким шагом мужчины, постоянно сбиваясь и спотыкаясь на ровном месте. Неизвестность пугала.

Мы спускались все ниже по винтовой каменной лестнице, разбитые временем ступени которой уходили в непроглядную черноту. Это походило на плавное падение с высоты, когда ты медленно кружишься, ощущая резкие порывы ветра, осознавая, что впереди ждет земля. Меня ждало нечто большее. Все говорила о том, что некоторые тайны просто не стоило открывать.

— Куда мы идем? — наконец спросила я, после того, как спустя пять минут утомительного спуска внизу все также маячила темнота и неизвестность. Мне совсем не нравились сюрпризы.

— Увидишь. — Хорс даже не обернулся, видимо точно зная, что я не отступлюсь. — Осталось немного.

— Для этого обязательно спускаться так глубоко? Куда мы идем? Прямиком в ад?

— Почти угадала, малышка. — В его усмешке не было ни капли юмора, скорее пугающее обещание.

— Тогда почему он не может подняться к нам?

— Наши друзья не переносят света, поэтому увы, но нам самим придется их навестить.

Я нахмурилась, чувствуя как холод, поднимающийся из бездонной ямы, поглаживает меня по коже, как трепетный любовник, заставляя съежиться маленьким зверьком, почуявшим опасность.

Страх никогда не уходил, не смотря на то, что бояться, возможно, было и нечего. Я никак не могла принять свое бессмертие, не в силах привыкнуть к новой жизни, такой чужой и чуждой, что не хотелось знать, что же случится дальше. Мне нужно было привыкнуть к себе самой, незнакомке, так бесцеремонной вторгшейся в мою судьбу и разрушившей привычный уклад.

Казалось, все произошло совсем недавно, пару дней назад — чудовищная ошибка, три угрюмых надгробия, возрождение, о котором никогда не просила. Легче всего было винить во всем Энджа, ведь он убил моих родителей, хотя я понимала, что причиной всему являлась только сама. Фениксы, бессмертные существа — только отголоски прошлого величества. Они отдали жизни, чтобы предотвратить войну, возведя границы и превратив наш мир в пеструю мозаику из разноликих кусочков, каждый из которых скрывал своих собственных монстров.

Зеркала до сих пор пугали меня, и тот мистический близнец, смотрящий из сверкающей глади, казалось знал об этом, чувствуя свое превосходство. Разве кто-то мог гарантировать, что ему уже никогда не выбраться в наш мир? Насколько могло хватить жизненной силы Феба, принесшего себя в жертву, чтобы закрыть адский портал? Теперь я всегда чувствовала угрозу, понимая, насколько хрупкие границы ограждают наш тщедушный мирок от сотен других.

Мне не нужно было читать мысли, чтобы понять планы Хорса. Так глубоко под землей могли обитать только жуткие монстры, еще страшнее тех, что прятались в зеркалах. Неужели он действительно собирался разрушить еще одну стену? И самое страшное — я собиралась ему это позволить.

Сердце больше не тревожил ни один моральный вопрос. Возможно, бессмертие лишало тебя всех человеческих чувств, оставляя лишь зияющую пустоту, руины, на которых разгуливал лишь ледяной обозленный ветер. Я хотела только мести, и меня мало волновало то, как мой неожиданный союзник собирался этого добиться.

Дышать становилось все труднее, словно воздух вдруг отяжелел, с трудом проникая в легкие. Свет, до этого каким-то чудом пробивавшийся в глубокий каменный колодец, начал тускнеть, размываясь густым мглистым туманом, все плотнее укутывающим наши фигуры и закрывая видимость.

— Хорс. — Голос стал хрипловатым, а звук отскочил от сжавшихся стен, взлетев вверх теряющимся эхом.

— Неужели ты боишься? — Мужчина обернулся, хищно улыбнувшись. — Уже успела передумать?

— Нет, но я не люблю пешие прогулки.

— Мы почти пришли.

Хорс остановился, всматриваясь куда-то вниз. Я перегнулась через его плечо, увидев только чернеющую бездну, колыхающуюся от невидимого ветра, как дно колодца, укрытое беспокойной водой.

— Я не захватила купальник. — Мой смешок вышел немного нервным.

— О, это к лучшему.

Мужчина протянул мне руку, выжидательно взглянув в мою сторону. Но я медлила. Это был вопрос доверия, а о нем в нашем случае не могло идти и речи. Все разговоры о том, что единый враг объединяет, звучали полной чушью, когда на самом деле мы с ним все равно оставались по разные стороны баррикад, преследуя свои личные цели. Хорс был серьезной угрозой, и я не собиралась притворяться, что мы с ним очень дружны.

— Не доверяешь мне? — Он выглядел не особо удивленным. — Что ж, мы можем все забыть, подняться наверх и больше никогда сюда не возвращаться. Можешь даже вернуться к Энджу, никто тебя не держит. Он же всего-навсего убил тебя и твою семью.

Его имя подействовало на меня как красная тряпка на быка. Я не заметила, как вложила руку в его раскрытую ладонь, лишь слегка вздрогнув от пробежавшего по телу электричества — первые признаки голода.

Хорс заметил мою нерешительность, улыбнувшись, точно зная, что я давно не питалась. Но мысль о его крови была мне противна, как и о чьей-либо другой. Бессмертные не могли умереть, единственным минусом моей голодовки служило то, что силы, накопленные до этого, медленно начинали иссякать. Истончаясь, как поношенная ткань. Я чувствовала себя слегка сонной, совсем далекой от состояния «супергероя», даже не пытаясь воспользоваться своими новыми способностями — стать невидимой больше не удавалось.

— Надеюсь, это действительно того стоит, прошлый твой план не блистал гениальностью.

— Тогда у меня не было тебя.

Мы подступили к краю и мое сердце в страхе замерло. Что-то тянуло вниз, словно невидимый водоворот, затягивая в свои бездонные глубины. Хорс крепче сжал мою руку, не позволяя отступить, удерживая на месте, заставляя выдержать взгляд этого безликого чудовища.

— Что бы ни случилось, держись за мной.

— Что бы ни… — Я не успела договорить, потому что мужчина резко прыгнул, утаскивая меня за собой.

Грудную клетку сдавило, дыхание замерло в горле, началось удушье. Мне оставалось только отчаянно барахтаться, чувствуя, что темнота затягивает все глубже, словно вязкая трясина. Ни света, ни звуков, только чистый глухой мрак. Я потеряла руку Хорса, мечась в пустоте, но не находя выхода. Неожиданно, кто схватил меня за плечо, потянув в сторону, вытягивая из опасного омута.

Под ногами была твердая земля, но я все равно пошатнулась, чуть не упав.

— Тише… — Мужчина стоял за моей спиной, поддерживая и помогая выпрямиться. — Тебе определенно нужно лучше питаться.

Голова все еще кружилась, и мне больше всего на свете не хотелось признавать его правоту. Эта воронка буквально вытягивала из тела энергию, и кто знает, чем бы все закончилось, не окажись рядом Хорса. Я застряла бы в ней навсегда?

— Вернемся, попрошу Орка приготовить мне чизбургер.

— Ты знаешь, о чем я…

— А ты знаешь, что я не собираюсь это обсуждать.

Молчание возникло между нами каменной стеной. Я отстранилась от Хорса, неуверенно осматриваясь. Мы стояли в небольшом круге света, хотя было сложно это назвать светом, скорее полутенью, чуть светлее окружающего нас пространства. За границей нашего «убежища» простиралась чернота, словно дальше ничего не существовало — кто-то безжалостно стер все видимые границы, закрасив пространство черной краской.

— Где мы? — Слова тут же пропали, не отразившись эхом, будто увязнув, как я до этого в омуте.

— А ты как думаешь?

Хорс подошел к размытой границе между блеклым, словно выцветшим светом и абсолютной тенью. Что-то колыхнулось у самых его ног, пытаясь дотянуться до него, но замирая у черты, а затем отступая и растворяясь в бездне. Только сейчас я заметила, что темнота не была спокойной, она жила своей собственной жизнью, двигаясь единым организмом, буквально дыша. Это движение нельзя было толком уловить, но оно заставляло сердце биться чаще, в тревоге ускоряя ритм.

Я не двигалась, боясь привлечь к себе внимание, но толком не понимая своего страха. Казалось, что-то двигалось кругами, выжидая удачного момента, чтобы напасть. Что-то опасное… голодное…

— Кто или что это?

— Прости, что сразу не познакомил. — Хорс повернулся ко мне, на его лицо легла мрачная тень, превратившаяся в жуткую маску и исказив черты до неузнаваемости. — Добро пожаловать в мир теней. — Он развел руками, едва не задевая границы круга. — Мир, без луча света, царство вечной непроглядной ночи. Наши братья и сестры были заперты здесь много веков назад, когда бескрайний мир превратился в сотни крошечных забегаловок, клетки, где ранее величественные воины были вынуждены коротать свою бесконечность. Разве это справедливо?

Я, не отрываясь, смотрела на тени, бьющиеся в каком-то безумном экстазе, понимая, что рада их заточению. Они никак не походили на дружелюбных малых, с которыми хотелось иметь дело.

— Эти жалкие бесполезные людишки живут на стыке сотен миров, ни о чем не подозревая. Почему им досталась такая роскошь, когда истинные повелители страдают, сверженные со своего пьедестала и обреченные на страдания. За какие грехи?

Я молчала, не собираясь вступать в бессмысленный спор. Эти обезумевшие монстры не были на меня похожи, что бы ни твердил мужчина. Как бессмертные могли превратиться в ужасающие змееподобные тени, потеряв всякий человеческий облик? С другой стороны, а что им оставалось? Кто мог вынести такое наказание? В тот момент я почувствовала себя по-настоящему счастливой, что не оказалась на их месте. Вечная ночь, непроглядная чернота… Что если бы Хорс не вытащил меня из того кошмарного водоворота? Стала бы я одной из них?

— Разве границы не должны быть прочнее? — Это волновало меня все сильнее, неужели эти твари могли свободно проникнуть в наш мир?

— Граница между светом и тьмой всегда оставались самыми подвижными. Одно просто не может существовать без другого. Сколько бы жертвенной силы не ушло на укрепление стен между этими двумя мирами, все бесполезно, ведь людишки так любят яркий свет, принося с ним в свой мир и тени. Замкнутый круг.

— Они не выглядят дружелюбными, — нахмурилась я, чувствую, что детский страх темноты возвращается, утраиваясь и доходя до предела.

— Они и не должны. Что, по-твоему, может таиться в темноте? — Хорс подошел ко мне вплотную, наклоняя голову так, что наши глаза оказались на одном уровне. Я хотела отстраниться, но знала, что и так слишком близко подступила к границе света. — Люди правильно ее боятся, все самые ужасные кошмары, все страхи, все, что пробуждает в них звериные инстинкты, все собрано здесь. Заперто под замком. Они томятся в ожидании своего часа.

По спине пробежался ледяной холод, словно чья-то ледяная рука скользнула под одежду.

— Как ты смог разрушить эту границу?

— Самая веселая часть заключается в том, что граница до сих пор цела. Иначе Эндж со своими шестерками давно бы уже забил тревогу. Границы между светом и тенью достаточно подвижны, но в тоже время и сильны, пропуская лишь полутени, отблески реальный существ. Правда забавно, люди даже не подозревают, кто ходит за ними по пятам.

Я бросила взгляд под ноги, но не увидела своей тени, мужчина, казалось, понял, в чем дело.

— Не ищи ее, тени никогда не являлись нашим продолжением, это бессмертные, для которых единственный шанс прорваться в верхний мир — это притвориться его неотъемлемой частью.

Только сейчас я начала вспоминать, что в нашем новом доме тени в основном держались по стенам, опасливо сторонясь нас, не подступая ближе. Слишком припозднившееся замечание — но мой силуэт больше не вырисовывался на полу, стертый невидимым ластиком. Почему я не заметила этого раньше? Вероятно, меня все это время волновало совершенно другое.

— Нам пришлось несколько веков искать эту лазейку — крошечную трещину в стене, едва заметную, недостаточную, чтобы позволить им выбраться.

— Но достаточную, чтобы впустить нас?

Хорс поднял голову, всматриваясь куда-то вверх, словно пытаясь найти источник света, огораживающий нас от теней.

— Соображаешь. Но знаешь, Диана, есть еще одна серьезная проблема. Им не выбрать отсюда без нашей помощи.

— В каком смысле?

— Стены не пропустят их, а снаружи так много света, — задумчиво произнес мужчина. — Им нужно где-то спрятаться.

— Я не нанималась в таксисты.

— Но ты ведь хочешь отомстить.

— И как они в этом помогут? — Месть больше не казалось такой уж забавной вещью, особенно когда речь шла о мрачных зловещих тенях, готовых прорваться в наш мир. — Их же не удастся контролировать?

— Их и не нужно контролировать, — хмыкнул Хорс, словно я сморозила настоящую глупость. — Всего пара теней, проскользнувших через границу, и прежнему миру придет конец. Паника, отчаяние, страх превратившийся в панический ужас… Пытаясь с этим справиться, Эндж будет уязвим как никогда. Настанет твой ход.

Это звучало слишком заманчиво, но меня не покидали сомнения. Тени, словно почувствовав это, зароились все беспокойнее, словно потревоженный пчелиный улей, набрасываясь на светлые границы, но тут же отскакивая, натолкнувшись на непреодолимую стену.

— И чем они опасны?

— Да, в общем-то, ничем. — Глаза Хорса стали совсем хитрыми, сверкнув опасным металлическим блеском. — Они тоже хотят найти свое место в этом мире, впрочем, как и все мы. Как ты или я. Они тоже хотят отомстить. Разве не чудесно, что наши планы так удачно совпадают?

Что-то зловещее было в этом «совпадении». Раньше все казалось таким простым — абсолютная ненависть, бесконтрольная жажда мести, возможные жертвы просто не имели значения. Но я снова чувствовала себя пешкой в чужой игре, прекрасно понимая, что Эндж и Хорс просто сводят личные счеты, пытаясь скоротать свою слишком длинную скучную жизнь. Чем это грозило лично мне?

— Мне нужно подумать.

— Да о чем тут думать? — Мужчина развернулся ко мне спиной, будто слишком расстроенный, чтобы встретиться со мною взглядом. — Пора действовать. Хочешь, чтобы Эндж напал первым? Думаешь, он будет долго раздумывать? Выжидать? Ты же знаешь, что это не в его характере.

— У всего есть свои последствия. — И сейчас я их действительно боялась.

— Только не у наших действий, Диана. — Он резко метнулся ко мне, схватив за плечи и слегка приподнимая над землей, так, что мне едва удавалось касаться земли носками кроссовок. — Мир может исчезнуть, а мы — нет. Нас ничто не убьет. Это наш дар и наше проклятье. Слушай меня внимательно, девочка, ты больше ни одна из этих мясных мешков, изгадивших такой чудесный мир, так что давай отбросим подальше такие бесполезные вещи, как жалость, сострадание и чувство вины. Они больше тебе не нужны.

— Я сама могу решить, что мне нужно, а что нет, — выкрикнула я, пытаясь оттолкнуть его, но мужчина только усилил захват, подводя меня к краю и наклоняя ближе к границе между светом и тьмой. — Отпусти!

— Чувствуешь их? — Тени копошились так близко, практически задевая мою щеку, касаясь волос. — Чувствуешь? А ты могла быть одной из них, запертой в темноте. Помнишь тот путь, которым мы сюда пришли — без света, воздуха — хочешь так жить?

— Нет. — Я не сводила глаз с черноты, пытающейся прорваться к нам, она тянула вперед свои безобразные щупальца, ощупывая границы, пытаясь найти брешь. Мне становилось все труднее дышать, словно темнота закралась в легкие, перекрывая доступ кислорода. — Хватит!

— Хватит что? Не нравятся мои друзья?

В горле запершило как от едкого дыма, я начала кашлять, практически видя, как тонкие изворотливые щупальца все ближе подбираются к лицу, пытаясь пробраться внутрь, стать частью меня.

Хорс резко оттолкнул меня от края, бросив в центр круга. Я упала на колени, пытаясь откашляться, отчаянно размахивая руками в попытке отогнать мерзкие проворные тени, все еще чувствуя их прикосновение на коже.

— Они тебя не тронут. — Мужчина опустился на корточки рядом со мной. — Они просто слегка… любопытные.

— И ты хочешь выпустить их на свободу? — Я до сих пор не могла унять дрожь от пережитого.

— А почему бы и нет. Ну же, Диана, всего парочку. Так, повеселиться.

— Только двое? Граница ведь не будет разрушена? Остальные не вырвутся в наш мир?

— Эти? — хохотнул Хорс, поднимаясь и оглядываясь. — Нет, пока что. Их время еще не пришло, что не может меня не огорчать.

Это заставило меня задуматься. Какой вред могли причинить несколько одичавших теней? Просто посеять панику? Нет, я прекрасно понимала, что бессмертный мне что-то не договаривает, что его план куда как грандиознее, чем простая попытка отвлечь Энджа. Мне с лихвой хватило предыдущего урока, и я не собиралась вновь попадать в цепкие сети. Эти двое могли играть в какие угодно игры, но им не стоило впутывать в это других. Особенно меня.

— В чем же твоя выгода? — Я хотела услышать правду, но в глубине души и не надеялась, что Хорс изменит своим привычным уловкам. — Довольно мелко для тебя.

— Любой план гениален, если он выставляет Энджа дураком, — хмыкнул мужчина. — И ты же знаешь, Рим не сразу строился. Все приходится собирать по крупице.

План был не так уж плох. Требовался лишь достаточный толчок, чтобы запустить этот механизм. Отвлекающий маневр, который бы хоть немного ослабил Энджа, чтобы как-то сравнять наши шансы. Но даже с этим козырем в рукаве, я все равно была слабее его. Намного слабее.

— И в итоге мы возвращаемся к нашему недавнему разговору. — Хорс протянул руку, помогая мне подняться.

— К какому?

— Насущному. Питание.

От его ухмылки меня затошнило. Меня тошнило от всего происходящего. От этого мерзкого мира без света и тепла, от дьявольских планов, в которых мне отводилась роль приманки, от вечных сомнений и страхов, от того, что ни в этом мире, ни в любом другом у меня не осталось друзей.

— Хочу обратно. — Я не просила, а требовала, слишком боясь, что Хорс может оставить меня здесь, решив как следует проучить. — Я видела достаточно.

Мужчина недовольно качнул головой, но все же схватив меня за запястье, сильнее, чем требовалось, притянув к себе и крепко прижав к своей груди. Я чувствовала, как вздымаются его мышцы при каждом вдохе, борясь с желанием отстраниться. Но жажда поскорее выбрать отсюда победила.

Подъем дался мне легче. Это походило на легкую перегрузку, как в самолете, когда он плавно отрывается от земли, поднимаясь в небо. Уши заложило, дыхание стало коротким, будто кто-то с силой надавил на грудь, тело напряглось, готовясь к болезненному удару. Удушью на этот раз было всего лишь секундой, словно всплыть с большой глубины. Я не сопротивлялась, полностью отдавшись потоку, позволив ему закружить меня и поднять наверх.

Под ногами снова была твердая земля, знакомая лестница, хвостом каменного дракона, уходила все выше, теряясь в туманной дымке. Мы действительно вернулись домой, если это вообще можно было назвать домом. Одно подземелье сменилось другим.

Я отстранилась от Хорс, испытывая единственное желание — как следует помыться, чтобы стереть с себя не только его прикосновения, но и прикосновения этих отвратительных теней.

— Ты так мне и не ответила. — Голос мужчины стал мелодичным, заигрывающим. — Тебе нужно восстановить силы.

— Да, пожалуй. — Глупо было отрицать, что для борьбы с Энджем мне требовалось нечто большее. — Ты прав.

Глаза Хорса сверкнули, засияв в полумраке. Он напоминал изголодавшегося волка, приметившего добычу. Вот только сегодня у его жажды точно не было шанса найти выхода, по крайней мере, не со мной.

Я оттолкнула мужчину, когда он двинулся в мою сторону, быстро поднимаясь на пару ступеней выше.

— Я согласилась, что мне нужно подкрепиться, но не ни слова не сказал о том, что ты будешь принимать в этом хоть какое-то участие. Даже наблюдателя.

Хорс зарычал, сжимая пальцы в кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на меня. Я пыталась сохранить лицо непроницаемым, не показав ни капли страха. Даже малейшее сомнение могло стать для меня роковой ошибкой.

Мы смотрели друг другу в глаза, неотрывно, мучительно долго, в ожидании, что кто-то отступит первым. Я не могла отвести взгляд, даже если бы хотела — мужчина напал бы на меня в ту же секунду, почуяв слабину. Наконец, Хорс расслабился, будто выходя из глубоко транса. Его губы расплылись в широкой улыбке, и он рассмеялся.

— Девочка, ты даже не понимаешь, в какие играешь игры, и с кем. Я могу сломать тебя, сделав своим напольным ковриком.

— Нет, тебе придется со мной считаться, — хмыкнула я, чувствуя свое превосходство, пусть и на какую-то долю секунды. — Я тебе нужна, поэтому будь умницей и не зли меня. Мы в одной лодке.

— Не переоценивай свою значимость, — сквозь зубы процедил мужчина.

— А ты перестань недооценивать мои возможности. Я же могу и забыть про свою войну с Энджем. Девушки, они такие отходчивые. — Это заставило Хорса прекратить спор, от еще большей ярости или от неожиданности. — И не жди меня домой, папочка…

Я развернулась, ощущая спиной его тяжелый взгляд, но сдерживаясь и не обернувшись. Эта маленькая битва была выиграна, и последнее слово все-таки осталось за мной.