Глава 8

Судя по тому, что проснулась я сама и в тишине, а не насильно под противное карканье ворона, мой авторитет в отдельно взятом царстве-государстве растет. Ванюшки рядом на перине уже не было. Умывшись и причесавшись, я направилась в горницу завтракать. В местной столовой хлопотали мои старушки, традиционно заталкивая завтрак в Ванькин ротик. Елисей сидел напротив и умилялся этой картине. Мое материнское сердце не выдержало, и я вмешалась, нуууу, пыталась вмешаться.

— Бабулички мои любезные, вот у вас собственный внук сидит не кормленный! Что ж вы моего ребенка от самостоятельности отучаете, навешивая на него кучу проблем, помноженную на лень и безынициативность!

Старушки выпали в ступор, Елисей стал пугливо озираться, видимо в поисках безынициативности и других неизвестных ему слов. Но боевые бабуси быстро отошли от моего словоблудия и тоже пошли в атаку:

— А коли ты спать изволишь до обеда, мы Ванечку голодать не оставим, корочкой хлеба завсегда поделимся! — вопила Янина.

— Что ж вы, бабушка Янина, так орете, вы же явно переигрываете, впала я в неуместный трагизм! — беря ватрушку с творогом, следовала предложенной игре. — А под поддержкой корочкой хлеба вы подразумеваете те три блина со сметаной, которые он уже умял и четвертый который сейчас дожевывает?

— У чада твоего хороший аппетит, что ж мы его оговаривать будем? — примирительно спросила Яга

— Оговаривать не будем, — согласилась я, — только пусть он сам блинчики себе в рот кладет, а не вы ему те блинчики, аж да пищевода, заталкиваете.

Мои аргументы рассмотрели, и даже, кажется, согласились.

Я села за стол и присоединилась к семейной трапезе. Завтрак повели уже традиционно, неспешно допрашивая Елисея. Царевич привычно отвечал на вопросы, уже не смущался как раньше.

— А скажи-ка ты нам, Елисеюшка, много ли у тебя учениц было, звездочет ты наш неосмотрительный? — начала я.

— Чего? — не понял меня кривенький.

— Я говорю, хотелось бы оценить масштаб бедствия. Спрашиваю, скольких боярышень ты за огороды водил на свои «лекции»? — пояснила я.

— Ой, Малия Васильевна, так слазу и не скажешь, — стыдливо пряча бегающий взгляд, ответил царенок.

— Так, Елисей, меня не интересует весь табун жаждущих знаний кобылок. Мне нужны только те, у которых намечались свадьбы или хотя бы были женихи. И второй вопрос: нет ли у тебя недоброжелателей или завистников из молодых и не очень бояричей или царских ближников? — выплыв из своих рассуждений, я подняла глаза на коллег. Все сидели, глубоко задумавшись, осознавая масштаб проблемы. На Елисее лица не было.

— Я тебя сильно не тороплю, подумай, повспоминай и предоставь нам с бабушками списки девиц и злопыхателей, — дала я задание оболтусу. Тот отчаянно закивал головой.

Бабусям задание давать не требовалось. Судя по решительности, написанной на их лицах, они уже обмозговывали план действий по сбору необходимой информации. Раздав всем задания, я с легкой душой, решила пойти погулять с сыном.

— Ванюшка, пойдем-ка в садочек, ты меня со своими друзьями познакомишь, — весело позвала я сынишку.

Он с радостным, подозрительно напоминающим беличий, писком подбежал ко мне, взял за руку и поволок в сад. В саду было красиво, тихо и зелено. Кругом росли яблони, полные наливных яблочек, кусты смородины, увешенные гроздьями белых, красных и черных ягод, малина, крыжовник, ирга. Я в раю. Как городской житель, не могла устоять перед искушением и метнулась к ягодкам. Видимо, пока я шастала, где ни попадя, пытаясь помочь «лектору», Ванятка уже вдоволь накушался этих деликатесов, и смотрел на меня понимающе. Я расположилась в центре малинового куста и кушала ягодки. Ванюшка приносил мне, как подарки, по одной ягодке и следил, чтобы я ее обязательно скушала и за это поцеловала его. Нам обоим нравилась эта игра. Потом к нашей игре присоединилась одна белочка.

— Мама смотри, это Хвостик, — представил Ванюша своего первого друга.

— Добрый день, Хвостик! — поприветствовала я зверька.

Мне умилительно просвистели в ответ и протянули крупную спелую малину, как оливковую ветвь мира. Я приняла дар и тихонечко погладила бельчонка. Продолжить трапезу мне помешал второй зверек, притащивший большое яблоко.

— Мама, это Кисточка, — познакомил меня со вторым своим другом сынулька.

— Приятно познакомиться, — улыбнулась я Кисточке.

Кусты малины затрещали, и в наши стратегически замаскированные заросли спиной вперед ввалился довольно крупный заяц. В качестве подношения он волочил по земле огромный огурец.

— Мама, это Лапка, — продолжал представлять своих друзей мой непоседа.

— Для меня большое удовольствие быть Вам представленной, Лапка, — сказала я, забирая из дрожащих лапок здоровый овощ.

Вдруг за кустами послышался дикий писк, похожий на отборную ругань. Мы повыскакивали из укрытия и обомлели. Второй и третий зайцы, колоритно поругиваясь и эмоционально обмениваясь громко говорящими жестами, катили большой кочан капусты. Поняв, что их заметили, поднатужились и дружно докатили кочан к моим ногам.

— Мама, это Ушко и Косой, — радостно закончил знакомить меня с местным зверинцем Ваня.

— Добрый день, зайчики, — поздоровалась я, подняв с земли многострадальную капусту.

Сложив все подарки в рядом стоящую корзинку, я обвела всех зверьков взглядом.

— Большое вам спасибо, что пока меня не было рядом, вы присматривали за Ваней, — поблагодарила я пушистиков.

Они радостно запищали мне в ответ и побежали в глубь сада, призывно оборачиваясь. Дружно взявшись за руки, мы с Ванькой вприпрыжку помчались за ними.

Играть со зверьками в салочки было очень весело. Ванька, да и я заливались смехом, пытаясь засалить юрких зверят. Но у нас ничего не выходило, и игра продолжалась. Зверьки играли командой: один отвлекал, второй с боку подначивал, третий с тыла пытался напугать, четвертый путался под ногами, пятый с флангов координировал маневры. Ванька их как-то различал и, самое странное, он с ними общался.

Когда один бельчонок меня сильно толкнул, он загнал его на ближайшую грядку с капустой и высказывал возмущение, нависая над зверьком:

— Хвостик, как тебе не стыдно, так сильно толкаться, а если мама упадет и удариться?!!! Ты же взрослый, нельзя обижать маму. А то я тебе хвост общипаю, и будешь ты простой крысой! — угрожал мой защитник.

Хвостик возмущенно стал что-то пищать в ответ, показывая Ваньке свои маленькие кулачки и пряча хвост.

— Да-да, смотри у меня, — авторитетно заявил гордый отпрыск, отступая назад от грядки, спотыкаясь о большой кочан капусты и эффектно заваливаясь на попу.

Сад ознаменовал дружный хохот лесных зверюшек, они катались по траве свернувшись в пушистые серые и рыженькие комочки. Ваньке стало так обидно, что в глазах стояли слезы. Пожалев мелкого, я подошла к ближайшему зайцу, довольно-таки крупных размеров, который нагло ржал подле моих ног над моим же сыном, и начала его щекотать. Он от неожиданности громко пискнул и взмыл ракетой в небо, приземлившись на толстую ветку яблоньки. Ванька, увидев это, повторил тот же номер со вторым зайцем, тот взмыл в небо недостаточно высоко и удачно приземлился на пушистый хвостик. Тут уже мы с Ванюшкой от хохота повалились на землю, дружно показывая пальцами на зайца, сидевшего на яблоне и нежно обнявшего ветку. Зверьки окружили нас, дружно попискивая, и намекая, что хорошо бы было снять друга с дерева.

— Не будем снимать с яблони, — воинственно кричал на бельчонка Ванька, — он над нами смеялся

Бельчонок, дергая за Ванькину штанину, требовал обратного.

— Нет, он сам виноват, пусть сидит и думает, — обиженно дул губу сынуля.

Единственное, что меня настораживало в этих игрищах, это то, что мой сын РАЗГОВАРИВАЕТ С ЗАЙЦАМИ И БЕЛКАМИ и они его не только понимают, но еще и отвечают. В сказке это еще допустимо, но в реальности уже опасно. Спросит воспитательница в садике: «Ванечка, а кто твои друзья?», — он и выдаст ответ: «Бельчата Хвостик и Кисточка, и зайцы Лапка, Ушко и Косой, мы с ними в салочки играем». КАРАУЛ!!! Валить отсюда надо!

Ладно, игры играми, а зайчонка спасать придется, а то его немаленькое пушистое тельце потихоньку начало соскальзывать попой вниз. Я пыталась до него дотянуться, встав на носочки, не получилось. Поискала вокруг, на что можно было бы забраться, и нашла садовую скамеечку. Она выглядела вполне надежно. Отвела Ванюшку подальше и оставила под присмотром зверушек. Сама залезла на скамейку, протянула руки вверх и привстала на носочки.

— Ага, вот и ты, юный Гагарин, накатался на орбите земли, пора и домой, — успокаивала я Косого.

Ухватив его покрепче обеими руками, пыталась оторвать зайца от ветки. Но, видимо, этот пушистик так перепугался своего первого полета, что мертвой хваткой уцепился за яблоню маленькими лапками. Я повторила попытку оторвать его от дерева, приложив больше усилий и ….

Скамейка подо мной скрипнула, я взмахнула руками с оторванным от яблони зайцем вверх и полетела на грешную землю. В полете мне удалось сгруппироваться и прижать Косого к груди. Приземлилась я на любимую попу. Попа плохо отреагировала на нарушение техники безопасности при спасении лесных жителей и нещадно заболела.

Потирая пострадавшую округлость, кривясь и охая, я поднялась на ноги, предварительно выпустив счастливого зайца. Зверьки и мой Ванька обнялись, как после битвы с ворогом и побежали ко мне. На их лице и мордочках было столько искреннего беспокойства, что я собралась и перестала причитать.

— Мама, где болит? — беспокоился Ванятка. — Давай подую, — и весь зоопарк участливо закивал головками.

Это у нас беспроигрышное обезболивающее в семье. Ваня упал, ушиб коленку — мама подула на коленку, и все прошло, ударился Ванюшка головой — мама дунула на шишку и можно бежать дальше. Я представила, как это боевое подразделение пушистиков во главе с Ванькой обдувает мою попу и отступила назад, подальше от отряда лесных тимуровцев.

— Нет, Ванечка, у мамы ничего не болит. Пойдем обедать, а то нам скоро на работу, да и друзья твои набегались, им отдых нужен.

Я взяла Ваньку за руку и медленно, стараясь не хромать, пошла в дом. Отряд зверюшек провожал меня внимательными взглядами, явно намекая, что если понадобится, то они сразу подоспеют с обезболивающим. Надежные ребята!

После обеда к нам в терем прибыли задумчивые Елисей и Тихон. Задумчивость царевича я могла объяснить нелегким делом составления списков своих бывших учениц и обиженных женихов, то вот унылость старшего стрельца объяснить не могла. Решив не заморачиваться над странностями поведения подчиненных, я собрала Ванятку для поездки с царский терем.

— Маша, ну зачем ты Ванюшу к царю-то берешь? Нечего ему там делать, я с ним дома посижу, белки да зайцы с ним в саду поиграют, — уговаривала меня Янина.

Это ее очередь была сидеть с Ванькой дома, и она пыталась не упустить свою возможность.

— Нет, берем Ваню с собой, а вы мне там обе будете нужны. Воевода — мужчина серьезный, мне понадобиться весь ваш опыт, — уверяла я бабусек.

— Ой, ну что вы там без меня не справитесь? Яга тебе десяток таких воевод разгрызет, ей не впервой! — продолжала настаивать Янина. Яга гордо приосанилась, давая понять, что Святояр, по сравнению с ней, бесхитростный младенец.

— Я не сомневаюсь в компетентности бабы Яги, но на допросе будет присутствовать еще и царь-батюшка, и вот здесь я боюсь, что будут осложнения. А если еще и Елисей вмешается не вовремя! — нагоняла я мрачных красок.

— Да о каких осложнениях ты говоришь? Быстренько все выведаете, и домой, — желание понянчить маленького баловня пересиливало у бабы Янины здравый смысл.

— Мы чьего внука спасаем, моего или Вашего, бабушка Янина! — прямо в лоб задала я вопрос старушке.

Она внимательно посмотрела сначала на Ванечку, а потом на Елисея. На ее лице шла нешуточная борьба. Ее так-то можно было понять. Вот он рядом маленький и веселый внучок, которого можно понянчить и потискать. А вот взрослый и проблемный оболтус, вечно вляпывающийся в нехорошие истории. А расхлебывать, уже не в первый раз, приходиться бабушке Янине. Когда взрослые внуки правнучат народят — еще неизвестно. Они, как царь-государь, настоящей любви ищут. Так любовь — это редкость большая, не каждому выпасть может. Но, подумав, бабулька решила, и что в моих аргументах есть рациональное зерно.

— Ладно, все пойдем, — согласилась Янина. — А то действительно, тема деликатная, неизвестно как разговор пойдет.

Мы выдвинулись в царские хоромы внушительной процессией. Бабули были одеты в богатые наряды, обвешаны бусами. Они обе держали Ванюшку за руки и весело с ним о чем-то щебетали. Сзади них шла наша тройка: я, царевич и старший стрелец. Тихон Игнатьевич бросал то и дело внимательные взгляды, чем меня немало раздражал. А со всех сторон нас прикрывали его стрельцы.

— Тихон Игнатьевич, что-то случилось, вы хотите мне о чем-то сказать? — решила я прояснить ситуацию.

— Зовите меня просто Тихон, Мария Васильевна. Нет, ничего не случилось, с чего вы взяли? — ответил старший стрелец.

Елисей при нашем разговоре смотрел в другую сторону, и отчаянно старался делать вид, что его тут нет. Взрослеет парень на глазах.

— Мне просто показалось, что Вы на меня обиделись или за что-то сердитесь, — пыталась я разговорить собеседника, пока была такая возможность.

— За что же мне на Вас сердиться? Да и не по чину мне, — ушел он от ответа.

— Да, не по чину. Вы старший стрелец, уважаемый человек! А я так, приблудилась! — стала я давить на жалость.

— Да что Вы, Мария Васильевна, говорите! Да я для Вас… Вы только прикажите! — разволновался Тихон, заглядывая мне в лицо и аккуратно беря за ладошку.

Ой, мамочки, если я правильно поняла, то стрелец-то на меня не то что сердиться, а даже совсем наоборот. И оно мне надо? Я еще от прогулки с Любомиром не отошла! Хотя подобное внимание приятно.

Ладошку я потихоньку забрала, сделав вид, что засмущалась.

— Спасибо Вам, Тихон, за заботу, — старательно тупя взгляд, проговорила я.

Ну, а что мне его сразу отшивать?! Мужчина он симпатичный, обходительный, очень бы хотелось рассмотреть повнимательней.

Вот в таких рассуждениях я и дошла до царского терема.

Встречал нас царь лично, приветствовал душевно, по-семейному. Недоуменно рассматривал разодетых бабусь и, особенно, моего Ваньку.

— Добрый день, люди добрые, — поприветствовал нас венценосный.

— Здрав будь, зять разлюбезный, — вставили шпильку царю бабульки.

— Здравствуйте, Ждан Годинович, — улыбнулась я. — Ваня, это царь тридесятого царства-государства. Поздоровайся.

— Здравствуй, дядя царь, — мой ребенок сегодня решил быть оригинальным.

Удивив меня, царь подошел к Ваньке, наклонился к нему и поздоровался за руку.

— Добрый день, Иван. Зови меня Ждан Годинович, ну или можешь меня звать дядькой Жданом.

— Хорошо, — разулыбался с детской непосредственностью Ванюшка.

Царь провел нас в свой кабинет — просторную, светлую комнату с большим столом, на котором лежала бумага и стояли письменные принадлежности. Нас разместили на креслах для посетителей и пригласили Святояра для, так сказать, беседы. Я вытащила блокнот для работы и стала настраиваться на разговор.

В царский кабинет вошел высокий плечистый молодой мужчина с сосредоточенным и серьезным лицом. Внешность у Святояра оказалась приятной и располагающей к доверию. Войдя в горницы царя, он был немного удивлен нашей компанией, но быстро собрался и прошел к свободному креслу. Внимательно обведя своим взглядом каждого из нас, чуть дольше остановился на Елисее, хотя эта заминка была еле заметна. Истинных чувств, которые испытывал этот мужчина к царёнку, невозможно было разобрать.

— Добрый день, Святояр Мыслемирович, — поприветствовал государь воеводу.

— Добрый день, царь-батюшка, — поздоровался Святояр, — зачем звал?

А воевода-то — не промах, при царе и нашей разношерстной публике не растерялся.

— Да вот дело у меня к тебе особое, можно сказать щекотливое. Как видишь, беда у нас! — начал допрос царь.

— Это ж что за беда? — деланно удивился Святояр. — Ворог напал на наши границы, али умер кто?

Царь потихоньку начал закипать, как чайник, то есть в рамках сказки САМОВАР. А воевода-то догадливый! И что же дальше будет?

— Нет, ворог не напал, границы нерушимы, никто не умер, — цедил сквозь зубы ответ самодержец.

— Ну, тогда все остальное — не беды, — наигранно успокаивал царя воевода.

Он еще раз прошелся по нам холодным, изучающим взглядом, и чуть дольше задержался на моей персоне. Ну-ну, поизучайте меня, Вам такому смелому, даже царя-батюшку не боящемуся, можно. Только, чур, потом я Вас поизучаю!!! Неспешно! Детально!

Я не отвела взгляд от глаз Святояра. Люблю, знаете, смотреть на лица с несмываемым отпечатком интеллекта. Они не так часто встречаются, нужно ценить эти мгновения!

А вот глаза воеводы на мою самоуверенность от удивления слегка расширились. Странная реакция, может, он всех девок запугал своей серьезностью, и они от него шугаются?

— Ты мне тут Ваньку не валяй, на Елисея мово посмотри! Твоих рук дело? — уже не сдерживаясь, орал узурпатор.

На такие вопли Ванятка традиционно поддержал товарища царя, и тоже стал вопить на всю Ивановскую, то бишь горницу. Мы втроем с бабусями осуждающе шикнули на супостата, тот аж растерялся, и, сюсюкая, начали предлагать маленькому плаксе зверюшек из деревянного зоопарка. Когда детская трагедия миновала, воевода продолжил допрос.

— Касательно произошедшего с царевичем Елисеем, я ведать не ведаю, как это случилась и почему, — отбрил отважный мужчина красного, как рак гаранта стабильности государства.

— Как не ведаешь, если Елисей у тебя невесту твою, Акулину, увел? — шепотом верещал взбесившийся царь.

— Ну, если так легко смог увести, так какая же это невеста? Просто девка сама еще не решила за кого замуж хочет. Это я виноват, что не дождался, пока Акулина решит, за кого замуж хочет, и своей невестой назвал, — пояснил нам с издёвкой, как малым деткам, с покровительственной улыбкой Святояр. — Нужно было дать ей больше времени для принятия решения. А я поторопился. Хорошо, царевич Елисей указал на поспешность моих действий.

Ну, прям, косенький облагодетельствовал неразумного воеводу! Из всего вышесказанного следует, что Святояр еще и должен царевичу за услугу. Хотелось прослезиться от умиления! Ваньке стало скучно, и он пошел бродить по кабинету и заглядывать во все двери. Шесть зорких женских глаз следили за самостоятельностью малыша, скрепя сердце. Сынулька подошел к неприметной двери, находящейся в дальнем углу кабинета, и уверенно ее толкнул. Дверь тихо, видимо, петли были хорошо смазаны, широко открылась и обо что-то стукнулась. Из-за двери донеслось приглушенное «ой!», как будто кто-то затыкал себе рот рукой. Баба Янина сделала охотничью стойку и понеслась по направлению злополучного «ой». Я поймала Ванятку и села в кресло поближе к воеводе. Мой маневр не остался незамеченным.

Царь, не находя в словах воеводы прорех, метался по кабинету и косо смотрел на Ягу, ожидая ее хода. Видимо бабусе это сильно польстило, так как она приосанилась, выпрямила свои сутуленькие плечики и посмотрела на Святояра внимательным женским взглядом, чуть ли не облизываясь прошлась по фигуре мужика. Воеводу передернуло.

— А ты скажи, внучек, неужто не обидно было, когда наш касатик у тебя Акулинушку увел? — подавшись вперед и кокетливо моргая реденькими ресничками из-под седеньких бровок, вопрошала игривая пенсионерка.

Брови воеводы взметнулись вверх, челюсти резко сжались, мужик явно давился от смеха.

— БАБУШКА Яга, обидно — это когда после венчания оказывается, что невеста замуж пошла не за того, за кого хотела, и потом бедному мужу никакой жизни не дает. А вот, когда наоборот, то это значит — бог уберег, — как можно интимнее, так же подавшись к бабульке, тихо ответил «внучек».

Силен мужик, ведь с огнем играет! Баба Яга таких шалостей не спустит.

— А как же честь боярская? Срамота! Тебя ж вся столица на смех поднимет! — подначивала, жеманно поведя плечиками и поправив седую прядь жиденьких волос, Яга.

— Ну, ведь пока не подняли. Видно нет в нашей столице таких смельчаков. А если и найдутся, так милости просим! Забудут и как смеяться, и как подниматься! И всю свою оставшуюся жизнь будут помнить, что такое честь боярская, и что бывает, если ее посрамить! — припечатал воевода.

Кремень! Залюбуешься! Яга недовольно запыхтела и зло покосилась на царя. Допрос не давал никаких результатов. Время шло, но ничего интересного, относящегося к нашему делу, выяснить пока не удавалось. Елисей забился поглубже в кресло и старался не привлекать к себе внимания.

— Неужто и желания не возникло наказать неразумную невесту за то, что на всю столицу осрамила? — ядовито вопрошала Яга.

— Права ты, бабушка, Акулина — неразумная невеста, и право наказывать за свою неразумность есть только у ее родителей. А я ей не отец, не брат, не дед и даже не жених уже. Вот пусть они ее уму-разуму и учат. Да только я думаю, она сама себя наказала. После всех пересудов трудно ей будет достойного жениха найти, — сочувственно поделился своими размышлениями Святояр.

Баба Яга от бессилия скрипела зубами, тараща глаза на злющего царя.

Ванька вновь соскочил с моих коленок и, подбежав к Святояру, отдал ему своего деревянного зайчика.

— Это Косой, он до дерева может допрыгнуть. Только потом его мама с ветки снимает, — лепетал мой маленький переговорщик.

Святояр наклонился к Ванятке, улыбнулся и взял в руки маленького зайца.

— А зачем Косой на ветку запрыгнул? — спросил воевода.

— Его мама пощекотала, — деловито ответил Ванька.

— А зачем его мама щекотала? — продолжал допрашивать моего сына Святояр.

— Он надо мной смеялся, — добросовестно отвечал на вопросы сын.

— А не страшно было Косому на высокой ветке? — улыбаясь, спросил воевода.

Ребенок, польщенный вниманием такого взрослого дяди, стал выкладывать всю подноготную.

— Конечно, страшно, поэтому его моя мама спасла. Встала на скамеечку и как начала отрывать его от яблони. Отрывала, отрывала и еле-еле оторвала. Аж упала и попой об землю ударилась, — сдал меня со всеми потрохами роднулька. — Мы ей с зайчатками и бельчатками, чтобы не больно было, хотели на попу подуть, а потом поцеловать, но она не дала, — авторитетно жаловался ябеда.

Святояр Мыслемирович с сочувственной улыбкой внимательно осмотрел мою попу. Вот далась она им?! То царь осмотр устраивает, теперь воевода царский вниманием не обделил. Да, моя задница, как я погляжу, в этой сказке нарасхват!

Когда воевода соизволил поднять свои наглые глазенки до моих глаз, мои сказочные очи совершали обратный путь: от ясных глаз Святояра до его вдохновляющей на безрассудства задницы, которая так и манила проверить ее на упругость. Эх, на этом допросе еще и слова не успела произнести, а уже такая дерзкая! Ай да я!!!

Царь с бабой Ягой за время общения воеводы с моим ребенком, видимо, пришли к общему знаменателю, так как самодержец выдал:

— Спасибо тебе, Святояр Мыслемирович, что речь с нами держал и ничего не утаил, — делая хорошую мину при плохой игре, процедил узурпатор.

Святояр с достоинством откланялся, напоследок окинув нас насмешливым взглядом, едва заметно задержавшись на моей скромной персоне, и покинул горницу.

Фух, можно и выдохнуть. Ммм, а как тут интересно!

Пока я мечтательно провожала воеводу взглядом, оказывается, вокруг разыгрывались нешуточные страсти: царь с бабой Ягой грызли друг друга почем зря.

— И что ты, самодержец наш ретивый, не выведал у ближника свого, как он нашего касатика, Елисеюшку сгубил? — нарывалась престарелая правдолюбка.

— Да я смотрю, великая колдунья всея тридесятого царства тоже зубки свои острые пообломала об несмышлёного воеводу? — пошел во все тяжкие диктатор без чувства самосохранения.

— Да об кого тут зубы-то обламывать, если за три версты видно, что боярин не виноват? — оправдывалась старушка.

— А кто виноват? — нарывался узурпатор.

— А кто дитятко запустил, оставил горемычного без пригляду, не научал уму-разуму, что он от безысходности к бабам подался!!! — вопрошала Яга.

— Да он бы под твоим приглядом, от твоего учения еще раньше к бабам подался! И как ты смеешь обвинять царя, старая? — огласил на весь кабинет свое возмущение государь.

Мой Ванятка опять начал попискивать, и оппоненты сразу снизили громкость своих репродукторов.

— То есть, как ребенка воспитывать, учить хитростям всяким, так я — старая и место мое в чаще лесной, в избушке на курьих ножках!!! — воспылала праведным гневом бабуся. — А как внучек захворал, занемог, так Яга Серафонтовна, окажи честь, смилостивись, только на тебя одна надежа?!!! В строгости нужно было Елисея держать, как старших сыновей!

Царь-государь посмотрел на своего сына и как-то сразу сник, присел в кресло и загрустил.

— Знаю, что надо было в строгости. Да только когда Елисей народился, то Славушки моей не стало. Она себя не уберегла, а сыночка мне подарила. Знаю, баловал его сильно, все боялся, что Славушка за мою лишнюю строгость на меня осерчает. Вот и позволял младшенькому поболе, чем старшим.

Тут и баба Яга сникла и начала платочком глазки промокать, подошла к царю и села рядом на кресло.

— Ладно, назад ведь не воротишь, нужно думать, что сейчас делать будем, — печально проговорила старушка.

Мы дружно задумались, но ситуация выходила невеселая, как дальше вести расследование, пока никаких мыслей не было. Решили поступить как в сказке: утро вечера мудренее, и отправились домой на боковую.

Придя домой, мы с Ягой дружно покормили Ванюшку и уложили его спать. Сами не ложились, поджидая нашего престарелого лазутчика Янину. Вскоре и она явилась, чинно выпила чая и стала нам рассказывать:

— Ванюшенька как ту скрытую дверцу открыл, я услышала за ней вскрик, ну и метнулась разузнать, что там такое? А такое оказалось царской ключницей Ириной. Она у царя, почитай, лет двадцать служит, кухней да погребами управляет, порядок в тереме блюдет.

— А Ирина от природы такая любопытная, что не побоялась царские разговоры подслушивать? — уточнила я.

— Не любопытство это, Маша, а нужда. Святояр ей сыном приходится, вот сердечко ее и изнывало от неведения, зачем это царь его зазвал? — пояснила Янина.

— Так может по делам царским, о новых мостах или заставах докладывать? — не унималась я. — Дело-то обычное.

Старушки мои задумались.

— Так давай мы завтра с утра к Ирине и наведаемся, да и поспрашиваем, — предложила баба Яга.

— И что мы у нее спросим? Не вы ли, любезная, две седмицы назад прокляли царевича Елисея? А она нам как раскается: да, это я, казните меня за это, люди добрые! Что-то слабо в это верится! Давайте думать!

Мы опять приуныли.

— А может, за ней слежку устроить? — озарило меня. — Вдруг, она нас к чему-нибудь интересному выведет?

— Предложение дельное, — похвалила меня Яга, — есть у нас два рыжих соглядатая, это задание как раз для них.

— Вот теперь и поспать можно, — решили старушки.