Глава 2

Проснулась я рано. Ну как проснулась. Вредный сказочный персонаж на пару с петухом подняли меня рань страшную (часов в пять). А вот когда я умыла глазоньки свои припухшие после ночного выступления, то оказалась что это вовсе не петух, а знакомый мне ворон. И вспомнилось мне мое ночное выступление. Не все же старушкам передо мной спектакли разыгрывать! А выступление получилось знатное, с переливами рыданий, с многотомным текстом обид полученных с раннего детства, школы, института, а особо от работодателей и противоположного пола с дотошными подробностями. Короче, месть была сладка и неспешна. Зато на утро от души отлегло, голова прояснилась. Мысли по составлению плана «Возвращение в лоно цивилизации» складывались в логическую цепочку. Мысль первая: нужно связаться с людьми. Ночью, уставшая и немного озверевшая «ролевичка» сообщила почти под пытками, что утром за нами приедут стрельцы и сопроводят в столицу для знакомства с царем-батюшкой и болезным его отпрыском Елисеем.

Поутру баба Яга потчевала нас жареными грибами с тушеной капустой, вкусным травяным чаем и пирогами с лесными ягодами. Вкуснотища. Прощай фигура, то есть ее остатки. После родов лишняя «десяточка» с моих округлых боков никак не хотела сходить. Ванятка уплетал угощение за обе щеки и жмурился от удовольствия. Хороший аппетит родного чада — услада для материнских глаз. Настроение было приподнятое, я ожидала новых событий. Баба Яга тоже любовалась чавканьем ребенка и прислушивалась к звукам за окном.

Мы закончили завтрак и навели порядок в избе. Старушка собрала вещи в дорогу в берестяной кузовок. Во двор въехал десяток стрельцов: бородатые, усатые мужчины спортивного телосложения на симпатичных таких лошадках. Одеты они все были в красные кафтаны с белой перевязью на груди, на головах красные шапки, отороченные мехом. Последним ехал стрелец на телеге, наполненной сеном. Стрельцы спешились, поздоровались и отвесили старушке уважительный поклон до земли.

— Здрав и ты будь, Тихон Игнатьевич, поприветствовала она старшего, и вам доброго дня, молодцы.

Кланяться им Яга не стала, видно не по статусу.

— С чем пожаловал?

— Прислал нас к тебе царь-батюшка, велел сопроводить тебя в хоромы царские вместе с гостьей твоей.

— Хорошо, мы готовы в путь-дорогу. Вот гости мои Ванечка и …. А как звать-то тебя, красавица?

Вредная сущность расцвела во мне пуще прежнего, прям по Пушкину Александру Сергеевичу. Это ж надо так хреново вербовать специалиста для выполнения особо важного задания государственного значения, что даже имя данного сотрудника не спросить!

— А Вы, собственно, с какой целью интересуетесь?

— Как с какой? — возмутилась бабка Яга, — Называть-то мы тебя как-то должны!

— Ну, Вы меня вчера целый день, целый вечер и полночи никак не называли, и это Вас как-то не смущало! А сейчас вдруг заинтересовались? Так я повторяю вопрос: с какой целью, любезная, интересуетесь?

У бабушки начал дёргаться правый глаз. Видимо, вчерашняя ночь для нее тоже не прошла бесследно. На лице наблюдались бледность и круги под глазами. Да-да, я недобрая и злопамятная, а когда зло забываю, я его записываю.

— Так не по-людски — это, без имени.

— Тогда дайте слово, что мое имя и имя моего ребенка Вы и Ваши знакомые и родственники не будут использовать в колдовских или иных ритуалах и действиях во зло или для каких-либо манипуляций в отношении меня, моего сына, наших друзей и родственников, страны, государства и родины.

Левый глаз бабы Яги тоже пришел в движение.

— Да за кого ты нас принимаешь?

Старушка изобразила напыщенный и обиженный вид. Но мастерство актрисы провинциального театра со вчерашней ночи ей пока повысить не удалось.

— За бабу Ягу! — припечатала я.

Яга заскрежетала зубами: — Даю слово, что я, мои знакомые и родственники не будут использовать твое имя и имя твоего сына в колдовских или иных ритуалах и действиях во зло или для каких-либо манипуляций в отношении тебя, твоего сына, ваших друзей и родственников, страны, государства и родины.

После ее слов с меня вмиг слетели веселость и расслабленность. По спине прокатилась волна мурашек, а ладошки вспотели. То есть она-таки планировала использовать против нас колдовство и манипулировать мной при помощи ребенка или иным способом! Но мне-то было что здесь терять и кого защищать!

Я инстинктивно закрыла Ваньку собой, выпрямилась и проговорила четко и громко:

— Звать меня Мария Васильевна. Я клянусь: если с моим сыном или со мной произойдет в тридесятом государстве или любом другом с ним соседствующим какая-либо беда, которая будет угрожать здоровью, а уж тем более жизни Ваньке или мне, то пусть такая же беда случится и с твоими родными, а ты баба Яга видела бы это и ничем не могла им помочь.

Вдруг небо потемнело, и прогремел гром. Когда вокруг прояснилось, я сидела на земельке и держала перепуганного Ванятку на коленях. Стрельцы пытались удержать рвущихся с поводьев лошадей, а баба Яга бледная, как лист бумаги, стояла посреди двора и не спускала с меня глаз. А не хилые тут у них спецэффекты!

— Да, девочка. Не ошиблось в тебе зеркало. Сила в тебе аж через край льется.

Стрельцы хмуро на меня косились, успокаивая лошадей.

А нечего было меня пугать и загонять в угол!!! Вы что ж, думаете, я совсем беспомощная?! У меня еще куча вариантов осталось: угрозы, подкуп, шантаж. А я только один использовала. Так, не расслабляемся, собираем информацию, наблюдаем, подмечаем, запоминаем!

В путь мы отправились буквально через десять минут, погрузились, оправились, покурили, ну это я так, к слову. Баба Яга закрыла ворота, прошептала под нос какой-то стишок и села на коня. Мы с Ванюшкой загрузились в телегу с сеном. Было мягко и довольно удобно, только с непривычки кололо попу. Нас провожали в путь три одиноких ежика, они махали нам маленькими серыми лапками и трогательно утирали слезы. Ваня тоже с воодушевлением махал зверушкам рукой и показывал мне пальчиком:

— Мама, смотри пых-пых.

Вскоре, мерное покачивание телеги усыпило сынишку, и он засопел. А я стала присматриваться к окружающим персонажам. «Ролевики», конечно, колоритные, спины прямые, плечи широкие, грудь колесом. У одного через все лицо шрам, как настоящий. Это ж надо так заморочиться для достоверности! Интересно, а шрам не отклеивается? Тихон и Яга ехали впереди и о чем-то перешёптывались. Я пыталась завязать разговор с возницей, но мужик отказывался идти на контакт, предпочитал отмалчиваться. Нужно было срочно менять стратегию поведения. Я попросила остановить телегу по причине малой нужды. Когда стрельцы услыхали это впервые, то повели себя как школьники на первом свидании: покраснели, пряча глаза. Второй раз восприняли спокойнее. К пятому разу они стали злиться и пытались проигнорировать мою просьбу. Но я не растерялась и угрожала на ходу покинуть средство передвижения. Первой не выдержала баба Яга.

— Марья, что ты хочешь?

— Мария Васильевна, в моем положении фамильярность неуместна?

— В каком таком положении? — возмутилась старушка на коне.

— Бесправном. Вы ущемляете права взрослой и свободной женщины!!! — прошипела я, чтобы не разбудить Ваньку.

Я сама, культурна выражаясь, была ошарашена своими феминистскими лозунгами! Вот до чего я докатилась, стыдоба!!! Но они сами виноваты.

— Что, что мы тебе ущемляем? И каким это образом?

Старая явно пыталась издеваться. Ну что ж поиграем, так хоть время скоротаем в дороге. Может, чего полезное выболтает, хотя она резидент опытный.

— Говорю, сами меня к себе зазвали, обратно домой не пускаете. Так еще пытаете отсутствием умения налаживать контакты, не способностью к конструктивному и взаимообогащающему диалогу со мной. А это один из определяющих навыков успешного социального взаимодействия, затрагивающего как наше бесперспективное дело, так и личные отношения со всеми здесь присутствующими.

— Че?

Так-то лучше и к народу ближе, а то едут тут все на пафосе, сказочники неотредактированные.

— Я говорю, чего время терять. Рассказывай…

— Так что рассказывать-то?

— Что меня в столице ждет, что есть из себя Царь-батюшка? Как себя вести, где мы жить будем? Как ты меня колдовать будешь учить? Кто такая Марфа в подробностях? Вредные привычки Елисея. И мне бы блокнот с ручкой.

— Зачем это?

— Записывать буду, чтобы ничего не забыть.

Яга опять пошептала под нос стишок, и у меня на коленях оказался блокнот с желтыми листочками и привязанный к нему карандаш. Вот, блин, фокусница, я даже не заметила, как она мне его на колени подкинула.

— Столица у нас большая, поболе, чем в тридевятом царстве буде. Аж, полтыщи дворов. В центре кремль стоит с царскими хоромами, вокруг кремля бояре живут, в государевой слободе — служивые люди, в купеческой — купцы, в воинской — вои. Еще есть слободы ремесленников, мещан, разночинцев. Государь оказал тебе большую честь. Вы с сыном будете жить в царском тереме, — докладывала баба Яга.

— Тоже мне, честь! Как я понимаю, нам для решения проблемы нужно найти Марфу. И как ее искать из царева терема?

От таких вольностей брови Тихона Игнатьевича поползли вверх, а челюсть вниз. Он явно хотел возмутиться, но нам с Ягой было не до его нежных чувств.

— И где ж ты хочешь поселиться?

— Ну, Вы же сами рассказывали, что вместе с сестрой жили в доме в центре столицы. Да и с сестрой Вашей нужно познакомиться. Она, наверно, все подробности по нашему делу знает.

Яга начала возмущенно сопеть от моей наглости. Как же, в глазки не заглядываю, смею рот свой с возражениями открывать, еще и ценные распоряжения отказываюсь беспрекословно выполнять! Ничего, вы еще со мной хлебнете!

— А чем тебе царские хоромы не угодили? — возмутился Тихон.

Я выдала самую свою кокетливую улыбку с предано-распахнутыми глазами:

— Я с Вами, Тихон Игнатьевич, на брудершафт водочку не пила, в уста не целовала, чтобы на «ты» переходить, так что соблюдайте этикет, — зло цедила я слова сквозь свой белозубый оскал.

Баба Яга аж засмотрелась на меня и поставила «пятерку» за ответ.

— А на вопрос ВАШ я отвечу. Дабы не было обвинений в покушении на убийство со стороны царской семьи и лично от государя при обучении меня колдовству, лучше пусть уроки будут проходить в ином здании. Да и свободы действий больше. Так это прояснили, — я сделала короткие пометки в блокноте. Все-таки, какая удобная вещь! И вновь подняла глаза на старушку, — Теперь про Царя-батюшку вещайте.

Тут стрелец пятнами пошел. А что, леопардовая раскраска ему к лицу! Баба Яга в это время деловито вещала. Кремень женщина!

— Царь у нас степенный. Уж почти пять десятков, державой правит железной рукой, соседи его уважают, нападать на нас опасаются, ибо он не раз в лихом бою доказывал храбрость свою. Суд вершит справедливо, быстро и сурово. В боярском совете последнее слово всегда за ним.

Резюмируем: жесткий самодур в самом расцвете сил, у которого есть только одно правильное мнение, то бишь его. Мда, сложный вариант работодателя.

— Семейное положение? — перечисляла я интересующие меня параметры начальника.

— Это как? — удивилась бабулька.

— Спрашиваю: женат?

— Да как можно-то!!! — Яга всплеснула сухонькими ручками.

— В смысле? Как я поняла обсуждаемый объект восемнадцать лет как овдовел. Ему тогда годков тридцать было, ну плюс, минус пару лет. Мог бы еще жениться.

Баба Яга насупилась и отвернулась. Ответил мне пятнистый стрелец.

— Не женился. Окромя своей Славушки, царь других цариц не мыслит.

Силен мужик! Восхищена! Только для моего пропащего дела это плохо. Вот как скажите мне: как мужиком манипулировать, если он — верный муж, до сих пор нежно любящий свою жену??? Мертвую жену!

— Далее. И как мне себя вести в царском тереме, чтобы меня стрельцы за оскорбление царственной особы саблями в фарш не порубили? — я решительно продолжала собирать интересующую меня информацию.

Стрелец решил продолжить беседу:

— Достойной девице должно вести себя скромно, глаз от пола не поднимать, стоять позади отца свово, или старшего в роду, голос подавать только когда ей позволительно царем-батюшкой будет.

— Бабушка Яга, а какого ты МЕНЯ сюда вызвала? — проорала я, забыв, что Ванюшка спит.

Старушка повернулась ко мне со стоящим в глазах вопросом. Продолжаю пояснять:

— Ну, я ж не подхожу ни по одному выдвинутому требованию: во-первых, я не девица. А на встрече с царем могут присутствовать только девицы? Нормальных женщин к нему, что, не допускают? Какая-то странная дискриминация по наличию или отсутствию невинности, — я так была возмущена, что, кажется, весь этот бред произнесла вслух.

Тихон Игнатьевич перешел уже в алый окрас и внимательно прошелся взглядом по моей фигуре, осмотренным казался доволен.

— Во-вторых: для того чтобы оценить достойна ли я этой сомнительной чести, мы мало знакомы. Скромно я себя вести не буду, полы разглядывать тоже, прятаться за чужими спинами не приучена, да и поговорить я люблю. А вот по запрашиваемым требованиям вам подойдет собака-поводырь. Они еще и ласковые.

Тихона перекосило, а вот у Бабы Яги в глазах заплясали чертики.

— К Царю вместе пойдем, а там видно будет.

— Обучение колдовству? — поставила я в блокноте отметку.

— Учить мы тебя с Яниной вместе будем по книгам старинным. Будешь прилежна, выйдет толк, а нет…, — и старушка так неприятно заглянула мне в глаза!

И что мне на это ответить? Улыбаемся и машем. Вот тут Ванятка и проснулся. Остаток пути я провела в раздумьях, развлекая сына сказками. Пару раз за день мы делали привал, чтобы размять затекшие от тряски в телеге косточки, да осмотреть ближайшие кустики. Баба Яга, как по волшебству, доставала из своего кузовка еще с утра припасенные угощения в виде пирогов с ягодами да грибами, с яичками да капустой. Прогулка на чистом воздухе посреди русского раздолья мне понравилась. Во время остановок мы с сыном с удовольствием бегали по травке и собирали букетики цветов. Нас же прямо из зимы сюда перенесли, поэтому летним выходным мы очень обрадовались. Но хотелось добраться до людей, а конкретнее до телефона и понять, где мы находимся и как нам вернуться домой. Пока валялась в телеге на соломе, выбирала, куда позвоню в первую очередь: в полицию, МЧС или маме?

В столицу мы въехали ближе к вечеру. Сначала мы проехали через деревушку, состоящую из больших и маленьких деревянных домов и хозяйственных построек, один в один как в нашем музее деревянного зодчества, потом пересекли деревянные ворота крепостной стены. Я сидела в телеге и вертела головой, пытаясь увидеть признаки цивилизации: вездесущие пятиэтажные панельки, асфальтированные дороги, электрические столбы с проводами, машины, магазины, рекламные щиты. НИЧЕГО. Вокруг, сновали люди в сарафанах, кафтанах, маленькие мальчишки бегали вообще в одних рубахах. Дороги города были вымощены или камнем, или ДЕРЕВОМ. Вдоль узкой улицы, где не могли бы разъехаться два автомобиля стояли деревянные дома. Не было светофоров и дорожных знаков. И наконец, мы доехали до царского кремля. Вечерело. Нас встретили и провели сквозь ворота стрельцы с факелами. С ФАКЕЛАМИ!!! Затем нашу группу окружили всадники, одетые в кольчуги и шлемы. Около каменного здания телега остановилась. Мы с Ванюшкой выгрузились. Сынишка, как и я, все время вертел головой. Все происходящее вызывало у него детский восторг. Живые лошадки, горящие палки, усатые и бородатые дяди в красных нарядных кафтанах. А я приходила в тихий ужас. Не могут «ролевики» организовать игру с участием более пяти тысяч человек, построив при этом настоящий город с пригородом, каменными стенами, царским кремлем, табуном коней и при этом не использовать хотя бы музыкальное сопровождение, видео— и фотосъемки. В цивилизованном мире в центре города где-то должны стоять тонары с шаурмой и пирожками, на худой конец, курицей-гриль, а ближе к окраине — синие кабинки общественных туалетов. Осознание реальности происходящего накатывало тошнотворными волнами. Я крепко сжала Ванину ручку. В глазах заплясали черные точки. Мысль о том, что на голове появится еще одна шишка, приводила в уныние. Свет померк перед моими очами.