Глава 5

17.06.2020

Глава 5. Воскресенье. Продолжение

Дома я оказалась к десяти часам утра. Всего лишь самое время для завтрака, а, казалось, будто уже целый день прошел, настолько насыщенным получилось мое раннее приключение. Хельда Лаурвиген распорядилась накрыть стол на террасе, и мы баловались круассанами с кофе, купаясь в лучах теплого весеннего солнца. Я в который раз пересказывала свои злоключения. Джо уже не боялась, а громко возмущалась бессердечностью Рейнальдо Борделона, так и не согласившегося дать интервью. Хельда Лаурвиген хихикала надо мной и хитро поглядывала своими ярко-голубыми наивными глазами.

— Какая ты, оказывается, проказница, Аманда, — она шутливо погрозила пальцем. — Но я горжусь тобой! На какие только ухищрения не идут местные девицы, чтобы поймать Рея в свои сети. А ты приехала и оп! — подцепила его на удочку!

Старушка пришла в восторг от собственного каламбура.

— Я всего лишь хотела поговорить с ним!

— Неважно, что ты хотела, — отмахнулась хельда Лаурвиген. — Главное — результат. И он великолепен!

Я закатила глаза и улыбнулась. Спорить со свахой — гиблое дело, у старушки, несмотря на почтенный возраст, все мысли только о романтике и любви. Или о выгодном браке.

— Жаль, что вы уезжаете, — вздохнула хозяйка. — Неужели совсем нельзя остаться еще на несколько дней?

— Я бы с удовольствием еще погостила у вас, дорогая хельда Лаурвиген, — призналась я. — Вы на редкость гостеприимная хозяйка. Но, к сожалению, завтра утром я должна быть в редакции.

— Хельда Ньюнберг вызвала извозчика на шесть часов вечера, чтобы мы дотемна успели добраться до портальной станции, — пояснила Джоанна.

— Я рада, что вы приехали, — сказала старушка. — Давно в моем доме не было столько жизни и веселья.

— Вот как? — я удивленно вскинула брови. — А для кого сейчас готовят обед на двадцать персон? Не наговаривайте на себя, хельда Лаурвиген. В жизни не видела более активной и общительной дамы, чем вы!

Старушка презрительно сморщилась:

— Да разве можно назвать приятным обществом это сборище старых зануд? Вот еще что придумали: выбрали меня главой городского совета и каждую неделю устраивают в Винтарионе собрания! А мне их корми обедами!

Мы с Джо расхохотались.

— Признайтесь, вам страшно это нравится! — сказала Джоанна. — Иначе вы бы быстро нашли способ избавиться от своей должности!

— Фу, противная девчонка! — шутливо обиделась старушка. — Все-то ты знаешь!

— Что за праздник вы готовите? — спросила я.

— День основания города. Мы отмечаем его каждый год. Украшаем главную площадь, устраиваем ярмарку и представления. Если бы вы остались еще на неделю, то увидели, как мы умеем веселиться!

— Он состоится в следующее воскресенье? — спросила Джо.

— В субботу планируется праздничное шествие и ярмарка. А в воскресенье большой городской бал в ратуше.

— Ба-ал! — Джо выразительно посмотрела на меня. — Может, стоит вернуться сюда в следующие выходные? Как думаешь, Аманда? Вдруг Рейнальдо Борделон сменит гнев на милость.

— Не знаю, — эта идея мне не слишком нравилась. — Надо подумать.

— Пока ты будешь раздумывать, Рей положит глаз на кого-нибудь другого, — авторитетно заявила старушка. — Надо добивать этого упрямца сейчас, пока он не сообразил что к чему.

— Хельда Лаурвиген, — простонала я. — Говорю же: я не собираюсь замуж. Тем более за Рейнальдо Борделона! Он мне даже не нравится!

Она не стала со мной спорить. Но выражение ее лица ясно говорило о том, что старушка не верит ни одному моему слову. "Милое, наивное дитя, — всем видом говорила эта умудренная жизнью и пятью браками женщина, — ты можешь лепетать здесь все что угодно, но я-то точно знаю, как устроить твое счастье".

К полудню стали съезжаться члены городского совета. В основном это были дамы и мужчины старшего возраста, но также среди них я обнаружила двух молодых женщин и даже одну девушку, мою ровесницу. Лилианна Окторвье была художницей и своеобразной местной знаменитостью, ибо постоянно устраивала благотворительные выставки собственных работ и принимала самое деятельное участие в жизни городка.

Гости собрались в гостиной и горячо обсуждали предстоящий праздник. Большую часть вопросов решили еще в прошлые встречи, подготовка шла полным ходом, сейчас же шлифовали детали и разбирали непредвиденные проблемы. Нас с Джо к дискуссии не допустили, и мы сидели в сторонке безмолвными наблюдательницами. Но это оказалось ничуть не хуже, чем стать полноправной участницей развернувшихся дебатов. Я могла наблюдать со стороны за каждым участником собрания, подмечать их поведение, реакции и эмоции, составлять собственное мнение о незнакомых мне людях. Бесценный опыт для журналиста!

Самое забавное произошло, когда гостей пригласили к столу. Непримиримые противники и оппоненты, все как один тут же забыли свои разногласия, чтобы в едином порыве воздать должное талантам повара хельды Лаурвиген. Высокое собрание дружно гремело ложками, когда слуга подошел к хозяйке и что-то прошептал на ухо.

— Зови! Зови его скорее сюда! — воскликнула хельда Лаурвиген и приказала: — Поставьте еще один прибор. К нам присоединится хельд Борделон.

При звуке этого имени я едва не поперхнулась рыбным супом. Конечно, хотелось верить, будто хельд маг зашел по-соседски совершенно случайно, но что-то подсказывало явился он по мою грешную душу.

Гости оживились, появление нового лица внесло приятное разнообразие в их общество. Борделон зашел в столовую, безукоризненно элегантный и отвратительно невозмутимый. Он оглядел собравшихся, поклонился согласно этикету и иронично выгнул бровь:

— Неужели я попал на званый обед? — с легкой улыбкой спросил он, подходя к хозяйке и целуя той руку.

— Ты попал на собрание городского Совета, — нисколько не смутившись, ответила хельда Лаурвиген. — Садись вон туда, рядом с Лилианной есть свободное место. Как удачно ты зашел, Рей. Мы как раз обсуждали, кому поручить украшение городской площади.

— Мы в отчаянии, — вставила одна из дам. — Хельд Гассарион, который отвечал за украшение площади, повредил руку и теперь не может этим заниматься. Нам срочно нужна замена!

— Дамы, понимаю, куда вы клоните, — рассмеялся Борделон. — Но нет, я пас!

Он сел за стол рядом с художницей, отчего та вся как-то разом подобралась, сделалась томной и более улыбчивой. Слуга поставил перед Борделоном тарелку с супом.

— Ты всегда пас, — укорила его хельда Лаурвиген. — Так что сегодня не отвертишься!

— Меня в любой момент могут вызвать на службу.

— Возьми себе заместителя.

— Да, хельд Борделон, мы все готовы помочь вам! — разом заговорили несколько дам.

— Без вас нам не справиться!

— Нам очень нужна ваша поддержка!

— Мы очень просим вас, — обольстительно проговорила художница.

И не успел Борделон что-либо возразить, как хельда Лаурвиген безапелляционно постановила:

— Он согласен!

Рей поднял руки:

— Сдаюсь. Вы одолели меня количеством!

— Видите, дамы! — заметила женщина в круглых очках. — Когда мы вместе, то можем быть непобедимы!

— Некоторые дамы и в отдельности являют собою могущественную силу, — заметил Борделон, хитро покосившись в мою сторону.

Я удивленно уставилась на него. Это что еще за намеки? Надеюсь, их никто больше не заметил?

— Что ты имеешь в виду, Рей? — решила прояснить сей интригующий вопрос хельда Лаурвиген. От ее всевидящего ока не ускользнули наши переглядывания с Борделоном.

— Разве женщины не имеют неограниченную власть над мужчинами? — невинно ответил тот. — Стоит им стрельнуть очаровательными глазками, как мы падаем к их ногам.

— Да уж, особенно ты, — пробурчала хозяйка.

Лилианна Окторвье зарделась, приняв слова мага на свой счет. Тот самым наглым образом продолжил преспокойно уплетать суп. А мне есть расхотелось, несмотря на то, что блюда были превосходны. Зачем он явился? Ведь не просто так пришел, да еще вляпался в ненужные ему обязанности. Никогда не поверю, будто Рейнальдо Борделон вдруг воспылал страстью к общественной деятельности!

19.06.2020

Обед плавно подошел к концу. Все вопросы обсудили, обязанности распределили, и гости потихоньку начали расходиться. Все это время я ожидала, что Борделон подойдет ко мне и сообщит о настоящей цели своего визита, но он упорно не замечал меня и строил из себя любезного соседа: пообщался с каждым господином и отвесил комплимент каждой даме. Мы с Джоанной строили догадки, но так и не смогли разгадать, что задумал коварный маг.

Последней уходила художница.

— Хельд Борделон, мы с хельдом Гассарионом уже набросали несколько эскизов, и я нарисовала плакаты к празднику. Вы можете завтра заехать, и мы обсудим все подробнее, — прощебетала она на прощание.

— Непременно, — поклонился Борделон.

Когда она вышла, хельда Лаурвиген с укором заявила:

— Лилианна весь вечер строила тебе глазки, а ты совершенно равнодушен к бедной девочке!

— Хельда Окторвье? — равнодушно удивился Борделон. — Не думаю, чтобы она выделяла меня среди остальных гостей.

На мага уставилось три взгляда: два потрясенных до глубины души и один укоризненный.

— Не дури, Рей, — сказала хельда Лаурвиген. — Тебе давно пора жениться. Не нравятся местные барышни, обрати внимание на столичных. Посмотри, какие красотки ко мне приехали!

Теперь два потрясенных взгляда смотрели на коварную старушку.

— Ваши гостьи очаровательны, — согласился Борделон.

Хельда Лаурвиген подозвала жестом мага, заставляя наклониться к ней ближе, и громким шепотом посоветовала:

— Бери блондинку, не прогадаешь!

Мы с Джо захлебнулись праведным негодованием. Пока я размышляла над тем, что выбрать: сделать вид, будто ничего не слышу или возмутиться, Борделон осмотрел нас обоих оценивающим взглядом и таким же шепотом, четко и ясно проговорил:

— Я подумаю над вашим предложением.

Ну, все! Больше терпеть это издевательство я не намерена! Тоже мне заговорщики нашлись! Я решительно встала и даже рот открыла, чтобы попрощаться. Только вот сказать ничего не успела.

— А я ведь приехал справиться о вашем здоровье, хельда Аманда, — сообщил Борделон.

— Благодарю, я прекрасно себя чувствую, — холодно ответила я. — Спасибо за заботу.

— Бесконечно рад это слышать, — ответил Борделон едко. — Что ж, раз все здоровы, вынужден откланяться. Хельда Лаурвиген, — он поцеловал хозяйке руку на прощание. — Хельда Багвайр, — вежливый поклон в сторону Джоанны. — Хельда Аманда, не окажете честь проводить меня до крыльца?

— С удовольствием, — сквозь зубы процедила я.

Добавила бы еще: «провожу вас и куда подальше, только идите уже поскорее», да воспитание не позволило.

Мы вышли на крыльцо.

— Где ваш экипаж? — спросила я.

— Обычно в Винтарион я хожу пешком. Это занимает не больше двадцати минут. — Борделон повернулся ко мне. — Вы же не сердитесь на хельду Лаурвиген? Для тех, кто плохо ее знает, она может показаться излишне прямолинейной, но на самом деле это добрейшее существо из всех, кого я знаю.

— Разумеется, я и не думала сердиться, — коротко ответила я, всем видом показывая, что сержусь и даже очень, только на кое-кого другого.

Борделон принялся медленно спускаться по лестнице, я же осталась стоять на верхней ступеньке.

— А что, я действительно не прогадаю? — вдруг спросил он, не оборачиваясь.

Нет, определенно, этот человек невыносим! Как можно задавать подобные вопросы девушке? Если уж его так интересует финансовый вопрос, мог бы деликатно навести справки!

— За мной дают большое приданное, — мстительно проговорила я.

— Так это все меняет! — он обернулся и стал снова подниматься. — Пойду-ка еще поболтаю с хельдой Лаурвиген.

Он серьезно?! Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

Борделон остановился на ступеньку ниже меня, так, что теперь наши глаза оказались на одном уровне, и рассмеялся:

— Да шучу я! Вы поверили? Видели бы вы свое лицо!

Я сжала губы и кулаки заодно, чтобы не сорваться и не потерять это самое лицо.

— Если вы закончили с шутками, хельд Борделон, — официальным тоном заявила я, — то вынуждена с вами попрощаться. Скоро приедет экипаж, чтобы отвести нас с Джоанной на портальную станцию.

— Значит, все-таки уезжаете? — огорчился он.

— Да.

— И ничто не способно заставить вас задержаться на пару дней? — Он так и стоял совсем близко, внимательно вглядываясь мне в глаза.

— Увы, мне нечего здесь больше делать, — сказала я, не скрывая намека на его отказ.

Борделон хитро прищурился:

— Даже если я дам вам интервью?

Я задумчиво нахмурилась и спросила недоверчиво:

— А вы мне его дадите?

Маг расплылся в такой довольной улыбке, что я тут же заподозрила подлейший подвох.

— Возможно. Если хорошо попросите, — оправдал он мои опасения.

— А до этого я плохо просила?! — не сдержалась я.

Мне казалось в этот вечер уже ничто не способно вывести меня из себя, ибо самое худшее уже позади. Увы, я жестоко ошиблась.

— Скажем так: вы привели не все аргументы.

Ага, начинается торг. Это уже что-то определенное. Я сложила руки на груди и спросила:

— Ладно. Что вы хотите?

— У меня несколько условий.

— Я вас внимательно слушаю.

— Первое, — Борделон поднял руку и загнул палец, — никогда больше не удите рыбу.

Я на секунду растерялась. Что за дурацкое требование?

— Торжественно клянусь не дотрагиваться до удочки! — пообещала я.

Борделон кивнул, словно поставил мысленную галочку:

— Прекрасно. Второе условие: вы поможете мне с украшением площади.

— Почему я?! — взвилась я. — Я ничего в этом не смыслю.

— Я тоже, — он беззаботно пожал плечами. — Вместе будет веселее.

— Любая из дам совета с радостью окажет вам помощь, — не сдавалась я. — Попросите Лилианну!

Борделон поморщился:

— Нет, так не интересно. Я должен получить хоть какое-то удовольствие от нашего интервью.

Зараза! Удовольствие ему захотелось? Ладно, пусть будет по его, получит он свое удовольствие сколько захочет, главное, чтобы не подавился.

— Хорошо, — через силу выдавила я.

Борделон сиял как начищенный золотой в солнечный день.

— И третье условие, самое важное, — он сделал интригующую паузу и выдал: — вы меня поцелуете.

— Вы с ума сошли! — не задумываясь, выпалила я.

— Ничуть, — нисколько не смутился Борделон. — Смотрите, мы с вами искупались. Потом я внес вас на руках в свой дом. Сейчас мы присутствовали на торжественном обеде. Не находите, что события развиваются в своеобразном обратном порядке? Теперь, следуя логике, должен случиться наш поцелуй.

— А затем нас обвенчает священник? — с сарказмом закончила я.

— Мы с вами благоразумные люди, надеюсь, до крайностей не дойдет.

Уууу! Непробиваемый уггр! Значит, он даже и не собирался давать мне интервью, просто поразвлечься решил!

— Не стану я вас целовать!

— Жаль, — спокойно ответил маг. — Вы уверены?

— Совершенно точно!

Борделон вздохнул с показной грустью:

— Действительно очень жаль. Я так надеялся. Что ж, тогда до свидания? — спросил он, явно надеясь, что я передумаю.

— Прощайте! — уверенно ответила я.

Он развернулся и нарочито медленно стал спускаться по ступеням. Я смотрела ему в спину и понимала, что он сейчас уйдет… уйдет навсегда, и у меня больше никогда в жизни не появится другой шанс взять это вайгрово интервью.

— Стойте! — не выдержала я. — Вы что, вот так уйдете?

Он обернулся и удивленно посмотрел на меня.

— Вы же не хотите принять мои условия. Что еще мне остается?

— Шантажист! Вы знаете, как мне необходимо это интервью! Вам мало первых двух условий? Я же на них согласилась!

Борделон покачал головой:

— Я не требую поцелуй немедленно. У вас есть время подумать… до приезда экипажа.

— Даже не собираюсь!

Борделон отвернулся и посмотрел вдаль, борясь самим собой. Потом посмотрел на меня с упреком:

— Какие же вы, женщины!

— Какие? — я мгновенно поняла, что он готов передумать, и в душе поднялась волна радости.

— Упрямые, — он снова стал подниматься. — Капризные, — еще одна ступенька. — Своевольные. Невыносимые, — он остановился рядом со мной. — Но я вам не по зубам, — вдруг усмехнулся он, резко притянул меня к себе за талию и поцеловал.

Я не успела ни отвернуться, ни остановить его. Его губы накрыли мои так неожиданно. Мягкие, влажные, теплые. С легким ароматом виски и шоколада. Сколько раз я представляла себе каково это — целоваться с мужчиной, но и подумать не могла, что это произойдет вот так… внезапно. Я не готова! Совершенно не готова! Сердце замерло и провалилось в пятки. В голове вдруг сделалось пусто и звонко. Я застыла, боясь пошевелиться и спугнуть это новое, неизведанное чувство. Пугающе приятное чувство.

Борделон был нежен. Сперва он коснулся моих губ осторожно, словно спрашивая разрешения, и не встретив сопротивления, усилил нажим, захватывая, овладевая, подчиняя. Я запрокинула голову, полностью сдаваясь на волю победителя. Не осознавая, что творю, обмякла в его объятьях и ответила на поцелуй. В какой-то момент мелькнула мысль, что я сейчас задохнусь, и совершенно не понятно — от недостатка воздуха или же от лавины обрушившихся на меня совершенно новых, прежде неведомых ощущений. Голова кружилась, и я куда-то улетала…

Но тут Борделон отстранился. Мы оба тяжело дышали, он продолжал сжимать меня в объятьях, и я была этому даже рада, ибо отпусти он руки — и я бы рухнула без сил.

— Что вы делаете? — прошептала обескураженная я.

— Уничтожаю пути отступления, — честно признался Борделон. — Теперь я не смогу передумать. Вы, кстати, тоже.

Он отпустил меня и снова спустился с крыльца, на этот раз окончательно. К счастью, я уже пришла в себя.

— Хам! — крикнула ему в спину.

— Интриганка, — не оборачиваясь, весело констатировал он.

Совершенно потерянная я проследила, как он скрылся в конце подъездной аллеи, потом медленно, словно сомнамбула, развернулась и вошла в дом.

— Аманда, что случилось? — воскликнула Джоанна, увидев меня. — У тебя такой вид!

Я подняла на нее счастливые глаза и широко улыбнулась:

— Джо, мы остаемся.

21.06.2020

Тут же поднялся радостный переполох. Хельда Ньюнберг велела распаковывать вещи и отослать нанятого извозчика. Джоанна восторгалась тем, как ловко я умудрилась вырвать согласие Рейнальдо Борделона на интервью. Хельда Лаурвиген авторитетно вопросила:

— И ты все еще будешь утверждать, будто не подцепила Рея на крючок?

— Буду, — уверенно заявила я. — Хельд Борделон всего лишь решил таким образом отомстить мне за утреннее купание. Ведь теперь мне придется помогать ему в подготовке праздника!

— Как романтично! — захлопала в ладоши Джо.

— Умный мальчик, — одобрительно кивнула хельда Лаурвиген.

Я бессильно опустила руки. Эти две заговорщицы явно спелись на почве страстного желания выдать меня поскорее замуж, причем неважно за кого. Странно, что про поцелуй до сих пор никто не упомянул.

В жизни не поверю, будто ни одна душа в доме не подглядывала за моей беседой с Борделоном на крыльце! А ведь это серьезная проблема: понятия не имею, как мне объяснить свое поведение. Любой воспитанной девице в подобных обстоятельствах предписывается решительно оттолкнуть наглеца, высказать все, что она думает о столь низком, бесчестном и оскорбительном поступке. Если получится, можно влепить обидчику хорошую пощечину. Затем гордо удалиться. Я же умудрилась нарушить абсолютно все заповеди благородной барышни. Не только не оттолкнула, не высказала и не удалилась, так еще всячески поощряла и даже немножко сожалела о скором прекращении "бесчестного оскорбления".

Но Джо и хельда Лаурвиген выглядели так, словно даже не догадывались о том, что произошло между мной и магом! Как такое возможно? Если только…

Конечно! Борделон — страшный наглец, но никак не злодей. Он не стал бы губить репутацию девушки, тем более из хорошей и влиятельной семьи. Наверняка навел какой-нибудь полог невидимости или отвода глаз, а может, наложил иллюзию. Не знаю, что там обычно маги используют, чтобы прикрыть свои неприглядные делишки. Брат говорит, у него для этих целей целый арсенал имеется.

От этого открытия сделалось необыкновенно легко и весело на душе. Остаток дня мы строили планы, как проведем предстоящие дни. Если я собиралась пропадать в обществе Рейнальдо Борделона, украшать площадь и выпытывать у мага подробности его насыщенной опасностями жизни, то Джоанна грозила серьезно заскучать в одиночестве.

— Не переживай, — легкомысленно отмахнулась подруга. — Я что-нибудь придумаю. Если ты позволишь взять с собой Густава, мы исследуем окрестности. Мне кажется, они стоят моего внимания.

— Разумеется! — тут же согласилась я. — Подозреваю, Борделон не захочет, чтобы за мной повсюду следовал охранник. Густава обязательно надо чем-то занять, иначе он изведет нас всех своей подозрительностью.

Затем мы с Джо сели писать сообщения домой. Переписка Джоанны по-деловому не заняла много времени, мой же обмен посланиями затянулся почти на целый час. Я отправила письма родителям и дяде Бенджамину и предупредила, что задержусь на озере Тамарис еще на несколько дней. Мама пришла в восторг и разрешила гостить у хельды Лаурвиген до тех пор, пока старушка сама меня не выгонит. И пригрозила прислать вещи для меня и Джоанны. Не дело барышням в одних и тех же нарядах целую неделю ходить. Подозреваю, скоро можно ожидать прибытие десятка сундуков с платьями и шляпками.

А дядя Бенджамин пообещал, что если мне на самом деле удастся заполучить интервью у Рейнальдо Борделона, он выделит для него целых десять колонок на первых страницах журнала.

— Ого, как твой эксплуататор расщедрился! — удивилась Джо.

— Он ничем не рискует, — пожала я плечами. — Если интервью состоится, то это будет настоящая бомба для журнала. А если нет… на "нет" и суда нет.

Когда после ужина я оказалась в одиночестве своей спальни, на меня вдруг обрушилось страшное волнение. Легко сказать — взять интервью. А что спрашивать? Какие вопросы задавать? Какие темы прилично затрагивать, а каких лучше не касаться? За два года работы в журнале я уже накопила кое-какой опыт, но никогда еще не общалась со столь значительными и важными персонами, как самый выдающийся маг современности.

В жутком мандраже я бросилась составлять список вопросов. Писала, зачеркивала, мяла и выбрасывала листы, начинала все с начала. Представляла, как все пройдет, с ужасом понимала, какую сложную задачу взвалила на себя, и все больше приходила в отчаяние. Что я наделала? Казалось бы, вожделенная цель достигнута, но что теперь с нею делать?! Только глубоко за полночь у меня сложился более или менее внятный план, и я смогла немного успокоиться.

С чувством выполненного долга, смешанного с предвкушением завтрашнего позора, я рухнула в кровать. Думала, тут же усну от усталости и пережитого напряжения. Как бы не так! Стоило закрыть глаза, как тут же являлся Рейнальдо Борделон, возмутительно привлекательный и недопустимо наглый, и принимался меня целовать. Снова и снова. Он медленно склонялся ко мне, нежно, невыносимо чувственно касался своими губами моих губ, я закрывала глаза и проваливалась в блаженную истому.

— Хельда Аманда, с вами все хорошо? — заглянула в комнату горничная.

— Да! Что?! — встрепенулась я, выныривая из полудремы.

— Вы стонали во сне, — обеспокоенно пояснила девушка.

— А. Нет. Все хорошо. Просто дурной сон. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи вам, хельда Аманда.

Горничная ушла, а я упала на подушку. Дурной сон. Ах, если бы! Слишком уж он был приятным.