Глава 9. Первое сольное выступление

Аделмонд аккуратно сложила верхнюю одежду на ветхий стульчик и села на кровать, отозвавшуюся мерзким скрипом. Покачавшись на поющих пружинах еще немного, женщина бухнулась на матрас, устало вытянув ноги. Все это время она старательно игнорировала недовольного на вид Бенджамина, который, сложив руки на груди, так и не продвинулся по комнате дальше порога.

Наконец, не выдержав, он произнес:

— Я так понимаю, мое согласие здесь ни для кого не имеет значения?

— Что? — зевнула Аделмонд. — А ты намерен отказаться, что ли?

— Разумеется, намерен!

Нависшее молчание позволило расслышать, как о чем-то переговаривались повстанцы за стеной. Стоило немного прислушаться, и можно было бы опознать в их речи фрагменты старого анекдота.

— Ох, Бенджамин, — соизволила ответить Аделмонд. — Я, конечно, понимаю, что ты любишь, когда тебя упрашивают, но давай поиграем в это завтра. Я так устала!

Еще раз сладко зевнув, женщина со скрипом отвернулась к серой обшарпанной стенке барака, который им выделил Тэнк. Здесь было немного жутковато: дырявая крыша, подпираемая несколькими более менее прочными досками, грозилась вот-вот обрушиться, неровные ряды ржавых голых кроватей терялись в темноте за границами света керосиновой лампы, которого хватало лишь на малую часть помещения. Некогда, более полувека назад, в этом бараке отдыхали усталые рабочие, приезжающие сюда на сезон уборки урожая, чтобы немного подзаработать. Люди те, судя по всему, были нетребовательные и многого для себя не просили. Оставалось надеяться, что заключенных в этих бараках не держали, и никакая застарелая зараза не затаилась тут в ожидании новых постояльцев.

— В каком месте это игра? — возмутился Бенджамин. — Вы собираетесь убить мага — я не хочу иметь к этому никакого отношения.

— И? — сонно промычала женщина. — Ты и так дезертир, что тебе терять?

— Не хочу быть в розыске еще и у Башен.

— Да кто вообще узнает, что ты в этом замешан? Посмотришь по сторонам, покажешь пальчиком на кого нужно и все. Паршивый маг помрет, а мы свалим с карманами, полными деньжат. К тому же Тэнк пообещал позволить тебе поговорить с его видящими. Куда ни глянь — одни плюсы для тебя.

— И ты ему веришь? Он же гребаный повстанец! Я был о тебе лучшего мнения…

Бенджамин сдался и сел на скрипучую кровать напротив Аделмонд. В отчаянии обхватив руками голову, он шумно выдохнул.

Нужно было покинуть эту ненормальную раньше, когда выдалась первая возможность. На что он рассчитывал вообще? Что она будет добренькой, проникнется милосердием и захочет помочь ему из чувства вины? Да кто в этом мире будет кому-то помогать просто так?! Стоило прислушаться голоса разума хоть раз, чтобы понять, что эта женщина связана с повстанцами. Она самолично передала его в руки этих тварей, еще и без стеснения заявив, что получит с этого много денег.

В этой войне кто-то опять сделал выбор сторон за него.

— Эй, парень, ты чего?

За своими мыслями Бенджамин не заметил, как Аделмонд села на корточки перед ним и пыталась сочувственно заглянуть в лицо.

— Нужно было не в Охотника стрелять, а в тебя, — холодно произнес он. — В какое дерьмо ты снова затащила меня! Я думал, что хуже уже не будет. Дурак!

Глаза Аделмонд изменились. Прежний огонек в них погас, как пламя свечи на ветру. Они недобро потемнели, сузились. Казалось даже, что женщина перестала дышать.

— Нечего терять, да? — продолжал Бенджамин. — Я что, по-твоему, — пес без хозяина, который пойдет за любым, кто его прикормит?

Аделмонд медленно встала, не спуская с него пугающего своей серьезностью взгляда. Она возвышалась над ним всей своей мощной фигурой, презрительно глядя сверху вниз, и походила сейчас скорее на тюремного надзирателя, чем на прежнюю смешливую подружку, коей пыталась все время казаться.

— А разве не так было все это время? — произнесла она погрубевшим голосом. — Ты ведь как раз из того сорта людей, которые не могут жить самостоятельно, без хозяина. Все время винишь других, а за что ты сам в ответе в своей жизни?

Бенджамин подорвался было что-то ответить, но Аделмонд не дала ему и слова сказать:

— Случайности не случайны. Там, на базе, я не искала тебя специально, но в подсобке оказался именно ты. Почему ты там был? И был ли хоть шанс, что там окажется кто-то другой? Не неприятности искали тебя, а ты — их.

Не в силах выдерживать высокомерный взгляд, Бенджамин вскочил на ноги, поравнявшись с ней, хотя все равно пришлось немного приподнять голову, чтобы смотреть прямо в глаза. Его просто распирало от возмущения. Что она знает о его жизни? Ничего. Лишь пару случайных фактов, вырванных из контекста. А рассуждает так, словно он какой-то малолетка, нюхающий клей в подворотне.

— Что я там делал, тебя не касается, — отчеканил он. — И тем более это не дает тебе право распоряжаться моей судьбой. Я так понимаю, что все еще у тебя в заложниках, да?

— Да думай, что хочешь! — отвернулась Аделмонд, возвращаясь в кровать. — Мне наплевать. Ты вообще неспособен хоть как-то адекватно оценивать мое к тебе отношение.

— И что же это за отношение такое?

Аделмонд молчала, будто собираясь с мыслями, и от этого молчания Бенджамину стало немного волнительно. Он сам не мог объяснить почему

— Я отношусь к тебе, как к своему напарнику, — сказала она.

— То есть отношения у нас равные?

— Да, можно и так сказать.

— И я могу уйти в любой момент?

— Можешь, но только не на территории Тэнка. Тут и начинаются проблемы. Все, что нам остается — проявить немного терпения и дождаться момента, когда сможем соскочить с крючка и хоть что-то ценное от него получить. И предложенный нам вариант, как мне кажется, весьма неплох. Поверь — здесь не о чем беспокоиться, по крайней мере тебе. Я знаю Тэнка. Он как ребенок — наиграется и отпустит.

— Как ребенок? — усмехнулся Бенджамин. — Я тоже так подумал, когда он меня душил!

— Он больше не причинит тебе вреда. Пока ты со мной. Поэтому в твоих же интересах держаться рядом и помалкивать. Если стая будет считать, что ты принадлежишь мне — тебя никто не тронет, — важно резюмировала Аделмонд.

Бенджамин посмотрел в маленькое окошечко, просто вырезанное прямо в стене. Снаружи была уже глубокая ночь, но лагерь все еще выглядел оживленным, словно и не собирался спать. Своим особым зрением он видел множество волков самых разных мастей, неспешно шатающихся вокруг, отбрасывая дрожащие тени от костров. Были здесь и люди. Запросто и словно ничего не подозревая, ходили они рядом со зверями, болтали, играли в карты, делились едой. Догадывались ли они, что тоже всего лишь чьи-то инструменты? Или чьи-то "питомцы" …

— В общем, слушай сюда…

Тэнк развернул на обеденном столе большой лист с нарисованным от руки планом города. Чертеж был кривоватым, но в конечном итоге Аделмонд удалось признать несколько знакомых мест.

Бенджамин стоял рядом. За весь день он не проронил ни слова, являя собой сосредоточие недовольства. Оставалось только смириться с его насупившимся видом, надеясь, что это ему самому когда-нибудь надоест. Рано или поздно он осознает, что она была права. Но все же лучше рано, чем поздно. Прошлый разговор, если его можно таким назвать, вызвал в ней опасения, что Бенджамин приготовился покинуть ее. Его заинтересованность в ней таяла с каждой секундой, особенно после встречи с Тэнком и его отморозками. Аделмонд не могла подкупить Бенджамина, потому что у нее даже при самых смелых расчетах не было столько денег. И про видящих в Зеленой Точке она наврала. Даже соблазнить его не выйдет — он вполне однозначно высказался уже на этот счет, а она мастером обольщения никогда не была. Единственным способ, которым ей действительно удавалось удержать его рядом несмотря ни на что, был пистолет, в него же и направленный. Может, зря отдала?

За своими мыслями Аделмонд едва не прослушала, как Тэнк начал излагать свой план.

— Северо-западная часть до этой вот границы — ваша, — он прочертил карандашом линию прямо через центр рисунка. — Юго-восток уже патрулирует Клар. С ней двое моих людей и три оборотня, которых ты знаешь. Ваша задача — бродить по этой зоне и высматривать все, что может быть свидетельством нахождения мага в городе. Думаю, что он будет с внушительной компанией Охотников, но я могу ошибаться, и он предпочтет людей. В любом случае обычными людьми они явно не будут. Сложность в том, чтобы не попасться на глаза Охотникам, причем в городе, по информации Клар их как минимум трое.

— Эм…

— В чем дело, солнце мое?

— Одного Охотника мы убили…

Тэнк уставился на Аделмонд, смущенно почесывающую затылок, и долго молчал.

Так долго, что женщине начало казаться, что он вообще отключился.

— И когда ты, мать твою, собиралась мне это сказать?! — воскликнул он, наконец, швырнув карандаш об стол. — Если они узнают, что один из Охотников мертв, могут изменить маршрут.

Повстанец заходил из стороны в сторону, словно пойманный в клетку зверь. Остатки мебели и мусор — все, что попадалось ему под руку — разлетались в разные стороны, чудом никого не поранив. Аделмонд на всякий случай перекрыла собой его дорогу к Бенджамину.

— Но ведь его смерть вовсе не значит, что в городе есть оборотни, — осторожно сказала она. — У него прострелена голова, да и деньги мы забрали — один в один ограбление в темной подворотне.

Услышав ее слова Тэнк начал снижать темп своих нервных шагов, а потом и совсем остановился, задумчиво поджигая сигарету. Сделав глубокую затяжку, он сказал:

— Ладно. Будем надеяться, что так… Значит в городе как минимум… два… гребаных Охотника. Вам нужно быть очень осторожными. Даже если вас заметят, нельзя, чтобы это связывали с целенаправленной слежкой. Информацию будете передавать через мои контакты: в твоем районе это бакалейщик и уборщик в пекарне. — Тэнк поставил крестики на нарисованных домах. — Они будут работать все эти дни, я договорился. Никакой самодеятельности, Аделмонд. И щенка своего с поводка не спускай!

Внизу раскинулась удивительная городская панорама. Сеть узких улиц петляла между низенькими аккуратными домиками, теряясь на горизонте в утреннем тумане. Совсем рядом пролетала стайка сизых голубей, останавливаясь чуть поодаль и с любопытством разглядывая странную парочку на своей крыше.

Бенджамин бросил им остатки хлеба после завтрака и принялся по новой оглядывать окрестности. Он выбрал самое высокое здание в этом районе, справедливо полагая, что сверху увидит больше, чем бродя по улицам. Здесь было видно и площадь, на которой еще оставался остов не разобранного до конца ринга, и рынок, постепенно наполняющийся как покупателями, так и продавцами, и, что самое главное — ворота. Это место маг, если явится в город, точно не минует. Оставалось только напрячь глаза и внимание.

От Аделмонд, потащившейся за ним, сейчас не было никакого толку. Все, что от нее требовалось — лишь «не спускать с поводка» и следить, чтобы он делал то, что велено. Она об этом прекрасно знала и делала вид, что дремала, навалившись спиной на парапет крыши.

Хоть высота и не была столь велика, но от нее привычно захватывало дух. Внизу копошились люди со своими мелкими проблемами. Земля тянула к себе эти проблемы, они оседали на ней, словно дорожная пыль, и редко достигали небес. В небесах им нет места. Бенджамин всегда это чувствовал раньше, отрываясь от земли на своей «Саранче». Тогда он забывал обо всем насущном: об отце, о Жозефине, о том, что его жизнь течет как-то неправильно, не по своему руслу. В небесах он был на своем месте, хотя бы некоторое время.

— Скучаешь по полетам? — неожиданно отозвалась Аделмонд.

— Да, — просто ответил он. Но мог бы сказать гораздо больше. Его чувства нельзя было назвать словами вроде «скука» или «тоска». Им бы скорее подошли эпитеты из категории «смерть». Но женщине этого не стоит говорить. Едва ли она поймет, лишь вновь обвинит его в нытье или посмеется. — Я вообще много по чему скучаю.

— Ммм… И по этой… как там ее… Жозефине?

— Что, если я скажу «Да»?

Аделмонд усмехнулась:

— Я тебе искренне посочувствую.

Бенджамин рассмеялся про себя. Еще каких-то пару дней назад ее слова можно было принять за очередное издевательство, но сейчас он видел в них удивительные нотки ревности. Он даже не до конца понимал, почему это так его веселило, впрочем, как и в других ситуациях, где Аделмонд проявляла слабость.

— Раз уж ты больше не спишь, может, расскажешь мне, как они собираются убить этого мага?

— Еще громче скажи, не все, наверно, услышали! — проворчала Аделмонд, роясь в своем вещевом мешке.

— Здесь никого нет…

— Мы этого не знаем! Как и не знаем того, что они будут делать. Мы просто сидим тут, смотрим по сторонам. Все — больше ни во что лезть не будем.

Женщина достала из мешка булку и тут же принялась ее жевать. Судя по тому, что свою часть на завтрак и обед она уже съела, эта еда предназначалась бы уже Бенджамину.

— Ты… Обиделся за вчерашнее, что ли? — простодушно спросила она.

— Нет, — резко ответил Бенджамин.

— Я ведь просто…

— Черт!

Бенджамин инстинктивно пригнулся, вжавшись в парапет, не отрывая глаз от черного силуэта, выплывшего из-за угла улицы.

— Ох… Охотник? — испуганно прошептала Аделмонд, едва не выронив изо рта кусок булки.

— Охохотник, — бросил Бенджамин. — Но скорее всего он из тех, что уже здесь были. Больше никого не вижу рядом с ним.

— Уф, жуть… — простонала женщина, обмахивая свое лицо рукой.

Бенджамин недоверчиво покосился на нее:

— Боишься? Учитывая, как ты нагибала тех ребят на ринге — я удивлен.

— Ну, ты сравнил! Каких-то людишек неотесанных и… То, что в подворотне тогда было — херня невразумительная. Этот тупорылейший молокосос вел себя как полный идиот. У него было как минимум два шанса убить меня, но он просто напросто промазал. Я уж не говорю про то, что он позволил тебе себя застать. Их нужно бояться, Бенджамин. И тебе в том числе.

— Да понял я, по…

Он замолчал, тревожно нахмурив брови. К застывшему на углу Охотнику присоединился еще один сгусток тьмы. Они коротко переглянулись друг с другом, и разошлись на небольшое расстояние, занявшись якобы важными делами: один закурил, прислонившись к стене забегаловки, а второй стал флиртовать с миловидной прохожей. Вскоре появился еще один, который, присев на скамейку, начал увлеченно шнуровать ботинки.

Вначале улицы промелькнули две тени, идущие так близко друг к другу, что на первый взгляд Бенджамин вообще принял их за одну большую. От такого большого количества черных пятен в поле зрения у него зазвенело в ушах. Едва он сосредотачивал взгляд на ком-нибудь из них, тот обретал облик человека, но боковым зрением он видел, что остальные возвращались в свои теневые формы, заставляя мир вокруг себя расплываться и дрожать. Это сводило с ума.

Бенджамин вздрогнул от тычка Аделмонд, уже некоторое время безрезультатно требовавшей от него ответа.

— Кажется, началось, — с трудом произнес он. — И маг, вероятно, уже появился. Но я не знаю, кто.

— Надо глянуть, — сказала Аделмонд и, проследив за бегающим взглядом Бенджамина, немного высунулась из-за парапета. — Ни хрена не вижу.

— Они у забегаловки и на аллее.

— Так далеко? Ну, ничего себе у тебя зрение!

— Может, это девчонка, к которой подкатывает один из них? Или этот странный парень с соб… Стой! — внезапно воскликнул Бенджамин, едва не заставив Аделмонд подпрыгнуть на месте. — Я знаю кто!

— Кто? Кто? Ну, кто? — в нетерпении бросала она, шаря подслеповатым взглядом вдалеке.

— Я знаю кто!

— Да, поняла я! Скажи уже!

— Старик!

— Старик? — недоверчиво протянула Аделмонд, вглядываясь в аллею.

— Он зашел в забегаловку только что. И все они, все кто есть, посмотрели на него, хотя бы по разу.

— Эм… И что?

— Если это маг, которого все оберегают, то он не будет стоять на улице в короткой юбке, и собаку выгуливать не станет. Ему нужно спрятаться от чужих глаз. Они все выстроились по дороге к кабаку: один у входа, второй — на скамье у аллеи, третий на самой аллее, и еще двое — на пересечении с улицей. И… Вот, я же говорил! Сейчас один из Охотников туда и зашел.

— Ну, допустим, — кивнула Аделмонд. — С забегаловкой я поняла, но доказательство, что это именно тот старик, у тебя очень сомнительное.

— В любом случае, нам нужно было только указать на место и дать описание Охотников.

— Но с магом нам бы больше заплатили.

— Да мне все равно, — раздраженно бросил Бенджамин, осторожно поднимаясь на ноги. — Пойду, кину информацию тому уборщику.

— Без меня ты никуда не пойдешь!

Он обернулся и смерил Аделмонд тяжелым презрительным взглядом, от которого решимости в ее глазах заметно поубавилось. Бенджамин продолжал долго испытующе смотреть на нее, пока она, наконец, не отвела взгляд.

— Не хочешь «спускать щенка с поводка»? — язвительно сказал он.

— Чего?

— Ничего. На этих улицах теперь полно Охотников. Они будут расценивать тебя, как опасность. А меня — не обязательно. Ничего со мной не случится. Просто жди здесь, я быстро вернусь.