7.

Школьный медосмотр

Следующий день в школе начался с минуты молчания, а потом всех учеников загнали в актовый зал и приказали вести себя тихо. Должен был телепортировать какой-то важный маг, но он задерживался. Учительницы шушукались у выхода. Время от времени одна из них спускалась в раздевалку, ловила опоздавшего и притаскивала его к месту всеобщего скопления.

— Да что случилось-то? – один и тот же вопрос задавали друг другу по очереди.

Было известно только, что произошло несчастье. Гроссбюргер Хаммена отбыл куда-то «для разрешения чрезвычайной ситуации», а город перевели в спящий режим.

— Теперь всё, теперь после семи никого не должно быть на улице, — вещал какой-то долговязый умник из девятого класса.

— А у меня шахматы в семь только заканчиваются, — его мелкий белобрысый одноклассник верил и очень расстраивался.

— А школу отменят? – верила и надеялась старшеклассница, недавно проколовшая нижнюю губу, нос и обе брови.

Мартиша в гордом одиночестве восседала на спинке кресла, всё сиденье занимал битком набитый рюкзак. Вот и надо было, спрашивается, его тащить, если уроки всё равно накрылись? А контрошу по алгебре кто теперь писать будет? Знала бы – поиграть бы села вчера. «Ой, блин, кажется, я превращаюсь в Адика!» — ужаснулась девушка собственным мыслям.

Многие звонили родителям в попытке узнать хоть что-то. Те могли полагаться только на противоречивые новости в сети, маги не подпускали к месту событий прессу. По крайней мере, слухи обрели некоторую чёткость: кто-то умер. Или убили кого-то. Или хотели убить, а убили другого. Хотя, возможно, этот невезучий некто просто с лестницы упал и ногу вывихнул. Нет, из-за такой мелочи созывать всех городских магов не стали бы. Точно, это убийство, причём массовое и страшно запутанное, решили школьники, и приготовились выслушать очередную сладкую сказочку, которой герольд наверняка попытается замаскировать страшную правду.

Мартль недоумевала больше всех. Ну, взорвали они этот замок посреди озера, так это же далеко и вообще в другой локации. Прозвонил звонок, но из зала никого не выпустили. В середине второго урока на сцене появился маг. В оранжевой мантии, как полагается, и в вычурной шляпе с перьями и колокольчиками. Учительницы с помощью очень крикливой старосты из десятого рассадили расползшихся по всему залу мальчишек и девчонок на места и подавили неуместно весёлое настроение.

— Дети! – провозгласил герольд. Старшеклассники скорчили кислые лица.

— Произошло трагическое событие!

— Это мы уже поняли, — процедил сквозь зубы Ярька, который хотел быть взрослым и циничным. Мартль покосилась на одноклассника. Мог бы ради приличия промолчать.

— Неизвестный убийца покушался на жизнь главы дома Файке! Вся локация переведена на спящий режим! – вещал маг, не поднимая глаз от официального свитка. – Это значит! Экономия энергии! Питание жилых домов будет уменьшено вдвое!

Любители компьютерных игр, хрустальных шаров и громкой музыки побледнели.

— С двадцати одного часа до шести часов выходить на улицу можно только с охранными амулетами! Амулеты выдаются приписанным жителям, работающим и учащимся за пределами города Хаммен!

Мартль вспомнила, что Райне приписан к какому-то мелкому городку в совсем другой локации, а возвращается поздно. Предупредить бы! Но пока речь не окончена, мобильник доставать нельзя.

— По периметру городской стены будут установлены охранные заклинания, срабатывающие на любой подозрительный звук, запах, импульс!

— Так вот зачем энергию людям отключают, — сообразил Ярька.

— Просьба жителям в целях их собственной безопасности не подходить к стене ближе, чем на пять метров, не пытаться покинуть город через ворота в ночное время! Обращайте внимание на подозрительные предметы! Сообщайте обо всех подозрительных предметах и людях в ратушу!

Герольд свернул бумажку и телепортировался в следующий город. На сцену, тяжело дыша, забралась директриса. Обрюзгшая дама, обожающая рюши и бантики, прижала пухлые ладошки к скоплению оборочек на необъятном бюсте и заголосила:

— Дети, я вас очень прошу, отнеситесь к происходящему серьёзно! Мы все находимся в огромной опасности! Этот убийца – маньяк, он может напасть на любого, понимаете, любого из нас!

Это было странно, но человек, который всегда вызывал у школьников страх и раздражение, теперь сразу показался старым и жалким. Неизвестные маньяки для большинства присутствующих были какой-то вымышленной, надуманной угрозой, а вот лишение любимых развлечений в преддверии праздника и последующих каникул – это удар серьёзный. А она тут со своими террористами, нет, ну мало ли кто кого взорвал!

— Мы же не маги, — прогнусавила какая-то простуженная девица позади Мартиша. – Кому надо нас убивать?

— Не скажи, — долговязый умник, за неимением своих, поправил очки мелкому соседу. – Если он маньяк, он будет убивать всех подряд.

— Это всё из-за политики, — заспорила девица. – Что за маньяк будет тратить столько сил, чтобы убить одного правителя, если можно просто дежурить в подворотне.

— Может, это кто-то из его приближённых с ума сошёл?

— Может, кто из родственников? — вступил в разговор белобрысый в очках.

— У-у, он даже не умер! – разочарованно протянула кудрявая толстушка со значком старосты. – Какая же это трагедия!

— Да вообще, — поддержала простуженная.

«Интересно, почему всё происходит сразу?» — думала Мартль.

— А убийца – маг? – компания сзади склонилась над мобильником очкарика, игнорируя завывания директрисы, завуча и прочих училок.

— Вряд ли, — тут же ответил умник. – Пишут, что стреляли.

— Они понапишут, — скептически протянула староста. Простуженная хотела что-то сказать, но расчихалась и принялась старательно высмаркивать нос. Собрание закончилось, начались уроки.

Первые два урока перенесли на восьмой и девятый, так что даже математичка Ллари сжалилась и разрешила пользоваться калькуляторами. Восьмиклассники всё равно ничего не соображали, и вряд ли хотя бы половина могла надеяться на свою обычную оценку. Мартль справилась с заданием довольно быстро, и следующие двадцать минут собиралась посвятить проверке. Ошибок не находилось, но девушка не спешила радоваться.

Дверь кабинета открылась, и головы школьников тут же повернулись в сторону вошедшего. Утомлённые по очереди литературой, историей, сдвоенной этикой, уроком нравственного развития, основами государственных религий и контрольной, восьмиклассники с неприкрытой радостью вскочили, дабы приветствовать завуча. Тьенда Лист жестом разрешила классу сесть и попросила разрешения сделать небольшое объявление.

Объявление народ не обрадовало. После урока предстояло тащиться в медкабинет и проходить медосмотр. «Приказ директора», — несколько раз повторили обе учительницы, как будто это могло уменьшить возмущение. Ропот не утихал и непосредственно в очереди в медкабинет. Внутри сидели почти такая же недовольная медсестра, которая уже не надеялась смыться домой пораньше, и врачиха, которая вообще-то в этот день не должна была работать, вернее, не в школе. Ничего удивительного, что работницы медицины срывали злость на самых безобидных на вид школьниках, а те, выйдя из кабинета, срывались на всех, кто попадался пытался их утешить.

По сути, это был даже не осмотр, а сплошное взятие проб. Слюны, волос, кровь так вообще из пяти разных мест брали, потом тыкали в лицо очередному подростку пачку тестов и приказывали заполнять в коридоре, да поживее. Вопросы в тесте были сплошь тупые.

— Проверка на наркотики? – предположил Анджей, светловолосый толстяк, обязанный своими длинными волосами и неглаженной формой вовсе не духу противоречия и не желанию выделиться, а банальной лени. И правда, половину вопросов можно было заменить одним: «А что из этого списка вы употребляете?», и далее около пятидесяти пунктов. Остальные вопросы были вроде обычными: наследственные заболевания, хронические заболевания, аллергии и всё такое.

— А если я не знаю? – мучился вопросом Ади. – Вдруг у меня аллергия на какой-нибудь фрукт, а я не в курсе? А вдруг у меня наследственный диабет?

— Наследственная шизофрения у тебя, — съехидничала одна из одноклассниц.

— А вдруг? – воодушевился Пельцль. – Никто ж не проверял.

— Почему нет вопросов про половую жизнь? – спросил долговязый умник у своего очкастого приятеля.

— А тебе надо? – огрызнулся тот. – Если не терпится похвастаться, возьми и сам напиши.

— Нет, я хочу прочитать, что напишут наши девчонки.

— Извращенец! – возмутилась его староста и шлёпнула нахала учебником по голове, а потом и очкарика – для профилактики.

Мартль, не заморачиваясь, ответила чистую правду насчёт употребления разных забавных веществ. Про заболевания свои она вообще ничего не могла сказать, так что рисовала прочерки. Единственный врач, с которым она сталкивалась после амнезии, то есть школьный, не ставила своей целью нахождение недугов у своих пациентов. Её роль сводилась к тому, чтобы доказать школьникам, что они симулянты, а если травма слишком очевидна – ну там, кровь фонтаном хлещет или кость наружу торчит – вызвать мага-медика.

Маньяк

Мартль поспешила выбежать из класса. Она специально выждала некоторое время, чтобы сдать листок не первой. По лестнице уже спускался признанный ботаник Людовик. Шаги звучали размеренно, эхо разносило их по всей школе. До конца урока оставалось ещё десять минут. Девушка закинула рюкзак на плечо и помчалась вниз. Её громкий топот казался барабанной дробью, перила, по которым скользила узкая бледная ладонь, жалобно и противно скрипели. Последние три ступеньки Мартиша перепрыгнула, обдав барабанные перепонки ужасным, многократно отразившимся грохотом. В основном это были ручки, карандаши, монетки, кристаллы и прочая мелкая дребедень, болтающаяся в карманах рюкзака.

Оставив позади себя тишину, нарушаемую только мерными шагами Людовика, девушка вылетела в вестибюль. Зелёная решётка, отделяющая вешалки для верхней одежды от коридора, поблёскивала в лучах ярких ламп. Возле входной двери, за старой школьной партой темнела сгорбленная фигура старичка-охранника. Мартль быстрыми шагами прошла вдоль вешалки, разглядывая куртки. Школьная форма должна унифицировать учеников, сгладить социальные различия. В ней нет смысла, ведь каждый приходит и уходит в той куртке, которую могут позволить его родители. Только у Адольфа была не по статусу ветхая замызганная куртчонка, её давно пора бы постирать и засунуть в шкаф до лета. На вешалке её не было.

На улице было тихо и темно. Мартль вяло переставляла ноги, пиная попадающиеся по дороге пустые бутылки. Она подняла глаза и посмотрела на сплошную серую массу, за которой скрывалось холодное зимнее солнце. Если внимательно приглядеться, масса не такая уж и однородная. В ней есть какие-то свои скопления, что-то шевелится, ползает, время от времени на поверхности появлялась белая пена. Казалось, смотришь не в небо, а куда-то вниз, в огромную кастрюлю, в которой слабо кипит малоаппетитный бульон.

Мартиша ускорила шаг. Интересно, где Ади? Неужели сбежал во время медосмотра и теперь добивает третий «Аллес»? Впереди словно мелькнула чья-то фигура, но это был всего лишь глюк. Она ведь видела не глазами, а при помощи страшно магической повязки, которую ей соорудил магистр. Девушка уже почти привыкла к ней, но время от времени артефакт выкидывал всё те же фокусы – предметы не на своих местах, задержка в передаче сигнала… кто-то, возможно, шёл по этой улице минуты две назад, а она увидела это только сейчас.

Впереди снова что-то показалось. Мартиша уже почти разозлилась на повязку, и на себя тоже. Выглядело, как типичный глюк. Впереди неё шёл человек, на первый взгляд, самый обычный человек, в длинной чёрной куртке, чёрных джинсах и модных в эту зиму дутых валенках. Но он был… плохо отрисован. Если бы вокруг него была привычная рамочка монитора, девушка решила бы, что комп начинает виснуть. Движения были какими-то неправильными, и Мартиша тщетно пыталась понять, что с ним не так. Внезапный страх заставил её замедлить шаги. Ей очень не хотелось догонять этого человека.

Он остановился, и она тоже остановилась, сделав вид, что завязывает шнурки. Человек закурил, выпустив в воздух несколько дурно пахнущих колечек. Мартиша почувствовала себя маленьким белым котёнком на краю ведра, полного грязной воды. На всякий случай она вынула наушники и принялась копаться в плеере. Пальцы перебирали кристаллики, отвергая все варианты по очереди, а в груди бешено стучало сердце. «Я плохо бегаю», — в отчаянии думала она. – «В этой юбке, с рюкзаком я не убегу. И не смогу драться. Чёрт. Чёрт. Чёрт». В кармашке сумки лежали цветные карандаши без коробочки, пачка жевательной резинки, какие-то наклейки с котятами, прилагавшиеся к шоколадке, пилочка для ногтей, две скрепки и резинка для волос. Ничего, похожего на оружие.

Девушка подняла голову. Человек шёл к ней, и у него не было лица. Это, скорее всего, тоже был глюк, но почему именно сейчас? Ведь это не может быть случайностью? Изображение чуть дёрнулось – вот это действительно было искажение, и на долю секунды у прохожего в руках оказалась серая грязная тряпка, которую Мартль уже привыкла видеть на вешалке у себя дома. Куртка Ади. Где этот чёртов Ади?!

— Что случилось? – словно бы сочувствующим голосом спросил человек. Мартиша не знала что ответить. Она стояла, держа в одной руке рюкзак, а другой перебирая всякий хлам в кармашке. Пальцы сжались в кулак, доставать который Мартиша не спешила.

— Ничего, — быстро сказала она своим обычным тихим, чуть испуганным голосом. Она всегда разговаривала так с незнакомыми людьми, а они потом вечно переспрашивали и злились, что не могут ничего понять. – Просто.

— Из школы идёшь?

— Да, — пискнула девушка. В уме прокручивались варианты ответа вроде «А чё, так не видно?» или «А твоё какое крашное дело, та хор да?», но вслух говорить сложнее, чем думать.

— А как тебя зовут, красавица?

Не зря, не зря она тренировалась по часу в день «держать лицо», придав ему какое-нибудь одно выражение. По крайней мере, челюсть сейчас не отвисла. Красавица? Ещё вчера её спрашивали, дословно: «Мальчик, сколько времени?». Нет, это точно очень, очень нехороший человек.

Мартль пыталась разглядеть его лицо, но лица действительно не было. Глаза были. Нос, рот, подбородок, всё было, но в лицо не складывалось, как будто перед ней стоял тот самый упырь, который позировал прославленным художникам последних лет. Не человек, а скопище геометрических фигур. Интересно, можно ли ему проткнуть глаз, или там, за ним, сплошной пластик, или, напротив, пустая полость?

— А, малышка? – снова спросил человек. – Как тебя зовут? Ты, наверно, устала идти. Хочешь, я тебя подвезу?

«Так нормальные люди не говорят», — твердило чутьё. – «Во всяком случае, не таким, как ты». Она вдруг поняла, что безлицый до сих пор не задал ни одного дурацкого вопроса типа «Что, в жмурки играешь?» и «А что у тебя с головой?».

Мартиша показалось, что она нашла выход из положения, когда дрожащим голосом, изо всех сил выдавила:

— Если вы не развернётесь и не уйдёте, я вас убью.

«Что сделает нормальный человек?» — рассуждала она. – «Не будет он связываться с психованной, уйдёт и забудет».

— Ну, ну, — примиряюще сказал человек. И взял её за руку чуть выше локтя.

— Отстаньте, — завопила Мартиша, к сожалению, не так громко, как хотела. Казалось, сильные пальцы сдавливают не плечо, а горло.

— Пойдём, — он говорил почти ласково, и от этого становился ещё более страшным. Если бы он ударил её или потребовал денег, мобильник, плеер, она бы отдала, не задумываясь. Но этот не говорил, что ему нужно.

Мартль разжала пальцы и пнула рюкзак так, что тот отлетел прямо в лужу. Страх был намного сильнее неё, но сейчас девушка не собиралась сопротивляться ему. Она позволила своему страху влиться в кровь, почувствовала, как руки и ноги немеют и двигаются словно бы независимо от её воли. Подчинившись страху, она ударила безлицего свободной рукой, так, что сбила кожу на костяшках.

Чёрная волна маны вперемешку со страхом, ненавистью и отчаянием, всем тем, что копилось долгое время в душе девушки, прошла сквозь кожу, опалив одежду, пробежала вдоль пальцев и усилила удар. Она не могла дотянуться до лица, так что удар должен был прийтись в живот, но безлицый заслонился рукой. Он закричал, схватился за расползающуюся по плечу дыру в куртке свободной рукой, и зло и недоумённо посмотрел на Мартиша.

— Ты что творишь, харра? – зашипел он. – Да я тебя…

Мартль отскочила в сторону. Его нельзя было оставлять в живых, она поняла это. Даже если первый удар был ошибкой, эту ошибку следовало довести до конца, иначе безлицый может доползти до аптеки, купить мази, дотянуть до медика, а потом вернуться и отомстить. Да, опознать её будет совсем несложно.

Она замахнулась, чтобы пнуть противника, но спохватилась – тот может воспользоваться этим и сделать подсечку, или как это называется. Безлицый пытался избавиться от горящей куртки. Мартиша почувствовала новый прилив сил, точнее, всё того же страха. Пальцы левой руки стиснули холодное, скользкое ухо, торчащее из головы существа. Сложно было поверить, что это ухо человека. Правой рукой девушка, скрючив пальцы, ударила ногтями по лицу несколько раз, не считала сколько, но много, пока он не перестал кричать.

Теперь непосредственная угроза миновала, бушующие чувства улеглись, а здравый смысл принялся носиться из стороны в сторону, хватаясь за голову и причитая. Мартль внимательно осмотрела куртку. Весь рукав в крови. Она взяла камень, один из тех, которыми обкладывают клумбы в славном маленьком городке, и ударила себя в нос. Было страшно больно, а по лицу потекли тёплые струйки. Держа на весу правую руку, левой девушка достала платок, вытерла окровавленные пальцы и снова сунула липкую тряпку в карман. «Никаких улик, умоляю тебя, только никаких улик!» — стенал здравый смысл, и был резон его послушать. Могут ли остаться отпечатки пальцев на ушах? Вряд ли.

Не бежать, идти, как обычно, и делать вид, что кровь на одежде – это нормально, совершенно нормально. Людям ведь на всё по фиг на самом деле. Мартль шла почти нормальным шагом, чуть подёргиваясь, но со стороны, наверное, казалось, что девушка торопится в туалет. На мокрые пятна на одежде никто те два человека, которые ей попались навстречу, действительно не обратили внимания. Кровь на руке сочеталась с разбитым носом, а пятна… ну, мало ли, упала в лужу, вот и сумка вся грязная.

Бегство

Мартиша вылезла из старых башмаков, безжалостно наступая ногами на задники, и на цыпочках прокралась на кухню. Ей было просто необходимо смыть с себя чужую кровь, соскрести, содрать вместе с кожей. Девушка испытывала к этой липкой гадостной субстанции отвращение, сравнимое только с тем нежным чувством, которое она питала к слизням и ходячим мертвякам. В голову лезли мысли о всяческих нехороших болезнях, передающихся через кровь.

«Я – маг», — напомнила она себе. Надо только чаще об этом вспоминать. Почему, спрашивается, не связалась с Тило или Райком? Хотя, что там думать, когда душа уходит в пятки, мозг и подавно скукоживается до размеров грецкого ореха. Надо, надо контролировать эмоции, чтобы не получалось, как в этот раз. Надо было его оглушить, притащить сюда и запереть в подвале – вроде и совесть чиста, и опасаться нечего. Ага, дотащишь его. Сидеть и караулить, пока Тиль прибежит? Никуда он не пойдёт, у него там свои проблемы. Ади пропал… расспросить бы того типа, куда он девал бедного Пёльцля, не съел ли случайно.

Моральные устои, вбитые в забытом детстве, протестовали против совершённого преступления. Разум отказывался считать это преступлением и подкреплял своё мнение воспоминаниями о том, как вечно остаются безнаказанными убийцы и маньяки. Кому надо их искать? «Стоит задеть одного мага, сразу начинается паника, сразу спящий режим по всей локации», — с обидой думала девушка. — «А я, между прочим, тоже маг. Но пока об этом никто не знает, моя жизнь не стоит и гроша ломаного. Хммм… зато, наверно, и меня искать не будут», — утешала она себя. – «Кому сдался этот урод? Он вообще какой-то нечеловек. Или у меня крыша едет. Что-то из двух».

В ушах снова зашипело. Мартиша опёрлась руками на раковину и попыталась расслабиться. Дитрих что-то говорил, но она не понимала ни слова, как будто разом разучилась понимать человеческий язык. Девушка смотрела на воду, которая стекала с её рук, окрашиваясь в красный цвет. Она резко выпрямилась, и внезапно до неё дошёл смысл услышанных слов.

Дитрих шёл медленно, щурясь от ветра. Возле калитки переминался с ноги на ногу невысокий полный молодой человек в яркой и слишком лёгкой для такой погоды мантии.

— Каюс Файке, — Тило чуть приподнял бровь. – Не ожидал.

— Я смотрю, ты тут семейством обзавёлся, — ехидно улыбнулся гость.

— Боты, — пожал плечами Геккель. Он знал Эвеля и Каюса в лицо, но общаться до сих пор не приходилось. Их отцу принадлежала целая локация, и по рождению Дитрих был равен им. Если бы его собственные родственники не демонстрировали пренебрежительное отношение к формальному наследнику, возлагая надежды каждый на своего сына, он мог бы называть Каюса своим другом.

— Что, личный персонал набираешь? – Каюс сунул руки в карманы. Обойти его было невозможно. Тиль поправил сумку на плече.

— Зачем я тебе так срочно? – спросил он. – Позвонить, что ли, не мог?

— Личный разговор, — Каюс достал и снова спрятал руки.

— Пройдём в дом, — пригласил Тило.

— Не стоит. Оставь ты это всё, давай прогуляемся.

Глаза у Дитриха уже совсем слипались, ноги налились свинцом, и тащиться куда-то с Файке ему совсем не хотелось. Если бы не любопытство, послал бы этого модника куда подальше.

— Послушай, — неторопливо и абсолютно спокойно заговорил Каюс, когда они прошли два квартала. Геккель терпеливо смотрел прямо перед собой. По правде говоря, он почти спал на ходу, убаюканный собственными шагами.

— У тебя в доме должна водиться девчонка по фамилии Юнг.

— Да? – удивление в голосе Тило было таким искренним, что зубы сводило.

— Подопечная твоего орка.

— У меня нет орка.

— Да что ты говоришь, — усмехнулся Каюс. – Он к тебе каждую неделю приезжает.

— Каюс, это что, твоё дело?

— Почти, — кривая улыбка призвана была отразить неодобрение. – В общем, как я понял, девчонка нигде не прописана, ни за кем не значится, так что пришёл я к тебе, как к единственному магу поблизости. Она нам сейчас нужна.

— Неужели?

— Отцу нужны кое-какие потроха на пересадку. Своих никто отдавать не хочет, так что придётся использовать её. Считай, что я сделал тебе большое одолжение, когда приехал сюда и сообщил об этом.

— Ну да, — хмыкнул Тиль. – При чём здесь вообще я? Ну, сколько ты мне дашь за свеженькую печень?

Геккель был возмущён, хотя и не показывал этого. «Если бы Мартль была ботом, я бы ещё мог согласиться», — думал он, крайне довольный тем, что нашёл объяснение своему внутреннему протесту. – «Но я же знаю, что она – маг, как я могу допустить подобное? А, и Кортум может потом разозлиться, что у него игрушку отняли. В общем, у меня есть множество объективных причин послать Каюса прямо сейчас. Как только это сделать, не афишируя магические способности Мартиши?»

— Предлагаю равноценный обмен, — равнодушным голосом отозвался Каюс. – Возьмёшь у своего начальника любого школьника, в личное пользование.

— Он в курсе? – Дитрих усмехнулся, обнажая клыки.

— Собственно, это он и хотел решить этот вопрос с тобой. Моя семья не собиралась вести ни с кем переговоры.

«Значит, господин Герберт решил соблюдать приличия», — бледный маг поправил волосы, намокшие от тающего снега, и посмотрел на собеседника. Файке ничем себя не выдавал, но можно было предположить, что он сильно переживает. Хочет ли он, чтобы его отец выжил? На всякий случай Тиль вышел в режим связи. Кортум охотно откликнулся:

— Эй, недоучка, что там у тебя опять стряслось?

— Откровенно говоря, я не понимаю, почему именно Юнг, — Тило чуть растягивал слова. Она надеялся, что некромант сам догадается, о чём идёт речь. – Просто потому, что ни к кому не приписана?

— У неё самые подходящие данные, — продолжил Каюс. – А пересаживать надо довольно много. Собственно, эта девчонка – не единственный донор. Ты же не знаешь, что там произошло? – внезапно спросил он.

— Конечно, подходящие данные, — захихикал Кортум. – Маги, они все хорошо совместимы. Но какова наглость! Покуситься на моего лучшего подопытного!

Дитрих покачал головой и снова поправил волосы.

Файке вынул руки из карманов и тут же спрятал.

— Огненный шар, где-то три сотни в пересчёте на протей. Заклинание было наложено на каменный наконечник арбалетного болта. То есть, у этого орка был обычный арбалет, все заклятия на нём висят, и насмерть ранить он не может, но то, что болт будет проклят, как-то не предусматривалось. И такой болт попал отцу в живот.

— Болван, — констатировал старик. – Бестолочи все кругом, хоть на улицу не выходи. В кого ни плюнь, кто не дебил, тот просто слабоумный. Ты, худосочный, дай ему своё согласие и побыстрее.

Они едва не упёрлись в закрытые городские ворота. Оглядев засовы, словно впервые видел подобную конструкцию, Дитрих круто развернулся и пошёл в обратном направлении. Файке держался чуть в стороне.

— Чё молчишь, как рыба об лёд? – зашипел Кортум. – Соглашайся!

Мартль подняла глаза и посмотрела в зеркало. Ей хотелось бы, чтобы это была галлюцинация. Магистр же говорил, что она нужна ему! Он же говорил, что ему нужна её кровь… или он что, решил поделиться – кишки Файке, кровь себе?

— Дрожишь? – грозно спросил Кортум. Девушка взяла полотенце и попыталась найти на нём хоть один сухой клочок. Она вымылась уже раз десять, но более чистой себя не чувствовала. Мартль быстро отвернулась от зеркала, памятуя о привычке учителя не только подслушивать, но и подсматривать.

— Телепортируйся, — приказал магистр.

— Но-но-но… я не умею, — забормотала она. Какая ещё телепортация? Она даже простейшие фокусы не освоила! Тило получил права на телепортацию в двадцать один год, на четвёртом курсе Академии!

— Вот так всегда, — Кортум завёлся с пол-оборота. – Я не умею, я не могу, я не буду, — пискляво передразнил он. – Не умеешь, так сиди и жди, пока за тобой придут. Через пять минут эти два пуделя будут на крыльце.

— Ладно, — Мартль демонстративно скрестила руки на груди и стиснула зубы. – Пусть от меня будет хоть какая-то польза! Видимо, судьба у меня такая, помирать и помирать. Пойду, надену что-нибудь пристойное.

— Ничему не учишься, — проворчал некромант. – Ладно, обойдусь и без тебя.

Мартиша внезапно почувствовала себя так, словно попала в пустой чёрный колодец, лишившись половины органов чувств. В общем-то, так и было. Она больше не чувствовала связи, соединяющей её сознание с напарниками и учителем. Ну и пусть. У неё есть ещё четыре минуты.

Отбросив полотенце, девушка кинулась наверх. Она выбрала любимые орочьи штаны, старую рубашку Райка, его же старую куртку, новые орочьи ботинки, выгребла мелочь из всех карманов. Уже взявшись за ручку двери, она бросила взгляд на зеркало. Повязка! Да, с такой приметой не скроешься.

Тиль вошёл, хлопнув дверью чуть громче обычного. Каюс, пыхтя, протиснулся вслед за ним в кухню. Мартиша застыла, всё ещё держась за ручку двери.

— Где она? – спросил Файке.

— Наверху, — пожал плечами Дитрих. – Схожу за ней. Нет, ты можешь не подниматься.

Толстяк посмотрел, как скрипят и прогибаются под худосочным однокурсником ступени старой лестницы, и, пожав плечами, вернулся в кухню.

Мартль разжала пальцы, и дверь открылась. Лицо мага было спокойно и бесстрастно, как всегда. Он отодвинул её в сторону, вошёл в комнату и подошёл к окну. Девушка следила за ним взглядом. Она не понимала, почему он медлит. Дитрих открыл сумку, достал пачку свитков и пошёл обратно. Проходя мимо напарницы, он вложил листы в её ладонь и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Девушка тупо смотрела на чёрно-белые рисунки. Верхний свиток был обозначен как «Экстренный выход». Печать, из которой торчали мелкие острые иглы, ждала свежей крови. Снизу раздались голоса. Кажется, Тиль недоумевал, куда она могла запропаститься.

— Посмотрю сам, — Каюс нехотя потащился вверх по крутым ступенькам. Он заглянул во все незапертые комнаты и вынужден был признать: действительно, девчонки нет.

Запасной выход

Когда Мартиша выкарабкалась из заиндевевшего колючего кустарника, в её мозгу снова зазвучал недовольный голос магистра.

— Ну что, этот крашеный тебя героически спас? – ехидно спросил он. – Я так и думал. Ничего, ничего, ему полезно.

— Где я? – спросила девушка.

— Понятия не имею, — ответил некромант. – Полагаю, на Орочьем острове. Ладно, у меня сейчас дел по горло, так что попытайся занять себя самостоятельно.

Девушка лизнула длинную царапину на руке и вытерла ладонью. Мерзкие колючки! Даже в её коротких волосах застряли сухие веточки и щетинистые шарики с семенами.

— Что, испугалась тогда? – внезапно спросил Кортум.

— Да нет, — проблеяла ученица. – Времени как-то не было.

Некромант снова отключился, и Мартль попыталась сориентироваться на местности. Ей внезапно стало жарко. Вокруг лежал снег, но воздух казался тёплым, почти летним. Позади – овраг, заросший колючками и крапивой. Впереди – сосны, много сосен, которые росли так близко друг к другу, что между ними вся земля была завалена сухими иглами и круглыми шишками.

Мартиша стояла на тропе, ни одного указателя поблизости, на снегу только птичьи и звериные следы. Что ж, если здесь так тепло, значит, снег долго не мог пролежать. Дорога ведёт куда-то в такое место, где есть люди. Но Мартль сейчас не хотелось попадаться людям на глаза, впрочем, как и возвращаться в овраг. Она перешагнула тропинку и углубилась в лес. С каждым шагом становилось всё жарче. Она расстегнула куртку, потом совсем сняла, но это мало помогало. Пришлось двигаться медленно, чтобы не перегреться. Прошло несколько часов, прежде чем среди сосновых стволов показалась широкая белоснежная поляна.

На поляне стоял полуголый орк с лопатой в руке. Он услышал девушку раньше, чем увидел, и на лице его отразилось удивление. Светлые, почти белые волосы, собранные в хвост, рассыпались по загорелым плечам. Вокруг босых ног расплылись тёмные лужицы.

— Что ты здесь делаешь? – спросил он. Мартль пожала плечами, как это делал Тиль.

— Хожу, — ответила она, когда орк повторил вопрос.

— Куда?

— Откуда, — поправила девушка.

— И откуда?

Орк широко улыбнулся, скаля клыки.

— Ты не с Острова, правда?

— Как ты догадался? – резко ответила Мартиша.

— У нас тут по десять одёжек не надевают, — объяснил он. – Зимой выпадает снег, но всё равно тепло. Так как ты меня нашла?

— Я не искала…

— Тогда зачем ты пришла сюда?

Мартль снова пожала плечами и подошла ближе. Незнакомец был красив, как персонаж мультфильма, такие же большие глаза, треугольный подбородок, обаятельная улыбка. Он подобрал с земли рубашку в красно-бело-коричневую клеточку и принялся неторопливо надевать. Она проследила взглядом за его движениями, пока он наклонялся, и заметила ещё кое-что. Когда девушка поняла, что именно увидела, ей перестало быть жарко. Казалось, её макнули с головой в ледяную ванну.

— Видишь это? – зловеще спросил орк. – А знаешь, что это?

— Нет, нет, мне совсем неинтересно, — Мартль даже попыталась улыбнуться. Орк снова поднял лопату и приказал:

— Иди сюда, быстро!

А что ещё оставалось делать? Сбежать от него девушка не смогла бы при всём старании. Можно попробовать убить его, как того маньяка, но для этого всё равно придётся подойти ближе. Мартль вздохнула и машинально опустила взгляд. В руке у неё всё ещё была зажата пачка свитков. Сверху лежал почерневший «Экстренный выход».

— Почему меня выбросило именно сюда? – спросила она, задрав голову. Как и следовало ожидать, под ноги подвернулся то ли камень, то ли корень, и девушка шлёпнулась в снег.

— Думаешь, я здесь трупы закапываю? – воинственно спросил орк.

— Нет-нет, — заверила магичка. Она кое-как доковыляла до него, по пути наступая на шишки и корни.

— А ведь закапываю, — парень притоптал взрыхлённую землю и двинулся в её сторону. – Не переживай, от него остался только пепел. Не люблю плодить мертвяков. Лучше быстро придумывай причину, по которой я не должен от тебя избавляться.

Мартиша понимала, что это как-то нелогично и странно, но в этот момент, когда ей напрямую угрожали расправой, ей было не так страшно, как при встрече с безлицым. Даже не верилось, что красавчик орк действительно поднимет на неё лопату. Меч-то уж точно не станет марать.

— Я никому не расскажу, — затараторила она, изо всех сил стараясь говорить громко. Хотя бы не шёпотом. – Меня всё равно хотят убить, я вообще-то скрываюсь и всё такое…

Орк оскалился, продемонстрировав четыре наращенных клыка.

— Докажи, — предложил он.

Мартль беспомощно огляделась. Чем?

— И я тоже могу тебя убить, — дрожащим голосом пообещала она, выставив перед собой руки. После некоторого усилия на ладонях выступило неровное красноватое свечение, но и только.

Убийца улыбнулся ещё шире. Мартль не знала, как трактовать выражение его лица. Насмешка? Радость? Угроза? Но лопату он всё-таки опустил.

— Мне как раз не помешает маг, — отрывисто произнёс орк, обошёл девушку и потопал сквозь лес к дороге.