Новые знания

— … Понятие «юриспруденция» не следует отождествлять с понятием «право»; по крайне мере, в таких случаях… — Хэлена Краснова и Виктория Тарицкая сидели вместе, в 5-ряду, на второй в их жизни лекции. Мощный голос преподавателя, отработанный за полтора десятка лет работы в области науки и образования, был слышен во всех углах большой аудитории. До каждого студента, число которых превышало 150 человек, знания доводились безо всякого микрофона. И ведь все слушали: от прилежного ученика до последнего раздолбая.

Все, кроме двух подруг.

— Сейчас я расскажу тебе о расах.

«Мы затроним только Землю. В Универсо рас хватает», — Тигран пребывал на своем положенном месте — в сумочке Элены.

— Первыми, кто построил государство, цивилизацию, были Келли. Мало чем похожие на людей, или, скажем, на нас, геласийцев.

«Она имеет ввиду, негуманоидного типа»

— Келли прожили хозяевами планеты около 4-х тысяч лет. Их магия была слабо развитой, военное могущество также практически отсутствовало.

«Да они просто не знали, что такое война. На Землю со всего Универсо в то время стекались представители различных рас: семьями, кланами. Келли вели с ними торговлю, но никаких иных знаний не перенимали. За что и поплатились»

— В ближайшей к Земле части Универсо существовала одна древняя цивилизация. Говорят, она возрастом сравнима с этим миром. Точно никто не скажет — цивилизация не один раз возвышалась, как и пребывала на грани уничтожения.

«В то время тавры переживали не лучшие времена»

— Кто? — Виктория первый раз прервала поучения друзей. Всё это время она слушала их, не перебивая, словно ей рассказывали сказку.

— Тавры. Считаются создателями людей. Тигран — самый настоящий Тавр.

«Наша сила заключалась в нашей магии, а еще — в долголетии. В среднем тавры живут около 3-х тысяч лет; это сейчас. А тогда… Тогда мы были бессмертными. Согласно Хроникам моего народа, Келли были уничтожены за несколько недель. Наши маги не знали равных на этой планете»

— Произошла большая резня. Келли не желали покоряться…

«И были уничтожены»

— Убивали всех. Даже детей. Города стерли в пыль, а трупы, кости — сожгли, развеяли по ветру.

— Сколько их было? — тихо спросила Вика.

«Миллиона два. Да не парься, вы, люди, за две Мировых войны столько убили, что…»

— И что, всех?

«Несколько тысяч уцелело, но… В итоге на Земле не осталось ни одного Келли. Вымерли»

— А чем они… ну, прославились, что ли?

— Медициной, которая… — аудиторией разлилась мелодия академического звонка. Студенты встали, прощаясь с преподавателем, и разошлись на перемену.

Краснова же нахмурилась, взглянув на часы — осталась последняя пара, а проверки уже не должно быть.

— Поехали, пообедаем?

Тарицкая долго не сомневалась. Девушки быстренько собрались, проскочили пропускную на выходе из корпуса и вышли к стоянке.

— Поведешь?

Вика смущенно улыбнулась:

— Только у меня опыта маловато. Этим летом права только получила.

— А! Ничего. Машина послушная. И не забывай — с тобой два опытных сильных мага.

«Это ты то опытная?»

Тарицкая медленно, аккуратно села за руль. Вздохнула. Выдохнула. Пристегнулась, пододвинула ближе к рулю кресло. Проверила положение ручки коробки переключения передач, сняла с ручника и нажала на большую кнопку справа от рулевой колодки. Разом ухнули восемь цилиндров, а баранкой прошла дрожь. Прохожие, из студентов других факультетов, враз обернулись, и проводили сорвавшийся серебряной молнией с места спорткар завистливыми взглядами.

— Куда ехать?

— В пиццерию, куда же еще?.. Предлагаю избрать это место как наше любимое.

— Поддерживаю… — автомобиль вырвался из плена узкой дороги. Ширина полос скоростного участка движения позволяла ощутимо вдавить педаль в пол. — А можно я… немножко прокачусь?

— За город? Конечно, Киевская автострада подходит этому зверю как нельзя лучше. Завези меня в пиццерию, я заказ сделаю. Тигран, ты со мной или с Викой?

«С тобой нихрена не случится. А вот с машиной — очень даже может быть»

— Вика, ты уже привыкла?

— К его своеобразному проявлению интереса? Вполне.

— А какой у него юмор…

Тарицкая оставила подругу в пиццерии, сама же быстро вырвалась на загородный простор, где уже не побоялась выжать максимально возможную мощь чуда английского автопромышленного гения. Серебристый «зверь» вырвался из тесной клетки шумного города. Заняв среднюю полосу, изредка моргая фарами попутному транспорту, Вика мчалась всё дальше и дальше от города. За окном с поразительной скоростью мелькали поля, деревья, далекие поселки и села.

— Ладно, пора назад, Элена, наверное, уже заждалась, — и, как подтверждение озвученной мысли, у Тарицкой зазвонил мобильник. Краснова уже принялась за первый кусочек горячей пиццы «Леонардо», с бастурмой, телятиной, ветчиной и неизменной орегано.

«Наверняка она уже выпила. Красотка, поворачивай. Нажрется, как всегда…»

— Есть, капитан, — Виктория, улыбнувшись, отдала честь двумя пальчиками лежащему на пассажирском кресле коту. Сбросив скорость до сотни километров в час, девушка лихо ввернула автомобиль в разрыв отбойника по разделительной полосе — развернув суперкар обратно, по направлению в Одессу.

Назад в город Виктория вела авто более быстро. В какой то момент она нахмурилась, бросив обеспокоенный взгляд на панель приборов, затем посмотрела по боковым зеркалам заднего вида. Свернула на обочину. Зашуршавший под колесами гравий засвидетельствовал остановку «Ягуара».

«Что случилось, детка?»

— Котик мой… Двигатель заглох. Не находишь это странным? — Вика вышла, не закрыв дверь. Постояла, посмотрела вокруг. Открыла капот, уставившись на нечто, что являлось двигателем автомобиля. — Ты умеешь ремонтировать инжекторный двигатель?

«Да я без малейшего понятия, что это такое!»

— Офигеть… — Вика, не захлопнув капот, села обратно в машину с открытой дверью. Как назло, мимо не проезжало ни одной машины. Номера эвакуатора, она, естественно не знала, а Элене звонить не имело смысла — мобильный телефон доживал последние мгновения. Разрядился аккумулятор. Как назло. — Слушай, Тигранчик, а ты можешь… ну там… портал сделать, что ли?

«Ишь чего захотела! Фэнтези пересмотрела?»

— А что?

«Да ничего! Во-первых, построение портала требует определенных энергетических затрат, а мое жалкое существование в образе саттэла… Нет у меня нужной силы. Во-вторых, портал — своеобразный туннель, соединяющий две точки. Эти точки — самые обычные дыры в мировой материи. Представляешь, как получаются дырки в деревянной доске после выстрела по ней из винтовки? Очень схоже по последствиям. Половину пиццерии разнесет! Короче, чтобы ты поняла и запомнила раз и навсегда: делать только на открытом пространстве, и в знакомое место, желательно в нем присутствовать до этого телесно. По фотографиям перемещаться могут только сильнейшие маги. К которым я давно не отношусь…» — Тигран отвернулся от Виктории, скрутившись в клубочек. Тарицкая вздохнула, выйдя из машины. Вдруг она увидела попутно приближающуюся иномарку темно-синей раскраски, вроде бы как BMW.

«Точно, «М3»-я! Так медленно едет… Не больше ста!» — Вика подняла руку, голосуя. BMW моргнула правым поворотником, сворачивая на обочину. Из остановившейся впереди «Ягуара» машины вышел молодой парень. Что больше всего удивило Викторию, он был точно в таком же виде, как и она. То есть, в форме ИПСа! Глянув на пустой погон («Первый курс!»), Тарицкая приветливо улыбнулась, разводя руками:

— Спасибо, что остановились…

— Пустое… Когда такая прекрасная сокурсница просит о помощи, я просто не могу проехать мимо! — Игорь Киттлер тоже был удивлен встречи. Эту девушку он приметил еще в первый учебный день, 1-го сентября. Игоря заинтересовала по-настоящему красочная аура рыжеволосой маленькой красавицы. — Заглохла? Странно, ваш стальной конь должен был пройти еще не одну тысячу километров, чтобы просто затарахтело.

— Он не мой, подруги, — Киттлер мысленно кивнул себе. Он все помнил правильно — этот «Ягуар» принадлежит роскошной брюнетке. Совершенно не интересной. Но почему?..

— Спешите в город? Эвакуатор раньше, чем через час не приедет ни при каких обстоятельствах. Давайте я вас на буксир возьму?

— Виктория Тарицкая, — девушка тряхнула волосами средней длинны, мило улыбнувшись парню. Протянула руку и слегка склонила влево голову. К её удивлению, парень прищелкнул каблуками («Аристократ, что ли?!»), склонился, легонько прикоснувшись губами к маленькой ручке. Кожа Виктории напомнила ему нежный бархат ладони геласийки по имени Линнат. Прекраснейшей из женщин во всем Универсо.

— Игорь Киттлер. Вести на буксире сами сможете?

— Конечно. И давай на ты. Мы же сокурсники.

— Ок, — пока Игорь цеплял буксировочный трос, кое что показалось ему странным. Или кое кто? Незнакомая сила была рядом, в нескольких шагах.

«Но она не маг, к тому же простой человек. Странно», — как бы случайно заглянув в салон, чтобы уточнить еще раз маршрут, Игорь отметил лишь мягкую игрушку белого тигренка на пассажирском сидении. — Показалось?»

Путь в город занял более 30-ти минут, ехали они аккуратно. Чтобы как то занять время, Вика расспрашивала Тиграна, который почему то вновь превратился в игрушку.

— А что случилось потом с этими твоими… эм… Таврами?

«Да как всегда! Великая раса самовлюбленных придурков… Тавры завладели Землей. Вот только Великая Империя, государство тавров, растянувшееся по Универсо, переживала закат. К сожалению, последний — планеты отделялись от центра, сепаратизм поглотил всех. На Землю стекались беженцы, которые спасались от гражданских войн. В конце концов, сюда сбежала императорская семья. Династия вновь утвердилась, мощь тавров восстанавливалась. Слишком медленно — в итоге, нихрена не получилось. В мир пришли альфаты. Беглецы из другого мира. Две расы столкнулись, и моя немного уступила. Планету поделили — до полного уничтожения дело не дошло, так как обе стороны имели одну общую проблему»

— Какую, интересно?

«Постоянная грызня своих со своими. Это погубило тех же альфатов — когда в Универсо вторглись геласийцы. А мой народ, на этой планете, так более и не возвысился. Тавры потихоньку вымирали, смешивались с другими расами… Последний император Тавриды погиб в 1812 году, не оставив наследника по своей линии. Новым властителем тавров должен был стать мой отец, герцог Эрбен, из боковой ветви правящей династии, но… Его, вечного затворника, никогда не прельщала власть»

— Выходит, ты мог стать императором?

«Да. Мог. Если бы не был придурком по молодости лет…»

До пиццерии тавр не проронил больше ни слова. Вика поняла, что он сам того не желая затронул очень больную тему. Девушке стало жаль этого…это… Существо?

«Интересно, как они выглядят на самом деле? Хм, бедняга Тигран. Жить, зная, что тебе была уготовлена совсем другая жизнь»

Поблагодарив Киттлера за помощь, Тарицкая пригласила парня пообедать вместе с ней и подругой, в знак «огромного спасибо». Игорь мельком прикинул шансы на успех соблазнения новой знакомой, но рука сама собой скользнула в потайной кармашек кителя, где покоилась маленькая визитка с аккуратным женским почерком. Тем не менее, отказываться было глупо. Парень искоса посмотрела на игрушку, которую Виктория понесла с собой. Что-то в этом тигре ему не понравилось, причем сразу. Не став заострять внимания, Киттлер вошел в пиццерию. Подойдя вслед за Тарицкой к столику, он застыл как вкопанный. Понял причину своего внезапного напряжения. Ведь за столиком сидел враг.

— Геласийка… Ты куда привела меня, Виктория?!

— Кого ты привела за мой стол, подруга?!

«Ха-ха-ха…» — засмеялся в трех головах Тигран, спрыгивая на руки Красновой, затем умащиваясь на коленках девушки.

Альфат и геласийка буравили попеременно друг друга, и саттэла Элены. А тот продолжал заливаться смехом. Первой тишину и грозное сопение нарушила Виктория, сев за стол и демонстративно помахав официанту ручкой.

— Будьте любезны, столовые приборы на еще одного человека, — Вика переложила лопаткой один кусочек аппетитно пахнущей «Леонардо» в свою тарелку, взяла в руки вилку и нож. Указала ими в девушку и парня в форме ИПСа. — Давайте пообедаем. Игорь, садись, я тебя никуда не отпущу. И соблаговолите объяснить… Оба! Почему вы смотрите друг на друга с плохо скрываемым желанием убить?

На ответ подруги Элена глубоко вздохнула, делая очередной глоток вина. Ярость же на лице Игоря была неописуема. Но почему-то он сдержался, что оказалось странным даже для него самого. Киттлер был на нервах после сообщения о пропаже отца и близкого друга. Игорь сел рядом с Викторией, когда принесли его приборы — заказал еще одну пиццу и бутылку вина. Разговор начала Элена:

— Вика, может, представишь своего знакомого?

— Ах, что же это я, действительно… Игорь Киттлер, наш сокурсник. Твоя машина заглохла, телефон разряжен был. А тут он ехал, предложил на буксир взять — вот и познакомились.

— Великая Фамилия Монтани, латериас Киттлеров, — сквозь зубы пробурчал Игорь.

— Хэлена Краснова, геласийка.

— Из каких будете, сигнора?

— Из не определившихся, — съязвила Элена, чем изрядно удивила Киттлера. Ему еще не доводилось видеть так называемых «нейтралов»-геласийцев. Тех, кто не принадлежит полностью ни Свету, ни Мраку — не должно существовать. Если же она и вправду та, за которую себя выдает, то…

— Ваша мать из Истинных, а отец — Падший?

— Да. Вас это смущает?

— Да мне плевать, раз на то пошло, — невозмутимо продолжил есть принесенную вторую пиццу Игорь. Вика хмыкнула:

— Вы очень доходчиво объяснили!..

Игорь оторвался от поглощения пищи, несколько секунд пристально рассматривал Тарицкую, после чего, нахмурившись, спросил Элену:

— Она что, прикалывается так? Маг, и не знает о старших расах?

— А что тут странного? Бывают и такие люди…

— Не дурите мне голову, сигнора! Ваша подруга, я подозреваю, не зарегистрирована! Все, даже дети, знают, почему я готов убить вас здесь и сейчас.

— Сигнор пойдет «стучать» в Комиссию?

— Сигнора принимает меня за идиота, считая, что я не знаю о связях её семьи? Глупо недооценивать истинного Монтани, — Игорь отложил нож и вилку, вытер губы салфеткой. — Виктория, мне безразлично, зарегистрированный ты маг или нет. Надеюсь, твоя подруга-крылатая расскажет всё необходимое. От себя добавлю следующее, не хочу доверять это геласийке… Я — альфат.

— Ой, а мы как раз с Тиграном о твоей расе говорили…

— Саттэл крылатой сигноры? — хмыкнув, Киттлер кивнул белому тигренку, вольготно разлегшемуся на коленках спутницы. — На чем же вы остановились?

«Твоя раса, альфат, уничтожила великую империю моего народа»

Глаза Игоря слегка округлились, но он быстро восстановил контроль над мимикой. Недостойно Монтани поддаваться эмоциям.

— Тавр?.. Хм, геласийцы продолжают сходить с ума! Они твой дух отловили?

«Сам согласился. Давай уже, говори, рот тебе хрен теперь закроешь!»

— А то. Вкратце. Мы бежали из родного мира. Спасали всё, что было возможно. Нас преследовали, мир за миром. В конце концов, сильнейшим магам, объединившим свои силы, удалось пробить путь сюда, в Универсо — далекий уголок… Альфаты не успели даже отдохнуть после дороги, прийти в себя от гибели родных, друзей, товарищей. Попав на Землю, беглецов окружили армии этих… тавров.

«Следи за языком, длинный!»

— Да, действительно. Веры словам много не будет. Вот трансляцию я устрою.

Сидящие за столом, даже Виктория, почувствовали, как воздух вокруг стал сгущаться, уплотняясь вокруг них Неизвестно откуда налетел сильный ветер, растрепавший в разные стороны черные и рыжие волосы девушек. Шерсть Тиграна встала дыбом, он прыгнул на стол и совсем по-звериному зашипел. Элена начала вставать, за её спиной из воздуха соткались прозрачные, похожие на серый дым, потрясающе красивый крылья. Их размах потрясал — около 3-х метров. На короткий миг в уме Киттлера промелькнула мысль о обворожительности злой геласийки. Саттэлы готовились отразить опасность. Несуществующую. Киттлер поднял перед собой руки, ладонями наружу, показывая мирные намерения.

— Успокойтесь. Смотрите, — Игорь громко хлопнул в ладоши. Виктории показалось, что затрясся сам воздух. В ушах нарастал гул, она прикрыла их руками. Глаза прорезало болью, и Тарицкая зажмурила их. Её тело подхватило, понесло в неизвестность. Она практически закричала — за секунду до этого всё враз прекратилось. Успокоилось.

— Сигнор не мог предупредить? — словно издалека донесся голос подруги.

«Нельзя было менее эффектно? Девочку напугал», — пробился в ошеломленное сознание Тигран.

Её глаза распахнулись.

Темнота вокруг. Не видно ничего, друзей — тоже. Взгляд вверх — молодой месяц освещал частый тучи, закрывшие собой звездное небо. Впереди, сбоку… Вокруг — непроглядная серая мгла. Сохранялось ощущение, что она сидит. Но контроль над телом возвращался медленно, нервные сигналы посредством нейронов поступали из разных частей тела, в произвольном порядке.

— Вика, с тобой всё в порядке? — к ладони прикоснулись холодные грубые пальцы. Мужской голос, со стальными нотками в интонации. Тарицкая вдруг вспомнила бабушку.

«Спрашивает еще! Развей эту хрень, Монтани», — это был Тигран.

В какую то секунду все вдруг растаяло. Развеялось. Прояснилось. Нет, ночь и звезды не пропали; но стали видны столик, диванчики. Дымилась еще не остывшая пицца. Обеспокоенные глаза новых друзей. Повернулась вправо. Безразличный взгляд карих глаз. В них читался оттенок презрения. К людям. Таврам, геласийцам. Это Виктория поняла точно.

— Где мы?

— Место славы Великих Фамилий. Спустя тысячелетия люди построят здесь город — Венецию. А прежде, на этой равнине, между Альпами и морем, альфаты сразятся за свое существование.

«Да никто не собирался вас уничтожать! Сами виноваты, свалились нам на голову, из ниоткуда»

— Вы, тавры, случайно этого неким Келли не говорили?

— А что за Великие Фамилии?

— В начале своей истории альфаты были единым народом, напрочь лишенным способности к магии. Позже все изменилось. Сотворивший все эти миры, в которых обитают мириады существ, одарил мою расу умением использовать силы. Вот по силам и произошло деление альфатов: Снег, Песок, Вода и Горы, дошедшие до нашего времени под названием Великих Фамилий, можно сказать, государств.

«Пересрались альфаты между собой, Вики. Глотки начали друг другу резать — всяк свою силу возвысить хотел. Песок собачился с Водой, Снег мочил обоих, а Горы науськивали, играли ими. И так постоянно — чтобы противник не поднялся выше обозначенного»

— Перед лицом гибели мой народ объединился. Смотри, скоро рассвет. Через пару минут начнется.

Столик, вместе с сидевшими за ним, поднялся на высоту нескольких метров, и медленно поплыл в неизвестном направлении. Вдруг впереди Виктория увидела огни. Десятки тысяч. Костры альфатов горели на площади в несколько квадратных километров, покрыв собой равнину. Между ними, плотно прижавшись друг к другу, стояли шатры, палатки, просто шалаши из подручных материалов. Опять же — неисчислимое количество. Ходили люди. Нет, альфаты.

— Как вы выглядите? — в темноте, да с высоты, Виктории не удавалось рассмотреть древний народ. Ей удалось увидеть блеснувшую улыбку на лице Киттлера — что удивило. За короткое знакомство она успела утвердиться в мысли, что Игорь в принципе не способен улыбаться, смеяться, шутить…

Очертания Китттлера словно дымкой подернулись, размылись. Затем тело альфата резко увеличилось в размерах — он стал на порядок выше, головы на две, и шире в плечах. В общем, Игорь увеличился в размерах приблизительно в полраза. Мини-великан.

— Оу… — с первыми лучами взошедшего солнца Виктории удалось прекрасно рассмотреть альфата. Кроме размеров, изменились еще и черты лица — стали более грубыми.

«Слушай, альфат… А ваших действительно было так много?»

— Да. Более ста тысяч. Солдат — менее пятой части. Тысяч 15-17.

«Если честно, наши хроники молчат о том дне. Сказано лишь о гибели многих»

— Так и было. Сейчас, время немножко промотаю, — и действительно, происходящее внизу, под столиком, зашевелилось. Лагерь альфатов шевелился, словно муравейник. — Тавры окружили лагерь ночью. Парламентер был отправлен в минуты рассвета. Правители моего народа отвергли предложение сохранить жизнь в обмен на служение, клятву вечной верности. Тавры пошли на штурм.

Они поднялись еще выше в воздух, и взору Виктории открылась общая панорама. Со всех сторон огромный лагерь был окружен плотным красным кольцом. Шеренги властителей планеты. Идеально ровные прямоугольники пехотинцев, в красных, с позолотой, доспехах, закрытых шлемах с плюмажами из перьев. У рядовых бойцов, на сколько удалось понять Виктории, перья были черными, а белые — командирские. Или офицерские.

В стане тавров раскатисто прозвучал звук горна. Нота была высокой, протяжной, наверняка еще и частично высокочастотной — Тарицкая не сдержалась, закрыв уши от дискомфортного звучания. А ведь горн буквальным образом выводил девушку из себя: легкая головная боль, мысли начали расплываться по закоулкам сознания, налетевшая из ниоткуда нервозность… Тоже самое произошло и с её однокурсниками, но только на несколько секунд: Киттлер поморщился и провел ладонью сверху стола. Легкий ветерок словно сдул противный звук.

«Так вот что такое Горн императора… Настоящая легенда тавров, одно из мощнейших оружий лично в руках императора. Звук сводил в короткий срок с ума всех, без разбора — кто не мог защититься»

Звук внезапно прервался, а бой… Нет, битва, началась хаотичным образом. Шеренги тавров еще не подошли на рубеж атаки, их маги только заканчивали подготовку атакующих заклинаний, чтобы ударить по морально ослабленному Горном противнику — а огромные, по сравнению с врагами, альфаты ринулись вперед, из лагеря.

Первый натиск пришельцев был ошеломительным. Сокрушающим. Первые шеренги тавров перестали существовать спустя лишь несколько секунд, будучи раздавленными, изрубленными. Лязг и звон стали замер над полем битвы, аккомпанируя одному слитному, протяжному стону с обеих сражающихся сторон — последнему стону умирающих.

Столик со студентами несколько минут кружил над полем брани, где каждую секунду на плодородную землю италийских лугов литрами проливалась кровь. Тарицкая заметила, что просмотр изображения ускорился, тавры и альфаты двигались неестественно быстро. За это время ситуация кардинальным образом изменилась: тавры оправились от шока первого удара, плотнее сжали ряды и начали стягивать кольцо вокруг альфатов, оттесняя с каждым шагом тех обратно к лагерю. Как упорно не стояли насмерть могучие фигуры альтовских воинов, красное море все ближе подбиралось к лагерю, где мирные альфаты пребывали в сумасшедшем шоке. Плакали, закатывая глаза к небу и воздымая руки в молящих жестах женщины, ближе к сердцу прижимая детей. Которые тоже плакали.

Глубже всех в оборону альфатов врезался клин отборных гвардейцев Тавриды, ведомый молодым, как для бессмертных существ, императором Феликсом. Откуда это знание всплыло в голове Виктории, чему она так удивилась?

«Это все особое заклинание иллюзии»

Гвардия Феликса ворвалась в лагерь, опрокинув уже бегущих альфатов, как перед таврами возник последний заслон. Альфаты в белоснежных доспехах ударили по флангам клина тавров, сумев оттеснить другие войска и окружить гвардейцев. В эту минуту, словно согласно приказу, альфаты вросли в землю. Тавры в который раз были удивлены, но, узнав об сложном положении монарха, попытались усилить натиск. Безрезультатно.

Тем временем гвардейцы императора Феликса плотнее сбили кольцо вокруг своего повелителя, ожидая его приказа. Альфаты также ждали. Их командиры, как поняла Виктория, некоторое время совещались, затем один из них, без доспехов, закутанный в синий плащ, отошел в глубь. Там, став в центре равностороннего треугольника (в вершинах которого стояли такие же альфаты с разведенными в стороны руками), он начал совершать руками разнообразные пасы.

К застывшим в готовности таврам вышел альфат в серых доспехах. Его плащ постоянно развевался, а руки были заложены за спину.

— На сколько я понимаю, вы, молодой сигнор, правитель всего этого? Боюсь, вам это не понравиться, но бывший, — он кивнул, развернулся, на ходу крикнув своим, — начинай, Марлоу!

Император Феликс молча поднял над головой свой топор. Луч восходящего солнца отразился от драгоценного камня в рукояти. Тавры, не разрывая строй, скорым слитным шагом двинулись в сторону врага: не на прорыв, а к лидерам альфатов.

«Как вы победили, альфат?»

— Ты увидишь смерть императора своих предков.

Альфат, названный Марлоу, выкрикнул фразу на неизвестном языке, выкинув обе руки в воздух.

Тарицкая хорошо запомнила ту картину, запечатлевшую битву древних рас. Всё произошло как в древних легендах: грянул гром, порыв ветра едва не опрокинул наземь сражающиеся армии. Затем разверзлись небеса. В прямом смысле — в небе, над лагерем, тучи закружились спиралью по часовой стрелке, плавно, но быстро, превратившись в бездонную дыру огромных размеров. Оттуда буквальным образом вывалились десятки… судов.

«Вот ведь сволочи…» — злым шипением отозвался в сознаниях сидящих за столом Тигран. Киттлер ответил соответствующим образом, с явным торжеством на лице:

— Воздушный Флот Монтани, принесший не одну победу моей Фамилии, — огромные, более всего похожие на средневековые галеасы, только без весел, корабли плыли по воздуху под парусами, расредотачиваясь по периметру над лагерем. Это произошло настолько быстро, что тавры толком ничего не поняли. Кое-где бой даже прекратился, так как воины древней Тавриды чуть ли не с открытыми ртами глазели в небо.

Недолго — с кораблей ударили магией. Огненные копья и ядра устроили Библейский Ад на земле. Вначале смерть обрушила своё буйство по задним шеренгам остановивших наступление тавров, после чего продолжила путь к фронту сражающихся. Альфаты на земле едва не попали под огонь кораблей, в последний момент успев разорвать бой и оторваться.

Апофеозом разгрома, который уже был совершенно очевидным, стал объединенный залп десяти кораблей по поредевшему строю гвардейцев императора Феликса. Один из сильнейших магов, Феликс не смог ничего сделать — атака была мощной и неожиданной. Трупы разлетелись в разные стороны. Топор Феликса остался на своём законном месте — в оторванной руке владельца. Началось повальное бегство — ради спасения жизни.

Картина избиения дрогнувших, бегущих тавров была продемонстрирована несколько минут, за которые столик и пиццерии сделал полноценный круг над лагерем. Такого Тарицкой не приходилось видеть в таких масштабах. Однако, как убивают людей — ей было хорошо известно.

Видение, показанное Киттлером пропало также неожиданно, как и появилось. Голова Виктории резко закружилась, она прикрыла глаза, нажав пальцами на виски. Ощущение получасовой давности повторились, но теперь ей было не страшно, максимум — непривычно.

«Уже всё, девочка, открывая глаза», — мягкий свет пиццерии, спокойная, размеренная музыка в стиле Lounge.

Напротив шумно выдохнула подруга:

— Фух… Занятный фильм, Игорь. Что нынче в ходу у альфатов в качестве шаров трансляции?

— Это моё собственное заклятие памяти. Вынужден откланяться. Сигноры, до встречи в академии, — Киттлер встал, оставив на столе несколько купюр, и ушел.

— Элена… Я поняла, почему наш одногоруппник не любит Тиграна, ну, то есть, наоборот.

— Скорее обоюдно.

— Да, точно. А откуда столько агрессии к тебе?

— Я геласийка.

— И?

«Истории о всех великих расах заканчиваются, ранее о позже, одним и тем же — они падают под натиском других, столь же амбициозных и сильных. Молодых. Так случилось и с альфатами. Посредством геласийцев. Давай об этом в другой раз.

Домой компания поехала к Красновой. Геласийка и Тигран решили в ближайший понедельник вести Викторию в отделение Комиссии. Знания об истории мира «упаковывались» в голову Тарицкой с потрясающей скоростью (заслуга саттэла Эленой была недооценена, за что тот обижался несколько дней).

Что нельзя было сказать о контроле над магической составляющей, которая с каждым часом просыпалась все больше.

Глаза девушки стали темно-зелеными — даже через чур. И еще — прибавилась лишняя проблема в виде непонятных ночных снов. Ни одного Вике запомнить не удалось, но ощущения были не из приятнейших. На вопрос «Почему?» у новых друзей девушки ответа не было.

Учебная неделя закончилась быстро — а с нею закончилось и спокойное время в академии. Начинались практические семинары, где студентам предстояло демонстрировать знания, полученные за время лекций.

На семинарских подруги вновь столкнулись с альфатом Киттлером. На этот раз он был уже более спокойным и учтивым, всячески избегая конфликта интересов, в которые так и норовил втянуть его Тигран. Красновой довелось не один раз встряхнуть сумочку. В конце первого дня, где группа была вместе, подруги сидели рядом с Игорем. Тигран лишь шикнул разок что-то о «предателях».

Вместе троице оказалось легче. Уж больно странной «вещью» оказалась академическая группа в 27 первокурсников. Практически все, за исключением двух девушек и пары парней: дети чиновников, служащих, бюджетников. Отпрыски обеспеченных семей, прозванных элитой нации. Выбор вида образования, как и будущей карьеры, был предрешен совершенно без их участия. Зачастую, ведь, впрочем, были и те, кто оказался в «юрке» исключительно по своей воле и за настоящие заслуги на школьном поприще.

Однако было то, что объединило группу вместе с первых часов- пафос, которого хватило бы на сотню дворян николаевской эпохи. Все видели друг в друге соперника, противницу, завистника — кто из осторожности перед возможными опасностями новой жизни, кто-то из привычки.

Краснова вообще была общительной, хоть и язвой. То же следовало сказать о Тарицкой, по натуре девушке доброй, да о прирожденном дипломате Игоре Киттлере, несносном «тавро-геласийце-человеко-и прочая-фобе». Они посмотрели на окружающих пру часиков — да так и сели вместе.

— Гнидюшник, — было первое, что сказал альфат после окончания пар. — И что мы, сигнора Элена, тут делаем? Поражаюсь нашим старшим! В Комиссии были?

— Сейчас туда. А что, волнует?

— Беспокоит. Виктория потенциально сильна, может быть опасна, — не стесняясь бросил Киттлер, когда они спускали по лестнице. Тарицкая вроде бы начала свыкаться с присущей грубостью альфата, но… Чуть не споткнулась от злости:

— Ты мне не доверяешь?

— Зная всего лишь неделю — нет.

— Но почему? Откуда столько подозрительности?

Игорь, шедший впереди, резко остановился. В спину ему влетела Вика, слегка пихнувшая вперед.

— Неделю назад пропал мои отец и друг. Друг — опасный тип. Нашли кучу трупов. Убиты альфаты. Но их не нашли. Мои опасения за собственную жизнь обоснованы, не так ли?

— Прости, я же не знала…

— Ничего.

«Альфат… Я кое что слышал, но не в подробностях. Кто так ваших?»

— Вампиры с нежитью.

«Не встречал я вампира, который укокошил бы примаса Саббиа и мощного, опытного Асуа»

— Вампиры с нежитью, — рыком повторил Киттлер. — Счастливо. До завтра.

Виктория хотела еще что-то сказать, но мягкая ладонь подруги легла ей на плечо:

— Не стоит, он твои сочувствия даже не заметит. Пойдем, нужно к вечеру закончить с регистрацией.

Здание Комиссии, как предполагала Виктория, располагалось отнюдь не в центре города. Наоборот — практически за чертой, в районе частного сектора вдоль берега моря. В одном из трехэтажных коттеджей, за высоким забором и будкой охраны перед воротами.

«Ягуар» подкатил к воротам. Охранник, невысокий парень лет 20-ти, неспешно осмотрел автомобиль, слегка нахмурился. Положив левую ладонь на капот, а правую — на висевшую у бедра кобуру, — он несколько секунд стоял настороженно, словно прислушиваясь к чему-то.

— Викуся, не волнуйся. Спокойно. Дыши ровно.

Охранник подошел к окну со стороны водителя. Краснова опустила стекло:

— Добрый день, офицер.

— Здравствуйте. Будьте добры, держите руки на руле и панели. Предъявите регистрационные пособия. Предупреждаю — в авто замечен маг без лицензии, я буду вынужден…

— Мы здесь как раз по этому поводу, офицер. Моя подруга не зарегистрирована. Желаем исправить упущение.

— Хорошо, я провожу вас, — офицер СОБРа Комиссии вернул регистрацию Элены.

Компанию провели внутрь дома. В просторном холе, в креслах, сидели две молодые женщины — у кабинета с табличкой «Обращения» на двери. Офицер довел подруг до следующей — «Регистрационный стол».

Служащие Комиссии, естественно геласийцы, довольно миролюбиво, профессионально, приняли Тарицкую. Получив ответы на некоторые вопросы, геласийцы предупредили об ответственности и исследовали Викторию ментально. Тарицкая, благодаря занятиям с Эленой и Тиграном, уже умела контролировать свою магическую сущность, так что всё прошло без эксцессов.

Виктория получила, вместе с рукопожатием, маленькую пластиковую карточку, наподобие водительского удостоверения европейского стандарта. И кое-что еще — золотой кулон в виде падающей капли, который своим магическим излучением давал понять о принадлежности мага к «реестровым».

Краснова завезла подругу домой, сказав, что у неё еще есть дела «со своими». Лишних вопросов Вика не задавала — желания лезть в жизнь не то что других людей, а иных рас, не было.

Девушка, как только скинула форму, залезла в теплую ванну. Просидев несколько часов, прислушиваясь к новым ощущениям в организме, покуда не замерзла, она кое-что уяснила для себя.

Магия внутри давила. Порой, особенно ночью — угнетала. Рядом с подругой она постоянно чувствовала её «силу», в ответ на колебания коей шевелилась и её собственная сила Природы. Но это казалось Тарицкой мелочью по сравнению с тем, во что её втянули.

— На планете магов до чертика… — девушка сидела на кровати, поджав под себя ноги. Прижавшись спиной к стене, она пила горячий зеленый чай с кусочками цитрусовых, — это так… страшно.

Вика говорила очень тихо, сама с собой. Подобное «общение» она начала практиковать ещё с младших классов школы. Елизавета Тарицкая, мать Виктории, ежедневно, порой целые сутки, пропадала на работе, поднимая бизнес. Тем же была занята ещё одна родственная душа, последняя из всех — бабушка. Больше родственников у Вики не было. С кем общаться маленькой девочке, не имеющей друзей? С собой, да… природой за окном. Неужели сила пыталась проснуться в детстве?

— Волшебники грызутся между собой. Убивают друг друга. Свободы — нет, сплошной контроль. Кто без этой золотой безделушки, — пальцы отыскали кулон из ненавистного девушке железа, золота, — враг. Расы ведут борьбу…игру за правление над миром. Играют нами, но… мы, люди, им помеха. Нас много, а некоторые к тому же владеют магией. Что ж, может, попытаться изменить положение дел? Бабушка не зря пророчила особую жизнь. Как там Элена показывала?

Тарицкая прикрыла глаза, стараясь сосредоточить мысли лишь на колебаниях силы внутри себя.

Первое — нужно поймать энергию, заставить её подчиняться. Легкая дрожь проходит телом, от низа живота до шеи, перекидываясь на спину. Тело словно само делает вдох, но не кислорода, а энергии Природы. Область сердца наливается теплом, заставляя невольно выпрямить плечи.

Второе — непосредственно применить энергию силы. Это просто, но одновременно и сложно, если не знать законов обычной физики.

Магия не может отменить действие законов природы, зачастую, только противодействовать. Еще реже, что требует определенного мастерства — искажать физику окружающего мира.

Виктория, научившись за неполную неделю базовому контролю над Природой, прекрасно поняла и остальное. Чашечка с чаем. Почему она остается в её ладони, а не улетает в воздух? Сила притяжения, направленная перпендикулярно плоскости поверхности. Следовательно, необходимо создать силу противодействия, равную силе тяготения (при превышении посудина с чаем рванет ввысь и упечатается в потолок — как было три последних раза).

Вика потихонечку начала концентрировать энергию Природы, буквально обдающую её свежестью зеленой листвы, прохладным морским бризом, пронзающим ветром гор и жаром раскаленного песка — в правой ладони, растягивая силовые нити от её центра под донышком чашки, до кончиков пальцев. Между ногтями проскочили зеленоватые, едва видимые искры. Виктория распределила энергию в нужном месте, но вдруг почувствовала, что поток силы продолжает идти, его не удается остановить…

Всему виной фактическое отсутствие опыта.

Фарфоровая чашечка с чаем, часть подарка бабушки, сервиза английского производства — оторвалась от ладони и замерла в воздухе на секунду-другую. Затем она неожиданно рванула вверх. Тарицкая резко дернула рукой в обратную сторону, интуитивно пытаясь вернуть посуду назад… К её огромнейшему удивлению, это получилось — на несколько сантиметров под потолком чашка остановилась, затем медленно опустилась обратно в хрупкие пальчики.

Девушка улыбнулась сама себе. Сделав последний глоток, она рассмеялась словно ребенок — всегда любила, когда, в конце концов, все получалось. Чему искренне радовалась.