Интерлюдия №1

 — Согласитесь, уважаемые сигноры. Эти крылатые с каждым разом всё слабее и слабее! Это обстоятельство не может не радовать Великую Воду! Да она просто счастлива, посмотрите, какой удивительный штиль!.. – седоволосый альфат сбросил дорогие кожаные туфли, снял носки. Слегка закатив калоши брюк, он быстрым шагом, перешедшим в бег, достиг границы между теплым Средиземным морем и жарким песком острова Крит. Ступив в спокойную воду, альфат замер, сцепив руки за спиной и зажмурив глаза. Вдруг море рядом с ним начало пениться, а потом из-под ног Чрезвычайного посла Великой Фамилии Асуа ударил столб морской воды – Артур Эванс подставил под падающие капли лицо и радостно рассмеялся.

 — Сигнор Артур, вы неисправимы! Вам 143 года, а ведёте себя, словно ребёнок, — на границе сухого песка остановился низкий, как для альфата, мужчина в сером плаще, в который он был замотан с ног до головы. Глубокий капюшон скрывал его голову. Примас Великой Фамилии Саббиа, Саид аль-Фатих, чтил традиции предков. Высших иерархов Фамилии мало кто знал «в лицо». Саббиа считали, что эта традиция – серьезный аргумент против наёмных убийц.

 — Достопочтимый Саид, лучше видеть сигнора посла в образе ребенка, нежели когда он… ну-у, к примеру, обрушивает цунами на мирные города, — рядом с примасом Саббиа сел на простеленную накидку с меховым подбоем младший сын Главы Великой Фамилии Нэвё.

 — Сигнор Александр, я так и знал! – Эванс вышел из воды, тряся головой. – Вы просто не могли не вспомнить Индонезийский инцидент… Каюсь, переборщил с энергией.

 — Перестарался он… 100 тысяч лишних трупов! Если бы ты знал, старый маразматик, чего нам стоило уладить проблему! Расходы были через чур лишними! Хватит уже расслабляться, пора уходить. Во-первых, место гиблое. Во-вторых, ощущения нехорошие у меня, сигноры… — молодой мужчина в белом смокинге смотрелся довольно странно даже на фоне остальных. И действительно – вечерний наряд не очень гармонизировал с жаркой погодой дневного Крита. В нескольких шагах позади от Гейнца Киттлера стоял Сэмюель Скотт. Он, комбат-гурио Монтани, был откомандирован в качестве телохранителя Киттлера. Как выразился Гейнц, лучший друг его сына был единственным, на кого можно было положиться.

Сэму было не по себе. Место, где они сейчас находились, имело дурную славу. В который раз за последние минуты альфат бросил взгляд через плечо на юг. Там, где-то в 4-5 километрах, возвышался комплекс разрушенных зданий. Кносс – древний город альфатов, руины которого чудом уцелели за прошедшие тысячелетия. Город был построен совместными усилиями Саббиа и Асуа. Даже во времена войн, которые постоянно сопровождали расу альфатов на их жизненном пути, Кносс оставался нейтральной зоной. До тех пор, пока у новых хозяев этой планеты не случился так называемый Раскол – в городе произошла одна из битв между армиями геласийцев.

Рассыпающиеся песком и прахом здания, арки и колонны. А также остаточная магия, энергии Света, Мрака и Смерти – последствия той кровавой бойни. Ничего приятного.

Также Сэмюеля Скотта напрягал повод тайной встречи представителей Великих Фамилий. Возможное тесное сотрудничество, а в дальнейшем – и объединение некогда единой расы. Что непременно вызовет ответную реакцию со стороны иных рас. Тех же геласийцев. Короче говоря – грядёт неспокойная жизнь.

И ещё – непонятное напряжение разлитой вокруг энергии разных окрасок. И больше всего «шевелились» энергии Мрака и… Смерти? Может быть, всё из-за Кносса? Скотт огляделся на своих «коллег». Телохранители остальных иерархов Фамилий занимались откровенной чепухой: курили и разглядывали море, даже такой сухопутный альфат, как Саббиа.

В какой то момент Сэм заметил постепенно нарастающий гул в ушах, который давил на мозг. Непонятное ощущение, а своему шестому чувству Скотт привык доверять, заставило отвлечь Киттлера от как всегда бессмысленного спора с Эвансом:

 — Сигнор Гейнц, меня несколько бесп… — в следующую секунду все страхи молодого альфата Монтани подтвердились криком примаса Саббиа:

 — К бою! – аль-Фатих припал на одно левое колено, ударив кулаками по песку, и развел руки в стороны. Песок вокруг альфата, поднявшись в воздух, закружился вокруг него смерчем, с каждой секундой становясь всё более и более непрозрачным.

Александр Романовски крикнул своему телохранителю:

 — Сигнал Комиссии, а пот… — крик молодого Нэвё прервался. Из горла торчало две стрелы, оперения которых горели черным пламенем. Стреляли со спины, со стороны леса. К падающему парню уже бежал растерявшийся Эванс, на ходу пытавшийся собрать разлитую вокруг силу Воды.

 — Сэм, сообщи нашим! — Скотт уже прикрыл своим телом Киттлера, став с ним спиной к спине. Отправив короткий, но мощный эмпатический импульс в Резиденцию Фамилии, Сэмюель позвал Киттлера:

 — Что делать? – несколько секунд после этого альфат был занят, сбивая короткими молниями летящие стрелы, оставляющие в воздухе видимые черные росчерки. Ответил ему примас Саббиа, который вобрал в себя из Песка огромную силу – все до единой песчинки, которые вертелись вокруг его тела, стали с альфатом единым целым. Впитавшись в кровь.

 — Уходим в лес! Нужно добраться до Кносса! До развалин Дворца Фамилий! А-аа! Сучьи дети!

Бежавшие к своим подопечным телохранители упали один за одним.

 — Вперед, гурио! Киттлеру все равно конец, если ты будешь его просто прикрывать! Давай…

Скотт оглянулся на Гейнца, тот кивнул. Они оба, подхватив под руки уже раненого в ногу Эванса, побежали вслед за низким аль-Фатихом. Град черных стрел существенно поутих, хотя между пляжем и лесом было около трехсот метров чистого пространства, на котором бегущие альфаты были словно на ладони.

«Словно заманивают…»

До развалин Кносса бегущие альфаты добрались минут за десять. В них больше никто не стрелял, но Скотт явственно ощущал вокруг сгустившуюся магию, источником которой был Мрак. Неужели?..

 — Геласийцы, сигноры?

 — Похоже, — стиснув зубы прорычал примас аль-Фатих. Альфаты взобрались на возвышение посреди разрушенных зданий, окруженное колоннадой. – Нас накрыли блокиратором. Ни один сигнал не могу отправить… Будем драться. Скотт, ты – прикроешь меня. Близко не лезь. Эванс: огневая поддержка. За вами, Киттлер, тыл и снабжение энергией.

Все молча кивнули, даже не подумав о споре с аль-Фатихом. Да и смысл? Все Саббиа прирожденные воины, а нынешний примас этой Великой Фамилии – достойный наследник предков.

 — Ждем…

Ожидание продлилось не долго. Первым нападающих почувствовал Эванс, как более сильный маг. Он указал ладонью в сторону моря, откуда им пришлось бежать. Затем рука медленно очертила круг вокруг тела.

 — Они везде… — невидящими глазами, зрачки которых залила непроницаемая синяя пелена, Асуа уставился на аль-Фатиха.

 — Кто, Артур?

 — Смерть, — тихо, но четко прошептал Эванс.

Из-за деревьев, одновременно со всех сторон, начали выходить невысокие, а для людей – среднего роста, — фигуры. Одетые в сплошные темно-синие комбинезоны, лица скрыты под кроваво-красными масками, изображающими разнообразные эмоции. От них веяло смертью.

 — Вампиры, — с этими словами аль-Фатих вытащил из-за пол плаща два средних парных меча. Взмахнув каждым из стороны в сторону, разминая затекшие от нервного сотрясения конечности, Саббиа стал ровно, скрестив внизу перед собой мечи.

Скотт сплюнул. Доставая из набедренных ножен и кобуры длинный кинжал на пару с пистолетом 50-го калибра, комбат-гурио пытался вспомнить всё, что могло спасти ему жизнь. Ну, или продлить агонию – вампиры очень опасные. Но какого хрена им понадобилось нападать, и тем более убивать, иерархов Фамилий?!

 — Скотт, уязвимые места – глаза, подмышки, печень. В сердце без толку, разве что полностью вырезать. Не думаю, что тебе дадут на это время. Эванс, как у тебя с магией Огня?

 — Спросил у Асуа… Постараюсь, твою мать!.. – зло прошипел маг Асуа. Он только извлек из бедра стрелу. – Только заткнись, и не вздумай меня учить, Саид! Главное, чтобы эти твари были одни, без…

 — Они с ними. Мертвыё, — Киттлер показал на трупы, выходящие из-под сумерек деревьев. Их было не много, около 20 штук, и живыми они представляли собой крылатых геласийцев.

 — Великий Хаос! Помоги нашим Силам, Детям верным твоим, в кои мы веруем, — начал на распев читать слова древней молитвы Эванс.

 — Гейнц. Как думаешь, переговоры будут? — на секунду аль-Фатих отвлекся от созерцания врагов и посмотрел на стоящего позади всех Киттлера. Гейнц ухмыльнулся:

 — Даже не надейся.

 — Ну вот и хорошо. Песок Отец мой, ты всегда со мной! – с древним боевым кличем Саид аль-Фатих размеренной походкой двинулся вниз по склону. Скотт застыл в недоумении, не понимая Сабби: лучше ведь встретить вампиров наверху, пусть они лезут! Но вовремя понял. Их всего лишь четверо, из которых только двое воины, а один – настоящий боевой маг, к тому же раненый. Правильного боя не будет. Единственный способ – смешать ряды врага.

Вампиры стягивали кольцо, впереди них шли творения их магов. Самые настоящие порождения, далеко не лучшие, одной из великих сил – Смерти. Сгнившие трупы, состоящие в основном из костей. Одеты в побитые, проржавевшие геласийские доспехи. Пустые глазницы светились чёрным пламенем. Нечувствительные к боли, не требующие пищи и отдыха, наделенные неким подобием сознания. Дело в том, что сила Смерти приводила в действие часть сознания, которая оставалась в том умершем, у которого осталась целой голова. Но воли, свободы действий, зомби, «муэрты», были лишены. Смысл существования – выполнение команд адептом Смерти.

 — Эванс, отрежь эту нечисть друг от друга! – крикнул уже спустившийся с небольшого холма аль-Фатих. Спиной примас Саббиа прислонился к высокой колонне.

Артур Эванс изогнулся назад, запрокинув за спину сцепленные в кулак руки, словно занес для удара молот. Резкое движение обратно, с придыханием. В небо взлетел сгусток пламени, растущий в размере и раскручивающийся по часовой стрелке. Набрав высоту примерно в 20-30 метров, клубок огня диаметром в 2 метра замер на секунду-другую. Яркая вспышка мощного взрыва заставила зажмуриться всех без исключения вампиров. Те из них, кто не успел сделать это вовремя, осели наземь, натирая глаза, из которых сочилась темная густая кровь. Сгустки поменьше, своеобразные осколки, разлетелись в стороны, ударив как раз в промежуток между вампирами и муэртами – места падения соединились высокой полыхающей стеной пламени.

 — Гейнц, давай энергию! – окрикнул Эванс Киттлера. Маг Асуа с трудом устоял на ногах после нанесенного удара – слишком резко он перевёл родную энергию Воды в абсолютно чужую Огня. – Саид, мочи их!..

Примас плавным, кошачьим, но мгновенным, отработанным годами тренировок до совершенства, движением скользнул в атаку. Именно скользнул – глаз обычного человека ни при каких условиях не смог бы уловить альфата. аль-Фатих стал серой тенью, врубившейся в пару ближайших к нему муэртов. Не многие противники смогли бы поднять в защите оружие – но реакция мертвых была усилена магией тех, кто вырвал тленные кости из могил. Постоянно двигающаяся тень озарялась искрами, которые выбивал метал о метал. Вот от одного зомби отвалилась костлявая рука, продолжавшая сжимать меч. Вслед за ней повалилась вторая, а сверху – разрубленный в воздухе пополам череп мертвого геласийца. Второго противника примас Саббиа просто разрубил пополам в области неприкрытого доспехом таза, пнув в придачу отвалившуюся голову, словно футбольный мяч.

И – далее. Сэм успел насчитать восемь поверженных, разбитых муэртов, когда стена пламени, созданная Эвансом, вначале затряслась, а потом и вовсе начала сужаться.

 — Я не смогу её держать! Буду просто бить! – крикнул Эванс, выпуская из двух рук по короткой молнии в одну из образовавшихся брешей в затухающей стене огня. Она окончательно затухла в тот момент, когда аль-Фатих сильным ударом раскрошил череп последнего зомби, вместе со шлемом.

Боевые комбинезоны нападающих не имели отличительных знаков – вампиры хотели остаться неизвестными, поэтому пошли в атаку без единого звука. Лишь прошелестели вынимаемые из ножен мечи. Идущие позади двое вампиров скрестили в пальцах вытянутые перед собой руки. Лица были скрыты масками, но Скотт знал – сейчас губы колдунов двигаются с бешеной скоростью, читая тексты заклинаний. Призывая в помощь Смерть. И аль-Фатиху не дотянуться до магов, значит, совсем скоро будет удар.

«Примас приказал прикрыть его… Сейчас сделаем…»

 — Гейнц, прикройте! – Сэмюель несколько раз выстрелил из своего любимого револьвера 50-го калибра вампира, заходившего аль-Фатиху со спины. Вампир ухватился за простреленное плечо – особого вреда ранение не нанесло, но боль от разрывных пуль… в общем, ужасна. Да и не успел вампир почувствовать дискомфорт: острое лезвие меча примаса Саббиа разрезало кожу, мясо, разрубило шейные позвонки. Голова с ещё живым мозгом упала под ноги бывшему хозяину с глухим ударом.

А Сэм уже рвался к вражеским магам.

«Почему молчит Киттлер?! Да бл…!», — подумал сбавивший ход Скотт, наперерез которому двинулось трое. Вдруг в спину подул мощный поток ветра. Сэм почувствовал нарастающую родную силу Гор. Поэтому и пригнулся, почти что распластался на земле. Во время – вампиров разорвало в клочья, в стороны полетели части тел, ошмётки комбинезонов, плотные сгустки крови.

Скотт не видел, но прекрасно знал, что Гейнц Киттлер стоит на коленях и харькает кровью, тело бьет дрожь. Отец Игоря посредственный боевой маг, так что он выложился до последней капли силы.

Сэм побежал с низкого старта. Колдовавшие вампиры закончили, одновременно стряхнув с рук заклинания. Первоначальной целью, видимо, был либо Эванс, метавший в разные стороны молнии и ледяные глыбы, либо серая тень, резавшая на куски вампиров-воинов – аль-Фатих. Но две черные спирали, в итоге, ударили в грудь Сэмюелю Скотту.

Молодой альфат замер, настороженно осмотрев свое тело.

«Вроде бы цел. А били сильным! Ну ничё так, молодцы, красавы, не спорю. А я вот так могу»

Скотт хищно оскалился. Пара колдунов в удивлении переглянулась. Когда они поняли, кто оказался перед ними, было поздно. Сэму понадобился один прыжок и три взмаха мечём (третий – чтобы смахнуть кусок вампирской печени с лезвия).

«Не знали, суки, что тут буду я? Комбат-гурио?!», — такой была последняя мысль Сэма, когда он осмотрел поле боя. Эванс едва держался на ногах, истекал кровью, но был жив и пытался привести в чувство совсем обессиленного Киттлера. аль-Фатих деловито отрубал головы у поверженных противников.

Сэму очень повезло, что он стал комбат-гурио. Каста солдат, существовавшая на правах неприкосновенной элиты в Великой Фамилии Монтани.

Монтани, поклоняющиеся силе Гор, ещё до исхода в мир Универсо, то есть Вселенную, прославились исключительно как Фамилия интриганов. За интересы Монтани всегда сражался кто-то: другие альфаты, расы, наемники. Даже известный во многих мирах воздушный флот лишь на половину состоял из альфатов Фамилии.

Но были и гурио. Практически не способные к магии, кроме бытовой (к примеру, открыть бутылку пива взглядом). Самое главное – с рождения не подвержены влиянию магии. Абсолютный иммунитет. Рождались гурио редко, воспитывались особым образом: никаких запретов, никаких обязательств, кроме одного. Убивать во благо Фамилии.

Комбат-гурио, лучшие воины, более тонко чувствовали колебания сил, что позволяло использовать их против магов.

Вампиры, напавшие на делегацию иерархов альфатов, знали, что посла Монтани будет охранять именно комбат-гурио – иного просто нельзя было предположить.

Тем не менее, магический удар пришёлся именно по альфату Монтани. Случайность? Неосторожность в пылу боя?

Неважно. Адепты Смерти мешками лежали в лужах собственной крови.

 — Сигнор Скотт, вы молодец, — похлопал Сэма по плечу подошедший аль-Фатих. Как заметил Сэм, капюшон Саббиа ни разу не слетел с его головы. – Эй, Эванс! Ты как?

Асуа всё колдовал над Киттлером:

 — Гейнц плох. Не могу стабилизировать, сердце постоянно норовит стать. Идиот, он ведь отдал больше чем просто все силы! Саид, останови мне кровь, эта гребанная стрела…

аль-Фатих осмотрел кровоточащую рану:

 — Артур, рана разит Мраком. Да и стрелы… Я такие только у геласийцев, у Падших, видел. Оу, Эванс!? Ты чего? — примас Саббиа затряс Асуа за плечо. Эванс рухнул на правый бок. Из его груди торчала стрела, объятая черным пламенем.

 — Скотт! – аль-Фатих попытался прикрыть себя и два лежащих тела Щитом Песка, мощным защитным заклинанием. Но не успел – ещё одна стрела прилетела из ниоткуда, найдя свою цель под серым капюшоном.

Сэм застыл на месте. Врага не было видно. Сигнал Фамилии невозможно было отправить – развалины Кносса словно блокировали от остального мира.

«Падшие? Но почему? В меня не стреляют. Неужто поговорить хотят? Что ж...», — Сэмюель Скотт глубоко вздохнул, пытаясь успокоить бешено колотившее сердце, вложил меч в ножны, а револьвер в кобуру. Поднял руки.

Комбат-гурио должен убивать для своей Фамилии. Убивать – а не быть убитым.

Скотт оказался истинным Монтани.

Незримый купол на развалинами древнего Кносса вдруг взорвался ослепительными искрами. С небес на землю ударили четыре молнии: три черных и одна белая. На местах, где молнии встретились с землей, в полной боевой выкладке, с мечами наголо и активированными магическими браслетами ближнего боя, стояли четверо мужчин с красивыми полупрозрачными крыльями. Черного и белого цветов.

СОБР Комиссии.

 — Святой Свет! Что здесь произошло? – молодой геласиец с белыми крыльями, представитель от Верных, взлетел на вершину пригорка, к развалинам дворца, где посреди колон лежало два тела. – Альфаты. Саббиа и Асуа. Бля, это же примас песочных! Стоп… Падшие, что б вас! Идите сюда…

 — Кристофер, сначала нужно проверить периметр на признаки угрозы…

 — Да вашу мать! Они убиты вашей магией!

 — Молокосос, — вздохнул самый старший из группы, из Падших, направляясь к тела альфатов. – Ребята, проверьте трупы нежити… Что тут у тебя?

Раздались крики: первый предостережения, остальные два, слившиеся в единый вопль – удивления, затем боли и ужаса. Комиссар Павлович, старший группы 12.1 СОБР Комиссии обернулся в сторону, где, как он понял, уже погибли два его товарища по оружию. А рядом умирал молодой парень Верных.

Павлович состоял на службе более двух столетий. На счету ветерана Комиссии не одна сотня боевых операций, а также колоссальный опыт их проведения. Но этот вызов оказался не простым – он пришел с Крита, где проходил Саммит Старших рас по вопросам уголовной юстиции. Геласийцы прибыли в спешке, обнаружили непонятный щит, блокировавший некоторую часть леса и побережья. Пробив его, они обнаружили кучу трупов, некоторыми были недавние участники Саммита…

Теперь его ребята погибли. В считанные секунды, убитые смертоносным и сильным заклятием, которое не смог бы отбить и сам Павлович. А значит – теперь умрет и он. Поэтому геласиец не стал дергаться, а просто выпрямился и гордо поднял голову:

 — Кто ты? – спросил, заведомо зная ответ. В подтверждение позади себя он услышал шелест крыльев, легкие шаги и звук извлекаемого клинка. Обернулся. Кого-кого, а эту геласийку он не ожидал увидеть. Брови поползли в удивлении, глаза не верили сами себе. – Госпожа, Вы?!

Ослепительная улыбка, чарующие глаза, приятный аромат дорогих духов. Короткий удар длинным кинжалом с клинком из древнего метала, привезенного еще из далекого родного мира – Промесса. Тонкое лезвие проходит сквозь мощное сердце геласийца, его черные крылья вздрагивают от боли. Но боль была не физической, а душевной.

Павловича убила предательница, которая просто не могла предать. Потому что на Её руках уже было одно.