Глава 11

“Среди мантий в капюшонах,

Меж латуни, я как сталь.

Стать и сила, гром и трепет.

Но душа рванула вдаль”.

Экспромт Бельмонда, с оправдательным комментарием:

“Стих, как гвоздь, и ты весь в нём.

Можно в гроб вбить, можно в дом.

Мой же стих сродни иголки,

Что болтается на ёлке!”.

В тот день я погрузился в работу с головой так, что даже не заметил, как наступил обед. Мой сын уже давно валился с ног, но я хотел завершить работу над очередным заказом, а потому приходилось гонять его по всей кузнице.

И вот, когда финальный штрих был завершён, на плечо мне упала рука. Лицо Ринфина удивлённо уставилось на кого-то позади меня. Разумеется, это был один из культа Тёмного братства. К счастью, а может наоборот, к несчастью, это была не та девица, которую я попытался вытащить из лап этих мерзких сектантов.

Это был высокий юноша, лет двадцати, не больше. Овальное лицо обрамляли чёрные густые волосы, такими же чёрными были его глаза. Худой, с горбинкой нос, и тонкие губы — таково было лицо обладателя фиолетовой мантии.

— Время закончилось, — прозвучал его тихий голос. — Он ждёт тебя.

Я стряхнул его руку с плеча и с вызовом глянул ему в глаза.

— О чём это он, отец? — прозвучал перепуганный голос Ринфина за моей спиной.

Сын как раз переводил дух на лавке.

— Так, — отозвался я. — Обещал одному господину часы наладить, если вдруг те сломаются.

— А ты что, умеешь часы чинить? — удивился сын.

— Твой отец всё умеет! — гордо заявил я.

— Здорово! — голос Ринфина стал спокойнее. — Тогда иди скорей! Только не проси меня снова браться за полуторный меч! Без тебя я не справлюсь!

Я развернулся и подошёл к сыну. Рывком я поднял его и обнял.

— Не смей говорить таких вещей! — велел я ему. — Ты сможешь всё, что только не пожелаешь, понял?!

— Да, отец! — отозвался он.

Я отпустил его и направился к выходу.

— Но меч, всё же, пока без меня не начинай, — проговорил я, шагая вслед фиолетовой фигуре в мантии. — И узнай у матери, не нужна ли ей твоя помощь!

— Так ведь она за едой ушла! — крикнул Ринфин вдогонку.

Я брёл вслед юноши, мрачно обдумывая свои перспективы на будущее. “Сумрачное братство”! Это ж надо так назваться. Ну кто в здравом уме добровольно вступит в эту секту?! Если бы основателем её был я, то я бы выбрал что-нибудь поизящнее. Например, “Громовой молот”, или “Кузница желаний”. Да даже “Лунное братство” звучало бы лучше.

Но ничего. Раз уж я попал в ряды культа, почему бы не поработать с ним изнутри. Я мог бы стать той самой ржавчиной в мече, что сокрыта от глаз. Я мог бы стать каплей отравы в бутылке дорогого вина. Я могу изменить...

— Войдите же, — голос юноши вывел меня из глубоко раздумья.

Я обнаружил себя, стоящим у храма. Двери были открыты, а фигура в мантии услужливо пропускала меня вперёд.

Набрав полную грудь воздуха в лёгкие, я решительно зашагал во тьму храма.

Войдя в внутрь, я обнаружил, что на скамьях сидело множество силуэтов в мантиях. Их головы были покрыты капюшонами. Людей было действительно много, но даже при таком количестве братьев и сестёр было довольно темно. Свечи, которых было в храме в избытке, всё так же горели лишь в некоторых местах.

— Бельмонд! — раздался голос старика. — Проходи же!

Он исходил откуда-то издалека.

Я шёл вперёд, в недра храма, про себя отмечая, что не слышу ни единого шёпота. Ни одного шороха не доносилось до моих ушей. Что ж, выдержка у этих людей завидная. Вот где королевская армия могла бы набирать новых воинов.

И лишь пройдя половину дороги, я обнаружил, что царское место, которое я приметил в прошлый раз, было занято. Разумеется, на нём сидел костлявый силуэт Урслана.

Прямо перед ногами старика, внизу, стоял стол, на котором по центру я обнаружил золотой кубок. Тот мягко сиял в полумраке.

Я остановился перед столом и вопросительно глянул вверх, на Урслана.

— Я полагаю, — ответил он на мой взгляд. — Ты пришёл вступить в наше братство?

— Разумеется, — фыркнул я. — Разве у меня был выбор?

— Был, — проговорил старик. — И ты поступил правильно. Вместе с нами, ты будешь творить великие дела!

— Если это значит, что мне придётся читать нудные молитвы, или кровь пить — то на меня не рассчитывайте.

— Да поздно уж назад пятится! — отозвался старик.

Он рассмеялся, а я почувствовал холодок на своей спине.

— Не волнуйся ты так, Бельмонд! — старик успокоился. — Просто твоё лицо уж больно красноречиво.

— Довольно! — оборвал я. — Я сюда пришёл не шуточки шутить! Делаем дело, или дурака валять будем?!

— Ты прав, — старик в один момент стал полностью серьёзным. — Но для начала, тебе следует узнать о нас чуточку больше.

— Я должен был узнать всё, что можно, ещё в прошлый раз! — я скрестил руки на груди.

— Тогда было слишком рано, — отозвался старик и поднялся с кресла. Его тиара из листьев тускло зеленела во тьме. — Послушай, ты ведь считаешь нас сборищем фанатиков, никак не иначе.

— Может и так, — подтвердил я.

— Ну, так знай, — ответил старик. — По сравнению со многими сборищами дураков и пустышек, наше братство действительно общается с Богом. И наша цель — изменить этот мир так, чтобы грязи и скверны больше в нём не осталось.

— Допустим, — я воспользовался паузой в повествовании старика. — Именно так и думают в любом культе. И бьюсь об заклад, что у вас и святые писания есть, как и у всех, “не таких”.

— Не торопись, — палец старика поднялся вверх. — И ты всё узнаешь.

Старик стал ходить назади вперёд, приглаживая свою бороду, и, очевидно, в поиске нужных слов.

— Ты не мог не слышать о пророке, который снизошёл для Великой битвы у стен нашего города? — продолжил старик.

— Слышал, как же! — проговорил я, понимая, к чему клонит старик.

— Тогда ты должен знать, — Урслан глянул на меня. — Что именно он из себя представлял. Это было воплощение силы и могущества, выкованное в человеческие черты. Да, наш Бог отправил к нам пророка, что должен был избавить наш мир от скверны. Но та битва, о которой ходило так много слухов, заставила его усомниться в своём решении.

— Интересно, — соврал я.

Толков и слухов действительно ходило множество на этот счёт. Да что там! Весь Гонкоралл ещё полгода на ушах стоял, потому, как мало кто по-настоящему видел, что это было за побоище, но абсолютное большинство ощутило на себе тёмное сияние “пророка”. Более того, в тот роковой день было множество предпосылок к тому, что наши жизни висели на волоске. Такого шторма над Гонкораллом давно не видели, а потому люди были в панике.

Оказалось, что на поле боя умерло множество животных. Поговаривали, что даже мыши бились с кем-то, или чем-то. Именно бились. К такому выводу пришло большинство.

— Пророк нёс волю Бога в себе, и желал объединить всех людей воедино, — продолжил старик. — Но когда он встретил сопротивление, он осознал, что мир ещё не готов к этому, а потому позволил победить себя той четвёрке оборванцев, которые даже не осознавали, защиту какого зла они предпочли спасению.

Я с восхищением уставился на старика. Это было неплохо! Очень даже не плохо! Так переврать уже сложившуюся легенду мог только по-настоящему коварный и острый ум. Браво!

— И теперь, — продолжил он. — Наш Бог решил дать нам второй шанс. Он доверился нам, как проводникам его воли. И воля его — протянуть руку помощи, но для этого мы должны протянуть руку в ответ. Иначе зло распространится по всему миру. Времени почти не осталось.

— Что-то я не вижу никакого зла, — проговорил я.

— Для чего ты куёшь свои мечи, кузнец? — лукаво спроси старик. — Для воинов. Разве убивать друг друга — это то, что приведёт нас к гармонии? Нет! Оглянись, Бельмонд! Мир погряз в алчности, жестокости и зле. Ты такого мира хочешь, или же ты готов сделать что-то, что бы избавиться от этого бремени?

— Ой, — я вдруг кое-что осознал. — Так ведь если ваш план удастся, я останусь без работы!

— Хм, — старик пожевал губами. — Ты прав. Но неужели это всё, что тебя заботит?!

— На данный момент — да! — честно признался я, в очередной раз поёжившись от того количества молчаливых фигур, что внимательно следили за каждым словом.

— Тогда тебе не о чем волноваться, — отозвался Урслан. — Мы что-нибудь придумаем.

— Ну, раз так, то ладно, — развёл руками я.

Да мало ли какие сказки водятся в стенах этого храма, неужто мне стоит вслушиваться в каждую из них! Чепуха! В конце концов, не я ли согласился поиграть в их игры по всем правилам? Они полагают, что этот старик общается с Богом, и пусть верят в это и дальше. Пусть думают, что они делают благо для всего мира, а я пока попытаюсь сделать благо для нашего города. Я и так уже сделал то, что дано не каждому из обычных людей. Я стал одним из них, и теперь я попытаюсь медленно забрать поводья Сумрачного братства, что бы вовремя свернуть с пути, ведущего к пропасти.

— Великолепно! — Старик сел на трон. — Несите же церемониальный нож!

О, нет! Только не нож!