Лепесток 15

Радх спал беспокойно и проснулся в тревоге. Не открывая глаз, он принялся перебирать обрывки снов.

Бледное, осунувшееся лицо девушки. Её тяжёлое неровное дыхание. Отчаяние, волной захлёстывающее его. И вкрадчивый шёпот жреца Безликой: «Твоя сестра умирает, Аэрт. Но её ещё можно спасти. Готов ли ты обменять свою жизнь на её?»

Сумрачный лес, где, слабо светясь, топорщат во все стороны голые ветки сухие деревья. Осторожно скользящая тень без хозяина. Бесстрастный голос: «Отныне пересекающие Грань — твоя добыча, Аэрт. Что с ними делать? Решай сам, кого загнать обратно за грань, кого — обратить в гончую или в кречета.»

Ночь. Пляшущее пламя свечей. Роза, покорно подставляющая руку высокой женщине в маске из чёрных перьев. Кровь, капающая на пентаграмму. И слова «Кровью заклинаю тебя. И быть тебе в моей воле, пока трижды не упустишь добычу». Слова, убивающие надежду на освобождение, потому что добычу Он не упускает никогда.

Чёрные кудри, в беспорядке рассыпанные по плечам. Вызов в карих глазах. Дразнящая улыбка. «Поймай меня, если сможешь, Аэрт».

И снова женщина в маске. Худенький мальчик, с вызовом глядящий на неё. Перепуганная Яшка. Большие песочные часы на столе. Рядом пузатая бутыль с зельем и большой серебряный кубок. Хриплое: «Ну-с, детки, кто из вас хочет быть первым?»

Вот оно! Яшка! Остатки сна ветром сдуло при мысли о девочке. Радх открыл глаза и задумался.

Кто же такой Аэрт? Томалэ никогда не слышал этого имени, но слишком настойчиво повторялось оно. Видно, это не просто сны, а блазн[1], сон-предупреждение. Кто бы ни послал его, опасность Яшке грозит наяву. Тали обещал завтра забрать малышку, надо его предупредить.

Томалэ приподнялся на локте и посмотрел в окно. Судя по звёздам, ночь только миновала середину. Бал у городского головы, из-за которого весь вечер пустовал ресторан, должен был закончиться, а столичный гость — вернуться домой. Самое подходящее время, чтобы поговорить без свидетелей. Если томалэ поймают в доме, принадлежащем княгине, его могут обвинить в воровстве и отправить прямиком на каторгу. Но ради Яшки стоит рискнуть.

Приняв решение, Радх поднялся с постели, оделся, быстро привёл себя в порядок и вышел из дома лёгким, бесшумным шагом конокрада. Дважды ему пришлось затаиться, перепуская сторожей с колотушками. Но ни сторожа, ни высокие заборы, ни злобные псы не могли остановить томалэ.

И вскоре двухэтажный дом уже смотрел на него, насмешливо щурясь тёмными окнами. За каким же из них Тали? Приглядевшись, Радх заметил слабый свет на втором этаже, пробивающийся сквозь неплотно задёрнутые шторы. Решив начать поиски именно с этого окна, решительно двинулся к старой яблоне, вытянувшей к дому толстые ветки. Минуту спустя Радх, осторожно раздвинув занавески, уже заглядывал в комнату.

Этой ночью удача сопутствовала томалэ. Прямо напротив него за туалетным столиком сидел Тали, облачённый в алый шёлковый халат, расшитый чёрными нитками. Перед юношей лежала стопка бумаг, ради которых многочисленные баночки и флакончики были небрежно сдвинуты на край стола.

Радх вежливо кашлянул, но хозяин комнаты, поглощённый чтением, не обратил на незваного гостя никакого внимания. Томалэ одним движением забрался на подоконник и, кашлянув погромче, спрыгнул в комнату… И тут взгляд его упал на отражение в зеркале туалетного столика.

Радх растеряно смотрел на зазеркальную незнакомку, поднявшую голову, хотя Тали по-прежнему изучал бумаги. Золотые волосы Тали рассыпались по плечам, но ни одна из прядей не отразилась в зеркале, где, соперничая чернотой с вышивкой, змеилась по алому шёлку халата девичья коса. Карие глаза девушки смотрели на томалэ с доброжелательным любопытством. Дразнящая улыбка скользнула по её чуть полноватым губам. Улыбка показалась знакомой, а желание стереть её поцелуем — почти нестерпимым. Сердце томалэ забилось часто, но тут и Тали поднял голову.

— Что это ты так раскашлялся, Радх? — спросил он, ничем не выказав удивления. Напротив, голос юноши звучал так, словно для томалэ было естественным заглянуть к нему в спальню на огонёк среди ночи. — Не простудился часом?

— Нет, — ответил Радх.

— Что-то случилось, Радх? Зачем ты пришёл? — спросил хозяин.

— Поговорить, — ответил томалэ.

— О чём же? — спросил юноша.

— О Яшке, — сказал Радх. Красавица в зеркале сменилась отражением юноши, едва Тали поднял голову. Ничто теперь не отвлекало от разговора, ради которого он пришёл. — Ты обещал о ней позаботиться.

— Да, — кивнул Тали. — Обещал. Но вчера я решил взять своё обещание обратно.

— Почему? — спросил томалэ, лихорадочно пытаясь понять, что теперь делать. Как защитить малышку от женщины в маске?

— Потому что о ней позаботится отец. Князь Загряжский.

Выходит, «Яська» — княжна Загряжская! Радх удивлённо посмотрел на Тали, сообщившему ему новость равнодушным тоном, как будто то он говорил о каких-то пустяках. Лишь руки, игравшие поясом халата, выдавали эмоции юноши.

— Вот уже восемь лет он ищет похищенную дочь, — продолжал Тали. — Завтра я пошлю вестника с сообщением, что напал на след Лиззи.

— На след?

— Да. Радостные вести убивают так же верно, как и горестные. А у моего кузена слабое сердце. — Тали сделал небольшую паузу, а потом продолжил: — Послезавтра он уже будет здесь.

— И куда же приведёт этот след? — спросил Радх, с тревогой глядя на собеседника.

— Не беспокойся, — улыбнулся Тали, словно прочитав его мысли. — Никто не станет обвинять томалэ в похищении ребёнка. Наоборот, князь щедро позолотит вам ручки. Так, кажется, у вас говорят?

Юноша весело подмигнул томалэ, но Радх не расположен был к весёлости. Если девочку выкрали у родителей один раз, то могут выкрасть и второй.

И беспокойство гостя не осталось незамеченным.

— В чём дело, Радх? — спросил Тали, всё ещё весело улыбаясь. — Первый раз вижу томалэ, которого не радуют деньги.

— Ты умеешь толковать блазны? — ответил вопросом на вопрос томалэ.

Юноша снова посерьёзнел.

— Рассказывай, — приказал он.

И томалэ начал было рассказывать, но едва прозвучало имя Аэрта, как Тали остановил его. Рывком поднявшись из кресла, юноша подошёл к Радху. Взгляд голубых глаз стал ледяным, ровный лоб перечеркнула морщина.

— Ты всё-таки оглянулся тогда? — спросил он, глядя томалэ прямо в глаза.

Радх не стал переспрашивать, о каком «тогда» идёт речь, а просто кивнул, недоумевая про себя, каким образом юноша узнал об этом.

С губ Тали сорвался поток слов на неизвестном Радху языке. Судя по интонациям, юноша отвёл душу витиеватыми ругательствами. Закончив браниться, он коснулся перстня с опалом, красовавшегося на его изящной руке. Опал потемнел, а Тали строго посмотрел на Радха:

— Рассказывай, — приказал он снова.

И томалэ рассказал Тали всё, что вспомнил. Юноша внимательно слушал, время от времени задавая уточняющие вопросы. Когда Радх закончил, Тали положил руку ему на плечо.

— Эта тварь не получит детей, — жёстко сказал он. — Клянусь.

Радх почувствовал, что это были не просто слова. Ох, не хотел он бы оказаться на пути этого обманчиво хрупкого юноши.

[1] Блазн — морок, видение. Здесь — навеянное сновидение.