Глава 2

Войдя в розарий, я опустилась на корточки и шепотом поприветствовала цветы. Осторожно погладила одну из самых пышных роз, белую с синими прожилками. В саду преобладают однотонные красавицы, бело-синих совсем немного, поэтому я отношусь к ним с особенной нежностью. Никто, кроме меня, не знает, что нежные создания умеют разговаривать и испытывают эмоции.

Синие розы всегда печальны, знают много грустных песен, красивых сказок. Успокаивают, когда злюсь на Зенозиуса или просто неважно себя чувствую. Их голоса тонки и мелодичны, могут заворожить настолько, что я забываю о том, где нахожусь. А белые… Веселы, жизнерадостны. Любят смеяться и болтать о всяких пустяках, не знают, что такое печаль.

Мои любимые, бело-синие розы невероятны. О, это отдельная песня! Я с трудом нахожу слова для описания прекрасных созданий. Они не веселы и не грустны. К сожалению, я не могу проникнуть в их души и узнать, что там творится, но зато испытываю при общении с ними наслаждение, сравнимое только с райским блаженством. О рае мне рассказывал Зенозиус, это место, куда попадают чистые души. Хозяин замка тогда сказал, что никогда туда не попадет...

— Грента хорошо с вами обращалась? — спросила я бело-синюю розу.

— Ругалась. Нам очень не нравилось слушать ее ворчание, мы ждали тебя. С Грентой мы не могли поговорить, хотя она хорошо ухаживала за нами. Поливала нас, убирала сорняки, но делала все это нехотя, без удовольствия. С тобой ее не сравнишь. Когда она собирала росу для Зенозиуса, ее лицо становилось таким кислым...

— Почему Грента такая неинтересная? — в один голос заговорили белые розы, перебивая друг друга. — Ты ведь совсем другая!

— Ах, как нам жаль ее, бедняжку! — простонали синие розы. — Бедная, бедная Грента! Она не любит нас, что плохого мы ей сделали? Мы источали аромат, тянулись ей навстречу, но Грента оставалась равнодушной. Почему?

— Не обижайтесь на нее, — я снова погладила бело-синюю розу. — Она неплохая женщина. Ответственная, умная, но приземленная. Не стоит ждать от нее романтики. Я тоже по вам скучала. Две недели Зенозиус не выпускал меня из замка. Кстати, что вы о нем думаете? Правда, он странный? Зачем-то заставляет меня собирать с вас росу, подбирать мелкие камни. Для чего ему все это?

— Наверное, он хочет приворожить какую-нибудь неприступную красавицу и готовит приворотное зелье, — зазвенели голоса синих роз. — Ах, мы даже представили себе эту чудесную девушку! Мы думаем, что она высокая и рыжая, как сам Зенозиус. И еще у нее длинное зеленое платье с расшитыми бисером рукавами! Какая красота!

— Ну что за ерунду вы говорите? — возмущенно закричали белые розы. — У вас только любовь на уме! Мы думаем, что с помощью этих ингредиентов Зенозиус готовит вкуснейший напиток, а потом продает купцам. Они разливают его на ярмарках.

— Вы все неправы, — заговорили бело-синие розы. — Тут не любовь и не вкусный напиток. Тут что-то совершенно непонятное. Мы чувствуем что-то странное, будоражащее, волшебное. Сложно даже объяснить, что именно мы чувствуем.

— Да, странно, — задумчиво произнесла я. — В последнее время меня сильно беспокоит потеря памяти. Ничего не помню, кроме замка. Иногда стараюсь вспомнить, пытаюсь проникнуть сквозь клубящийся туман, но заканчивается все это разбитостью и головной болью.

— Ты говорила об этом Зенозиусу? — спросила бело-синяя роза. Ее лепестки задрожали от волнения, а остальные притихли, ожидая моего ответа. Я долго не отвечала. Да, спрашивала хозяина замка о том, что случилось с памятью. Спрашивала настойчиво, отвлекая Зенозиуса от повседневных дел, раздражая его, вынуждая огрызаться. Я знала, что ему не нравятся расспросы, но не могла сдержаться, хотела узнать правду — любую, пусть даже шокирующую. Зенозиус не спешил мне ее открывать.

— Говорила, конечно. Не один раз. Только толку никакого, — вздохнула я.

— Ты просто не так спрашивала, — прошелестели синие розы. — Ты давила на него, а такие люди, как Зенозиус, этого не переносят. С ними надо обращаться мягко и осторожно. Нельзя повышать голос, грубить, отвлекать от дел. Ты делала все неправильно, Сиенна.

— А вот мы с вами не согласны! — закричали белые розы. — Нельзя его тревожить, видите ли! А разве Зенозиус хорошо поступил, заперев Сиенну в замке на две недели? Конечно, она болела, но почему бы не вывести в сад? Она бы посмотрела на нас и быстрее выздоровела. Зенозиус — эгоистичный человек. Разве Сиенна не имеет права знать о своем прошлом? Он поступает подло, умалчивая о том, что ее волнует.

Белые розы так взволновались, что их лепестки порозовели. Я с трудом сдержала улыбку. Они так эмоциональны, несдержанны! Я очень люблю свой розарий, но цветы иногда ведут себя совершенно непредсказуемо. Зенозиус — эгоист? Никогда не задумывалась об этом, но сейчас склонялась к тому, чтобы встать на сторону любимых цветов.

— Я думаю, что Зенозиус по-своему беспокоится о Сиенне, — сказала бело-синяя роза. — — Наверное, в ее прошлом скрыто что-то тяжелое, мрачное. Он просто не хочет ее травмировать.

— Даже не знаю, что и думать, — я выдернула из земли сорняк и вздохнула. — Могу только догадываться о том, что на самом деле творится в голове у Зенозиуса. Иногда мне снятся сны, в которых кто-то неизвестный просит меня описать его внешность и характер. Я рассказываю, незнакомец записывает все это в толстую тетрадь.

Потом он благодарит меня за ценные сведения и исчезает. Я рассказала об этих снах хозяину замка. Рассказала и пожалела об этом. Зенозиус вцепился в меня, словно клещ, замучил расспросами. Я еле отделалась и поняла, что у Зентера есть опасный недоброжелатель. Впрочем, это неудивительно.

Розы слушали меня, не перебивая, а когда рассказ закончился, их аромат усилился. Я закрыла глаза, и перед мысленным взором возник образ эксцентричного хозяина замка. Во внешности Зенозиуса есть что-то пугающее, отталкивающее, я никогда не могла спокойно смотреть на его рыжие кудри и усыпанное веснушками лицо.

Его излюбленная одежда — фиолетовый плащ, такого же цвета сапоги и перчатки. Сумасшедшее сочетание рыжего и фиолетового напрягает меня, заставляет сторониться непонятного человека. Зенозиус высок и худощав, очень громко смеется и любит трепать меня по волосам. Грента всегда заискивает перед ним, да и другие слуги тоже.

Я веду себя совсем иначе. Не умею лебезить и заискивать, лесть мне отвратительна. Нет, не грублю Зенозиусу, меня останавливает страх. Иногда дерзкие слова уже готовы сорваться с языка, но я знаю, что реакция хозяина замка может быть совершенно непредсказуемой. При общении с таким человеком не стоит позволять себе лишнего.

Стоя с закрытыми глазами и вдыхая аромат роз, я полностью потеряла связь с реальностью. Лицо Зенозиуса, возникшее в моем воображении, неожиданно сменилось лицом незнакомого мужчины, смотрящего на меня строго и изучающе.

Его густые брови сошлись на переносице, ноздри слегка подрагивали, но я не ощутила угрозы. Наоборот, в этом незнакомце я почувствовала, уловила что-то до боли родное. Захотелось заплакать от радости. Захотелось схватить его за руку и никогда не отпускать.

Радость переполняла душу.