Глава 5

Пора познакомиться с новым, неведомым, но все-таки не стоит игнорировать подсказки интуиции, тайные страхи, сомнения, метания. Нельзя откровенничать с Зенозиусом, каким бы милым, доброжелательным он не прикидывался. Истинное лицо хозяин замка никогда не покажет, да и нужно ли это? Несмотря на опасения, недоверие, я никогда не мечтала о другой жизни, наполненной общением, событиями. Привыкла к роли серой мыши. Зачем вытаскивают из норы?

Маленькому животному для счастья достаточно хлебных крошек и корки заплесневелого сыра, а у меня есть розы. Лаврина Бенор… Я никогда ее не видела, но в воображении представляла высокой черноволосой женщиной, обладающей кошачьей грацией, плавно скользящей по залу, не замечающей косых, завистливых взглядов. Лаврина наверняка богата, знатна.

Внезапно дверь распахнулась и я вздрогнула, с усилием вытащив разум из паутины навязчивых мыслей. На пороге стояла незнакомая девушка, выглядевшая довольно необычно. В руках странная гостья держала ворох платьев — фиолетовых, пурпурных, лимонно-желтых, оливковых. Воздушное великолепие колыхалось, дрожало, ждало своего часа. Общение с говорящими розами научило вселять душу в каждый предмет, будь то старый стул или блестящие сапоги Зенозиуса. Я разговаривала не только с отзывчивыми, понимающими цветами, но и с угрюмо молчащими тарелками, заколками, туфлями.

Тарелки благодарила за компанию во время еды, заколки — за то, что не позволяют волосам растрепаться, взлохматиться. Ну а туфли — просто за то, что терпят каждодневные грубые прикосновения ног. Вещи, к сожалению, не отвечали взаимностью. Сейчас, глядя на платья, я воображала, что они мечтают быть надетыми на атласное, великолепное тело молодой дворянки. Никак не могла соединить в мыслях себя и явно дорогую, изысканную одежду.

— Здравствуй, Сиенна, — низким голосом произнесла девушка. — Господин Зенозиус велел принести наряды для примерки. Скоро ты отправишься на бал, должна выглядеть достойно.

В глазах незнакомки светились непритворное участие и горячее желание помочь. Гостья, конечно, не красавица, но есть определенный шарм. Серый балахон с незамысловатым рисунком, на плечи небрежно наброшена вязаная бежевая накидка. Она опустила на скромную кровать ворох одежды, застенчиво улыбнулась.

— Меня зовут Вира. Помогу с нарядами, а прическу сделает хорошая знакомая, настоящая волшебница. Приглядись, Сиенна. Какое платье заставляет представлять себя в самом центре бала, окруженную поклонниками и завистливыми дамочками?

— Никакое. Не собираюсь коллекционировать воздыхателей и упиваться чьими-то недобрыми чувствами. Еду только потому, что так сказал Зенозиус. Подобные развлечения не вызывают у меня эйфории.

— Ну зачем сразу так? — обиженно протянула Вира. — Я про ухажеров просто так, для красного словца сказала. Подумала, что девушке будет приятно такое услышать. Присмотрись, вдохни запах ткани. Шила одна из лучших портних королевства, способная видеть человека и снимать с него мерки на расстоянии. Платья должны идеально подойти, но выбрать придется только одно. Решайся.

Я растерянно смотрела на пышную груду. Бантики, рюшечки, оборочки… Никогда не видела ничего подобного. Не могла даже представить, что буду носить такие вещи. Наклонилась к светло-желтой красоте, но внезапно почувствовала сильное головокружение, выпрямилась, застыла на месте. Комната поплыла перед глазами, ладони начали болеть, пришлось закусить губу.

Я слышала голос Виры словно сквозь сон. Мысль о колдовстве юркой змейкой проскользнула в сознание и быстро исчезла, уступив место удивлению, восхищению. Я стояла не в маленькой спальне, а в огромном зале, украшенном канделябрами, лепниной, картинами со странным содержанием, массивными колоннами. В зеркалах играли блики, прятались причудливые тени, таились грозные, но волнующие знаки. Тщетно пыталась разжать губы, произнести хоть слово. Кожа покрылась мурашками.

— Сиенна, не надо дергать рукав, — послышался мягкий голос. — Можешь порвать. Неприятное событие в день рождения, правда? На мой взгляд, у подарка нет недостатков, но может, тебе что-то не нравится? Скажи.

Прислушавшись к словам, я начала рассматривать себя, с каждой минутой все больше убеждаясь в том, что платье действительно прекрасно. Светло-желтое одеяние украшали цветы того же оттенка, напоминающие кувшинки. Легкая зеленоватая накидка доходила до пояса и плавно заканчивалась, уступая место серебристым нитям и мелкому сияющему бисеру.

Казалось, что сверкают капельки росы, а кувшинки прислушиваются к дыханию, ловят каждое слово, движение. Словно живые… Свечи истекали воском, крупные горячие капли сползали вниз, застывая, превращаясь в твердую субстанцию. Завороженная, я стояла перед зеркалом, впиваясь в него взглядом.

— Значит, Сиенна, тебя все устраивает? Цвет, фасон, украшения? Очень рад, что смог угодить. А теперь приглашаю на вальс, — человек, подаривший платье, осторожно прикоснулся к моим дрожащим рукам. Горячее касание моментально сорвало покровы с души, захотелось насладиться красотой, безропотно повинуясь незнакомцу, позволяя закружить себя в невероятном танце.

Я подняла голову и посмотрела в лицо мужчины. Это ведь с ним я летала на драконе! Только теперь он выглядел немного по другому и уже не так походил на меня. Подбородок и щеки скрывала густая растительность, придававшая облику некую суровость, но полные, яркие губы добродушно улыбались, а в серых глазах светилось желание радовать, удивлять.

Мы вышли на середину зала, сильные руки легли на талию, стараясь не помять наряд, украшенный кувшинками. В этом зале преобладали два цвета — желтый и зеленый. Это место сильно отличалось от замка Зенозиуса, утопающего в бело-синем великолепии. Мы плавно скользили по паркету, отражаясь в огромных зеркалах с внушительными рамами, но наше кружение не походило на томный танец влюбленных.

Это был вальс друзей или родственников, относящихся друг к другу с теплотой и уважением. Целомудренные объятия дарили покой, уверенность в завтрашнем дне, защищенность. Желтый кружевной воротник незнакомца походил на лимонное желе, а зеленый плащ напоминал очаровательных лягушек, скачущих среди роз.

Розы! Как бы мне здесь не нравилось, я чувствовала, что должна вернуться. Цветы без меня погибнут.

Свечи в канделябрах сильнее зарыдали воском, словно оплакивая мое скорое отбытие. Вселяя душу в каждый предмет, я воображала, что они страдают, чувствуют мою несвободу, зависимость от Зенозиуса, привязанность к одному месту. Я мысленно пожелала стройным восковым красавицам с огненными головами поскорее забыть меня, переключиться на другую девушку. Отстранившись от удивленного мужчины, обхватила руками голову и опустилась на пол. Мне казалось, что слышу стоны свечей, возмущенные крики зеркал, ругательства колонн. Проваливалась в черную бездну, преследуемая воплями, проклятиями.

— Предала, предала! — кричало все вокруг. — Хочешь вернуться к мерзкому Зенозиусу! Не простим, не простим! Предательница!

— Милая Сиенна, что с тобой? — обеспокоенно пробормотал незнакомец, но я уже летела в пропасть, разрезая телом страшную, обволакивающую тьму. Невыносимая душевная боль заставляла сжимать челюсти до хруста, вонзать ногти в ладони, дрожать всем телом. Я совершенно забыла о платье, желая только одного — выдержать этот кошмар, не сойти с ума, не дать противоречивым мыслям разбить разум на тысячи осколков.

Несмотря на нечеловеческие усилия, я проигрывала в этой борьбе. Испытала слишком много радостных эмоций, прекрасных ощущений, но за все надо платить, ничего не дается просто так, тем более такой, как я — прислуге, зацикленной на розах. Вот и расплата наступила, но оказалась слишком уж жестокой.

Внезапно услышала тихий, странный звук, словно что-то разбилось. На щеку упала капля неизвестной жидкости. Мрак немного рассеялся, но я по прежнему дрожала, словно в сильнейшей горячке. Звон привел меня в ужас, я сразу же представила, как от моего хрупкого рассудка отделяются маленькие кусочки, ударяются о жуткую безысходность и рассыпаются. Дзинь… Дзинь… Дзинь…

Я почти ничего не видела, но чувствовала, что по лицу катится большая капля, неприятно щекочет, сползает на пересохшие губы. С трудом разжала челюсти и поймала каплю языком.

«Соленая, словно чьи-то слезы…» — рассеянно подумала я и очнулась. Дзинь… Дзинь… Дзинь…