Глава 5. Сквозь грозу и ливень

Крупные капли дождя, пока ещё редкие, падали с низкого тёмного неба на траву и песок, шлёпали по воде, и от них на поверхности озера расходились широкие круги. Запах дождевой свежести стал резче, а молнии и сопровождавшие их раскаты грома — всё чаще… Вот-вот Хозяин небесной влаги отворит врата, чтобы выпустить на иссохшую землю щедрый ливень. Надо было торопиться.

Первым делом Хуан успокоил Перепела, который дрожал и косил глазом в небо, порываясь ускакать вслед за обезумевшей от страха Пчёлкой. Постепенно животное успокоилось, повинуясь ласковому голосу и касанию рук, и послушно последовало за вайя́сом к тому месту, где лежала Исабелита.

Хуанито присел рядом с девушкой, не выпуская из рук повод коня и для надёжности намотав его на кулак. Без лошади в саванне делать нечего, это знает каждый.

Склонясь над молодой хозяйкой, вайя́с внимательно осмотрел её, гоня прочь опасение, что она повредила себе что-то при падении или, не приведи боги, сломала шею. Приложив ухо к груди Литы, Хуан с радостью убедился, что сердце её бьётся, а значит, девушка всего лишь оглушена и вскоре придёт в себя.

Теперь следовало позаботиться о том, чтобы перенести её в безопасное место. Но сначала нужно было защитить их обоих и лошадь заодно от губительной силы молний.

Сосредоточась, Хуан представил прочную сеть, как бы окутавшую их всех, и нараспев произнёс слова заклинания на старинном наречии.

— О, Владыка вод небесных!

Золотую сеть плету я;

Сеть, что тоньше паутины,

Напою своею силой.

И она стеною прочной

Защитит от гнева молний

Моего коня и деву,

Ту, которая со мною.

Так сказал я, человек!

Ты не смей в неё ударить

И нарушить слово клятвы,

Что ты дал Интикоа́тлю

На заре седых времён!

Сила Солнца защитит нас,

Дух вождя и бога встанет,

И низринет вниз твой молот,

Прямо в пасть вулкана кинет,

В раскалённые глубины, —

Не доищешься вовек!

Если верить наставнику, на этом языке говорили ещё в те стародавние времена, когда предки вайя́сов и аррама́ра пришли через пустыню в широкую долину у Аррама́рских гор. Привёл их из далёких южных краёв сам великий бог Интикоа́тль, Солнечный Змей, спасая свой народ от неведомой губительной болезни. По его слову там, где воткнулся в землю золотой прут, а случилось это на холме у Большой реки, вайя́сы построили свою столицу, город Тенайата́н. Назван он был в честь супруги божества, богини Тенайауэ́ль, орошавшей поля и дарившей многоплодие жёнам.

С тех самых пор, принимая власть, верховный вождь вайя́сов провозглашал себя Инти — Солнцем, и считался сыном божества. И он, и его прямые потомки несли в себе частицу древней солнечной силы, могущей как исцелять, так и сжигать...

Конечно, Хуанито был всего лишь полукровкой, и сила предков в нём пробудилась очень поздно, всего-то два года назад. Слабая искра огня, таившаяся в его худом, жилистом теле, требовала развития и упражнения со стихией, но делать это на глазах у надсмотрщиков из враждебных племён было не так-то легко. Но всё же место для этих занятий нашлось — в древнем храме, скрытом на острове посреди озера.

Ни у надсмотрщиков, ни у хозяев эти поездки не вызывали никаких подозрений, поскольку Хуан и его друг Йа́на-о́зо гоняли лошадей к озеру и для купания, и на водопой. А то, что от берега временами отделялось юркое каноэ и скользило к безлюдному острову… Разве кто-то возбраняет рабам в дополнение к обычной работе наломать на том острове гибких прутьев для плетения корзин?

Искэ́й-киню́ строго-настрого запрещал Хуанито распространяться о своих умениях и тем более — показывать их кому-то, не посвящённому в тайну. Он был бы весьма недоволен, если б узнал, от какого такого удара потерял сознание молодой хозяин. Хуан не стал вдаваться в подробности, рассказывая об этом, а сам Фелисьяно то ли не помнил о том случае, то ли решил, что ему дала отпор сама Исабелита.

Как бы то ни было, сын хозяина потерял к ней интерес и стал целыми днями пропадать на охоте. Вместе со своими дружками из дальних поместий он носился по саванне в поисках диких быков, лисиц или антилоп, а то устраивал стрельбу по птицам в ближайшем лесу. Зачастую молодой хозяин даже не ночевал дома, предпочитая гостить в поместье у Чёрного Диего. Там, по слухам, молодые господа весело проводили время за вином и картами, и это понемногу успокаивало насторожённость вайя́са.

Хуанито понимал, что если негодяй снова полезет к Исабелите, ему самому невозможно будет остаться в стороне. Все рассуждения о долге перед племенем, вся ненависть против белых захватчиков, так бережно лелеемая им в сердце, теряли свою значимость пред образом златоволосой подруги детства. Наверно, Искэ́й-киню́ был прав, когда упрекал его за эту привязанность. Воин должен быть сильным, способным стойко встретить врага, а не стенать, как слабая женщина.

Меж тем гроза усилилась, и небо над саванной стало почти чёрным. Мертвенные сполохи молний то и дело расчерчивали тяжёлые тучи, а грохочущие раскаты грома казались разгневанным гласом небес.

Струи дождя стекали по плечам Хуанито, ударяли в лицо под резкими порывами ветра, но он старался сохранять невозмутимость и передавал свою уверенность в безопасности коню. Перепел стоял рядом, нервно вздрагивая всей шкурой и храпя, переступал ногами. Но всё-таки не порывался ускакать, не разбирая дороги, а значит, была надежда, что он будет слушаться и дальше.

Хуан вновь склонился над госпожой, намереваясь поднять её на руки и нести, но тут её ресницы вдруг затрепетали, а миг спустя прекрасные глаза распахнулись...

***

Исабель очнулась от того, что замёрзла. Ныла голова, саднил ушибленный бок, и вдобавок по всему телу разливалась противная слабость.

Утерев ладонью мокрое лицо, она повернула голову — и увидела рядом с собой Хуанито.

Странно, что он её не бросил, ведь мог бы вскочить на лошадь и бежать… Боги, как же холодно!

Тонкое домашнее платье промокло насквозь и неприятно прилипало к ногам, мокрые волосы свалялись колтунами, словно у нищенки, а зубы выбивали мелкую дробь. Больше того: Исабель всю трясло, как в сильной лихорадке. Сев на пропитанный водой песок, она, дрожа, обхватила руками плечи.

С мокрых волос на лоб и глаза немедленно потекло, и пришлось опять вытираться ладонями.

Внезапно над головой громыхнуло так, что она от ужаса пискнула и сжалась в комочек.

«Милосердные боги! Пощадите, я ведь ещё не жила...»

— Лита… — услышала она рядом голос Хуанито. — Хвала Матери сущего, белая госпожа пришла в себя.

— Перестань звать меня госпожой! — капризно сказала Исабель, морщась от головной боли. — Я домой хочу!.. Где моя лошадь? Где Пчёлка?!

Пелена дождя скрывала всё вокруг уже на расстоянии нескольких шагов, вдобавок весь мир почему-то кружился и никак не хотел останавливаться. Но всё же ей удалось различить силуэт Перепела, а вот золотистой кобылы нигде не было видно, как Исабель ни вертела головой.

— Твоя лошадь убежала, госпожа. Если её не убьёт грозой, она доберётся до своего табуна.

— Как же я теперь буду без Пчёлки? — потерянно произнесла она. — Я не привыкла ходить пешком! И боюсь ездить на чужой лошади… Ох!

Новый раскат грома заставил её пригнуться к земле, закрывая руками голову.

«Пресвятая Матерь всего сущего… Охрани от беды!»

— Хуанито, здесь страшно… Я хочу домой. Отвези меня в поместье!

— Госпожа может хотеть что угодно, — последовал спокойный ответ. — Разве ты не видишь: Владыка Небесных вод теперь в гневе. Только глупец станет испытывать Его терпение. Нам нужно найти убежище и выждать, пока гроза успокоится.

— А если нам поехать вместе?.. — попробовала возразить Исабель. — Перепел очень резвый конь, он живо домчит нас домой!

Вайя́с покачал головой.

— Нет, госпожа. Молот Небесного владыки разит быстрее, чем скачет лошадь. И разве ты не знаешь, что Он не любит, когда ездят верхом в грозу?.. До поместья слишком далеко, я не могу подвергать тебя опасности.

— Что же делать?

Исабель прикрыла глаза, пытаясь унять головокружение, от которого слегка подташнивало. Сейчас, как никогда, ей нужна была ясная голова.

Надо сосредоточиться и не обращать внимания на самочувствие… Она — де ла Серда, она справится. Вот когда они вернутся в поместье, тогда можно будет позволить себе поныть...

— Я уже сказал, — спокойно и даже как-то властно ответил Хуанито. — Нам нужно переждать гнев Владыки неба в убежище. Дай мне руку, моя госпожа. Здесь оставаться тоже опасно.

Он опять говорил так, что нельзя было не послушаться.

Да, вайя́с называл её госпожой, но Исабель чувствовала: сейчас это была пустая формальность. Эти слова произносил не раб, а сильный, уверенный в себе мужчина, точно знающий, как нужно действовать.

Она подняла голову, всматриваясь в его лицо, исполненное твёрдой решимости.

В этих сжатые губах и слегка нахмуренных тёмных бровях, в карих глазах, устремлённых на неё, читались тревога, какая-то странная нежность, но не было даже тени сомнения.

А затем он осторожно взял её руку в свои ладони и заговорил проникновенно и тихо, — так, что слова едва не терялись за шелестом дождя.

— Белая девушка должна довериться своему другу, как это было когда-то. Разве она не помнит, как он помогал ей лазить на деревья и на обрыв над рекой?.. Он готов сделать для неё всё, что в его силах. Просто поверь мне… Лита.

Хуанито произнёс её имя едва слышно, так, что Исабель скорее прочитала его по губам, чем различила в шуме грозы.

Вайяс назвал её по имени. Не госпожой. Сказал «доверься своему другу»… Но ведь он сам говорил недавно, что её ненавидит. Где здесь правда, где ложь?

Внезапно Исабель поняла, что не хочет разбираться.

— Хорошо, Хуанито, — произнесла она, уцепившись за его руку. — Пожалуйста, помоги мне встать.

***

Этот поход сквозь грозу и хлещущий дождь стал для Исабель настоящим испытанием. Голова её кружилась, ноги подкашивались, и хотелось только одного: лечь и закрыть глаза. И чтобы при этом никто не тормошил и не мешал наслаждаться покоем...

Но она понимала невозможность подобного отдыха и, молча закусив губы, упрямо цеплялась за единственную надежду на спасение — крепкую руку шагавшего чуть впереди вайя́са.

С плеч и длинных волос Хуанито ручьями стекала вода, но он не обращал на это внимания, и тащил одной рукой её, Исабель, а другой — тянул за повод всхрапывавшего и прижимавшего уши Перепела. Пожалуй, среди прочих конюхов отца лишь немногих лошади слушались так же беспрекословно, как этого молчаливого парня. То ли он знал некое слово, то ли обладал особым даром… но мало кто ещё смог бы вот так невозмутимо вести под молниями и ливнем чужого, напуганного грозой коня.

Будь рядом кто-нибудь другой, отец там или даже сестра Леонсия, не говоря уж о матери и няне, Исабель не преминула бы покапризничать. Но ныть и распускать сопли рядом с Хуанито казалось ей донельзя постыдным. Наверно, вайя́с и так о ней не лучшего мнения из-за недавнего глупого упрямства, не хватало совсем пасть в его глазах!.. Нет, надо взять себя в руки. Она вполне может пройти ещё несколько шагов… и ещё. И ещё...

Силы окончательно покинули её после подъёма на холм к высокой скале, что возвышалась над тем местом, где в озеро впадала река. Увидев большую нишу, темневшую в скале, Исабель решила, что трудный путь до убежища, о котором говорил вайя́с, наконец-то пройден. Ухватившись рукой за выступ скалы, она сделала последнее усилие и шагнула внутрь. Там она опустилась на корточки и, привалившись спиной к сырой и жёсткой стене, с облегчением прикрыла глаза.

Как хорошо!.. Больше не надо никуда тащиться, преодолевая себя. Можно сомкнуть веки, чтобы не видеть, как стены и свод маленькой пещеры пляшут и летят в безумном хороводе...

Но Хуанито тут же тронул её за плечо.

— Не время спать, госпожа. Нам нужно переправиться через озеро.

Открыв глаза, Исабель увидела длинное, узкое каноэ, украшенное белым туземным орнаментом.

— Я не смогу… — прошептала она измученно. — У меня кружится голова. Мне дурно...

Вайя́с присел рядом с ней на корточки, заглянул в глаза, — и неожиданно ласково провёл ладонью по волосам, коснулся щеки...

— Хуанито поможет тебе, Лита. Держись за мою руку. Волны озера донесут каноэ до острова, а там мы будем под защитой магии Трёх великих.

Она покачала головой.

— Я не могу идти… Мне очень плохо.

— Тогда Хуанито придётся отнести тебя в каноэ на руках, — решительно сказал он и придвинулся совсем близко, — так, что Исабель ощутила его дыхание на своём лице. — Пусть белая девушка крепко держится и доверится мне...

Исабель едва успела обхватить вайя́са за шею, как его сильные руки осторожно подняли её в воздух. Ойкнув, она поспешила теснее прижаться к обнажённому торсу парня...

«Ох, как же это, наверно, неприлично!.. — пробилась мысль сквозь дурноту и головокружение. — Но какой же он сильный… И как жаль, что ненавидит меня!»