1-2

Коллаж — Agata Argentum

1.

Я хочу написать об этом. Нет, не так. Как все в Крепости, я должен на что-то тратить свободное время. Но многие занятия не очень-то безобидны, даже сочинение историй — ведь в конце концов в них начинаешь верить. Я не собираюсь ничего сочинять, просто буду делать записи для себя.

Нет, пожалуй, не совсем для себя. Выдумаю собеседника, адресата, друга, к которому стану обращаться. Так легче. Странно, все еще хочется, чтобы было легче.

Тут, в Крепости, и так легко. Да, ты же, наверное, не знаешь, что за Крепость. Или знаешь. Но я выдумал тебя еще не целиком и потому не уверен в том, что тебе известно, а что нет. Значит, буду рассказывать с самого начала.

Представь себе замок, вокруг которого «слепая пустота», откуда приходит враг. С ним можно подраться или поспорить. Если не выходить за стену, то никогда его не встретишь. Крепость находится где-то вне обычного мира, те, кто не в ней, ее просто не видят.

Перечитал. Эдак я запутаю тебя, мой выдуманный собеседник. Хотел же с начала… А где оно? Просто наш мир так устроен вот уже полсотни лет: чтобы остальные жили счастливо — в Покое — некоторые должны сидеть в форте, окруженном «слепой пустотой». Великий Покой — работа последнего Подарка. Ну вот, теперь еще и про Подарка объяснять… Нет уж, не все сразу. Сначала о Крепости. Пятьдесят лет назад ее не было, но теперь есть. Можно прожить до старости и ни разу не подумать о черно-сером замке с одной-единственной башней, можно еще в детстве узнать, что тебе предстоит запереться в четырех стенах или внезапно, вдруг, лет в тридцать. Хорошо хоть уходить надо не в детстве, а после двадцати, а то нам тут еще только младенцев не хватало. Ну, взрослых-то детей и так слишком много.Взять хоть Талью. Она придумывает истории, в которые сама же и верит. В них обязательно кто-то увозит ее в новый, лучший мир на белом коне с алой попоной. Перед увозом ее герои обязательно прочитают тем, кто остается, мораль на тему «как надо жить». От всего этого остается мерзкое ощущение, но говорить Талье об этом нельзя. И если бы она не носилась со своими историйками, желая создать свой собственный орден или клан верящих в Чудесное Избавление от Бед, то никто бы и не говорил. Талья чаще других выходит за стены, чтобы подраться.

Никто не спрашивает, почему мир устроен именно так, или откуда приходит Подарок. Никто не посылает в Крепость армии. Она вообще людей, которые Снаружи, не интересует. Великий Покой — это еще и когда не хочется задавать вопросов или их просто нет. Зато есть общее знание некоторых вещей, неизвестно откуда приходящее. Все знают: часть цены за общий Покой — уход в Крепость некоторых мужчин и женщин, и, зная, никакими мелочами не озабочиваются… Если не им всю жизнь за стенами форта прозябать, конечно. Вот мне все-таки было интересно, почему не могу остаться и наслаждаться Покоем.

А я, оказывается, зануда. Закончу сегодня на этом, а завтра, может, вырву этот лист и выброшу его.

2.

Сегодня все как обычно. Крепость стоит, а мы в ней живем… нет, не живем, а просто находимся, иногда встречаясь или сталкиваясь в коридорах — чаще просто взглядами — и быстро уступаем друг другу дорогу. Нас мало, человек тридцать, что вообще-то странно — только из моего города каждый год уходило человек по десять, и это лишь те, о ком я слышал. В общем, люди в форте есть, а поговорить не с кем, даже когда есть о чем. Все одинаково завязли в своей новой, крепостной жизни, как мухи в сиропе: сладко, а никуда не денешься. Еще бы не сладко — ешь и пей, сколько хочешь, спи, размышляй — и это все твои занятия. Иногда словно наяву засыпаешь, ухнув, как в глубокий колодец, в события мира Снаружи. Видишь в том несне какие-то сцены из чужой жизни. Вот уж не знаю, для чего нам нужна такая связь с наружним. Вроде бы никто по тому миру тут не тоскует.

Любой мечтал бы жить, но тем, кто не в замке, хватает и Покоя. Наверное, хорошо, что Крепость нельзя видеть, если ты уже не там — можно о ней не думать. Все знают, что она есть и для чего нужна — этого хватает. Я уже говорил про «общее знание». Когда приходит Подарок, все сразу об этом узнают. Когда на улице встречаешь человека, который скоро уйдет в Крепость высиживать чужое счастье, то как-то это понимаешь. Или когда им оказываешься ты сам. Но это работает Снаружи. В форте общего знания нет, и если новичок приходит, спускаясь вниз с башни — новички всегда оказываются в башне, а не у ворот — то узнаешь о нем, лишь когда видишь в столовой новое лицо.

Пока не забыл, про еду. Она появляется ниоткуда в общей столовой на втором уровне замка. Но не только она — многие другие предметы, например книги в Библиотеке. Тут у нас есть версия: все это просто потерянные там, Снаружи, вещи. Должны же они куда-то деваться? Может, потерянное время приходит тоже сюда, оттого его у нас так много. Правда, отсюда вещи тоже исчезают, когда ими не пользуешься. И если взять книжку почитать, то она не пропадет, пока ты о ней помнишь.

Крепость, кстати, везде разная. Нижний уровень — грубый камень и кладка, словно сделанная наспех, с вечно осыпающейся штукатуркой. Выше камень необработанный сменяется обработанным, потом — глиняными кирпичами, еще выше не скажу что, но стены там гладкие и красивые. Некоторым нравится, а мне почему-то нет. Лучше всего цокольный этаж. Там тоже грубый камень… но создается ощущение, что Крепость выросла сама, как дерево, и подземелье — ее корень, ее Начало. Ничего нет лучше начала. Тогда еще все можно изменить. И понятно, почему мне не нравится верхний уровень. Незрелое, ненадежное. И вообще место скорее подходит молодежи. Там иногда рыжие близнецы собирают свою компанию — всем не больше двадцати. Но мне-то за сорок. Шумные посиделки уже не привлекают; хорошо еще, что шумят нечасто и недолго, как раз до момента, когда терпение начинает лопаться и готов идти ругаться с близнецами. Но иногда я поднимаюсь наверх, в маленький зал, послушать Старикана. Он тут самый древний и порой произносит забавные речи, словно книги наизусть читает, или играет роль. Всегда почему-то именно в том зале. Может потому, что там хороший звук.

В подземных коридорах стены вдоль и поперек исписаны именами. Большую часть уже не разобрать, кое-что — лишь частично. Их оставляют уходящие, у нас это называется «расписаться»… значит, приходят сверху, а уходят вниз. Символичненько.

Какой-то шум в коридоре. Пойду посмотрю, с чего бы — тут у нас царит своеобразный покой и его редко нарушают.