Глава 10

Анри не застал капитана в штабе, а потому на всех парах помчался к ней домой.

Семейство Стрельченко как всегда в полном составе сидело на кухне, но сегодня их вечернее кофепитие прервал какой-то странный грохот на балконе, отчего Соня с Ингой подскочили, а черепаха Алана (да-да, это оказалась девочка) недовольно булькнула.

— Совсем твои вампиры обнаглели, — резюмировал Джерард, — прямо по шкафчику...

— С чего они вдруг стали только мои? — забрала соболиную бровь хозяйка дома.

Джерри промычал что-то неразборчивое.

В спальне застонали, затем на кухню вполз, держась за стенку, Анри, на лбу которого вызревал довольно приличный синяк, экзотической диадемой оттеняя аристократическую бледность (видно, давно не кусался). Трагическим голосом вампир уведомил, что хотел бы поговорить с "шери Натали" с глазу на глаз. Хозяйка плюхнула пострадавшему лед на отбитый лоб, отметив, что регенерация и правда еле теплится.

Девочки подхватились и исчезли в своей комнате вместе с Шиньей, хотя котенок и порывался проверить, что же это за гость пожаловал; Джерри в спальне включил телевизор. Только тогда Анри на одном дыхании рассказал про наемника и Нику, а также о том, в какие неприятности втравил клуб Мирча.

За все время живописания молодая женщина не проронила ни слова, но затем посмотрела на француза в упор:

— А почему она не могла от него вырваться? Мне одной кажется, что тот наемник — не человек?

Анри помрачнел:

— Увы, я тоже подумал об этом. По словам Мирчи, ничего особенного он в составе криви не уловил, но мы оба знаем, что это могут быть наномашины — их не засечешь просто так.

— Остается взять кровь у самого Мирчи, — резюмировала Ната.

Ника вздрогнула во сне, затем резко вскочила — привиделось нечто ужасное и отвратительное, но стоило увидеть спящего в кресле Мирчу, как девушка сразу успокоилась, но спать расхотелось совершенно. Вампирочка вышла на балкон, любуясь лунным светом и вспоминая своего Дайсу (маг читал ей танки о луне на языке оригинала, и почему-то было настолько красиво, что перевод оказался не особенно и нужен). Хм, а ведь сегодня полнолуние, золотое время для безобразных и глупых суеверий про оборотней и прочих «детей тьмы».

«Откуда люди столько всего понавыдумывали, — несколько раздраженно подумала девушка, — можно подумать, они хоть что-то видели на самом деле!»

На телепатической волне неожиданно пришел отклик:

«Легенды не приходят, они придумываются, ты знаешь это»

«МАМА!»

Такой телепатический крик оглушил бы кого угодно, но только не другого Странника, а тем более чистокровного; рядом с Никой возникла прекрасная грустная женщина в длинном платье цвета красного вина, а ее длинные рыжие волосы свободно бежали по белым плечам.

— Мам, как давно тебя не было.., — Вероника обхватила Анну за талию и уткнулась ей в грудь.

— Теперь мы будем вместе, — ответила принцесса голосом, звучащим как музыка, — опасности больше нет, Совет повержен, а новое правительство справедливо.

Пока что Анна предпочла промолчать, что ее отец стал Верховным королем Странников, а она сама — леди нового Совета Тринадцати; конечно, посторонних тут нет, но вампиров все-таки можно сканировать, а некоторые тайны пока что должны остаться тайнами. Она осторожн7о коснулась сознания дочери, проверяя, как стоят телепатические блоки, не позволяющие никому шарить в этой юной головке (конечно, Ника и сама достаточно сильна, но лишняя осторожность пока еще никого не убивала, в отличие от самонадеянности).

Поговорка, бытующая среди Странников, звучала как «Родители знают мысли детей», но вернее всего это можно было сказать именно о матерях: еще на самых ранних сроках беременности Странница начинала чувствовать новое сознание, а ребенок через мать видел и понимал мир, хотя и на эмпатическом уровне, но в то же время очень ясно. Ясночувствование сменялось постоянной телепатической связью после рождения, и работала эта связь в течение всей жизни.

Часто случалось, что, после потери возлюбленного супруга, Странник или Странница желали последовать за ним — телепатическая связь, пусть и иного порядка, позволяла умереть вслед за мужем или женой — но вдова или вдовец продолжали жить, если их удерживал ребенок, ведь дитя еще более любимо, нежели единственный возлюбленный или возлюбленная. Глава Агатового клана Ра тоже не желал жить после смерти своей Эмбер, но у него осталась его Индира, единственная и прекрасная дочь, и вы итоге Ра воспитал девочку в две руки со своей сестрой, несравненной Ирией.

У Анны вышло чуточку иначе, телепатическая связь с отцом Вероники, виконтом Раду Балаурским, так и не возникла (очевидно, любовь оказалась не настоящей), а вот свою Помненку принцесса обожала, она вообще бал сумасшедшей мамашей. Только прямая угроза жизни ее потомкам — считая еще младшую дочь, Хельгу — заставила принцессу бросится в бегство, оставив вторую дочку у ворот приюта Пространственно-Временного Патруля, ведь Совет не погнушался бы погубить даже новорожденного ребенка.

«Сестренка говорила, что ты ей снилась», — Ника всегда была просто патологически правдива и честна.

«Это — ее генетическая память»

«И еще она в трансе рисует твои портреты, хотя так рисовать не умеет»

«Это — ваш общий дар, дар сивиллы, только он проявляется по-разному. У тебя, скорее всего, в песне, а у нее — в рисунках»

Ника вспомнила, какие песни порой вспоминала и пела, и поняла, что мама права: отраженные в них события так или иначе имели потом место в реальности.

«Мама, а верно ли, что сивиллы не ошибаются?»

«Смотря какие — ваша бабушка Росси не ошиблась ни разу, но она Верховная жрица, а потому сильнее нас всех»

Ника молча кивнула.

Оказалось, бояться ночных кошмаров ей не стоит, сивиллы не пророчат во сне (точнее, в обычном сне), и это девушку несколько успокоило.

Анна видела очень четко, что в душе Вероники уже возгорелся, готовый зазвучать в полную силу, зов звезд — ни один Странник, будь он чистокровным, полукровкой или воплощенным, не мог не слышать этот зов, а если слышал, то не мог и противится. Именно это и стало первопричиной данного иными расами прозвища крылатой расе, самоназвание которой было Дети Звезд; но затем младшие расы начали завидовать красоте и способностям Странников, и они начали убивать воплощенных или просто мучать их, поняв, что нет для Странника наказания страшнее вечного одиночества.

Как было больно принцессе думать о том, что подобная участь могла бы ждать и ее девочек, но Вероника вовремя встретила Аполлонию, а Хельгу вовремя нашла Лоррин — обе эти встречи стали судьбоносными, и теперь у них будут друзья и любимые, а нет в жизни счастья выше, чем три ее радости.

— Мама?

Анна погладила блестящие кудряшки дочери.

— В жизни есть три радости, звездочка моя, это друг, работа и любовь. Но как же редко они собираются вместе. Можно обойтись без любой, но тогда радостей станет на одну меньше, а их всего три.

— Но мама, у нас с сестренкой есть все эти радости.

— Тогда вас, видно, поцеловала сама Мать, вы счастливы.

Сама она все еще искала своего возлюбленного, зная, что он жив, но, вероятнее всего, где-то заточен… впрочем, есть ли разница? Рано или поздно она все равно его найдет.

Субботнее утро выдалось не особо погожим, потому Наталия решила никуда не ходить, а просто заняться сначала хозяйством, а потому сесть всей семьей смотреть что-нибудь веселое по телевизору, видео или даже просто в интернете. Откровенно говоря, она соскучилась по «Дому летающих кинжалов», хотя при просмотре можно было полведра наплакать, но зато главный герой похож на старого знакомого Хидео-сана. Далеко идущие планы прервал звонок в дверь.

— Мама!

От вопля Инги Нат аж подскочила, затем они с Соней, обгоняя друг друга, рванули в коридор, чуть не застряв в итоге в дверях.

Рыженькая девчонка уткнулась в высокую красивую женщину в красном, чьи волосы были лишь более темными, но столь же инфракрасными; белокожая красавица целовала Ингу и называла ее своим сердечком.

— Анна. Живая, — хозяйка дома обхватила гостью за плечи.

— Нати, милая ты моя, спасибо тебе, — теперь целовали уже капитана, — за все спасибо, за девочку мою особенно.

Соня захлопала глазами и уставилась на подоспевшего Джерарда с немым вопросом в глазах, а тот ухмыльнулся и подмигнул ей. Скромно стоящая в углу Вероника улыбнулась так, что даже клыки показались.