Глава 8

Генрих не мог подойти близко к «Меггидо» — кобели опять были спущены с цепей, а у ворот статуей торчала охранница.

Скрипнув зубами, Вайс отошел как можно дальше, спрятался и принялся изучать обстановку в помощью морского бинокля. Собак насчитывалось штук пять, знакомится с их клыками очень не хотелось, а уж с клыками их тренеров тем более; осмотр верхнего этажа тоже практически ничего не дал: ни приземлить вертушку, ни слезть с нее по лестнице не представлялось возможным. Вот задачи-то ставят! Запросить за заказ нужно втридорога, такая сложность…

Тут на балконе появилась девичья фигурка, и малышка оказалась настолько хороша, что сердце забилось так, что едва в штаны не упало. Вайс немедленно полез в файлы…. Хм, зовут Вероникой, певица, навскидку около шестнадцати-семнадцати лет, точно неизвестно… в голове тотчас сложился идеальный план.

Перед концертом Мирча хмуро завалился в Никину гримерку с букетом цветов в соломенной корзине.

— Кто-то из поклонников, и мне не нравится, что означают эти цветы!

Розы были не просто красными, они вблизи оказались частью ярко-алыми, а частью бордовыми — намек на страстную любовь, который неизвестный поклонник умудрился сделать предельно, вызывающе неприличным. Вампирка поморщилась, проводя ладонью над цветами и считывая таким образом эмоции.

— Фу!

— Куда денем? — спросил вампир.

— В компост невежливо, сюда нельзя — будет выглядеть так, что я принимаю ухаживания, — так что лучше растеребить и поставить в вазы вдоль сцены, пусть смотрится как намек на то, что я уважаю поклонников, но предпочтений не отдаю.

Все-таки тонкости этикета юная виконтесса знала хорошо, пусть они и могли отличаться от человеческого общества (хотя в целом были одинаковы). Мирча кивнул и отдал букет девушкам из кордебалета, пусть развлекутся; он отдавал должное уму своей любимой приемной дочки, а потому уважал девочку. Таинственный поклонник…. Интересно, насколько он вкусен? Давиться не хотелось, но ради малышки можно и потерпеть.

Ника погладила жемчужный браслетик на левом запястье — теплого цвета камешки были неправильной формы, ведь только натуральные материалы можно заклясть, — украшение девушка теперь не снимала даже во сне. Как бы написать письмо Дайсукэ и уговорить капитана его отправить?

Этот поклонник такой глупый, она же никогда не полюбит другого.

— Помненка, нам скоро выступать, настраивайся, — Мирча поцеловал ее в голову и вышел.

Ника провела пальцами по сетке, в которую упрятала волосы; нынешний костюм напоминал платье Галины Беляевой в фильме «Черная стрела», но только общем стилем, а сочетание темно-зеленого с белоснежным делало ее картинкой из книги. Уши украшали изумрудные серьги, корсаж сколола крупная брошь.

Зал зааплодировал сразу, лишь только увидев вошедшую певицу (по сценарию, она пересела всю сцену классической походкой, поэтому разглядеть наряд могли все). Кто-то бросил розу под ноги — скосив глаза, вампирка увидела высокого стройного блондина, которого если что и портило, то только белесые брови и ресницы. Неужели тот самый поклонник? Кто знает…

Думать было некогда, музыка уже звучит, инсценировка требовала импровизаций в стиле «Волшебного фонаря» или «Бенефисов».

— Над землей много белых птиц,

На земле много разных лиц,

Только запомнить нам навек суждено

Одно, лишь одно…

Песенка была из первой версии «Стрел Робин Гуда», она — это девушка точно знала — очень нравилась Сергею Стрельченко, отцу Наталии (в клуб оружейник ходил редко, вампиров недолюбливал, хотя к «своим» привык). Нике нравилось петь именно такие песни, они позволяли сколько угодно думать о Дайсу.

— Для меня ты весь белый свет,

Без тебя ничего к нем нет

В каждом простом цветке тебя вижу я

Любовь моя…

Во время песни блондин и правда ел ее глазами.

Девушке стало противно: капитан говорила правду, такие смотря так словно бы ты совсем раздета (некстати вспомнилась Скарлетт ОХара, но ведь можно использовать и этот образ в концерте). Какая гадость! Лезть ему в голову сейчас нельзя, но… что такое? Вышколенная занятиями по этикету Ника не изменилась в лице, но отвращение повысилось на градус, когда стало ясно, что таинственный тип закрыт от телепатии.

Шпион? Похоже на то, и злоумышленник мог вполне проникнуть в клуб как посетитель, а надеть магический экранирующий амулет. Вероника тотчас коснулась разума стоящего за стойкой бара Анри, передавая то, что сумела понять; вампир сменил позу, мышцы угрожающе застыли.

«Мсье Анри, помните «Беспокойное хозяйство»?»

«ТЫ лучше забудь», — старший вампир мгновенно понял, куда она клонит, так что клыки показал заранее. Шпионить за шпионом — мысль идиотская сама по себе.

Знал бы Анри, что остановить обычно покладистую Нику далеко не так просто, засунул бы ее в подвал да еще и привязал бы как ее Сарека на шлейку, но, не получив ответа, успокоился. Молчание ведь не всегда знак согласия! Девушка решила изобразить, что может принять ухаживание сального типа, но при этом поймать его и вызнать планы Синдиката.

Концерт прошел без эксцессов, а в конце Вероника получила в подарок перламутровое кольцо с запиской: «Прекраснейшая, станьте звездой моего небосклона, без вас он темен. Г. Вайс».

Шустрый господин! Впрочем, ей того и надо…