Часть 1. Глава 5. Лагерь

<i>— Как ты?

— Порядок. Знаешь, Винн творит чудеса. Моя сущность храмовника должна опасаться ее, но вот смотрю в ее добрые глаза, и не могу заставить себя делать это.

— Обещаю, в следующий раз не буду оставлять ее в тылу.</i>

До Зеврана доносились лишь обрывки этого разговора, но он мог отчетливо представить, о чем говорят стражи, судя по довольному лицу обоих: «о, как же я рада, что ты здоров», «как же я рад, что ты рада!», «как же мы оба счастливы!».

Зеврана это раздражало. Во-первых, потому, что при появлении Алистера вся неуверенность и слабость Феликс куда-то исчезли. Создавалось такое впечатление, что она — скулящая собака, которая тут же завиляла хвостом при появлении своего дружка.

А еще его раздражало то, что Алистер теперь занял его место у костра рядом с Феликс. Конечно, Зевран говорил себе, что сам ушел и что его не должно это волновать, но помогало, если честно, не очень.

— А они неплохо смотрятся вместе, — раздался за его спиной знакомый голос.

Зеврон вздрогнул, но быстро взял себя в руки. Голос совершенно точно принадлежал Лелиане, и, возможно, ему только показалось, но звучал он… ревниво?

Эльф напряг свою память, пытаясь вспомнить, проявляла ли девушка к Алистеру какие-то особые знаки внимания, но ничего не приходило на ум. Она была добра к нему, но ровно также, как была добра и ко всем остальным. Даже к самому Зеврану, особенно в последнее время.

— Ага, — буркнул он, вспоминая слова рыженькой, — вполне неплохо.

— Но тебе это не нравится, так? — она присела на траву точно в такой же позе, в которой был и сам Зевран — ноги немного согнуты, руки на коленях, глаза… глаза вглядываются вдаль — туда, где непринужденно беседуют о чем-то Алистер и Феликс.

— Чем больше они вот так вот непринужденно беседуют, тем меньше работы достается нам, так что, нет, я совсем не против совместного времяпрепровождения наших двух милых стражей.

— И поэтому ты уже полчаса следишь за ними.

— Я не слежу! — выпалил он, ощущая, как голос предательски ползет вверх.

«Снова превращаешься в неопытного подростка, Зев.»

— Я наблюдаю, дорогая, — поспешил он исправиться. Ему стоило похвалить себя за умение быстро взять себя в руки и принять непринужденный вид, — У нас в Антиве есть замечательная пословица: наблюдающий — победитель.

— Ага, — улыбнулась Лелиана, — то-то я вижу, как пристально ты наблюдаешь за всеми нами. И я совершенно точно вижу, что объектом твоих наблюдений становится не только Феликс.

— В том-то и дело, милая, что не видишь. На это у нас своя поговорка: наблюдающий незаметно — победит победителя.

— Тьфу! Какую же ерунду ты несешь, Зев, — засмеялась Лелиана, шутливо толкая его в плечо, — ну признайся же просто, что она тебе нравится.

— Нравится. Впрочем, — добавил он, разворачивая голову к рыженькой, — ты мне тоже нравишься.

Лелиана улыбнулась.

— Я не об этом, и ты это знаешь. Я заметила то, как ты смотришь на нее все время. Это уже не просто похоть. И то, как ты все время непроизвольно пытаешься защитить ее во время боя. Это не похоже на тебя, вести себя так безрассудно.

Зевран непроизвольно нахмурился. Безрассудно… это было так видно? Черт! Ну, конечно же, было! Да он сам не свой в последнее время! Все время сходит с ума и не только из-за Феликс… из-за всего этого.

Свобода от воронов опьяняла. Осознание того, что эта свобода кончится, когда они до него доберутся (а он верил, что это почти неизбежно) пугала до чертиков. Воспоминания о Ринне, которая сначала ласкала его, а потом погибала на его руках с проклятым выражением всепрощения на лице, давили чувствами вины и утраты. И над всем этим возвышалась Феликс, собирая все это в большую кучу и выкидывая ее точно ему на голову.

И уж конечно он вел себя немного странно. Настолько, что даже наивная Лелиана это заметила. Хотя, все же, Зевран был вынужден признать, что девчонка на самом деле куда проницательней, чем ему показалось вначале.

— Если бы она тебе не нравилась, ты бы не поступил так вчера, — протянула неторопливо Лелиана, не разворачиваясь к Зеврану, — ты бы не кинулся к ней, забыв про Алистера.

Зевран нахмурился еще сильнее. Он в самом деле не ожидал, что Лелиана сумела заметить это в пылу сражения. Да он и сам тогда с трудом осознал, что происходит. Его тело сработало раньше, чем голова успела осознать хоть что-то.

***

Когда порождения тьмы напали на них, день уже подходил к концу. Солнце давно закатилось за горизонт, и на чернеющем небе показалась блеклая растущая луна.

Это была засада, настолько умелая, что ни Лелиана, ни Феликс, ни сам Зевран не смогли заметить ее, пока не угодили в самый центр ловушки.

Врагов было больше, чем обычно, а, кроме того, недостаток их команды заключался в полном отсутствии магов. Ни Винн, ни хотя бы Мориган поблизости не было.

Раньше старуха-волшебница все время входила состав их разведгруппы наравне с Зевраном и Алистером, но после того, как ее здоровье оказалось подорвано (а фактически, — подумал Зевран, — Винн оказалась кем-то вроде живого мертвеца, ведомого лишь силой какого-то непонятного духа) Феликс стала стараться давать ей как можно меньше нагрузки, и их команда сменилась на четырех воинов, каждый из которых, по мнению стража, был достаточно внимателен и быстр для того, чтобы избежать опасности.

Но, осознал Зевран, вспоминая события прошедшей ночи, как показала практика, это было ошибкой… достаточно близкой к тому, чтобы стать роковой.

Разведгруппа как раз выходила из леса, когда первая стрела устремилась точно Феликс в плечо. Та успела среагировать, но недостаточно быстро, так что кончик стрелы распорол ее броню и значительно оцарапал кожу.

— В укрытие! — она мгновенно огляделось в поисках ближайшего подходящего этой цели места и рванула в сторону леса.

Около десятка стрел посыпалось следом.

Это было хреново, подумал Зевран, потому что вся их чертова разведгруппа без магов и лишь с одним человеком, кто имел при себе щит, оказалась практически беззащитна перед этим нападением. Их спас только тот факт, что деревья находились неподалеку и помогли им ненадолго укрыться от атаки.

— Проклятье! — Феликс тогда провела рукой по разрезанному плечу. Ее ладонь тут же окрасилась красным. — Их там около двух десятков.

— Я бы поставил на два с половиной, — усмехнулся Зевран. Вообще-то положение было не слишком веселым, но, все же, лучше, чем бывало с ним иногда прежде.

— Ага, и все на холме. Только один шанс, — говорила Феликс, стараясь параллельно перевязать рану куском грязного бинта, — рздиться и нпасть с вух строн.

Эльф не сразу понял, почему она так непонятно бубнит, потом заметил, что страж придерживает один край бинта в зубах, пока второй наматывает на свое плечо. Но, даже несмотря на искаженное произношение, он отчетливо услышал одно единственное так непонравившееся ему слово: «разделиться».

Это слово было неприятным по двум причинам. Во-первых оно (по их давней договоренности) означало, что Зевран будет работать вместе с Алистером. Во-вторых, это означало, что он не будет работать вместе с Феликс, а значит, не сможет, если что-то случиться, оказать помощь.

— Ладно, вперед! — она не дала ему закончить размышлять об этом. — Вы с Алистером справа, мы с Лелианой слева. На счет три, — мечи с яростным звоном вылетели из ножен, — три!

Что происходило дальше, Зевран помнил плохо. Для него это было вполне нормальным — забыться в пылу сражения. В каждой битве он полностью отдавался своим животным инстинктам, превращаясь больше в зверя, чем в человека. От этого становилось легче смотреть на отрезанные конечности и тела, которые даже без головы продолжают биться в конвульсиях. От этого было проще воспринимать кровь врагов и, особенно, собственных товарищей.

Это была его философия — во время боя беспокоиться только за свою шкуру. Иначе он не смог бы оставаться живым в течение такого длительного времени.

Но в этот раз что-то пошло по-другому.

Когда Зевран и Алистер справились с большей частью своих врагов, он позволил себе бросить взгляд на другую сторону холма.

У женской половины их разведгруппы дела шли не так хорошо. Основная масса порождений тьмы досталась именно им. А, кроме того, хоть рука Феликс и была лишь слегка задета, она уже не могла сражаться с прежней силой.

Создавалось такое ощущение, что порождения тьмы налипают на них подобно мухам или огромным тараканом. Зевран почти увидел эту картину: Лелиана и Феликс исчезают под толщей этой черной скверны, расползшейся по земле.

От этой мысли ему стало плохо, а тело само рвануло к ним на помощь.

— Ты куда? — услышал он голос Алистера вдогонку.

— Прости, — это было все, что он смог ответить прежде, чем рвануть на помощь Феликс.

Зевран не был уверен, что они перебили достаточно врагов для того, чтобы Алистер справился в одиночку. Он и так уже был немного задет шальной стрелой и тяжело дышал после их стремительного рывка во вражеский строй. Зевран даже не был уверен, что его товарищ переживет следующую атаку, если эльф бросит его вот так, но он не мог ничего с собой поделать. Во время боя Зевран слушал только свои инстинкты.

***

Когда врагов осталось совсем немного, Зевран посмотрел на себя и вздрогнул. Его левая рука была насквозь пробита стрелой — он даже не заметил это из-за взыгравшего в крови адреналина. Его бедро оказалось неплохо разрезано чьим-то клинком, а каждый вздох отдавался в легких жгучей болью.

Лелиана была в порядке. Немного потрепана, с парой новых царапин, но абсолютно целой. Вот ведь свезло девчонке!

Феликс помимо уже имеющейся раны отделалась парой порезов, один из которых пришелся на ее бок, окрасив ее хлопковую серую рубаху под кольчугой в красный цвет. Она тяжело дышала, но выглядела более или менее прилично.

— Черт, Зев, ты в порядке? — она внимательно посмотрела на своего товарища, сощурив глаза и нахмурив лоб, а потом ее взгляд скользнул за его спину, и ее лицо стало не на шутку бледным. — Черт.

Зеврнау понадобилось несколько секунд для того, чтобы осознать, с чем были связаны ее слова. Потом он вспомнил о том, что бросил Алистера одного.

То, что представлял Зевран по отношению к Лелиане и Феликс, сейчас происходило со стражем: он стоял один в окружении трех порождений тьмы, облепивших его подобно мелким паразитам, сгорбившись и зажимая левой рукой живот. Его правая рука продолжала держать меч, но это выглядела, как очень жалкая попытка защищаться. Под его ногами образовалась неплохая лужа крови.

— Черт! — повторила Феликс. Вся ее усталость куда-то исчезли. Она рванула Алистеру на помощь так быстро, как только могла.

Зевран и Лелиана побежали за ней.

Они успели как раз вовремя, чтобы выхватить стража из цепких объятий смерти. Он к тому времени уже успел получить несколько колотых ран, потерял равновесие и рухнул на колени. Следующий удар мог оказаться последним.

Но Лелиана и Феликс сработали непревзойденно точно, отправив двух ублюдков на тот свет двумя точными движениями. Зевран не без труда (все-таки он был уже чертовски измотан) справился с третьим.

Когда они закончили, глаза Алистера уже закатились. Жуткая картина. Зевран видел только его слегка покрасневшие белки и стекающую тонкой струйкой из уголка рта кровь вперемешку со слюной. В ту минуту он почти готов был спорить, что страж не выкарабкается.

— Лелиана, беги за Винн, быстро, — скомандовала Феликс. Она не медлила ни секунды, достала из походной сумки, закрепленной на ее боку, аптечку и принялась намазывать мазь на его раны.

— Она ему не сильно поможет, — голос Феликс дрожал, — остановит потерю крови, но если задеты внутренние органы… — она остановилась и сглотнула, заставляя себя успокоиться, — а они, кажется, задеты… черт! Ладно… — Зевран услышал короткий выдох — явно попытка побороть панику, — Зевран, твою аптечку, быстро!

Он чувствовал, как его руки дрожат. Открыть походную сумку получилось не сразу. Феликс была нетерпелива и точна, но он не мог заставить себя действовать быстрее.

Потом, пальцам никак не удавалось выцепить среди немногочисленного барахла нужную банку. Наконец, когда все получилось, он, продолжая чувствовать собственную слабость и беспомощность, протянул мазь ей.

— Спасибо, — Феликс ловко сцепила крышку и продолжила процедуру, — держись друг. Ты же все-таки королевской крови. Грех умирать в таком дешевом месте, не по статусу, знаешь ли.

В ответ Алистер выплюнул еще комок склизской крови. Феликс чертыхнулась и продолжила процедуру.

Зевран ждал, когда она набросится на него с обвинениями в том, что он бросил товарища и ушел куда-то по своим делам. Он придумал в голове тысячу вариантов и оправданий. Но все они блекли от мысли о том, что Алистер действительно мог умереть.

Но Феликс даже не стала обвинять его. Более того, как показалось Зеврану, она даже не подумала об этом. Все, что она сказала на этот счет:

— Должно быть, подкрепление появилось из засады. Не верю, что этот дурак мог позволить схватить себя так просто.

А потом вновь продолжила уговаривать его очнуться.

Все это время Зевран боялся сделать лишнее движение. Это чувство — вины и обиды — сковало его и заставило стать абсолютно беспомощным. Несмотря на стрелу, торчащую из его руки и жуткую боль, он не мог заставить себя сделать хоть что-то. Если бы Алистер умер, — думал Зевран тогда, — он сам готов бы был отправиться следом за ним. Лишь бы не видеть, как переживает из-за этого Феликс.

***

Когда на место сражения принеслась Винн, пульс Алистера был уже так слаб, что Феликс с трудом удавалось услышать его толчки под кожей запястья.

Старуха отогнала Феликс от стража и принялась делать то, что умела лучше всего. Ее руки ловко нащупывали нужные места и посылали туда толчки теплой энергии. Зеврану уже приходилось испытывать это чувство раньше и единственное, с чем он мог сравнить это — хороший качественный оргазм. Хотя, Алистеру в тот момент, должно быть, было не до наслаждений.

Под конец этой своеобразной операции, Винн почти упала в обморок. Зевран поддержал ее, и она мягко опустилась в его руки.

— Дайте ему отлежаться, — сказала она, — все будет в порядке. Кхм… да и мне, кажется, тоже отдых не помешает.

***

Солнце уже давно встало, а от костра стало пахнуть значительно приятнее — или Феликс придумала как исправить ошибку с их завтраком, или это сделал за нее Алистер. Пес Мабари неподалеку играл с великаном Стэном. Мориган, как всегда, находилась в стороне от лагеря, уткнувшись в фолиант своей матери. Винн все еще отдыхала после вчерашнего в своей палатке.

Ветер дул с юго-востока, чуть заметный и приторно сладкий. Не похожий на воздух Антивы или даже Ферелдена.

Зевран и Лелиана сидели на холме. Оба молчали и смотрели вниз, в центр лагеря, туда, где Феликс отдыхала на бревне, помешивая содержимое котла время от времени и где Алистер, как и всегда, был с ней рядом.

Зевран готов был спорить, что мысли Лелианы сейчас занимает именно эта парочка — отношения между Феликс и Алистером… а еще между ним и Феликс. Он только не мог понять, почему рыженькая беспокоится об этом так сильно.

— Ей не нужен такой, как я, — сказал Зевран зачем-то, он сам не понял почему сделал это. Просто они слишком долго молчали, и нужно было продолжить разговор. А еще Лелиана в свете утренних лучей была похожа на какое-то мифическое создание, и на какую-то долю секунды Зевран ощутил перед ней слабость. На какую-то долю секунды он захотел рассказать ей то, чего сам пока еще не мог осознать полностью, — она ждет от партнера надежности, — продолжил он. — А я?.. сейчас она мне нравится, верно, но я не могу быть уверенным в том, что через пару месяцев не загорюсь страстью к кому-нибудь другому.

Он скользнул к Феликс глазами и понял, что сам не до конца поверил в собственные слова.

Лилиана не была убеждена тем более. Но она не стала с ним спорить. Вместо это понимающе кивнула и вновь уставилась глазами на Феликс и Алистера.

Они поговорили еще немного об отвлеченных вещах и разошлись по свои делам.

Сегодня им предстояло отправиться в Денерим для того, чтобы организовать собрание земель и решить, что делать с королевством дальше. И Зеврану почему-то казалось, что это сулит для него не самый лучший поворот событий.