Часть 1. Глава 3. На дело

Зевран ненавидел себя за то, что согласился помочь Феликс. Конечно его обрадовало, что их будущей жертвой оказался не лорд или знаменитый на весь город купец. Это был обычный подпольный работорговец. А с работорговцам у Зеврана были личные счеты. Он даже не был родом из Ферелдена, как заверил их ворон-связной из таверны. «Вам не удалось сделать это прошлой ночью, — заявил он Феликс, при этом его глаза пожирали Зеврана, — но это ничего не меняет, моя дорогая леди. Услуга за услугу. Вы убиваете работорговца — вороны отказываются выполнять заказ Логэйна. Он не постоянный клиент ордена, поэтому у нас нет перед ним каких-то обязательств».

Феликс была вполне удовлетворена подобным положением вещей. Но Зеврана это насторожило.

— За Серых Стражей должны были неплохо заплатить, — сказал он тогда, — не думаю, что простой работорговец может покрыть эту сумму.

Ворон-связной засмеялся.

— Ты прав мой маленький будущий труп, — сказал он весело. «Никто не уходит от воронов просто так» — пронеслось в голове Зеврана, — дело не в деньгах, как ты понимаешь. У босса с этим парнем личные счеты. Говорят подонок украл у него из под носа парочку воронят. Не знаю уж, чем он думал, но, кажется, некоторые парни просто мечтают поскорее расстаться с жизнью, — и он снова заглянул Зеврану в глаза.

Феликс не замечала намеков в адрес своего товарища. А может просто делала вид, что не замечает.

— Где сейчас этот торговец? — спросила она коротко.

Ворон расхохотался снова.

— После того, как ты хорошенько припугнула его вчера? В канализации! Собирает вещички, чтобы уплыть за океан. Охрану увеличил раза в три, наверное. Не думаю, что справишься. Поберегла бы ты шкурку, красавица, да встретилась с боссом лично. Думаю, — и он бросил похотливый изучающий взгляд на Феликс, — босс отпустил бы тебя за пару услуг несколько иного рода. Да я и сам готов замолвить за тебя словечко, если будешь со мной достаточно ласковой.

Зеврану стало мерзко от этих слов, но Феликс, словно не обратила на подобные намеки никакого внимания.

— Говоришь в канализации, — повторила она, — думаю, мы успеем нанести ему визит.

***

Теперь они пробирались по темным подземельям Денерима, по колено покрытые чужой мочей и грязью, и Зевран ненавидел себя за то, что согласился помочь Феликс. Они торчали в этом подземелье уже около часа, но его глаза так и не привыкли к темноте. Ни черта не видно! — хотелось ему закричать, но приходилось хранить молчание. Если пресловутый работорговец окажется неподалеку и если он услышит их, то они потеряют преимущество первого хода и окажутся бессильными против десятков его телохранителей.

Феликс шла перед ним, стараясь создавать как можно меньше звуков. Но проклятая вода все время хлюпала. Хлюп! Хлюп! Хлюп! К концу путешествия он стал по-настоящему ненавидеть этот звук. Хлюп! Запах мочи и чужого дерьма… Хлюп! Кромешная темнота, давящая со всех сторон… Хлюп! Горделивая спина Феликс перед ним…

Вообще-то, — осознал Зевран внезапно, — спина у нее очень даже ничего. Конечно, сквозь темноту он почти ничего не мог увидеть — лишь слегка выпуклые на фоне царящей темноты изгибы, да и те только потому, что она шла меньше чем в метре от его глаз. Но спина и вправду была неплохой. Даже через ее дорогую металлическую броню, даже за двумя ее мечами, висящими крест-накрест и словно повторяющими ему раз за разом: «нет, парень, для тебе эта спина недоступна». Впрочем, от этого привлекательность спины только возрастала. Захотелось потрогать, погладить, вжаться в нее.

Хлюпанье прекратилось. Феликс замерла. Он чуть не врезался в нее, но вовремя опомнившись, остановился.

Вдалеке слышались переговоры.

— Вот ведь сучка! — вопил пронзительный мужской голос, — ворвалась вчера в мой дом, представляешь! Через окно влезла. А ну, пошевеливайся, свинья! — свист… удар. Хлыст — догадался Зевран. Как же примитивно и низко использовать хлыст! — и ведь совершенно одна была, представляешь, — продолжил голос, как ни в чем не бывало. Одна! А четверых моих лучших охранников после ее визита, как ни бывало. Моим рабам пришлось весь день избавляться от трупов и оттирать кровь. Да куда ты несешь, идиот! Туда тащи!

Свист… удар. Потом еще один удар — на этот раз что-то грохнулось в воду. Раздался всплеск. Феликс воспользовалась моментом, чтобы сделать несколько шагов вперед. Зевран, не сообразив вовремя, остался стоять на месте. Он был слишком занят тем, что представлял картину происходящего.

Ублюдок, испугавшись за свою жизнь, сбегал из Денерима — это было очевидно. Канализацией он пользовался для того, чтобы никто не видел, как его рабы, которые в этой стране запрещены, гнут на него спину. Наверняка ублюдок заставил их тащить по этой смеси из мочи и чужого дерьма тяжелые ящики с его пожитками. И уж конечно он использовал хлыст для того, чтобы подгонять их, как подгоняют неразумных животных. Зевран ощутил к этому типу жгучую ненависть. Он почти дошел до того, чтобы наброситься на ублюдка прямо сейчас, не дожидаясь команды Феликс. Но вовремя остановился, сказал себе: «эта девчонка знает что делает». Какая же все-таки привлекательная была у нее спина!

Потом его мысли вновь метнулись в другую сторону.

Тот второй удар, который сопровождался всплеском воды, означал либо то, что какой-то бедняга не выдержал хлыста и рухнул от него на землю, либо, что кто-то выронил груз. А может и то и другое. Его догадки тут же подтвердились возгласами работорговца.

— Ты дерьмо собачье! — завизжал тот, — да ты хоть представляешь, сколько все это стоило!

Свист… удар… свист… удар…

Феликс уловила ритм. Начала делать шаг правой на каждый свист и шаг левой на каждый удар. Ее рука поднялась и потянулась к мечу. Зевран пошел за ней, стараясь не наделать лишнего шума. Но как же ему хотелось просто выбежать на звук, схватить этот хлыст, пусть даже голыми руками, и испробовать его на самом работорговце. Интересно, — с болезненным чувством восторга подумал Зевран, — сколько таких ударов выдержит ублюдок прежде чем сдохнет?

Наконец, все стихло. Феликс остановилась. Зевран тут же последовал ее примеру. За это время им удалось подойти достаточно близко. Темнота перед ними отступила, уступая слабому свету факелов. Помимо голосов стали слышны звуки шагов: хлюпающие, медленные, тяжелые. Зеврану даже показалось, что он слышит дыхание рабов — прерывистое и хриплое, но, конечно же, они были слишком далеко, чтобы это могло оказаться правдой.

— Но знаешь, что самое дерьмовое? — спросил визгливый голос у своего невидимого собеседника, — эта девка в итоге сумела смыться.

Звук смачного плевка.

— Но я клянусь, что выловлю ее, — продолжил голос, — выловлю и все кишки выпущу наружу. Эй, кто разрешил тебе останавливаться?

Феликс подняла руку вверх и при помощи двух пальцев указала Зеврану вперед. Он понял все без слов.

Раздался свист, и перед тем, как они услышали удар, Феликс со всей силы рванула навстречу работорговцу. Зевран, не промедлив ни секундой, последовал за ней.

Многочисленные телохранители не успели сообразить вовремя.

Раздался удар — хлыст с силой врезался в кожу эльфа-раба, держащего на плечах огромную коробку. В ту же секунду Феликс, ловко миновав охрану, оказалась точно за спиной работорговца. Ее меч, быстрый, как и она сама, уперся лезвием в костлявую шею.

Его молчаливый собеседник, который, судя по обмундированию, являлся начальником стражи, уже было замахнулся своим двуручным палащом на Феликс, но Зевран приставил к его спине кинжал:

— Советую опустить оружие, — шепнул он своему пленнику, — я, знаешь ли, хорош в анатомии и умею сделать своему врагу очень больно.

Мужчина послушно выполнил указания.

Теперь они стоял посреди канализации, по колено в дерьме, держа в руках двух заложников. Их окружило плотное кольцо многочисленной охраны, а за ними столпилось множество рабов, которые все еще продолжали гнуть спины под тяжестью ящиков, боясь ослушаться приказа и отпустить их. Зевран не знал, как им выпутаться из всего этого. Даже Феликс с ее невероятно быстрой реакцией, навряд ли смогла бы справиться с полусотней врагов.

— Чего вы хотите? — взвизгнул работорговец пронзительно, — денег, рабов? Чего?!

Вместо ответа Феликс обратилась к начальнику охраны, которого держал в заложниках Зевран.

— Ты у них главный верно? — спросила она, кивая в сторону телохранителей.

Тот ответил утвердительно.

— Послушай, — продолжила она серьезно, — он ведь уже заплатил вам обещанные деньги?

— Только половину.

Она кивнула, немного помолчала, потом продолжила.

— Как думаешь, в этих коробках товара больше, чем обещанная вам плата?

Работорговец начал вырываться.

— Ах ты сука! — завопил он. — Убейте ее! Слышите, что говорю! Убейте!

Но никто не пошевелился. Только начальник охраны слегка нахмурил лицо, будто пытаясь вспомнить, что именно хранилось в этих ящиках.

— Думаю, — сказал он, наконец, — намного больше.

— Так забирайте их! — воскликнула Феликс торжественно. — А нам оставьте вот это, — она тряхнула извивающегося в ее руках мужчину, — и рабов.

Начальник ничего не ответил. Она кивнула Зеврану, призывая того опустить кинжал. Он понял все без слов и послушно выполнил указания. Ему нравился план Феликс. До этого момента он не мог и представить, как они выберутся отсюда, из окружения полусотни вооруженных и хорошо обученных ребят, готовых набросится на них в любую секунду. Теперь он увидел выход, а Феликс, судя по всему, видела его всегда.

— Послушайте, — продолжила девушка, — этот парень — работорговец! Никто не будет скучать по нему. Да и в чем честь защищать такого скверного типа? Не лучше ли вам, капитан, взять все его богатства и хорошенько угостить своих ребят в ближайшей таверне?

Солдаты радостно зашептались. Феликс знала, как надавить на нужные болевые точки.

— Да! — закричала толпа, — к черту ублюдка! Возьмем его деньги, капитан!

Капитан постоял еще какое-то время, потом самодовольно улыбнулся, подошел к работорговцу вплотную и смачно плюнул в его лицо.

— Ты мне всегда не нравился, парень, — сказал он, — слишком уж ты скользкий тип. А вы, дамочка, — обратился он к Феликс, — вы мне нравитесь. Есть в вас что-то, от чего любого мужика в дрожь бросает.

Зевран не мог с ним не согласиться.

— Уходим парни, — продолжил капитан, — забирайте у эльфов ящики и тащите их на поверхность. Оставим этих голубков наедине, — и он бросил ехидный взгляд на работорговца.

Тот забарахтался, крича что-то вроде: «Вернитесь, чертовы ублюдки! Я всех вас на куски порву». Зевран больше не обращал на него внимания. Он смотрел, как солдаты аккуратно вынимают ящики из рук рабов, как те неуверенно разжимают пальцы, не веря до конца тому, что все закончилось. Каждый из них будто ждал, что вот-вот раздастся свист и им на спины обрушится жгучая полоса боли. Некоторые, обессиленные упали на пол. Другие продолжали стоять, не понимая, что происходит. Их глаза были пустыми и потерянными, руки худыми, костлявыми, изъеденными многочисленными рубцами, а ноги такими сухими, что он невольно удивился, как некоторые из них вообще могут стоять.

***

Солдаты утащили последний ящик с грузом. В канализации остались только Зевран, Феликс, их жертва, продолжающая извиваться и выкрикивать всевозможные ругательства и около тридцати рабов, напоминающих восковые статуи — такие они были потерянные и неподвижные.

— Хочешь? — Феликс протянула работорговца к Зеврану, держа того за воротник рубахи, как котенка за шкирку. Он был так жалок, что не мог вырваться даже из этого довольно удобного положения.

— Предлагаешь мне прикончить его? — спросил эльф настороженно.

Девушка кивнула.

— Ты ведь говорил, что тебе нравится убивать людей.

Зевран растерянно кивнул. Он действительно говорил Феликс подобное. Когда твоя работа делится на две части, одна из которых убийства, а другая удовлетворение желаний мерзких старикашек, то убийства, конечно, приносят определенное удовлетворение. Хотя бы потому, что во время убийства ты совершенно точно не должен выполнять вторую часть своего «долга перед воронами».

Кроме того, ублюдок совершенно точно заслуживал смерти. Достаточно посмотреть на исхудавших и до полусмерти запуганных рабов, жмущихся в углу неподалеку, чтобы понять это. Просто убивать его вот так, когда он абсолютно беспомощен и барахтается, как попавшая на берег рыба. В этом не было… чести что ли?

Ему даже не пришлось объяснять это Феликс. Она поняла все по глазам и одобрительно (действительно ли это было одобрение?) кивнула. Потом обратилась к рабам.

— Эй, разыграем лотерею? Выйдете вперед те, кто готов прикончить поганца.

Все, молча, посмотрели на Феликс. Их глаза были абсолютно пусты — осознал Зевран в ту секунду. И это напугало его больше чем все, что он когда-либо видел. Больше чем порождения тьмы, потому что те, по сути, не были людьми. А эти, — он сглотнул, — эти совершенно точно были.

— Что, — спросила она. По ее дрогнувшему голосу Зевран догадался, что Феликс напугана происходящим не меньше, — никто? Разве вы не мечтаете отомстить тому, кто так над вами издевался?

Ни слова. Ни одного гребанного слова в ответ — понял он внезапно. Его первой мыслью было: говнюк вырвал беднягам языки! Но дело было не только в их молчании. Они не сопротивлялись ему. Вообще! Он делал с ними все что хотел, а они ни разу даже не попытались прекратить это!

— Да что с ними, — протянула Феликс, будто угадав его мысли.

В ту же секунду работорговец, наконец, сумел вырваться из ее хватки. Он чуть не упал в клоаку, протекающую под их ногами, но сумел удержать равновесие. Побежал в сторону рабов. Закричал: «Убейте их. Убейте этих двоих».

Рабы стали переглядываться в замешательстве. С изумлением, Зевран отметил, что они готовы выполнить даже этот безумный приказ, просто не знают, как это сделать.

— Да что за..! — Феликс не договорила, схватила меч и рванула за работорговцем. В ту же секунду Зевран услышал свист справа и резкое движение воздуха, касающееся его щеки. Все это было так… словно в паре сантиметрах от его щеки пролетела стрела.

Следующее, что он увидел: упавший в вонючую клоаку работорговец. Его падение сопровождалось морем брызг и смачным шлепающим звуком.

Феликс прекратила погоню. Она замерла и устремила глаза куда-то за плечи Зеврана — туда — догадался он отстраненно, — откуда прилетела стрела. В ту же секунду он услышал за спиной знакомый голос ворона из таверны:

— Хорошая работа страж, — тот откашлялся и выступил вперед, — фактически ты не убила работорговца, но я упущу эту незначительную деталь в своем докладе. Уж больно мне твое личико приглянулось.

Феликс направила мечи в его сторону:

— Чего тебе здесь нужно?

Он вскинул руки вверх, показывая, что полностью безоружен. Конечно, — понял Зевран, — это было не так. Иначе откуда появилась, убившая ублюдка стрела?

— Тише, — проговорил ворон, — не нужно устраивать лишних сцен. Мы же не хотим еще сильнее напугать наших и без того перепуганных друзей, — с этими словами он кивнул на рабов.

Некоторое время Феликс молчала, потом кивнула и крест-накрест сложила мечи за спиной.

— И все-таки, — спросила она, — зачем ты здесь?

Ворон добродушно пожал плечами.

— Пришел убедиться, что ты сделаешь свою работу, а также, — он вновь скользнул взглядам по рабам, — забрать кое-что, что принадлежит воронам.

Феликс указала на группу стоящих в углу эльфов:

— Ты говоришь о них? — потом, дождавшись кивка, ответила — на кой черт они тебе сдались?

— Как уже было сказано, — и он жадно улыбнулся, — они принадлежат нам.

Зевран вздрогнул. Он вновь поймал на себе жадный изучающий взгляд мужчины. Конечно, — догадался он, — тот говорил не о рабах, а о самом Зевране.

Он вспомнил пролетевшую в паре сантиметрах от него стрелу, которая отправила на тот свет работорговца. Прицелься ворон чуть левее и…

Но, конечно же, он не стал. Никому не нужен был мертвый предатель. Что могло быть интересного в пытках над тем, кто уже не чувствует боли?

— Что вы будете делать с ними? — спросила Феликс. В ее голосе сквозило сомнение, и Зевран непроизвольно шагнул вперед, закрыв ее плечом от едких глаз мужчины.

— Вороньи дела, — ответил тот коротко.

Зевран ухмыльнулся. Конечно же, он догадывался, как эти вороньи дела выглядят на самом деле. Но, когда Феликс посмотрела на него, он только пожал плечами. Признаваться, что делали с ним вороны, ему не хотелось.

— Ну, что скажете, — обратилась она к эльфам, пытаясь выдавить из себя усмешку. Так же как и в прошлый раз, ее голос слегка дрожал при разговоре с ними, — хотите уйти к злым дядечкам или желаете свободы?

Все молчали. На этот раз это было лишь чуть менее удивительно, чем раньше. Феликс разочарованно покачала головой.

— Забирай, — обратилась она к ворону, — правда, не думаю, что они куда-нибудь пойдут с тобой. Вообще не уверена, что они живые, — добавила девушка, чуть подумав.

Ворон ухмыльнулся.

— Думаю, я найду способ их убедить.

Он запустил руку в сумку и вынул оттуда немного светящегося голубоватого вещества. Феликс прищурилась, пытаясь узнать его.

— Лириум, — прошептала она прежде, чем смогла осознать это слово, — вы кормите их лириумом?

— О нет, дорогая моя, — возразил ей ворон. Он прошел мимо нее к телу работорговца, которое почти полностью исчезло в толще канализационной жижи, и смачно пнул его, — наш бывший дружок проделывал это с ними. Я, — и он невинно пожал плечами, — всего-навсего скромно продолжу его премерзкое дело. Ты же не хочешь, чтобы бедняги умерли без него, верно?

Феликс вновь скользнула глазами к рабам. В них что-то изменилось, — осознала она. Внутри зрачков появился какой-то хищный блеск, как у дрессированной собаки при виде сладкого лакомства. Картина была мерзкой и пугающей одновременно — видеть, как один коротышка управляет тремя десятками живых существ так, будто те послушные големы. Он перевел руку с веществом влево, и тридцать пар глаз устремились налево, поднял вверх — и они, как послушные псы закинули свои головы кверху. «Идемте» — сказал он им, и они, как и подобает рабам, послушно выполнили указание.

Феликс еще долго стояла, провожая их взглядом, пока на нее не обрушился раздраженный голос Зеврана.

— Ты отправила их с ним! — он старался говорить это спокойно, но голос начинал срываться на крик, — ты, в самом деле, позволила им пойти с… этим!

Феликс презрительно фыркнула, осматривая труп работорговца. Его кошелек был насквозь пропитан текущей по канализации мочей, но делать было нечего — их компания по уничтожению мора не отличалась большим бюджетом. Она аккуратно разжала кошелек и вынула оттуда пригоршню монет.

— Не я сделала из них рабов, — сказала она, сохраняя все свое хладнокровие, — и я не тыкала в них мечами, заставляя идти к воронам. Они сами пошли, — с легким налетом раздражения проговорила она, — сами выбрали. Их унижают только потому, что они готовы унижаться.

Зевран вздрогнул. Что-то в этих словах зацепило его так, как никогда не цепляло прежде. «Их унижают только потому, что они готовы унижаться» — сказала ему Феликс. И в этом была своя правда. Она скользила в его сознании на уровне чего-то неуловимого, добираясь до самой глубины его сущности, и вытягивая ту наружу, как цепкий рыболовный крючок. Впрочем, на поверхности он так и не смог понять смысл этих слов. Поэтому предпочел промолчать.

Она тоже не горела желанием разговаривать.

Так, молча, они вылезли из канализации, добрались до своего лагеря, вычистили одежду и вымылись сами, сбрасывая с себя последнее напоминания обо всем произошедшем. С завтрашнего дня — Феликс заставила его пообещать это, — они больше никогда не заговорят о своем общем деле.

Ночь подходила к концу. В своей палатке Алистер гадал, почему Феликс решила остаться у стен Денерима еще на один день и почему вызвалась подменить его на дежурстве сегодня.

Пес мабари радостно завилял хвостом, когда она вернулась и уселась возле костра, стараясь прогреться. Зевран стоял неподалеку, вспоминая поедающие его глаза ворона и слова: «никто не уходит просто так». Потом его взгляд невольно скользнули к Феликс: какая же все-таки красивая была у нее спина!