Глава 8

— Он ушел… — глядя сонными глазами в огонь, констатировал Охо. И недолго помолчав, продолжил размышлять вслух, — Дались ему эти пауки. Его страх удлинил ему путь.

— Ну, он сохранил для нас огонь. Спасибо и на том.

Прямая есть кратчайший путь, но тот, кто не умеет или не желает слушать, усложняет его себе, делает дорогу судьбы длиннее и извилистее. Каждый поворот, каждое отклонение рождает сопротивление, выталкивает идущего на правильную тропу. И можно научиться чувствовать это сопротивление, а затем, замечать его, не испытывая. Слушай лес, делай что должно, и тебе откроется кратчайшая дорога к источнику.

Самоуверенность Кья, страхи Ойни оставили их позади. Им придется задержаться в дороге, чтобы изучить неусвоенные уроки. А Уйгве теперь ощутил, что знает куда идти. Наконец, разум перестал искать, расслабился, и теперь, без усилий узнавал ведущий его голос. Таинство путешествия героя приоткрывалось, захватывало, Уйгве начинал становиться этим путешествием. Он знал, что очень скоро, не пройдет и одной темнолесной ночи, как духи ручья вынесут их небольшой плот прочь из Паучьего Леса, в светлые, просторные рощи.

За ними пойдет редколесье, где коренастые приземистые потомки Древ Исполинов прогибаются под натиском небесного огня. Здесь, то и дело, небесная река пробивается яркими струями в чащу, рассеивая дневную тьму. Твари избегают и боятся наступающего света, не рискуют подходить к краю, а наткнувшись на мягко обволакивающий обозримую часть зарослей, серый свет, стремятся уйти в сердце леса. Но не тварей стоит бояться здесь, на краю мира.

Одной ночью, Уйгве с Охо заметили пробивающиеся сквозь редкие заросли огни. Те самые, что даровал прародитель своим потомкам, те, что хранят племя во тьме лесов и оберегают охотника в пути.

— Он встретил Итхаква. Демонов пламени. И они захотели испытать Нумэо. Достоин ли тот носить в себе небесный огонь. — Невольно вспомнил из рассказов старших Уйгве.

— Очевидно, он был достоин. Будем же достойны и мы. — Ответил его спутник.

Надежно укрывшись, стараясь избегать малейших шорохов, они внимательно наблюдали за обнаружившим себя огнями лагерем демонов.

Четыре долговязые гладкокожие фигуры сидели вокруг костра, с нескольких сторон окруженного поваленными стволами деревьев. Фигуры расположились, кто лежа, кто сидя, на стволах, рядом у каждого лежало их оружие. У кого знакомые джиби копья, только с огненными жалами в качестве наконечников, каждое из которых словно сияло пламенем костра, у других странной формы орудия. Основание, казалось, было выполнено из дерева, но к нему была прикреплена абсолютно ровная, без коры и сучков палка серая, поблескивающая палка, тупая на конце. Позади импровизированных лежанок, были сложены свертки, тюки, перевязанные туши животных.

Демоны, казалось, разговаривали между собой. Но речь их была лающая, прерывистая, не то жабуша квакает, не то кричит какая-то бестолковая птица. Внезапно, из соседних кустов раздалась возня, беспорядочная смесь писка и рыка, и какой-то небольшой зверёк дал дёру, а за ним второй. Демоны повскакивали, воткнулись взглядами в темноту. Двое из них взяли копья и на полусогнутых длинных ногах, настороженно пошли к кустам, а двое других вскинули странные палки и замерли, глядя в туже сторону.

— Нам пора.

Друзья бесшумно покинули своё укрытие, и отошли в гущу леса. Углубившись на несколько сотен шагов, они нашли укромное место и расположились там, в кромешной темноте, уже не беспокоясь о тварях и том, чтобы разжечь огонь. Никто не думал об отдыхе и почти не сомкнул глаз. Оба были поглощены переживаниями, каждый своими. Лишь под утро, Уйгве провалился в легкий, ясный сон:

Воздух равномерно заполнен мягким прозрачным светом. У ног спешит куда-то ласкуток небесного ручья, струится, играя яркими отблесками. Вода в нем не такая черная, как в болотах и ручьях темнолесья, она чистая, и можно разглядеть дно. В течении зависла маленькая рыбешка и вылупилась на него, хлопая круглым ртом.

— Уйгве, Уйгве, вставай, побежали, отец зовет!

Он проснулся. Ровно в этот момент Охо начал подыматься со своего места. Оба без слов поняли, что путешествие героя достигло своей кульминации. Кульминация — таинство, предназначенное лишь для одного. Герой покидал родных и друзей, окружающий его мир, чтобы один на один с Источником принять в дар небесный огонь.

— Мы прошли вместе этот путь до конца. Больше огня тебе, брат. — Охо положил руку на плечо товарища.

Когда они распрощались, и каждый пошел своей дорогой, было уже заметно светлее, чем обычно днем.

Уйгве решил, что пойдет следом за демонами. Чтобы уберечь глаза, он смастерил из тонкой кожи маску, с рядом узких прорезей напротив глаз. Демонов он заметил раньше, чем успел дойти до укрытия, откуда вчера ночью они с Охо наблюдали стоянку. Те уже собрались уходить, и Уйгве, испытывая смесь благоговейного ужаса и нестерпимого интереса, последовал за ними.

Скоро, сквозь прохудившуюся, дырявую словно сито, крышу мира начали проникать языки пламени. Серая дымка превратилась в слепящий вездесущий свет, что при этом был прозрачней ключевой воды, и джиби пришлось натянуть маску. Сквозь неё он видел лишь очертания леса и тропу перед собой. А если надо было оглядеться, приходилось активно вращать головой.

Теперь, чтобы не потерять след демонов, следовало полагаться, главным образом, на слух. Их лай и хрип подсказывали направление. Но в какой-то момент голоса на уродливом наречии стихли. Замерев, Уйгве стал прислушиваться, так что уши в напряжении задвигались по сторонам. Тишина. И тут раздался резкий, оглушительный грохот, похожий на тот, что иногда доносится из пучин огненной речи, высоко над крышей мира. Джиби невольно вздрогнул и пригнулся к траве. Что-то свистнуло, и трухлявый пень перед глазами мгновенно разлетелся в щепу. Лай возобновился, доносящиеся голоса образовывали полукруг.

— Окружают. — Мелькнуло в голове. Уйгве бросился бежать.

Когда видно только то, куда направлен взгляд, приходится интуитивно выбирать направление. В конце концов, он чуть не свалился в крутой овраг, но успел направить тело в сторону и отскочить. Во время прыжка приметил большую, в рост, корягу и, приземлившись, ловко закатился под неё. Затаил дыхание. Было слышно, как хрустят ветки чуть позади, а затем преследователь выскочил из зарослей на край оврага и стремительно обрушился в него.

Воспользовавшись моментом, Уйгве мигом оказался на дне оврага. Копье туго уткнулось в шею Итхаквы. Странная, короткая палка смотрела тупым концом прямо в охотника. На самом конце необычного орудия было отверстие, наподобие музыкальной или охотничьей дудки.

— Оружие. Огненная палка. — Смекнул джиби.

Какое-то время они растерянно смотрели друг на друга, осознавая ситуацию. Прижатое к голой шее копье будет так же быстро, как и огонь. Сверху, далеко из чащи раздавался лай остальных демонов. Они медленно, но верно приближались к оврагу и тогда тот, кого они искали, взглянул Уйгве в глаза. Как будто острая игла кольнула его. Охотник увидел в этом взгляде разум, такой же, как у него самого. В маленьких, белых, с точками цвета чернозема в центре, глазах он мог прочесть то же, что испытывал сам: страх, удивление, желание жить. Взгляд как будто говорил:

— Опусти копье, и я опущу свою палку.

Джиби нерешительно ослабил давление костяного наконечника, и демон, синхронно, чуть отвел конец палки в сторону. Уйгве, недоверчиво, готовый в любой момент пронзить неприятеля, отвел своё копье в сторону, и ткнул пальцем в воздухе, указал на рукоять ножа на поясе демона. Последний глубоко выдохнул, опустил огненное орудие и, оскалив плотный ряд желтых коротких зубов, вытянул из-за пояса то, на что указывал джиби, осторожно протянул вперед, демонстрируя сверкающее лезвие, и кинул к ногам.

Уйгве снял повязку, и, сопротивляясь нестерпимо яркому свету, взглянул на Итхаква. В это время над оврагом послышались голоса других. Не отводя взгляда от глаз демона, джиби протянул ему свой костяной нож, в обмен на тот, что лежал в траве под ногами, тот опасливо потянулся, схватил рукоятку, торопливо полез по отвесному склону наверх, к своим спутникам, и через несколько мгновений был уже наверху. Голоса стали удаляться.