6

Когда люди наконец вышли из прохода в каменной стене, то сперва не поняли, куда они попали. Было ясно только одно — они не на поверхности. Более того, пройдясь взглядом, выжившие поняли, что они оказались в подземном гроте. Было достаточно светло, однако свет этот был не от огня или небесных светил. Стены грота, его низ и верх были покрыты тем самым склизким мхом, с которым люди столкнулись в проходе, только тут он царствовал. Его мелкие светящиеся споры летали повсюду в воздухе. Было полное ощущение того, что все разом уснули и видят один и тот же сон, этот грот был словно не из мира сего, а из какой-то сказки.

— Это как сказочная страна какая-то — прошептал захваченный этим зрелищем мальчишка.

— Интересные растения — заметил маг.

— Видимо в них переизбыток какого-то элемента, заставляющего их светиться — пробормотал себе под нос монах — Непонятно только, откуда они его берут.

— Куда дальше? — рыцарь хоть и был удивлён не меньше остальных, но его сейчас больше интересовало то, насколько они оторвались от мертвецов.

Незнакомец присматривался и принюхивался к гроту, а подмастерье кузнеца стоял с открытым ртом, как деревенский мальчишка при виде огромного города.

— Закрой, а то муха залетит — ухмыльнулся маг.

— А? Муха? Какая муха? — не понял парень.

— Светящаяся.

— Пошли — чужак первым стал спускаться с возвышенности, небольшого каменного холма, на котором они стояли.

Непонятный, совсем чужой мир окружил людей. Светящаяся пыльца летала повсюду в своём медленном ритме, оседая на камнях и мху. Затерянный подземный рай, отделённый каменной стеной от мертвецов. Местность просматривалась с трудом из-за обилия каменных холмов, покрытых мхом.

Незнакомец снова вёл отряд выживших, опираясь на своё чутьё. То, что именно это, скорее звериное, чем человеческое, свойство помогало чужаку ориентироваться по местности, маг, рыцарь и монах не сомневались. Мальчишка такими вопросами не задавался, ему незнакомец казался интересным и находчивым. Подмастерье кузнеца же понимал точно только одно — очень, очень непростой у них спутник, со своими странностями и с очень мерзким поведением.

— Может, мы сделаем привал? У меня есть ощущение, что где-то поблизости вода, а нам всем было бы неплохо утолить жажду — заметил монах.

— Поблизости есть вода? — удивился подмастерье кузнеца.

— Да — коротко ответил чужак.

— Так почему мы не идём к ней? — парень недовольно посмотрел на незнакомца, но тот лишь презрительно ухмыльнулся, покачал отрицательно головой и ничего не ответил.

Когда же отряд выживших обошёл пару каменных холмов, люди увидели подземную речку. Люди застыли на месте. Обычная, мало чем примечательная, эта речка сейчас была всем для них. Это была и возможность утолить жажду, и символ жизни. Она, может быть, выведет их наружу, а этого сейчас хотел каждый. Но первым делом надо утолить жажду, от долгой ходьбы и напряжения все они устали. Тут же можно будет и отдохнуть.

Мальчишка первым побежал по каменистому склону к речке, следом за ним рванул подмастерье кузнеца, которому бесчувственное тело ретивого молодца не особо сейчас мешало. Даже маг и монах присоединились к этой гонке. Только рыцарь и незнакомец спускались шагом, поглядывая по сторонам, понимая, что речка может оказаться хорошим местом для ловушки со стороны неизвестного врага, а то, что мертвецы — всего лишь средство, хорошо понимали оба.

Первым делом все утолили жажду, и только после этого маг сделал костёр, около которого собрались все выжившие. Мальчишка наконец дал погулять щенку, который уже явно засиделся на руках, а монах стал рассматривать интересный мох.

— Он у тебя так не убежит? — поинтересовался маг у мальчишки.

— Нет, он у меня послушный, ведь ты у меня послушный, да? Сидеть. Хороший пёсик. Дай лапу. Молодец. Другую лапу. Молодец.

Наверное, никогда ещё в жизни у этих людей выполняющий команды щенок не вызывал столько приятных эмоций. На время все как-то позабыли, где они, что с ними случилось, и как они сюда попали. Таинственный чужак, молчаливый рыцарь, аскетичный монах, уверенный в себе маг, упёртый подмастерье кузнеца — все они сейчас с улыбками на лицах наблюдали за жизнерадостным мальчиком, играющим со своим не менее жизнерадостным питомцем. Казалось, для этих двоих весь мир сузился на них самих, как будто не было орды мертвецов, уничтоженного ночным нападением города, сотен трупов.

— Эх, сейчас бы ещё сытного кабанчика — подумал вслух рыцарь.

— Это да — согласился маг.

Незнакомец оглядывался, в то время, как подмастерье погрустнел, было понятно, что он вспомнил свою пропавшую подругу. Монах и мальчишка же пошли рассматривать мхи в попытке раскрыть загадку, почему их споры светятся. Они бродили от камня к камню, сейчас монах мало чем отличался от своего младшего товарища, он бегал и прыгал как мальчишка, любопытный и восторженный. Погоня за разгадкой тайны светящихся мхов увела увлечённых натуралистов настолько далеко от остальных, что, когда монах обернулся, он не увидел огня от костра мага.

— Мы слишком далеко ушли, надо возвращаться — монах услышал, как заскулил щенок, обернулся и потерял сознание от удара по голове.

Очнувшись, монах огляделся и понял, что находится в совсем другом месте. Это тоже был какой-то грот, только без светящегося мха, свет здесь был от многочисленных костров, вокруг которых постоянно было какое-то движение. Монах не мог толком рассмотреть, что там происходит, так как оказался привязанным к большому деревянному кресту, его руки были разведены в сторону. Сам крест на чём-то лежал.

— Есть тут кто-нибудь? — тихо позвал монах, надеясь услышать голос мальчишки в ответ.

— Я здесь. Меня приковали к камню — монах попытался максимально повернуть голову налево и благодаря этому смог увидеть мальчишку, которого цепью приковали к каменной стене. У его ног жался щенок, он весь трясся от страха.

— Что ты помнишь? Кто там у костра?

— Я не знаю. Я открыл глаза, когда уже был прикован, а кто там внизу, я не вижу.

— Что, отче, страшно? — монах стал искать взглядом хозяйку голоса, а когда увидел её, обомлел.

— Ты? Ты жива! Как же он обрадуется. Бедный парень, он совсем извёлся. Помоги нам, нас кто-то привязал — монах очень обрадовался тому, что дочь тавернщика жива.

— Зачем мне это делать? Вы мне нравитесь и в таком виде, отче — гнусная ухмылка исказила лицо девушки.

Монах сначала не понял ответ дочери тавернщика, сомнения закрались в его голову, он обратил внимание на то, что очень уж бледная стала девушка, на её совсем не девичий взгляд, какой-то насмехающийся, на странный наряд, очень уж открытый для девушки. Всё это вместе сильно озадачило монаха, он пришёл к неприятному выводу: если перед ним и была дочь тавернщика, то что-то страшное с ней произошло, пока она бродила в темноте одна, отбившись от остальных.

— Что с тобой случилось?

— Вы всё ещё не поняли, отче? Вы же так умны, так проницательны. Взгляните на меня ещё раз, если Вам надо.

— Ты мертва?

— Нет, я переродилась. И стала гораздо более живой, чем была раньше. Переродитесь и Вы, станьте другим, сбросьте эту бренную оболочку служителя — девушка в порыве чувств даже сделала шаг к распятому на кресте монаху.

— Ты отдала свою душу Злу, а не переродилась. Но зачем? Зачем?

— Что же Вы так посуровели, отче? Неужели я такая уродина? Неужели я Вам не нравлюсь?

— Ты мне нравилась человеком, а сейчас ты просто монстр, прислужница Зла.

— Даже так? — одним движением дочь тавернщика полностью сорвала с себя лёгкую одежонку, и так еле прикрывающую её тело. Полностью обнажённая, предстала она перед монахом — Неужели я некрасива? Неужели моё тело не пробуждает в Вас желание?

Монах закрыл глаза.

— Смотрите на меня! — повелительно крикнула девушка.

— Я буду молиться за твою душу — прошептал монах.

— Смотрите на меня — прошипела дочь тавернщика.

— Не стану.

— Трусливый монах. Чего стоит твоя выдержка, если ты так избегаешь проверки, а не идёшь ей навстречу?

— Хорошо, я смотрю — монах открыл глаза. Обнажённая грудь молодой девушки естественно привлекла его взор, но монах смог заставить себя посмотреть в глаза дочери тавернщика.

— Я Вам нравлюсь? — пококетничала девушка.

— Видел бы тебя сейчас твой отец — сурово произнёс монах.

— Старый напыщенный дурак! Мой отец был ничтожеством, не смог ничего добиться в своей жалкой жизни. Он был трусом и слабаком, незачем его сейчас вспоминать — недовольно произнесла дочь тавернщика — Давайте лучше поговорим о нас.

— Нет никаких нас. Ты отдала свою душу демонам и стоишь передо мной аки городская блудница

— Какой же Вы всё-таки суровый монах. Вам надо немного расслабиться. Снимите с нашего монаха сковывающие его одежды — приказала девушка.

Появившиеся просто из ниоткуда обнажённые девицы очень ловко и быстро порезали тунику монаха и сняли её с него, прикасаясь грудями к телу монаха. Тот не проронил ни слова.

— Расслабьтесь, отче, всё хорошо. Или Вас не устраивают эти девушки? Они для Вас слишком взрослые? Вам нужны более юные создания? Пожалуйста.

Голые девицы за считанные секунды помолодели до юного возраста, на вид им всем было лет четырнадцать, максимум шестнадцать. Увидев это, монах дрогнул и закрыл глаза.

— Что же Вы, отче, опять струсили? Или может Вам вспомнился кто-нибудь? Какая-нибудь загубленная Вами девочка? Признавайтесь, я готова выслушать Вашу исповедь. Можем быть, её вид придаст Вам сил открыть свою страшную тайну? — демонически насмешливый голос проник сквозь веки и заставил монаха открыть глаза. Перед ним у самых ног стояла хорошо знакомая ему девочка лет тринадцати, дочь мельника, давным-давно утонувшая в реке после постигшего её несчастья. Никто не поверил юному созданию, что её совратил молодой сын местного правителя. Даже родные сочли это очередным капризом девочки, во всяком случае, они не стали ничего никому говорить, только мать и старшая сестра по ночам обнимали бедняжку и тихонько плакали, чтобы запивший отец не слышал их и не стал бить за ненужные никому проявления горя. Бедное создание, до этого знавшее только любовь, заботу и ласку, не выдержало пережитого ею горя и покончило с собой, утопившись в реке. А сын правителя, однажды гуляя по берегу реки со своей молодой и красивой невестой, наткнулся на тело этой девочки, застрявшее в зарослях рогоза. Вид несчастного создания настолько поразил молодого человека, что он оставил дом, отца, невесту и ушёл в монастырь, скрыв своё настоящее имя. Всё это в ярких красках снова предстало перед монахом. Конечно, он всегда помнил о том, что было много лет назад, ведь именно в этом грехе он черпал силы, борясь с ним. Но вот теперь она снова здесь, перед ним, юный агнец, сам идущий на заклание.

— Расслабьтесь, отче, и получайте удовольствие — дочь тавернщика победно улыбалась.

Девочка положила холодные руки на ноги монаха, тот весь содрогнулся от прикосновения. Его страшный кошмар, годами преследующий его, сейчас был готов появиться на свет.

— А ты, мальчик, смотри, каков на самом деле этот набожный человек — обратилась к запуганному и ничего толком непонимающему мальчишке дочь тавернщика.

— Оставь его в покое, демоническое отродье! Тебе же нужна моя душа, так бери её, а его оставь в покое! — монах нашёл в себе силы бороться дальше.

— Какой милый щеночек, можно я его поглажу? Ах ты ж какой дерзкий! Боится меня до смерти, но всё равно лезет защищать своего хозяина. Иди-ка сюда — дочь тавернщика, снова вернувшая в свое настоящее тело, схватила истошно вопящего щенка, поднесла его к лицу, какое-то время рассматривала его, после чего вцепилась острыми клыками в тельце зверька. Кровь забрызгала девушке всю грудь, щенок задыхался от крика, но ещё сильнее кричал заливающийся слезами мальчик.

— Проклятая тварь! Демоническое отродье! Будь ты проклята! Гореть тебе в демоническом огне до скончания веков! — монах пытался сорвать держащие его верёвки, но он был крепко привязан.

— Гордый монах. В огонь его, пускай сначала на себе испробует демоническое пекло, которым мне угрожает! — приказала дочь тавернщика, бросив мальчику труп навсегда замолкнувшего щенка. Тот схватил его и прижал к себе, обливая слезами несчастное создание.

Юные девочки схватились за верёвки и потянули их на себя. Крест, к которому был привязан монах, встал вертикально на телеге, которую тут же стали сзади подталкивать вниз. Монаха повезли через костры, вокруг которых сношались обнажённые девицы с демонами. Монах видел, что его везут к яме, прикрытой металлической решёткой, под которой была огненно-красная жижа.

— Нет! Стой! Остановитесь, твари!

— Что, отче, наш огонь Вам не по вкусу?

— Не сдавайся! Слышишь, не сдавайся, мальчик, сохрани свою душу!

— Что? — удивлению дочери тавернщика не было предела.

— А ты, с тобой я ещё встречусь по ту сторону, тварь! — монах закрыл глаза.

— Так отправляйся к демонам! — гневно закричала девушка.

Монах стал читать молитвы, прося силы Добра сберечь молодую душу мальчика, не дать ей сгинуть здесь, сберечь его от сил Зла. О себе монах уже и не думал просить, для него жизнь окончилась и что ждёт его там, по ту сторону жизни, он уже знал. Поэтому, когда телега остановилась и крест упал на решётку, монах не закричал.

Закричали юные девицы, когда в их строй ворвался огромный зверь. На двух мощных ногах он своими лапами разрывал обнажённые тела на части. Кровь и куски плоти летели в разные стороны. Никто не смог оказать ему достойного сопротивления, ни девицы, ни демоны.

Пока зверь рвал юных девиц и демонов, рыцарь, маг и несущий на себе молодца подмастерье кузнеца пробрались к мальчику, ревущему над трупом щенка, и освободили его. Всех, кто оказывался на их пути, рыцарь и маг убивали. Подмастерье кузнеца же вдруг замер на месте, увидев дочь тавернщика. Первое мгновенье он был готов ринуться к ней, обнять, но потом он обратил внимание на то, что она была обнажена, и на то, что она в крови.

— Не стой на месте — рыцарь вернулся за парнем.

— Она уже не та, кто она есть — маг вел мальчика за собой. Тот по-прежнему сжимал труп щенка, не желая с ним расставаться.

Подмастерье кузнеца не дослушал мага и, бросив молодца, которого успел подхватить рыцарь, побежал к девушке. Та заметила парня и протянула в его сторону руки, словно молила о помощи, но молния, посланная магом, заставила её отпрыгнуть в сторону. Оскалив клыки и зашипев на мага, дочь тавернщика поспешила ретироваться, понимая, что маг и зверь её легко одолеют. Ошарашенный же подмастерье кузнеца застыл как столб на месте, увидев, чем стала его подруга детства.

Рыцарь нашёл верёвку, которая ещё не сгорела, и вытянул в одиночку крест. Было видно, что монах уже мёртв. Рыцарь прочитал по нему молитву и, понимая, что предать земле тело соратника не удастся, оставил обугленный крест на камнях и стал подтаскивать валуны, чтобы ими закрыть тело монаха. Маг привёл с собой мальчика и подмастерье кузнеца. Оба были в плохом состоянии. Мальчик, увидев останки монаха, нашёл в себе силы подойти к кресту. Постояв рядом с ним некоторое время, думая о погибшем монахе, мальчик оторвал от себя тельце щенка и положил его рядом с останками монаха. Рыцарь завалил их камнями.

— Парень? Эй, парень? — рыцарь провёл рукой перед глазами подмастерье кузнеца. Тот вздрогнул и посмотрел на рыцаря горестным взглядом — Нести его сможешь?

— Да — кивнул парень.

Рыцарь огляделся. Только сейчас обратил он внимание, как эта пещера опустела, вокруг костров остались только они да разорванные на куски трупы. Зверь постарался на славу, но, правда, и его самого видно что-то не было.