14

Глава 14

Катя

— Узоришь, я выполнил свою часть сделки, — Ломбо самодовольно хмыкнул, — каши командора Кирима здесь.

Узоришь, вот к кому он вёз меня, да, шансов остаться в живых у меня действительно мало. В ответ в динамике послышалось шипение. Катер дёрнулся, стекуясь с другим судном, раздался щелчок. «Мой брат, быстрее определяй, где я нахожусь, здесь Узоришь, его надо обезвредить». Почувствовала в ответ одобрение и беспокойство. Мио умница, он обязательно найдёт. Ломбо поднялся с кресла и высокомерно глядя на меня пошел встречать гостя.

— Где-ш она?

Услышала приближающиеся шаги нескольких существ. Передо мной возник вариши с оружием в руках.

— Ты-ш? — удивление, — Ты-ш каши Кирима?

— И тебе здравствовать, Узориш, — грустно усмехнулась.

Он стал напротив меня, сложив лапы на животе «как я мог сразу не понять, когда узнал, что он жив, рядом с его катером была только эта странная женщина. Я поклялся убить каши командора, но её…»

— Вы, что, знакомы, — Ломбо стоял, выпучив глаза, — не важно, где мой гонорар?

Я смотрела на Узориша, стараясь прочесть его, но больше ничего не было. От напряжения и волнения пересохли губы, я облезала их, чуть поморщившись от боли в разбитой губе. Узориш проследил за мной, и повернулся к Ломбо.

— Мы-ш договаривались, что-ш ты не тронешь её-ш.

— Подумаешь, одна пощёчина, — он хмыкнул, — ты же всё равно собираешься убить её.

Стремительное движение, яркая вспышка, и Лобо осел в кресло с дыркой в голове.

— Достойный гонорар, для предателя, — не удержалась я от комментария.

Вариши посмотрел на меня, убрал оружие, острым когтем обрезал удерживающие ремни. Взглянул на наручники.

— Глупец-ш, он заслуживал-ш смерти-ш, — нажал на какой— то механизм, освобождая мои руки.

— И что теперь будешь делать со мной? — я не двигалась с места.

— Пойдём-ш, — он не ответил, только сделал шаг назад, внимательно следя за мной.

Я вздохнула, ещё раз взглянула, но Ломбо, и отправилась за другим ящером, Узориш шел следом. Мы оказались в другом катере, меня снова усадили в кресло, застегнув ремни, Узоришь опустился в соседнее. Я повернула к нему голову.

— Убьёшь?

— Возможно-ш, но если будешь послушной-ш проживёш дольше-ш.

Усмехнулась, мы это уже проходили, но сейчас что то изменилось. Взглянула на свои запястья, зачем он снял наручники? Идти они не мешали, странно. Катер от стыковался, но через пару минут нас здорово тряхнуло, поёжилась, было не по себе.

— Мы-ш уничтожили военный-ш катер, не бойся-ш, — оказывается, Узоришь следил за мной.

— Разве вам самим не пригодился бы?

— Этот-ш глупец убрал-ш не все датчики-ш, по которым можно-ш отследить…

— И давно вы с ним… — я запнулась, подбирая слово, — сотрудничаете? То есть сотрудничали?

— Последние-ш три года, он был очень-ш полезен, жаль, что мне-ш пришлось убить его-ш.

Я задумалась, Танго говорил, что они ничего не нашли в районе Лик-15, если Узоришь владеет технологиями, разработанными военными…

— Зачем же ты убил его?

— Он не должен-ш был трогать тебя-ш, и указывать мне-ш, что я должен делать, глупец-ш.

— Это точно, жадный, завистливый, озлобленный глупец, — заключила я, — но зачем же я тебе?

— Не знал-ш, что ты-ш каши Кирима, хотел-ш убить…

— Меня уже просветили как именно, что мешает сделать это сейчас?

Вариши молчал, а в голову к нему лезть не хотелось, отвернулась к иллюминатору.

— Узоришь, а почему ты стал пиратом? — не знаю, почему задала этот наиглупейший вопрос, даже не надеясь на ответ.

— Ненавижу барги, — он раздраженно зашипел, — мы жили на своей Умашил, пришли, принесли свои технологии, забрали наши обычаи.

— Обычаи? Читала я про ваши обычаи, двое рвут на куски соплеменника, лучше молодую женщину, медленно убивая её, а все остальные стоят и наслаждаются зрелищем.

— Глупая-ш, ты не понимаешь, мы-ш пьём эмоции-ш, когда-ш кто-то умирает-ш эмоции сильные-ш, острые.

Что то такое говорил и Кирх и Широн.

— Но ведь есть же и другие эмоции, страсть нежность любовь.

— У нас-ш нет, мы же не похожи-ш на вас.

— А обойтись, без этого нельзя?

— Я же сказал-ш, ты не понимаешь, вы же идите-ш и пьёте, для нас-ш это как еда-ш.

— То-есть жизненно необходима?

— Да-ш, — он почти касался моего плеча своим раздвоенным языком, но я не обращала на это внимание.

— Как же обходятся другие? Широн? — почему то я растерялась.

— У него-ш для этого-ш есть женщины, он как то-ш научился-ш пить их эмоции-ш.

— Но он не причиняет им вред! Не делает больно!

— Не знаю-ш.

Я вздохнула, вот это новость, как же не хочется умирать во цвете лет.

— Ты странная, — произнёс вариши спустя пару минут, — даже сейчас не боишься.

— Ну почему же, боюсь, — грустно ответила.

— Твой страх-ш не вкусный-ш, он как у воина, который-ш по своей воли-ш, идёт в бой зная-ш, что умрёт-ш.

— А что дёргаться, если выбора нет, — усмехнулась.

— Ш-ш, твоя песня-ш, она вкусная-ш.

— Что? — до меня начал доходить смысл слов, что сказал тогда Кирх, а сейчас Узоришь. Вот почему в записях нет смысла, запись не может передать эмоцию. И вот почему тогда Узоришь разозлился. « Будешь петь, будешь жить» говорил вариши, теперь всё происходящее обрело другую окраску. — Мне надо подумать, — я прикрыла глаза.

Мимо проносились образы, когда я пела впервые, меня слышали шурхи, и они были удивлены. Потом Узоришь. Танго говорил, что пленники на пиратском корабле не получали даже воды, а мне предложили не только воду, но и пусть и кошмарную но еду. И это случилось после того, как спела. На Земле я не чувствовала, что транслирую какие то эмоции, через песни. Возможно, это сработала трансформация, я же изменилась внешне, может, поменялось и ещё что то. Или священное озеро шурхов, тогда я то же чувствовала, что меняюсь. В памяти возник образ Лиши, я заметила, что она впала в некое подобие транса, тогда и Широн и Кирх были как загипнотизированные. Наверное, это происходило, потому, что я тянулась через песню к Танго. На сердце потеплело, мой Танго. Узоришь прав, я глупа, если поверила в предательство любимого. Моего мужа.

Катер дёрнулся, опускаясь на платформу и затих. Я открыла глаза, когда Узоришь расстегнул на мне ремень. Встала, повинуясь его жесту, и направилась к выходу. Ожидала, что попаду на нижнюю палубу большого корабля, но это была планета, совсем маленькая. Окруженная прозрачным куполом, типа того, что был у Широна, на спутнике.

— Какая маленькая планета.

— Это астероид-ш, здесь наша база-ш.

— И вас до сих пор не нашли? — в ответ почувствовала, довольное «спасибо тому глупцу, что летает теперь в открытом космосе» «Предатель, — мстительно подумала я, — туда тебе и дорога».

— «Куда её?» — услышала шипение другого вариши.

— « Отведёшь в мои покои, ей надо отдохнуть и успокоится».

— «Узоришь, ты, что беспокоишься о рабыни?»

— « Отведи ко мне, и будь предельно осторожен, у неё хрупкие кости и нежная кожа, не повреди, Кашон».

Тот пожал плечами и схватил меня за руку, впиваясь когтями. Тут же получил удар хвостом от Узориша, когда я невольно зашипела от боли. Отлетел в сторону, встал. Похоже, удар, который мне бы переломал все рёбра, не причинил ящеру никакого вреда, он только поклонился Узоришу и указал мне направление. Я пошла, поглаживая ранки от когтей на запястье. В скале был сделан проход, он спускался вниз почти, по спирали, в стороны от него уходили коридоры. Где то по моим ощущениям на втором уровне от поверхности, мне указали на коридор, который кончался комнатой. Из неё были проходы в другие комнаты, отдельные. Мне снова указали, куда я должна идти, и когда переступила порог, за моей спиной с шелестом опустилась мерцающая плёнка. Попробовала надавить на неё указательным пальцем, плотная и чуть щиплитца. Огляделась, я стояла в круглой комнате диаметром около двадцати метров. Часть стен задрапировано тканью, здесь же кровать, низкая, на массивных ножках, где можно с комфортом развалится вдвоем, а то и втроём, небольшая тумбочка, несколько пуфиков. Я заметила, что на таких любили сидеть вариши. Ещё один проход, завешенный шторами. Заглянула туда, душевая, туалет. «Ну, спасибо Узоришь, за такие апартаменты» — прошептала себе под нос.

— Нравится-ш?

— Я здесь на долго? — обернулась к прозрачной плёнке, за которой стоял Узоришь.

— Может быть-ш навсегда, — он открыл пасть, показывая белые мелкие зубки, — здесь-ш не проходит никакой сигнал-ш, командор тебя не найдёт-ш.

А вот это уже плохо, если до меня не сможет докричаться Мио, то они не этого пирата. А я… кто знает, на что способен Узоришь.

— Помойся-ш, воду-ш можешь не экономить-ш, тут замкнутая-ш система-ш.

— Спасибо, — горько усмехнулась, глядя на вариши.

— Ты жива-ш, чего тебе ещё нужно-ш?

Я села на кровать, оглядывая комнату, просторная камера, с удобствами, не то, что прежде. Узоришь ушел, а я подумала, что он прав, надо освежиться, нырнула в душевую. Струйки воды стекали с тела, унося с собой беспокойство. Постой! — остановила себя, почему так хорошо, я сейчас в панике на себе волосы должна рвать, а мне так спокойно. И вдруг пришло осознание, я положила ладонь на живот. Танго, во мне живёт часть тебя. Мой суровый командор Кирим, мой нежный любовник, мой любимый муж. Душа наполнилась светом, жарким, согревающим весь мир, всю вселенную. Качнула бёдрами, в такт мелодии в моей голове и запела:

Луч солнца пробудил цветок лесной, Вновь бродит всюду май, растаял снег. Всё лучшее приходит к нам весной, Ты стань моей весной навек!

Я пела под струями воды, пела ему. Закрыла глаза и двигалась в такт мелодии. Теперь было не важно, что меня услышат враги. Я пела ему, и знала, что он слышит. И спешит ко мне. Чудилось, что это не вода сейчас течёт по моему телу, а его руки, гладят, ласкают. Грустно вздохнула, закончив. Обернулась полотенцем вышла из душа, и застыла, не зная, что делать. Прямо за мерцающей плёнкой стоял Узоришь, закатив глаза и чуть покачиваясь. За его спиной, было ещё штук пять варишей, и все в таком же состоянии. Я с минуту наблюдала эту, картину боясь, пошевелится. Что это, реакция на мою песню?

— Узоришь, — тихо позвала.

Ящер вздрогнул, и открыл глаза. Зашипел. Остальные то же зашевелились, и начали уходить.

— Что-ш ты делала-ш?

— Мылась, — я пожала плечами.

— Тебе это доставляет такое удовольствие?

— Ну, в общем, это конечно приятно, — я проследила, как последний из варишей ушел, — а что это было сейчас?

— Ш-ш, я говорил-ш, твои эмоции.

— Но ведь это не страх, не боль…

— Твоя боль-ш, не вкусная-ш, а вот песня-ш, — он убрал плёнку и вошел в комнату, прошел, сел на один из пуфиков, — я не буду заставлять тебя петь, но, что я должен сделать, что бы ты сама захотела?

Вот это поворот! Самый жестокий пират, получает кайф, от моего счастья, и спрашивает, что ещё может сделать.

— Узоришь, — я аккуратно присела на соседний пуфик, — если для тебя это важно, я могу петь. Но в плену, понимаешь, как бы не была красива клетка, это всего лишь клетка.

— Ты-ш каши, моего врага-ш.

— Я хотя бы, — пожала плечами, — попыталась тебе объяснить…

— Кто ты-ш? ведь ты не барг-ш, с какой-ш ты планеты-ш?

Я вздохнула, отвернувшись. Он не дурак, я слишком отличаюсь от обитателей этого мира.

— Не хочешь-ш говорить?

Я замотала головой, конечно, я не хотела говорить.

— Странная-ш, слабая-ш, смелая-ш, упрямая-ш, и с таким даром-ш…

В проёме появился Кашон, он отличался от остальных более светлой чешуёй, и светло-голубым, почти белым гребнем. Зашипел:

— «Узоришь, опять военный крейсер»

— «Разве у нас не работает камуфляж»?

— « Всё работает, но он следует прямо на нас, как будто видит…»

— «Пойдём, посмотрим».

Они ушли, а я улыбнулась, мой Танго услышал меня, и обязательно найдёт. Оделась. Есть опасность, что Узоришь разозлиться, когда поймет, как Танго нашел его убежище. Но доверимся провидению. Теперь я должна жить, и если для этого надо будет петь ящеру, я буду это делать. Я сидела на кровати, и ждала. Тревога не отпускала. Спустя час в проёме показался вариши.

— Как он-ш нашел нас-ш?

— Кто? — попыталась прикинутся, что не понимаю.

— На астероид-ш сейчас приземляется-ш десант барги, из крейсера-ш командора — ш Кирима! Как он-ш нашел нас-ш?

— Возможно, он нашел меня, — просто сказала, глядя в желтые глаза Узориша. Теперь юлить не было смысла, он сложил два плюс два.

— Каши-ш, — протянул вариши, вытаскивая оружие, — можешь продлить-ш себе-ш жизнь пока-ш поёшь.

Спасибо, Узоришь, на такой подарок даже не рассчитывала. Я прикрыла глаза:

Призрачно всё в этом мире бушующем, Есть только миг за него и держись. Есть только миг между прошлым и будущем, Именно о н называется жизнь.

После первой же строчки Узоришь закрыл глаза, и начал покачиваться. Я звала Танго, мечтая о том, что бы он успел. Не останавливаясь, с одной пени переходила на другую. Не помню, сколько успела спеть. Горло скребло от напряжения, когда в проёме показался Тан. Он застыл, глядя на меня, а я не замолкая, глазами показала на Узориша. Вошли ещё трое баргов из экипажа, он быстро обезоружили пирата, и я, наконец, замолчала. Устало опустилась на кровать, приложила руки к горлу. Очнувшись от транса, Узоришь накинулся на Танго и тут же получил смертельный удар. Упал, и в последнем проблеске сознания я услышала «Спасибо за песню».

Танго

Мио указал мне на точку, в которой я опознал астероид Лик-15, тот самый, который уже обследовали. Это не могло быть совпадением, пока крейсер на предельной скорости, шел по заданному направлению, мы с помощником перебрали все новшества, разработанные военным ведомством, за последние четыре года, что я отсутствовал. Было несколько интересных технологий. Одна из них позволяла укрыть довольно большой объект камуфляжем. Ввел в бортовой компьютер необходимые данные для распознавания, и тут же получил картинку с астероида. Ден-Бин присвистнул:

— Ого! Откуда у пиратов эти разработки? — он увеличивал, то один объект, то другой, находящийся на поверхности астероида.

— Думаю, от офицеров близких к комитету, — протянул я, вспоминая как представлялся Ломбо Ки, такой сдержанный, подтянутый. Как можно было заподозрить в нём предателя.

Откуда то изнутри, пришло тёплое чувство, радость, нежность. Моя звёздочка пела, она пела мне, я знал: «Луч солнца пробудил цветок лесной»… я чувствовал, как её нежная ладошка гладит мою грудь, вкус её губ на моих губах, что то ещё, что то очень важное. Несколько минут я стоял как зачарованный, растворяясь, в её чувствах. Что— то важное, но что?

— Прибываем, — сообщил дежурный пилот.

— Всем занять позиции, согласно расписанию, высадка, как только появится возможность. Дек, ты за меня.

— Командор, я справился бы не хуже.

— Там Катя, — ответил просто. Всем известно, что командору инструкция предписывает оставаться на крейсере, и от сюда руководить операцией, но не мог сейчас поступить иначе. И ещё, я был уверен, что там находится Узоришь, что он может сделать с моей каши, даже думать боялся.

У выхода столкнулся с Мио: «Танго, ты знаешь»? «Да, она там» — общаться дольше, не было времени. Мы бегом спустились на нижнюю палубу и сели в шлюпки. Скрываться смысла не было, если мы распознали их камуфляж, то они видели нас, как только мы вынырнули из подпространства. Нас встречали, и конечно не цветами. Стрелять никто не решился, повредить купол, это значило мгновенно убить всех, кто находится на астероиде. Мои люди знали, что где то здесь Катя и могут быть ещё пленники. Мы сражались за каждый коридор. На втором уровне мы с Мио целенаправленно пошли на зов, а мои люди продолжали отвоёвывать всё новые ответвления. Катя устала, я чувствовал, он она продолжала петь. Я буквально влетел в комнату, уже слыша её голос. Знал, что увижу её, но перед ней с оружием в руках стол Узоришь. Я застыл. Моя звёздочка не замолчала, она продолжала петь кивнула на варишии. Я аккуратно обошел его, он покачивался с закрытыми глазами, голос Кати ввёл его в транс. Кивнул появившимся парням, его быстро разоружили. Малышка замолчала, ухватившись рукой за горло. Узоришь придя в себя, кинулся ко мне, но я больше не играл в благородство, один удар мечом, и он свалился как подкошенный.

— Катя! — я кинулся к девушке, но столкнулся с силовым полем. Вернулся к вариши, нашел пульт управления, убрал препятствие и сгрёб в охапку мою девочку. Из коридора доносился треск и крики. Мои руки дрожали, теснее прижимая мою каши.

— Катя, — я решил всё сразу ей рассказать, — эта женщина, я был с ней очень давно, ещё до ранения.

— Да, — её голос, чуть хрипловатый, — Кадиша очень красива.

— Откуда ты знаешь её имя?

— Ломбо просветил, это он её подослал.

— Почему ты ушла, так быстро? Даже не дав…

— Мне было больно, Тан, очень больно, но всё равно, прости. С другой стороны, — она вдруг отстранилась, — ты не нашел бы Узориша.

Я вздохнул и прижал её к себе.

— Мой неугомонный огонёк, он же мог тебя убить, — я сильнее стиснул ее, представив это.

— Вообще Ломбо вёз меня к нему, потому, что я каши командора Кирима. Только он не знал, что мы уже знакомы.

— Ты знаешь, где эта сволочь. Его будут судить и накажут за предательство.

— Его уже наказали, первый раз мне было, не жаль живое существо.

— Узоришь?

— Да, он просто застрелил его, и взорвал катер, — она поглаживала мою грудь, а я чувствовал тепло её руки, через форму.

В проёме показался Мио, он внимательно посмотрел на нас, и мне показалось, что он улыбается.

— Сестра, ты скажешь?

— Позже, — моя звёздочка улыбнулась так лукаво.

— Вы о чём? — я переводил взгляд с Кати на Мио, — я опять чего— то не знаю о тебе? — обхватил её лицо, ладонями вглядываясь в смеющиеся глаза.

— О нас! — она потянулась за поцелуем.

А я так давно мечтал о её губах, что, не задумываясь, овладел ими. Со всей страстью, на которую был способен. Тут вспышкой пришло понимание, о чём она говорит. Я отстранился.

— О вас? Каши, милая, о вас?

— О нас, — она положила ладошку на живот.

Никогда я не чувствовал ничего подобного. Счастье горячей лавой разливалось внутри, заполняя всё моё существо. Я задохнулся.

— Катя, ты, — трудно было протолкнуть воздух в лёгкие, голова загудела, — у тебя будет малыш?

— Нет, — она положила пальцы мне на губы, — малыш будет у нас.

Наверное я никогда так не смеялся, даже в детстве. Подхватил на руки девушку, прижал к себе и смеялся, заливисто, громко.

— Командор, — раздалось от дверей, настороженное, — что с вами? — Аис непонимающе смотрел на меня.

Я не смог ответить, всё ещё не мог поверить, что стану отцом. Моя звёздочка, моя жена, мой свет, моя жизнь, она делает мне такие подарки.

— Мио, он, что от счастья сошел с ума? — не дождавшись от меня ответа, спросил Аис.

— Да, немного, думаю, когда тебе скажут, что ты станешь отцом, ты то же слегка двинешься рассудком.

— Командор! Катя! Вы, здорово!

Я, наконец, смог вздохнуть полной грудью.

— Надо пойти к Зордеку.

— О, нет, Тан, я не сейчас рожать собираюсь, — она улыбнулась мне.

— Как это рожать? — я внимательно смотрел в её голубые глаза.

— Как все остальные. Как по— твоему появляются дети? — она растерянно смотрела на меня.

— Наши женщины не вынашивают сами детей, — я проследил, как у Кати округлились глаза.

— То есть как это?

— Я не знаю подробностей, но у женщины забирают зародишь, и дальше он растёт в инкубаторе, это исключает многие проблемы с мамой и малышом.

— Я не позволю, — она отодвинулась от меня и прикрыла живот обеими руками, — Тан, я не позволю это сделать!

— Постой малышка…

Радость, которая только, что плескалась в глазах каши, сменилась страхом, таким же сильным, как тогда, в душевой у Зордека. Её глаза наполнились слезами.

— Катя, — не смотря на её сопротивление, я обхватил её руками, не давая вырваться, — Катя, не бойся, будет, так как ты скажешь, милая, что с тобой?

Её трясло, она всё ещё пыталась вырваться, всхлипывая. Да что же опять не так?

— Милая, — я поставил её на ноги, развернул к себе, заглядывая в глаза, — не бойся, я не позволю сделать по другому, ты веришь мне?

Она смотрела на меня несколько секунд, полными слёз глазами, потом, неуверенно кивнула. Катя шла на шлюпку, обхватив себя руками, она больше ничего не говорила. Моё сердце разрывалось. Милая звёздочка, откуда мне было знать, что ты так отреагируешь, на, казалось бы, простые слова. Следом за нами шли Мио и Аис.

Зордек встретил нас на крейсере, он, что то хотел сказать, но Мио встал перед нами и положил лапы ему на виски. В каюте Катя села на кровать и молча принялась изучать рисунок на полу, по прежнему обнимая себя, как будто не могла согреется.

— Катя, что с тобой, — Зордек сел рядом, — Мио мне всё показал, у нас это обычная практика.

— Нет, — она покачала головой, — Зордек, я чувствую, что нельзя, — она вскинула на него глаза, — понимаешь, не могу объяснить, но чувствую.

— У тебя всё необычно, — он качнул головой, может ты и права. Мио сказал, что их женщины сами вынашивают потомство. Только, Катя, я сам буду наблюдать тебя, хорошо?

Друзья ушли, я сел рядом, притянул к себе свою каши. Я всё ещё чувствовал её страх.

— Я очень боюсь за тебя, милая, но сделаю, так как ты скажешь. Ты не раз доказала, что знаешь, что делаешь, — почувствовал, как она расслабилась и прильнула ко мне.

Позже Зордек объяснил, что резкая перемена настроения, это воздействие гормонального всплеска, связанного с беременностью. Женщины вынашивают ребёнка девять месяцев, и всё это время могут быть подобные всплески. Представьте, девять месяцев! Я почувствовал, как начинаю паниковать, а Катя, сидевшая тут же улыбнулась, подбадривая меня. После бурной ночи она вообще как то успокоилась. Я осторожно поинтересовался, как быть с этими «бурными ночами». Зордек вопросительно посмотрел на неё.

— Тан, если будет, что то не так, я скажу, — в её глазах опять плясали озорные искорки

— Я полностью полагаюсь на интуицию Кати, — поддержал её Зордек.

Вернувшись на Луку, составил подробный отчёт со всеми моими наблюдениями и выводами. В конторе провели масштабную проверку и выявили ещё двоих офицеров, торгующих военными тайнами. Кто знает, сколько жизней на их счету. Катя попросила меня свозить её к Широну, взяли с собой Мио, и провели отличный вечер на Купи. Моя каши пела и танцевала, показывая движения девушкам. Похоже, у них даже стало, что то получаться. Мио попросил показать танец с огненными шарами, который она танцевала на Кватиси. Это было действительно волшебно. Барабанов, правда не было и Мио использовал какой— то бочонок, как ударный инструмент.

Моя каши поведала мне о разговоре с Ушаром, об особенностях их расы. Чем занимаются наши аналитики…, отправил очередной отчёт в центр. А сам подумал, что моя звёздочка за несколько недель умудрилась выяснить больше сведений о трёх расах, чем целый отдел аналитиков. Широн попросил Катю спеть варишам, на Умашил. Смутилась, она до сих пор так забавно смущается. Но подумав, моя звёздочка согласилась. Через неделю мы отправились на планету варишей. Это планета— пустыня, тут почти нет растительности, за исключением городов, наполненных фонтанами и пышной зеленью. Широн привёл нас в большой храм, посвящённый их кровавому богу. Но это было единственное место, защищённое от палящего солнца, и способное вместить всех желающих. Катя смело ступила на алтарь, на котором когда то приносили жертвы и запела. Звуки отражались от стен, создавая необычную акустику. Я стоял рядом и понимал, даже скорее чувствовал, что все слова обращены ко мне. На всякий случай, здесь дежурил весь экипаж моего крейсера. Я просто боялся за мою девочку. Но как только зазвучала песня, все вариши застыли соляными столбами. А Катя всё пела, смотрела на меня своими голубыми озёрами, улыбалась, и пела. Из храма мы ушли раньше, чем вариши очнулись.

— Как странно, у нас на концертах, подпевают, хлопают, пританцовывают, а тут просто стоят, но я чувствую такую отдачу, они действительно пьют эмоции. Это так необычно.

— Потому, что ты поёшь мне?

— Конечно, мой каши!

— Как ты назвала меня каши? Но ведь это относится к женщинам, — я улыбнулся.

— Тогда придётся найти новое название, потому, что ты значишь для меня не меньше, чем я для тебя.

Я обнял мою маленькую, отважную девочку. Говорят, что нельзя обогреть весь мир, у неё это получается.

Зордек посещал нас каждую неделю. Ему пришлось буквально сражаться в центре, за разрешение Кате вынашивать самой ребёнка. В конце концов, Зордек позвал Широна и Мио, им вместе, всё — таки удалось убедить комиссию, что решение девушки надо уважать. После этого мне Мио сказал, что если, что то пойдёт не так, то можно улететь на Кватиси, племя не даст в обиду свою дочь, тем более что там очень скучают по Кате. Очень скоро стало известно, что мы ждём не одного ребёнка, а двоих. Теперь стало понятно панику Кати. Дело в том, что при извлечении эмбриона, врачи выбирают только один из зародышей. Конечно, она не могла знать, но ведь она же мауми, она просто чувствовала. Я не решился рассказать это Кате, но в очередной раз убедился в её способностях, предвидеть. Ещё через какое то время Зордек сообщил, что будет две девочки. Я был на седьмом небе от счастья. У меня появятся две маленькие звёздочки. Родители очень переживали за Катю. Мама даже попыталась убедить её доверится врачам. На это моя малышка улыбнулась, обняла маму, и пообещала, что будет очень осторожна. Мы ещё несколько раз летали к варишам. На выступления моей каши, съезжались из соседних городов. Ей предлагали оплату, но Катя на отрез отказалась, заявив, что это важно для неё. А я просто знал, что она всё ещё жалеет Узориша.

Моей малышке было довольно тяжело с большим животом, срок вынашивания подходил к концу. Она не жаловалась, но я чувствовал, как у неё болит спина, как мог, помогал ей. Никогда не видел у женщин такого огромного живота, но стоило мне посмотреть на Катю, её счастливую улыбку, и я успокаивался.

Однажды, посреди ночи я почувствовал, как она встаёт, конечно, она вставала каждую ночь, но сейчас она не торопилась в туалет. Почувствовал тревогу.

— Каши, что случилось?

— Тан, твой катер, сможет доставить нас на Кватиси?

— У тебя большой срок, перегрузки опасны.

— Танго, я должна рожать в священном озере, и ещё, лететь надо прямо сейчас.

— Я сообщу Зордеку, — я потянулся за коммуникатором.

— Нет, милый, нет времени, — она говорила очень спокойно, но я чувствовал её напряжение.

— Катя, что происходит?

— Скажем так, срок поставили не верно.

— Но если всё начнётся в полёте.

— Я буду спать в мед капсуле, это немного замедлит процесс. Поторопимся.

Беспокойство сжало моё сердце.

— Тан, всё будет хорошо, только надо поторопиться, и не надо никому говорить, — она улыбнулась.

Я подхватил её на руки и почти бегом спустился в ангар. Уложил каши в мед капсулу. Она снова улыбнулась мне, прежде чем закрыть глаза. Купол ангара бесшумно открылся, но вдруг сработали датчики безопасности. Я взглянул на монитор, в ангар входил Мио. Ну, конечно, у них же с Катей постоянная связь. Впустил его в катер, и мы поднялись в небо. Нырнули в гиперпространство, так добираться гораздо быстрее. Мио тронул меня за рукав, я повернулся к нему.

— Танго, Зордек арестован.

— И по какому же обвинению? — я был в негодовании.

— Что — то связанное с опытами над людьми, я не понял. Всю информацию, которая была у него, забрали. Он только успел сказать, что бы я хватал вас с Катей и летел на свою планету.

Я пошел в мед отсек, моя малышка спала, она опять всё сделала верно. Мио остановился за моей спиной.

— Мио, она проснулась посреди ночи и сказала, что надо срочно лететь.

— Конечно, она же мауми, разве ты забыл?

Я не отходил от Кати все четыре дня, пока мы летели. Постоянно проверял показания капсулы. На Кватиси нас ждала целая делегация. Лия ощупала Катин живот и кивнула. Её хотели положить на носилки, но я не позволил. Моя девочка проснулась, когда я, раздев ее, опустил в озеро. Лия стояла рядом, когда начались схватки. Катя сжала мою ладонь, я с беспокойством смотрел на неё, но Лия улыбнулась. Не знаю, как мне удалось это разглядеть на почти кошачьим лице, но я знал, что всё идёт нормально. Через полчаса на свет появились две малышки, девочки со светлой как у матери кожей, чёрными волосами и фиолетовыми глазами. Это было чудо, вернее два маленьких чуда.

— Жаль, то у них не такой цвет глаз как у тебя, — рассматривая крошек, которые прижимались ко мне и тихонько вякали, — произнёс я.

— Ничего, у сына будут мои глаза, — засмеялась Катя.

Она хотела подняться, но Лия остановила её « надо полежать в воде, что бы быстрее зажило». Я сидел на краю озера прижимая к себе сопящих малышек. Они уже поели, правда, совсем чуть чуть. Я смотрел на каши, а она смотрела на меня.

— Катя, а про сына, откуда знаешь?

— Просто знаю, но для этого ты должен постараться, — она засмеялась, эхо отразилось от стен.

Через пару часов пришла Лия и ещё одна женщина. Они забрали у мен девочек, я, было, хотел возмутиться, но женщина, что то пискнула, а Катя захихикала.

— Что? — я в растерянности посмотрел на каши.

— У шурхов обычай, в первую ночь после родов пара должна соединится в священном озере. Разве ты не соскучился? — она лукаво улыбнулась мне.

— Очень, — от мысли, что я наконец, снова буду с моей каши закружилась голова, — звёздочка моя.

Я с нежностью гладил её набрякшую грудь, значительно уменьшившийся животик. Целовал её лицо и шею, и с наслаждением слушал её стоны.

Эпилог.

Семь лет спустя. У водопада играли две девочки, это были самые необычные девочки на Луке. Я смотрел на них, такие одинаковые и такие разные. Они то ссорились, то мирились. Теперь у меня было три звёздочки. Как то Катя сказала, что одна из них будет исследователем, учёным, а другая станет певицей. Они унаследовали дар матери, и зачаровывали своими голосами, пели они обе очень хорошо, но когда их голоса сливались, это звучало волшебно. Из дома вышли Катя и моя мама, с двух летним внуком на руках. Он родился таким, как говорила мая каши, во всём похожим на меня, только глаза как голубые озёра. Катя обвила меня за талию, положив голову мне на грудь.

— Тан, я так соскучилась.

— Ну, да, я чмокнул её в макушку, — мы ведь не виделись почти час.

— Целый час, — потянулась, прижимаясь теснее.

— Посетителей принимаете? — Зордек подхватил девчушек, которые едва завидев его, бросились на встречу, — вот, привёл сыновей, познакомится.

Катя оторвалась от меня и внимательно посмотрела на мальчишек, двенадцать и пятнадцать лет. Потом, что то для себя решив, задорно кивнула:

— Пойдёмте в дом, а дети сами могут поиграть.

— Но тут водопад, каши, — я недоумевал.

— Поверь, с этими мальчиками им ничего не страшно, — она улыбалась.

— Так же как тебе со мной? — я притянул её к себе.

— Да! Зордек, — она повернулась к доктору, — вы останетесь с ночёвкой? мы можем устроить фаер шоу, я ещё пару трюков изучила. Мио с барабанами будет, и Широн с девушками.

— Уговорила! — он повернулся к ребятам, но те уже играли в мяч с моими дочерями.

Все остальные отправились в дом, а я ухватил Катю за руку, развернул к себе:

— А ну-ка, скажи, моя мауми, что будет в нашей жизни дальше?

— Как что? Ещё одна девочка, я, что не говорила?

Конец.