10

Глава 10

Катя.

Мне на лицо брызнули водой. Открыла глаза, приподнялась на локтях. Рядом на корточках сидел довольно красивый парень, навскидку лет пятнадцати, и с любопытством рассматривал меня. Протянул стакан воды. Я села и с удовольствием выпила её. Он светло улыбнулся.

— Не знал, что бывают существа так похожие на нас. Кто ты? — он забрал стакан, налил ещё и протянул мне.

— Катя, я барги, — заученная легенда сама слетела с языка, — мутант. А что это за планета? И …вы же убили Кирха!

Я осмотрела помещение, в котором находилась.

— Ты, что ж жалеешь его, раздался за спиной низкий мужской голос.

— Нет, наверное, но так легко убить разумное существо…

— Надо было позволить ему догнать тебя? — передо мной стоял пожилой мужчина с чёрными крыльями.

— Где я? — спросила вместо ответа.

— Это планета Азил.

Где то снаружи раздалось хлопанье крыльями, и в помещение вошли ещё двое мужчин. Тот, что был постарше, имел серые перья на крыльях, а по моложе такие же белые, как и у мальчишки.

— Возьми, — мальчик протянул мне стакан, — я и его выпила с удовольствием, видимо сильно сухой воздух, — меня Амс зовут.

Я с благодарностью кивнула. Снова осмотрелась, странная круглая комната, с двумя проёмами вместо дверей. На полу множества матрасиков, подушечек, рядом низенький столик, на котором блюдо, наполненное какими— то фруктами, кувшин с водой.

— Амс, ты удовлетворил своё любопытство? Теперь ступай домой, там мать, наверное, волнуется, — произнёс чернокрылый, обращаясь к мальчишке. Потом повернулся ко мне, — меня зовут Бахт, я старейшина этого поселения. Вариши убили потому, что он нарушил закон Азиленов. Никто, кроме нас не имеет права ступать на землю Азила, наказание одно — смерть.

— Значит меня то же…, — я проглотила ком.

— Не бойся, женщин это не касается. У нас мало женщин, поэтому ты завтра сделаешь свой выбор, станешь женой одного из азеленов.

— Я не собираюсь за муж, — вскочила на ноги, но почувствовала на своей левой ноге тяжесть, опустила глаза, присвистнула, — а это что?

На моей лодыжки, красовался браслет, к нему была припаяна длинная, тонкая цепь.

— Милая, ты ведь не умеешь летать, — ко мне подошел мужчина, взял мою руку, и коснулся её губами, — это для твоей безопасности. Меня зовут Нами.

— Вы своих женщин сажаете на цепь, для их безопасности? — уточнила я, но похоже, моего сарказма ни кто не оценил, поэтому добавила, — как сторожевых псов?

Крылатые переглянулись, а Нами потянул меня к одному из проёмов. Я выглянула наружу. Это была башня диаметров метров семь, снаружи по всей окружности имелся выступ, что то вроде балкона с метр шириной. Крыша закрывала не только основное помещение, но и этот балкон, создавая тень. Посмотрела вниз, да, высоковато, метров двадцать пять, может больше. Цепи хватало как раз до начала балкона.

— Теперь понимаешь? — Нами заглянул мне в глаза.

— Теперь, понимаю, вы решили, что я буду учиться летать.

— Но это не возможно, у тебя нет крыльев!

— Это был сарказм, — пробубнила, возвращаясь на место, где сидела.

Цепь жутко раздражала, и я намеренно громко гремела ей об каменный пол.

— Катя, — задумчиво протянул чернокрылый, — не слышал у баргов такого имени.

Я молча села на матрасик, подтянув к себе ноги, обхватила их руками и устроила подбородок на коленях. Моё статус менялся всё стремительнее.

— Само и Нами будут охранять тебя ночью. Кстати Нами не женат, присмотрись, хороший воин…

— Я не собираюсь никого выбирать, у меня есть свой мужчина!

— Тебе всё равно придётся сделать выбор, или его сделают за тебя, а так, можешь выбрать даже двоих, если захочешь. Или поменять потом, у нас женщины свободны.

— Это я уже поняла, — снова громыхнула цепью.

— Катя, — Бахт стал напротив меня, сложив руки на груди, — твоего мужчины нет на этой планете, а если он прилетит, его ждёт та же участь, что и вариши, с которым ты была. Смирись, у тебя ночь, что бы подумать, — он постоял немного, но, не дождавшись ответа, вышел на балкон, слышно было, как захлопали его крылья.

— Если станет одиноко, позови, я буду рядом, — произнёс Нами, уходя на балкон вслед за Само.

Я взяла с блюда фрукт, похожий на яблоко, что то меня настораживало, в задумчивости покрутила его в руках. Интересно, у них тут, что вредители водятся? Подумала, заметив отверстие у самого черенка. Положила обратно. Налила в кружку воды, выпила. Странно, красивые, как с картинки лица, точёные тела, да, очень красивые люди, слишком. Убивают тех, то попадает на их планету, женщин забирают себе, садят их на цепь. Красивы как ангелы, как демоны коварны. Посмотрела в пустой проём, голубое небо, два солнца. Направилась к выходу, противоположному тому, куда ушли азилены. Сколько хватало глаз, сухая, потрескавшийся земля, и несколько таких же башен как эта. Страшная планета. Присела у проёма, настолько близко, насколько хватало, длены цепи. Осмотрела браслет на ноге. Странный, замысловатый замок, отверстие под ключ. Браслет не снять, попробовать перетереть одно звено? Чем? Взяла цепь в руки и стала водить ей по углу проёма. Через несколько минут обнаружила волдыри на пальцах. До чего де нежная кожа, подумала в раздражении. Посмотрела на звено, чуть поцарапано. Прошло ещё некоторое время, я всё ещё старалась перетереть цепь. Уже понимала, что ничего не получится, но руки были заняты. Что ждет, мня завтра? Куча крылатых, красивых, но жестоких мужчин. Вновь посмотрела на натёртые пальцы. Должен быть выход. Надо только найти его. Побрела к кувшину. Такой сухой воздух, пить хотелось постоянно. Через пару часов оба солнца, как то сразу скрылись за горизонтом, стало темно. Но вскоре взошла луна, не желтая, как у нас, голубая. Хотелось выйти на балкон, прижаться к холодной кладке стены, но всё на, что хватало моей «свободы», это край проёма. Прижала голову к камню. Луна освещала крыши других башен. Прикрыла глаза, всем существом потянулась к Танго. Не особо любила романсы, но сейчас…

Ночь светла, над рекой тихо светит луна, И блестит серебром голубая волна. Тёмный лес, там, в тиши изумрудных ветвей, Звонких песен своих не поёт соловей.

Сейчас особенно не хватало аккомпанемента, романс предполагает проигрыши.

Под луной расцвели голубые цветы, Они в сердце моём разбудили мечты. К тебе грёзой лечу, твое имя шепчу, Милый мой, нежный мой о тебе я грущу.

На секунду почудилось, что вижу Танго, и почему то рядом с ним молодого шурха.

Ночь светла, над рекой тихо светит луна, И блестит серебром голубая волна. Эту ночь, при луне, на чужой стороне, Милый мой нежный мой вспоминай обо мне.

Выдохнула последние звуки, приоткрыв глаза, посмотрела на голубую луну. И вдруг поняла, что я не одна. Резко обернулась. Нами стоял посередине комнаты, с расправленными крыльями. Практически загораживая, всё, что скрывалось за его спиной. Если бы цепь позволила, отошла бы ещё дальше. А так, просто прижалась плотнее к стене. Было как то жутковато. Он медленно приближался. Осмотрелась вокруг, но в качестве оружия можно было использовать только кувшин. Нами всё приближался, тяжело дыша.

— Твоя песня манит, я обещаю, если ты выберешь меня, то ни секунды не пожалеешь об этом. Его руки прижали мои плечи к стене, он склонился, похоже, для поцелуя.

— Только попробуй, — прошипела я.

— Я не нравлюсь тебе? — выдохнул прямо в губы.

— Разве я не сказала, что мне нужен другой!

— Катя, — он медленно приближал лицо, — я готов делить тебя с другим, но милая, вбери меня, умоляю…

Я решительно резко согнула коленку, может тут женщины и не защищают свою честь, это их дело. Для Нами удар в пах коленом был сюрпризом… не приятным. Он отшатнулся, схватился за причинное место, с удивлением поднял на меня глаза, пытаясь протолкнуть воздух в лёгкие.

— Я предупреждала!

— Катя, это больно, — с трудом выдавил он.

— Сочувствую, — произнесла, без намека на сочувствие, — но ты тут, что бы охранять?

— Он, не имел права переступать порог этой комнаты, — раздалось от входа, — если ты пожелаешь, я сообщу старейшине о произошедшем, и нами будет наказан.

— Что? — я ошарашенно посмотрела на Саши, — вы убьёте своего родича?

— Он нарушил закон, если ты считаешь, что он достоин наказания, я сообщу…

— Послушай, Саши, ничего не было, а за свою глупость он уже поплатился.

Саши всё ещё стоял в проёме, глядя то на меня, то на Нами.

— Из вас получилась бы красивая пара.

— Нет, — качнула головой, — есть тот, кого я жду, пойми, я чувствую его, и знаю, что он чувствует меня. Это удивительно, кто ещё может подарить мне такое чувство.

— У нас всё по— другому, мы добиваемся женщин. Нами, тебе следует выйти.

Парень, с какой— то обречённостью посмотрел на меня и вышел. Я расслабилась, подошла к кувшину, и вылила остатки воды в кружку. Саши то же вышел, оставив меня одну. Я свернулась калачиком, обняв одну из подушек и уснула. Проснулась от жажды. Солнце уже встало. Здесь была тень, но сухой горячий ветер не приносил облегчения. Кувшин опустел ещё ночью. В проёме появился нами с другим кувшином.

— Я принёс тебе воды, — произнёс улыбаясь. «Выпей милая, и ты, наконец, станешь моей» услышала у него в голове.

Он не стал переступать порог комнаты, просто поставил кувшин на пол, так что бы я смогла его взять, и снова улыбнувшись, вышел. Попыталась облизнуть губы, слюны почти не было. Что получается, он решил меня опоить? Что это может быть? Скорее всего, что то возбуждающее. Спасибо шурхи, я теперь знаю, что меня ждёт. Снова легла, так легче, закрыла глаза. Танго, где ты? И друг услышала, нет, скорее почувствовала, что он ответил: «Жди милая моя, жди моя звёздочка!» улыбнулась. Надо поспать, во сне время летит быстрее. Организм настойчиво требовал пить. Уже не получалось не думать об этом. Показалось, что язык распух.

— Разве нашей гостьи не хватило ночи, что бы отдохнуть?

Гостьи? Усмехнулась про себя, скорее пленнице, гостей на цепь не сажают. Открыла глаза, заставила себя сесть. Взглянула на Бахта. Сказать ему, что в кувшине не вода, да он и так наверняка знает.

«Она плохо выглядит, усталая и губы сухие, — подслушала его мысли. Он посмотрел на блюдо с фруктами, — и ничего не ела. Да с ней будет тяжелее, чем я думал, упрямая, моя жена была такой же».

— Пора начинать, Катя, здесь двенадцать сильных молодых мужчин, которые будут рады подарить тебе счастье.

Покачала головой, говорить было бесполезно, им всё равно. Комната наполнилась мужчинами, надо бы встать, да ну их. Безразлично смотрела на азиленов, красивые тела, горящие глаза. Они что— то говорили, наверное, представлялись. Я сидела с открытыми глазами, обнимая подушку, а перед глазами всё начало медленно расплываться. Всё потеряло чёткость, сплошные цветные пятна. Почувствовала, как подбородок подняли, заглядывая в глаза.

— Тебе нужна вода, пей, — почти приказ.

Усмехнулась, поморщилась от того, что треснула губа. Ко рту поднесли стакан, почувствовала, чуть сладковатый запах. Попыталась отвернуться, не позволили. Собрала остатки сил, взмахнула рукой, стакан упал и разбился.

— Упрямица, тебя высушит этот ветер, — вскричал Бахт, — неужели он стоит этого?

— Да, — прохрипела.

— Старейшина Бахт, — раздался голос Саши, — на орбите Азила военный крейсер, они утверждают, что здесь силой удерживается женщина командора Кирима, они готовы открыть огонь.

— С каких пор военные нападают на мирные планеты, ответьте, что здесь нет женщин баргов, — он взглянул на меня.

Хотелось плакать, но слёз не было.

— Они утверждают, что она каши, — уже тише сказал азилен, — старейшина, если это так…

— Приземлился военный катер! — Раздалось от входа.

Несколько секунд Бахт молчал.

— Бери её, встретим гостей.

Меня отстегнули, подхватили на руки. Всё вокруг было как то не чётко, и я закрыла глаза.

«Сестра, — услышала в голове, что с тобой?»

« Пить хочу, здесь так жарко».

Танго.

Мы опоздали, на посадочной площадке нас встречал Широн, сложив лапы на животе.

— Где моя каши, — спросил, не успев ступить на землю.

— Каши? У командора-ш Кирима появилось-ш слабое место-ш? Катя твоя каши?

— Да, Широн, я могу разнести твою планету и буду в своём праве!

— Не кипятись-ш, пойдём-ш, — он спокойно повернулся ко мне спиной и пошел в тоннель.

Я следовал за ним. Уже знал, что Кати здесь нет. Где же ты моя звёздочка, с голубыми глазами? Мне предложили напиток и фрукты.

— Глава моего клана-ш увёз её, он отправился-ш на Умашил, в свой дворец-ш, но не добрался туда-ш. Что — то случилось-ш, его катер ищут, но обнаружили-ш лишь несонный след-ш от гиперпрыжка. Направление-ш не возможно-ш определить, на связь-ш не выходит. На сигнал-ш не откликается-ш.

— Почему ты отдал её? — опустив руки, тихо спросил.

— Ты же знаешь-ш вариши, мы не можем-ш сопротивляется воли-ш старшего. Она необычна-ш даже для землянки-ш. Я несколько-ш лет изучаю-ш их планету.

— Почему ты не пошел на контакт, когда я искал тебя?

— Я не обязан помогать барги.

— Широн, ты забрал её у пиратов.

— Она интересная-ш, и совсем не боится-ш меня, странная-ш. Про каши, ты уверен-ш?

— Уверен, я чувствую её, — встал, — я найду её, сейчас ей плохо, надо поторопиться.

— Думаешь-ш, она жива-ш?

— Знаю, Широн, знаю!

Я уже уходил, когда услышал за спиной:

— Я-ш не враг-ш Кати, если-ш нужна-ш помощь, я помогу-ш.

Не оборачиваясь, кивнул, впервые разговаривал с вариши на равных. Но где же моя каши? На нижней палубе уже ждал Мио.

— Танго, надо спешить.

— Ты знаешь куда?

— Да, это очень далеко. Пилот в курсе, крейсер перейдёт на гиперускорение, как только получит твой приказ.

Поднёс коммуникатор ко рту:

— Дек — Бин, если вы готовы, стартуем немедленно!

— Да, командор! Ждём вас на мостике.

Всё во мне свернулось тугим клубком, когда я узнал название планеты. Как это старого ящера занесло на Азил. Предчувствие чего— то недоброго всё сильнее сжимало грудь. Моё солнышко в опасности и тоскует, как она тоскует, зовёт. На Азиле живут люди с крыльями, довольно продвинутые в технике, но со своими странными законами. Которых придерживаются неукоснительно. И на моей памяти ни одна женщина, ступившая на их планету не покинула её больше. Планета не большая, всего то двенадцать поселений. Таким образом, они обновляют кровь. Мио положил лапу мне на плечо, я обернулся.

— «Танго, там, что то нехорошее, я не знаю, что, но мне очень тревожно».

— «Мы на пределе, Мио, у нашего крейсера большая скорость», — кого я успокаиваю, его или себя?

— «Я слышал её песню».

— «Да, я то же» — вздохнул.

Несколько асов спустя, мы вынырнули около Азила. Сканеры сразу обнаружили катер вариши. Правда, он совершил аварийную посадку, но корпус был цел. Я знал и без этого, что Катя здесь. Отправили на планету сообщение, приготовили катер. Азилены медлили с ответом, и я махнул рукой, — «Спускаемся!» со мной отправились Мио и Зордек. Трап уже опустился на землю, когда над нашим катерам появилось восемь крылатых людей, все были вооружены. Я уже сталкивался с их световым оружием, лёгкое, практичное, но бесполезное в безвоздушном пространстве. Предупредил, остальных, что бы ни в коем случае не ступали на землю, сам то же остановился на трапе. Я готовился к переговорам, пока не увидел на руках одного из мужчин, свою каши. Этот имел серый цвет крыльев. Значит, женат и уже несколько лет, это успокаивало, значит, по их закону, она ещё никому не принадлежит. Азилен с лёгкостью держал её хрупкое тело, а она не шевелилась, её левая рука безвольно повисла, глаза были закрыты. Я забыл обо всём на свете, в несколько прыжков оказался возле него. Удивлённо посмотрел на меня, когда я приблизился, но я не обращал внимания на него. Неужели Катя без сознания? Бледная, с потрескавшимися губами. Я немедленно выхватил у азилена свою девушку. Нет, в сознании, но слаба и обезвожена. Рядом появился чернокрылый пожилой мужчина, в сопровождении двух, с белыми крыльями.

— Вы нарушили закон!

— Закон! — я в ярости взглянул на него, — ваш закон предписывает держать женщин в плену, и не давать им воды?

Я вернулся к трапу и кивнул помощнику:

— Принеси попить.

— У неё было всё, что необходимо, но она не пожелала ни есть, ни пить.

У меня в руках оказалась бутылка с водой, я прижал горлышко к пересохшим губам и позволил нескольким каплям скатиться в рот. Катя попыталась отстраниться, открыла глаза, и схватила обеими руками мою руку, державшую бутылку. Большими глотками принялась пить. Напилась, откинула голову мне на плечо.

— Танго, ты здесь, это не сон?

— Здесь, звёздочка моя, почему ты отказывалась от воды? ты же могла умереть.

— Вода была отравлена.

— Тебя никто не собирался убивать! — почти выкрикнул старейшина.

— Ну, зачем же убивать, просто опоить, чем то возбуждающим, — её голос был таким уставшим.

Она снова потянулась к бутылке и осушила её.

— Значит, именно так вы следуете своим законам.

— Откуда девчонка может знать?

— Я могу подтвердить, — рядом со мной стоял Мио.

— У вас на службе есть шурхи? — старейшина открыл рот, — но как?

— Катя, моя сестра, приёмная дочь нашего племени, и обладает нашими способностями, — его металлический голос звучал в полной тишине.

— Всё равно, вы не можете забрать её у нас!

— Танго, — каши попыталась встать на ноги, но они не держали её, и она просто села на трап. — Если он признает, что нарушил закон, его сородичам надлежит убить его, дурацкий закон, — приняла из рук Мио ещё одну бутылку, глотнула воды. — А ещё в их законах есть поправки, если пришельцы не отходят от своего корабля больше чем на десять милосов, то могут беспрепятственно покинуть планету. Интересно, а какое соотношение метров к милосам?

— Вы хотите нарушить свой же закон? — я посмотрел на одного из крылатых, у которого в руке уже светилось оружие, — или решили, что я оставлю здесь свою каши?

— У баргов, давно нет каши, — старейшина говорил уже не так уверенно.

— Теперь есть, — я с нежностью посмотрел на девушку, — и если вы попытаетесь причинить вред, кому то из прибывших, имейте в виду, что на орбите Азила по— прежнему есть военный крейсер.

— Но она не барги, она больше похожа на нас, — старейшина попробовал использовать последний аргумент, — и мы намеренны, доложить о бесчинстве военных, на нашей планете!

— Я похожа на вас? — катя нехорошо прищурилась, — да, такой подлости и жестокости ещё надо поискать. Вам даже не пришло в голову, что я свободна в своём выборе.

— Тебе предоставили выбор.

— Спасибо, — она усмехнулась, — но я уже выбрала. — Она с трудом поднялась и прижалась ко мне, — его!

Я обхватил её талию, сердце ликовало. Моя каши, моя маленькая звёздочка, моё тёплое солнышко.

— Вы вправе обратиться в совет, стало быть, встретимся там, и продолжим наш разговор, а сейчас моей каши нужна помощь, после вашего «радушного приёма».

Я подхватил на руки Катю и понёс по трапу.

— Танго, что ты делаешь, отпусти, — она попыталась вырваться из моих рук.

Неужели опять? Что не так? Я остановился и посмотрел ей в глаза.

— Твои ноги, больно, наверное?

— О, милая, — я прижал её к груди, — я больше никогда не отпущу тебя, а ноги, всё прошло, Лия вылечила меня, она же тебе обещала.

Катя уютнее устроилась у меня на руках, плотнее прижалась, уткнувшись носом мне в грудь. Моё сердце наполнилось теплом, я нёс её, прикасался к ней, а она не пыталась больше убежать или спрятаться, прижималась ко мне, сама, так трогательно. Её наряд, состоящий из разноцветных полосок, похоже, то — же не смущал. Я ощущал её кожу на своих ладонях, и по телу разливалась волна желания. Пристегнул к креслу, не удержался, провёл по щеке, она смотрела на меня голубыми глазами так доверчиво. Улыбка чуть коснулась её губ, и она поморщилась. Я качнул головой, две глубоких трещины на губах. Милая моя девочка.

— Давай ка, неси её в мед отсек, сказал Зордек, когда мы вышли из катера, уже на борту крейсера.

Конечно, я не позволил ей идти самой, во первых она была слабой, а потом, я просто получал удовольствие, когда она так уютно сидела у меня на руках. Отправились в мед отсек, надо было провести обследование. Я не сомневался, что Широн всё сделал правильно, когда забрал Катю от пиратов, он успел отдать мне кристалл, где была запись сделанная мед капсуле, для доктора. Поговорив с Зордеком, я узнал, что пришлось пережить моей каши на пиратском корабле.

Доктор провёл сканером над телом девушки, головой, руками и ногами.

— Хороший наряд, — подмигнул Кате.

Она засмеялась, снова поморщившись.

— Я когда ни — будь станцую тебе восточный танец, этот наряд как раз для него.

— Ну, если ты собираешься в этом танцевать, то, только для меня, — хмуро глянул на Зордека.

— Прости, — пискнула она, закусив губу и весело поблёскивая глазами, — похоже, он ещё и ревнив.

— Ты даже не представляешь на сколько, — я то же улыбнулся.

Зордек, сделал, все, что было необходимо, и позволил идти. Моя каше улыбалась, позволяла касаться себя! Я снова подхватил её на руки. Моя девочка снова прижалась ко мне, уткнувшись носом мне в грудь, стеснялась. Все встречные мужчины кидали на неё любопытные взгляды. Конечно, вся моя команда была в курсе, что у меня необычная женщина. Позже я представлю её команде, а сейчас ей надо отдохнуть. Отнёс к себе в каюту, тут было на много просторнее, чем на станции пыльной планеты. Все— таки каюта командора. Опустил на кровать, так хотелось её поцеловать. Снадобье шурхов делало чудеса, Трещенки на губах почти затянулись. Провёл пальцем по ним, каши задышала часто и прикрыла глаза. Боги, как она нежна, приблизился, чуть коснулся её губ, она приоткрыла рот.

— Каши, — ещё раз поцеловал, на этот раз смелее.

Отстранился, улыбаясь, она открыла глаза.

— Милая, мне надо уйти, — увидел растерянный взгляд. Она опустила лицо. Поднял её за подбородок, — ненадолго.

Она вдруг осмотрела комнату.

— Танго, это же военный корабль, наверное, мне здесь нельзя находится? Тебе попадёт?

— Не попадёт, — я улыбнулся, — я знаком с командором.

— Тан, не уходи, — сказала, тихо опустив лицо.

Я взял его обеими руками и впился в губы, так как желал, страстно и нежно. С трудом оторвался.

— Моя каши, я на минуту, только на одну минуту. Пойдём, я покажу тебе душевую. Потянул за руку, принуждая встать, она вздохнула и встала.

— Да, помыться надо, — улыбнулась, так нежно.

— Если позволишь, я составлю тебе компанию, когда вернусь.

— Тогда поторопись, — она лукаво блеснула глазами, и скрылась в душевой.

Я едва не бегом сходил в рубку, дал распоряжения, и вернулся в каюту. Сердце бешено колотилось. Постарался взять себя в руки. Не прощу себя, если снова напугаю её. Разделся, подумал, и не тал снимать нижнее бельё. Моё солнышко мурлыкала, что то, плескаясь под тугими струями. Застыл на пороге, любуясь изгибами её стройного тела. Моё совершенство, моё чудо, посланное судьбой. Наверное почувствовала как я смотрю, обернулась, прикрыв руками грудь. Покраснела, отвернулась. Подошел и положил руки ей на плечи:

— Можно, я помогу тебе помыться?

Кивнула, не оборачиваясь. Я намылил волос и теперь аккуратно пальцами массировал ей голову. Почувствовал, как она расслабилась и откинулась мне на грудь, а я уже гладил её плечи. Провёл по груди, делая усилие, что бы ни задержатся на ней. Бёдра, ноги, мочалка не торопясь скользила по её телу. Она стояла с закрытыми глазами, в какой— то момент потянулась ко мне. Нет, милая, сейчас я не стану торопиться. Выключил воду и обернул её своим полотенцем. Она открыла глаза и благодарностью улыбнулась. Я едва коснулся её губ, отвёл мокрую прядку ото лба. Подхватил на руки. Надо бы уложить в постель, но, сначала переодеть в сухое. Поставил её около стола, и полез в шкаф за своей футболкой. Обернулся, она стояла всё там же, придерживая руками полотенце, и положив голову на плечо чуть улыбалась. Как же она хороша. Подошел с намерением переодеть, но её губы так манили, нагнулся, она сама потянулась за поцелуем. Голова кружилась от чувства бесконечного счастья, её руки скользнули мне на шею. Как же хотелось большего. Я потянулся к полотенцу, она позволила ему упасть на пол.

— Моя каши, Катя, милая, нежная. Мои руки скользнули, перемещаясь от спины ниже, — отстранился, — ты позволишь показать, что я чувствую, — спросил глядя в её голубые омуты, увидел чуть заметный кивок. Обхватил талию, усаживая на стол. Снова прильнул к губам, спустился на шею, тронул губами грудь, другую. Чувствовал, как она то и дело задерживает дыхание. Вздрогнула, когда моя ладонь скользнула между бёдер, и палец проник внутрь. Какая она маленькая. Надавил на бёдра, и когда она подчинилась, коснулся губами сокровенного. Тихий стон. Втянул нежную плоть, почувствовал, как выгнулось тело, сильнее сжал бёдра, не позволяя отодвинутся. Тихий шепот:

— Постой, Танго, — уперлась мне в голову.

Поднялся, глядя ей в глаза, увидел желание, такое же сильное, всепоглощающее, как у меня. Она молчала, но я всё понял:

— Ты уверенна? Каше, я остановлюсь в любой момент, если скажешь.

Улыбка коснулась её губ, таких сладких, желанных, манящих. Моя рука вновь скользнула вниз, какая же она всё— таки тесная, покачал пальцами, пытаясь хоть немного расширить, надавил на грудь, укладывая на стол. Толкнулся, почувствовал, как по её телу пробежала дрожь. Следующий толчок был сильнее, она ухватилась пальцами за мои руки. Третий толчок глубокий, вскрикнула, выгибаясь всем телом. Я замер, что то не так, слишком маленькая.

— Каше, милая, посмотри на меня, — открыла глаза, облизала пересохшие губы, — тебе больно?

— Нет, — попыталась улыбнуться, — уже нет.

— Катя, я могу…

— Всё хорошо, — шепот хриплый и дышит тяжело.

Немного качнулся, удерживая её бёдра, ещё несколько толчков. Перед глазами вспыхнули миллиарды звёзд. Только моя каши тяжело дышит. Отстранился, взгляд скользнул вниз, и сердце пропустило удар. Сгрёб её в охапку, прижимая к себе.

— Катя, прости, я глупец, знал же, что слишком большой для тебя.

Её пальцы закопались в моих волосах, шепот на ухо.

— Всё хорошо, Тан, всё хорошо.

— Но кровь, у тебя, надо позвать Зордека, — потянулся к коммуникатору.

— Тан, — она улыбнулась, — это потому, что у меня ещё не было мужчин.

— Но кровь, и тебе было больно, я чувствовал.

— Немного, но это нормально, разве у ваших женщин не так?

Я покачал головой и снова прижал её к себе.

— Ты знала, что будет больно, и всё— таки согласилась, милая, зачем?

— Я хотела, — она прикоснулась губами к моей щеке.

— Почему это происходит у вас?

— Так всё устроено, у девочек есть специальная пелёночка, предохраняющая от инфекций. А когда…, ну с мужчиной, она рвётся, — Катя говорила тихо, прижалась к моей груди щекой. А я всё никак не мог успокоиться.

— Каше, я ещё, что то должен знать о тебе?

— Ну, — она подняла лицо, и сделала страшные глаза, — есть ещё одна тайна, — выдержала паузу, и зловеще прошептала, — у меня жуткий характер.

Я засмеялся, притягивая её к себе. После душа, я уложил её в постель, завернув в одеяло, и лёг рядом, глядя в её глаза, а она смотрела в мои. В какой— то момент она зевнула, конечно, ей надо отдохнуть. Подтянул к себе, она уткнулась носом мне в бок, и вскоре тихонько засопела. Я рассматривал её лицо, вспоминал, как увидел впервые. Растерянную с красными от песчаного ветра глазами, потом испуганную с держателем для полотенец. Как она висела на канате, первый поцелуй. Измождённую, перепачканную кровью и грязью, но счастливую. Едва живую, с потрескавшимися губами. И сейчас, такую близкую, родную, тёплую. Несколько дней, всего несколько дней. Я коснулся губами её губ, улыбнулась во сне, и, вытащив из — под одеяла руку обняла меня ею. Спи звёздочка моя.

Катя.

Наверное, целую жизнь я не спала так крепко и безмятежно. Где то под ухом мерно стучало сильное, большое сердце. Теперь я этот стук узнаю из миллиона. Улыбнулась, я вчера его здорово напугала, но кто же знал, что у их женщин всё по— другому. Тихонько приподняла голову, убедилась, спит. Прижала губы к груди, ой, как приятно, поцеловала ещё несколько раз, рисуя на широкой груди рисунок из поцелуев. Услышала над ухом:

— Каши, что ты делаешь?

— Я нечаянно, — посмотрела в его фиолетовые глаза, — я больше не буду!

Одно движение, оказалась под ним, глупо улыбаясь.

— Будешь, я уверен, — долгий поцелуй. Вдруг как то напрягся, — Катя, а сейчас тебе не будет больно?

Покачала головой и потянула его к себе.

С постели нас поднял Зордек

— Танго, ты не забыл, что Кате и кушать иногда надо, — раздалось из-за двери.

Я ухватила зубами кусок одеяла и хихикала, глядя как Танго одевается и идёт к двери.

— Ребята, — док занёс огромный поднос, — вы завтрак проспали, — посмотрел на меня, перевёл взгляд на Танго, — я смотрю, у вас всё наладилось, — он водрузил поднос на стол, — Катя, ты прям светишься.

Я улыбнулась в ответ, что могла на это ответить.

— Зордек, надо поговорить, — Танго серьёзно посмотрел на меня.

— О, нет, Тан, пожалуйсто, — протянула умоляюще глядя на него.

— Если это не срочно, то давай позже, — поддержал меня док, — а сейчас корми свою каши, — подмигнул мне и вышел.

— Катя, почему ты не позволила мне сказать?

— Тан, — я положила руку на живот, который вдруг решил о себе напомнить, — у нас не принято обсуждать такие вещи с посторонним мужчиной.

— Но Зордек врач.

— Всё равно, — живот забурчал громче.

— Каши, быстро к столу, буду кормить свою спасительницу.

— Но ведь это ты меня спас, — засмеялась я, усаживаясь за стол, по— прежнему кутаясь в одеяло.

— Сначала, ты спасла меня, — он тепло посмотрел на меня.

Он открыл все контейнеры и уселся напротив. Я накинулась на еду, до чего же я была голодной. Танго смотрел как то серьёзно, не торопясь, ковыряясь в своём контейнере. Когда сыто икнув, наконец, откинулась на спинку стула, он поднялся, подошел ко мне, стал на колени, и, обхватив мои бёдра, прямо поверх одеяла, положил мне на ноги свою голову.

— Я так выспался этой ночью, никогда не спал, так крепко и спокойно. Каши, когда ты рядом всё так просто и светло.

Запустила пальцы в его чёрные пряди, сняла резинку, которой он стягивал хвост, одеяло соскользнуло с плеч, но я больше не стеснялась. Моя грудь наполнилась теплом. Снова хотелось чувствовать его поцелуй на своих губах. Он обхватил сильнее, уткнувшись носом в оголившийся живот.

— Каши, — его дыхание щекотало, и я хихикнула, — он поднял тёмные глаза, — каши?

Знала, чего он хочет. Он медленно поднялся, я опустила глаза, нет, вовсе не туда, я просто хотела убедиться, что с его ногами всё в порядке. Провела по тем местам, где совсем недавно были ужасные раны, сейчас виднелись, только чуть розоватые шрамы. Вспомнила, как останавливала кровь, как прижигала. Вдруг стало так страшно, а если бы он тогда умер? Опустила лицо, пытаясь скрыть выступившие слёзы.

— Милая, — он ухватил меня за руки, поставил на ноги, — звёздочка моя, почему ты плачешь? — притянул к себе, обнял, заставив упереться в грудь.

— Тан, я не выжила, если бы тебя не стало, — я обхватил её талию, сильнее прижимаясь к груди.

Он очень внимательно посмотрел мне в глаза, отстранившись, потом его взгляд упал ниже. Страстный поцелуй, подхватил на руки, и я опять оказалась на кровати.

— Я заставлю тебя забыть, то, что тебе пришлось пережить, я больше никогда не выпущу тебя из виду.

Да, он очень долго исполнял своё обещание. А потом, утомлённая страстью и ласками я провалилась в блаженный сон. Проснулась, потому, что замерзла. Нет, я была укрыта одеялом, но его не было рядом и мне было холодно. Скользнула в душевую, немного задержалась перед зеркалом. Что— то изменилось во мне, глаза горели, казалось, что даже кожа чуть светится. Вышла, увидела Танго, он сидел за столом, спиной ко мне и что— то быстро листал, на изображении, висевшем прямо в воздухе. Подошла, обхватила шею, и положила подбородок ему на плечо.

— Каши, — столько нежности было в его голосе, — быстро повернулся, подхватив меня, усадил себе на колени, счастливо заглянул в глаза.

— Пойдём ужинать в столовую, все хотят с тобой познакомиться, я принёс одежду, одевайся.