ГЛАВА 13. НА ДВА ФРОНТА

— Что происходит?! Где я?!.. Я ничего не вижу!

— Они часто так делают… — насмешливо сказала Мика. Она и Раш смотрели на трёх мужиков с мешками на головах, чьи тела были привязаны к большим деревянным крестам. — Когда в их жизни происходит что-то неожиданное, они сразу впадают в истерику. А этот даже не понял, что на его голову надет мешок. Поразительно!..

— Шаблонное мышление делает человека не подготовленным к неожиданностям, — пояснил Раш. — Их ограниченность становится привычкой, а когда таких людей насильно выталкивают за пределы устоявшихся шаблонов и зоны комфорта, то это приводит их мозг в сильное замешательство.

— Получается, эти парни даже в своих фантазиях не представляли, что их могут взять в плен и убить?

— Да. А сейчас на нас обрушится их шквал несмирения с происходящими событиями. Но думаю, этот процесс знаком тебе очень хорошо, Мика.

— Выпусти меня дрянь поганая! — ругнулся второй пленник с мешком на голове, тем самым моментально подтвердив слова Раша. — Ты знаешь, кто я такой?

Следующий: третий пленник начал молчаливо дёргаться. И когда крепость верёвок поставила его на место, он спокойно сказал:

— Я не знаю, кто вы, но если сейчас же не развяжите меня, то вас объявят международными террористами, а потом пристрелят в самый неожиданный момент.

— Кто он такой? — заинтересовался им Раш.

— Агент ФСБ.

— Мика… — Вздохнув и выдержав небольшую паузу, он продолжил говорить: — Кажется, ты перестаралась.

— Но ты же сам сказал, что тебе нужны абсолютно гнилые ребята?! Если они не подходят, то я убью их и притащу других!

— Моя претензия заключается отнюдь не в этом. Если в управлении ФСБ заметят пропажу своего агента, то они переполошатся и начнут тщательно его искать. Мобилизуется целая туча различных спецслужб. И все эти службы очень крепко сядут нам на хвост.

— А! Об этом не беспокойся! — бодро ответила Мика. — Я замела все возможные следы! Да, его точно станут искать, но только это произойдёт где-то примерно через год. Могу рассказать в подробностях!

— Ладно, не нужно. Этого выигранного времени уже достаточно. А насчёт твоей чуйки по распознаванию гнилых людей я никогда не сомневался.

— Ох, какой же ты!.. — Мика захотела обнять Раша, но сдержалась. — Я прямо сейчас хочу полностью оказаться без одежды!

— Выпустите меня мрази! — напомнил о себе первый пленник. — Если хотите убить меня, тогда давайте, но знайте, вам это с рук не сойдёт!

— Они не собираются нас убивать, — сказал агент ФСБ. — Если на наших головах висят мешки, то в конечном итоге они отпустят нас. Мы не знаем их лиц и не сможем описать место, в котором нас удерживают. А для будущих мертвецов мешки ни к чему.

Внезапно с его головы слетел чёрный мешок.

— Ку-ку! — сказала Мика ему в открытое лицо.

— Вот чёрт… — иронично обронил агент.

— Я не сняла с вас мешки по многим причинам, но точно не по той, о которой ты говоришь. А сейчас вы привязаны к моим крестам и здесь мой любимый Раш. Так что вы никуда не денетесь.

Далее мешки были сняты и с остальных. Потратив несколько секунд на анализ похитителей, троица вновь занялась своим освобождением, так как теперь они обзавелись более детальной картиной происходящего. Однако этот визуальный контроль никак не помог им справиться с верёвками и в этот раз. После чего, как зацикленные механизмы, те снова принялись голосить, будто решили пустить в ход единственное оставшееся в арсенале оружие. Тем не менее, это оружие считал эффективным только их бессознательный мозг:

— Козлы, да я вас уничтожу! — потерял над собой контроль агент ФСБ. — Слышите? Уничтожу!

— О, вот они эмоции?! Ты злишься, а значит, и плакать можешь, — произнеся, Мика направилась к этому крикуну с ножом в руке. — Я хочу задать тебе вопрос, агент… А, кстати, ты знал, если тебе говорят, что “хотят задать вопрос”, то ты автоматически начинаешь прокручивать в своей голове всё то, что ты недавно сделал плохого. И лично я знаю, насколько ты лицемерен, поэтому сейчас в твоей голове пустота. Такие как ты способны убедить себя самих в том, что, даже совершая абсолютную дичь, вы чувствуете себя, Ангелами Справедливости воплоти. Твой язык бесполезен. Он говорит самую отвратительную версию лжи — ложь через самообман… Поэтому я отрежу этот язык. Но я буду делать это медленно; отрезая по маленькому кусочку. Мне просто стало интересно: на каком именно месте ты потеряешь дар речи?

— Мика, стой! — остановил её Раш.

— Ой, извини!.. Я и забыла, что они — твой корм!.. Тогда дашь мне с ними поиграться после твоей трапезы?

— Ну, это если тебе нужны их бездыханные мумифицированные трупы.

— Что? Ты о чём?

— Теперь, когда я поглощаю человеческую гниль, я забираю и жизнь.

— Вот те на?!.. — удивлённо и радостно воскликнула Мика. Далее посмотрев на обречённую троицу, она сказала им: — Вы это слышали?.. Ваша жизнь, наконец, обрела смысл.

— Вы сраные каннибалы! Развяжите меня! — почувствовав прямую угрозу, провопил второй пленник. — У меня есть связи! Если не отпустите меня, то вас найдут и прирежут как свиней!

— Забавно мыслит этот человек, да Раш?.. Он понял, что ему конец, но при этом продолжает требовать свободу. Свобода — это моё самое любимое слово в словаре. Однако понимание свободы для этого человека сильно искажено и отдаленно от реальной сути. С рациональной точки зрения твоя свобода это и есть бессмысленное существование в клетке.

— Ты задолбала трепаться, мерзота! — рявкнул Первый. — Развяжи меня сейчас же!

— Аааааа! — гневно прохрипела Мика, задрав голову кверху. — Глупый человек, ты всего лишь будущая начинка для гроба!.. Но теперь у тебя есть шанс пожертвовать собой, чтобы принести пользу всему миру!.. Раш, я точно не могу над ним поиздеваться? Я хочу более, тактильно донести свою мысль с помощью рисунков на его плоти.

— А разве никто никогда не умирал на твоих крестах преждевременно, Мика?

— Умирали… — ответила она, скромно опустив глаза в пол. — Как-то раз я так увлеклась, что один из них умер через пять минут с начала пыток.

— Вот тебе и ответ.

— Хорошо. Как скажешь. — Мика отошла в сторону. Её лицо держало слабую улыбку, которая выражала любовь и производное от неё понимание. Моментально распознав в себе эти чувства, она продолжила говорить с пленниками: — Женщинам с высоким айкью труднее найти себе партнёра. Но если партнёр в два раза умнее её, то подобная связь способна стать самой крепкой из всех существующих. Ваше стадо само выделяет умных с помощью своей тупости и поэтому умным проще найти друг друга. Вы же просто звереныши, как и ваши тупоголовые самки! Вы нажираетесь спиртными напитками, а потом лупите своих тупых шкур! Но они всё терпят, ведь у вас слишком большие кошельки. “Размер не имеет значения” — как же!.. Истинная любовь — это когда вы смотрите не, друг на друга, а когда вы вместе смотрите в одном направлении. Прямо как я и Раш… Ой, извини! Я хотела сказать: как я, Раш и Нибрас.

“Кажется, Мика не просто втюрилась в тебя, Раш, а стала твоей фанатичкой” — сказал Нибрас.

“А может она влюбилась именно в тебя, Нибрас? — ухмыльнувшись, ответил Раш голосу в голове. — Это имело бы смысл. Ты демон. А я для Мики всего лишь приятное дополнение; красивый сейф, где хранятся все ценности… Хотя, в отличие от остальных девушек, Мика способна выбрать: в кого влюбиться”.

“И ты Раш, точно являешься для неё первичным объектом обожания. Я же нахожусь на втором месте”.

“С чего ты это взял?”

“Только что она хотела отрезать язык тому идиоту. Но стоило тебе сказать: “нет”, как Мика сразу подчинилась и ещё, потом она закрепила своё решение целой кучей философской лабуды. Помнится, ты говорил мне, что серийный маньяк остановится, только в том случае, если его убьют или посадят за решётку. В погоне за утолением своей жажды, он не щадит даже родственников, что уж там говорить о любовниках!.. А ты так легко смог её остановить”.

“Интересное сравнение, Нибрас. Возможно, Мика создала некую привязку: меня со своим желанием убивать — ведь я принял её такой, какая она есть. И так же она сделала привязку и к тебе — настоящему демону”.

“Получается, мы с тобой как один человек для Мики?”

“Да. Она любит нас одинаково”.

“Как забавно-то получилось?! Я и ты сейчас выдали полностью противоречивые теории. Но смешав их воедино, мы получили чёткий ответ”.

“Это потому, что “мы двухголовый монстр с одной головой””.

“О-о-о, ты уже меня цитируешь, какая прелесть! Хладнокровный Раш привязался к своему голосу в голове! Сентиментальность просто невообразимых масштабов!”

“Отвянь, — улыбаясь, ответил Раш. — Ты собираешься пировать или мы отдадим наш корм на съедение Мике?”

“Ну, так ты же открываешь клапан, а я тяну!”

“Точно”.

— Раш, любимый, ты чего замер? — спросила Мика. — С Нибрасом разговариваешь, да?

— Да, но мы уже закончили.

Раш неспешно вышел к той троице, что была привязана к крестам. Почувствовав угрозу, живой люд начал панически брыкаться в попытке высвободиться из заточения. И когда в очередной раз это не сработало, те принялись использовать голос:

— Не убивай!

— У меня есть деньги! Проси сколько хочешь!

Холодный фиолетовый огонь загорелся в глазах Раша и вокруг него...

Крики сменились тишиной. На крестах остались висеть только три мумии. Их жизни и обличия были стёрты, отчего каждый из них стал похож друг на друга, как близнецы.

“Аааа, превосходно! — Нибрас явно остался доволен этим пиром. — Столько много силы! Я будто утопаю в ней!”

“Да, — произнёс Раш в голове. Он поднял правую ладонь к своему лицу, рассматривая. — Даже я ощутил приток энергии… Видимо, я всегда ощущал его, просто та ранняя мелочь не давала мне этого почувствовать. Теперь, Нибрас, я понимаю твою бурную реакцию от успешного кормления. Эта сила… опьяняет”.

“Именно! Ради таких моментов я и живу!.. И сейчас с нашей нынешней силой мы могли бы с лёгкостью связать бантик из арматуры! Правда, на кой хрен нам это делать?.. — Постепенно пылкая речь Нибраса становилась всё более вялой: — Я гарантирую тебе, Раш… Нексуса… Нексуса мы точно завалим… Хотя с Первым Номером придётся повозиться, конечно…”

“Нибрас, что с тобой? Ты будто обессилел”.

“Да всё путём… сейчас… только передохну маленько”.

“Нибрас?”

— …

“Нибрас, ответь!”

— …

— Ну как тебе моё блюдо, Раш? — спросила Мика, обратив его внимание на себя.

— Оно было самым вкусным из тех, что я ел, Мика — с едва заметной улыбкой ответил Раш.

— Ура-ура! Значит, я хорошая девушка?!

— Ты, без преувеличения — лучшая. И пока ты вожделенно не набросилась на меня — знай: мне сейчас нужно идти в участок.

Мика демонстративно надула губы, словно обиженный ребёнок...

— Но… — добавил Раш, — когда я вернусь, мне придётся с лихвой расплатиться за твоё угощение.

Хмурое лицо девушки плавно отобразило улыбку, будто это тёмная туча, которая растворилась от пробивающихся солнечных лучей.

— Да! Я буду ждать! — сказала Мика, и в этот раз она не сомневалась.

После чего Раш ушёл.

Пройдя несколько метров по коридору, он наткнулся на Серёгу.

— О. Я как раз тебя ищу, — сказал он плавно. — И нафига я должен тащиться за тобой? По телефону, не судьба?.. Короче пофиг. Юрий хочет тебя видеть.

— Зачем? У него появилось для меня задание?

— Тебя чё в детстве уронили? А я откуда знаю? Сходи и сам проверь, дятел.

— Ясно. Тогда я сейчас приду. Тебе вовсе не обязательно сопровождать меня.

— Нет, он сказал: сопроводить тебя. Так что не рыпайся и дуй за мной.

“Раш, если ты решишь всех здесь истребить то, пожалуйста, начни именно с этого парня” — произнёс Нибрас.

“Нибрас, ты очнулся? — ответил Раш и пошёл вслед за Серёгой. — Как думаешь, что это было?”

“Без понятия. Я просто сильно ослаб, а потом отрубился”.

“Ты говорил, что демонам не нужен сон, но после того как Пак вколол нам тот раствор, ты приобрёл эту привычку… что рождает множество вопросов”.

“Так это и есть человеческий сон?!.. Да уж, какая-то бесполезная трата времени”.

“Тем не менее, он нам необходим — как и многим животным. Добро пожаловать в наше сонное царство, Нибрас”.

“Какие-то вы люди… несовершенные. Устал, а потом отрубился, и когда просыпаешься, оказывается, что прошло уже много времени. Ваша эволюция очень странная”.

“Ты видишь сны?”

“А что это такое?”

“Ммм… даже не знаю, как объяснить… Когда ты спишь, то видишь некие образы, что порождает твой мозг”.

“Вот как?.. Я не помню подобного. Сон для меня как временная яма”.

“За ночь человек видит много снов, но запоминает он только один или два. Иногда и вовсе он ничего не запоминает. А ты, судя по всему, спал только пару раз, так что об отсутствии сновидений утверждать пока рано… А как давно ты проснулся?”

“Когда этот Серёга встретил тебя. И много ли я пропустил?”

“Нет, ты проспал всего минуту”.

“И что этому Юрию от тебя понадобилось?”

“Предполагаю, он хочет, чтобы мы выполнили какое-то грязное дело в полицейском участке; раз уж мы там работаем”.

“Иииии, вот только нахрена тебе это? Раш, мы стали намного сильнее и если мы захотим, то легко уничтожим всю Братву! Зачем ты им подчиняешься?”

“Потому что Юрий обеспечил нам железное прикрытие ото всех. От Пака, Красного Рассвета и полиции. Все вместе — они нас просто расточат. Потеряем покровительство Братвы, и река прорвёт плотину. Однако сейчас у нас есть хорошая и скорее всего единственная возможность наращивать силу по-тихому”.

“Я понял: кипишь — это плохо, бла-бла-бла”.

Он приблизился к кабинету Юрия. Охрана, которую Раш уже знал в лицо, стояла снаружи, а не внутри как в тот раз. Что намекало на желание их босса уединиться.

Дважды постучав, Серёга открыл дверь и вошёл. За ним последовал и Раш. В этот момент Юрий сидел и читал какую-то книгу. Его громоздкое кресло было повёрнуто в сторону ночной лампы, однако того света, который она давала, явно было недостаточно для безопасного чтения. Скорее всего, для чтеца главной являлась только сама атмосфера уюта.

— Босс, я привёл этого ушлёпка, — сообщил Серёга.

— Да, я в курсе, одну минуту, — не отрывая глаз, произнёс он. — Интересный момент в книге…

“И долго он будет интеллигента изображать? — высказал Нибрас. — Он же сам вызвал нас! Знал же, что мы сейчас придём, но этот парень всё равно уселся читать?!.. Что это как не выставление на показ своей, якобы, начитанности? Спорим, когда мы уйдём, он сразу выбросит эту книгу в ближайшую урну”.

— Да уж… — прокомментировал Юрий чтиво. — С таким идиотом-императором, человечество точно просрёт Амонам. Возможно он даже ещё больший клоун, чем главный герой.

Юрий перелистнул страницу, в этот момент он очень кратко посмотрел на Раша, после чего продолжил читать более поверхностно, так как последующая речь занимала значительную часть его концентрации:

— Есть одно задание. Несложное, его мог бы выполнить и любой другой из моих замаскированных копов, но я хочу, чтобы это сделал именно ты.

— Что за задание?

— Сегодня на одном из наших наркосбыточных пунктов произойдёт облава. Моих людей там уже нет, но оперативники, с твоей подачей, должны будут найти в этом доме неопровержимые улики, указывающие на определённого сотрудника полиции.

— Чем он тебе насолил?

— Нос у него больно длинный. Он уже сумел раздобыть косвенное доказательство против моих парней в участке. Это некачественная видеозапись, где зафиксирован полицейский, который передал килограмм наркотиков другому моему бегунку. Лиц, конечно же, не смогли разобрать, однако этот нюхач очень плотно занялся внутренним расследованием по выявлению оборотней. Это позволило ему найти ещё больше улик, и сейчас один из моих парней находится под подозрением. Так, в конечном счете, он всех их переловит; раз уж знает, кого искать.

— Полиция подозревает человека в форме, — продолжил Раш, — его-то ты и намерен им предоставить. Они сделают вывод, что это был сговор двух лиц с целью набить себе карманы. А когда “разоблачат” твоего ненавистного нюхача, то все его доказательства потеряют силу. Хитро.

— Я рад, что ты всё понял… Тебе лучше поторопиться. Облава произойдёт через три часа. И смотри не оплошай, иначе будут последствия.

“Он совсем охренел шпынять тебя, Раш?!.. — недовольно проворчал Нибрас. — Этот Юрий хоть понимает, что он сейчас угрожает тому, кто может одним плевком снести ему башку?”

Раш слабо улыбнулся; видимо он представил подобную картину.

— А, и ещё… — сказав, Юрий положил книгу на стол и ткнул пальцем в строчку, чтобы продолжить чтение с того момента на котором остановился. А левой рукой он потянулся к нижнему ящику. И поскольку громоздкое кресло не хотело двигаться в том направлении, Юрий испытывал трудности: он не дотягивался на целых пятьдесят сантиметров.

— Помощь нужна? — спросил Раш.

Тот промолчал. Затем, передвинув книгу на край стола, Юрий встал и подошёл ближе. Нагнувшись, он легко открыл нижний ящик. Там было множество чёрных телефонов. Вынув один из них, Юрий быстро поднялся, в результате чего указательный палец съехал с книги целиком.

Он простоял несколько секунд, всматриваясь в эти злосчастные чёрно-белые строчки…

— Бывает, — холодно сказал он. Далее Юрий передал этот телефон Рашу. — Зашифрованный. Когда выполнишь задачу — отправь сообщение. Мой номер там есть. Более подробную информацию о задании тебе перешлют на этот же телефон, так что смотри не посей его. Пароль: 11232. В случае если тебя попытаются поймать или нужно залечь на дно, то введи пароль наоборот и тогда телефон уничтожится.

— Я всё понял. Не буду терять времени.

— Здравая мысль. Свободен.

По дороге в полицейский участок Раш получил сообщение, где была развёрнутая информация о его будущей цели. Валерий Прохоров — это тот следователь, которого Раш должен будет подставить. И ознакомившись с его биографией более детально, он понял, что для очернения столь чистого перед законом человека придётся, как следует постараться. А иначе присяжные на суде попросту не поверят в липовый компромат и безоговорочно его оправдают.

Раш внезапно сменил направление своего шага.

“Ты куда свернул? Разве полицейский участок не в другом направлении?” — спросил Нибрас.

“Квартира Валерия Прохорова недалеко” — коротко пояснил тот.

“Так мы уже начали, да?.. Но мы же опоздаем в участок!”

“Единственный, кто правомерно способен сделать нам выговор за опоздание — это капитан. А он в свою очередь знает кто я такой, поэтому связав мою сверхчеловечность с моей же личностью, он будет игнорировать большинство моих мелких выходок”.

“То бишь: со зверя нельзя спросить за звериные повадки?”

“Типа того”.

“А это не вызовет ещё больше подозрений в твою сторону, Раш?”

“Наверняка. Выбора у нас нет… и времени тоже. Однако это задание весьма простое: разведка, кража будущего компромата и подсылка его на место облавы. Справиться быстро — более чем реально”.

“И предположу, что наша незаметность на этом задании будет дико важна. Хотя после того как ты в открытую одолел целую кучу вооружённых цыган и при этом не засветил своё лицо — это внушает оптимизм. Но всегда что-то может выйти из-под контроля…”

“Ты о чём, Нибрас?”

“С того момента как ты применял силу в последний раз мы стали в четыре раза сильнее. От тебя потребуется невероятный контроль над своим человеческим телом”.

“Я как-то и не думал об этом… Ты прав, это может причинить большие неудобства в полевых условиях. Однако моя рациональность позволит мне использовать силу как нужно”.

“А если у тебя снова снесёт крышу, то в этот раз ты уничтожишь пару кварталов?”

“Больше я не потеряю над собой контроль… Никогда”.

Имение Валерия Прохорова представляло с собой двухэтажный частный дом, отделанный белым кирпичом. В наличии был балкон со спутниковой тарелкой, гараж, а также довольно высокий непрозрачный забор.

Раш вынул из кармана своей чёрной толстовки маску. Она была не самодельной; такие используют сотрудники ОМОНА во время штурма. Видимо этот набор для скрытного проникновения был позаимствован из гардероба Братвы.

“Там минимум две камеры. Одна охватывает улицу со стороны центральных ворот, а другая просматривает двор за забором. Если засекут — это будет полный провал даже с наличием маски и капюшона. Так как сам факт проникновения, несомненно, сыграет против моего будущего компромата”.

Раш надел чёрные перчатки. Чуть позднее он обулся в специальные безпротекторные калоши. И накинув капюшон, он отошёл на несколько шагов.

Пауза...

Раш пристально вглядывался в серебристую крышу двухэтажного строения; видимо пытался сконцентрироваться…

Два резвых шага вперёд и прыжок.

Раш стразу ощутил противоречащий своим расчётам подъём. Но тело уже находилось в полете, поэтому сменить траекторию он не мог. Ветряной поток отбросил его капюшон, грудь приняла равномерный невидимый удар с последующим постоянным давлением.

Перелетев крышу, будто неудачная хищная птица минувшая свою стоящую на месте добычу, Раш сгруппировался и упал на заднем дворе возле противоположной стороны ограды. Упав на землю, он перекатился несколько раз, а потом замер…

“Ха-ха! Раш, из тебя бы получился отличный мяч для гольфа!” — позлорадствовал Нибрас.

“Да уж… — поднимаясь на ноги, самоиронично ответил Раш. — И это я использовать только 40% моей человеческой силы. Интересно, что будет, если подключить Ауру и прыгнуть со всей силой?”

“В космос улетишь! Или сгоришь прямо в полёте!”

“Хм… — в приподнятом настроении прозвучал Раш. — А ты, оказывается, неплохо разбираешься в физике, Нибрас”.

Накинув капюшон, он принялся осматривать дом вблизи...

“Раш, а зачем тебе этот капюшон вообще нужен? Ведь твоя маска закрывает голову целиком”.

“Именно поэтому капюшон и нужен. Из-за плотного прилегания маски к голове специальные поисковые программы способны отсканировать форму моего черепа. В отдельности это слабое доказательство, однако, в купе с другими…”

Вдруг из-за правого угла дома раздался чей-то хрип...

Он становился громче с каждой секундой и слышался так, будто там находился какой-то шумный старик, который не мог собрать в горле слюну, чтобы харкнуть. Но когда громкость этого хрипа усилилась в разы и стала более непрерывистой, то в голове Раша поселилось предположение, что это был не человек.

Через секунды из-за угла показалась большая морда белого туркменского волкодава.

Пасть собаки испускала густые слюни. Клыки были оголены, но под слоем нависающей кожи их не было видно. Морда сохраняла враждебное напряжение. Рык звучал непрерывно и угрожающе. Нагнувшись к земле, этот четвероногий гигант медленно двинул в сторону Раша, будто приготовился в любой момент сорваться с места…

“Большая и свирепая зверюга”, — сказал Раш, приняв решение: не двигаться.

“Не больше и не свирепее меня! — ревниво отозвался Нибрас. — Если нападёт, то просто прибей эту псину!”

“И тогда у полиции появится доказательство, указывающее на вероятное проникновение злоумышленников. Что опять же обессилит наш компромат в будущем”.

“Но что тогда делать? Если этот хомяк начнёт гавкать, то мы спалимся! Прикончи его!”

“У меня есть идея получше. Точнее, я бы назвал это экспериментом”.

“Хочешь кинуть ему мячик?.. Знаешь, что-то мне подсказывает, это гиблая затея. Твой предыдущий эксперимент с цыганами едва нас не раскрыл, а что на этот раз?.. Ты только посмотри на эту тварь, без крови она точно не уйдёт! Просто футбольни её разок, чтобы это зверо-чудо вышвырнуло на пару километров отсюда!”

Раш направил свой сконцентрированный взгляд на взгляд звериный и замер… Чуть позже его тело приобрело чёрную ауру, а глаза загорелись фиолетовым огнём...

Собака продолжала рычать. Со временем к этим вибрациям добавилось периодическое пофыркивание, будто животное испытывало злобу, к которой добавился и дискомфорт...

Затем крупная собака вдруг резко сомкнула свою слюнявую пасть и быстро скрылась где-то за домом…

“У животных всё основано на условных рефлексах, — пояснил Раш. — В принципе у людей так же. Но у прямоходящих, в отличие от зверей есть дополнительный слой псевдоразумности. А раз этот слой в большинстве случаев ненастоящий, то такие люди не отличаются от зверей”.

Чёрная аура Раша развеялась.

Дверь слева, которая находилась близко к Рашу, внезапно открылась, и оттуда выбежал шестилетний ребёнок. В руках у него был летающий дрон и джойстик. Мальчик улыбался и сильно торопился запустить это чудо техники; судя по его брезжащему энтузиазму — он делает это впервые.

К этому времени Раш уже находился в воздухе. Этот прыжок он успел сделать чисто на рефлекторном уровне. После чего он, почти бесшумно ступил на крышу.

— Кирилл, закрой дверь! На улице не май месяц! — крикнула женщина изнутри дома. — И смотри далеко не убегай, завтрак скоро будет готов!

Мальчик даже не успел обернуться, как Раш прошмыгнул через дверь. Оказавшись внутри, он сразу подпрыгнул и ухватился за выемку для потолочной лампы.

Кирилл подбежал и закрыл дверь со стороны улицы. Стало очень тихо. Только шумела хозяйка, доставая с полки посуду...

Раш начал внимательно анализировать помещение на наличие, потенциального компромата...

“Здесь нет ничего подходящего. Нужна его комната”.

“А если этот Валерий сейчас дома?”

“Маловероятно. Пак находится в городе, значит, у следователей будет навалом работы”.

“А разве не Красный Рассвет сейчас занимается этим седым засранцем?”

“Да, они. Но чтобы связать разные дела с участием Пака, потребуется много времени. Здесь следователи и начинают разгуливать, пока О.К.Р. не прикроет их расследование и не объединит его под своим грифом: паранормальщины”.

Чтобы добраться до лестницы, которая ведёт на второй этаж, Раш сначала хотел раскачаться на том потолочном плафоне, где он висел. Однако из-за большого расстояния, требовалась гораздо более сильная раскачка, а данный предмет хвата попросту бы не выдержал все кинетические особенности этого действия. Поэтому он качнулся назад и отпустил руки — позади была стена. Коснувшись её ногами на несколько микросекунд, чтобы прицелиться, он, не дав гравитации посягнуть на своё тело, оттолкнулся ногами от стены.

Впереди была балка, которая крепилась к навесу второго этажа. Когда Раш на высокой скорости полёта ухватился за неё, то его тело автоматически выкинуло вперёд и вверх. Отпустив руки, он дополнительно вскинул ноги кверху, чтобы сделать три задних сальто и при этом задать нужную траекторию. В итоге Раш практически бесшумно ступил на перила второго этажа.

Он быстро обернулся и заметил две двери: одна открытая, другая закрытая. Уперевшись рукой на перила, Раш спустился на пол. Закрытая дверь привлекла его внимание значительно больше, и он направился к ней. Подойдя, Раш вдруг замер возле этой деревянной конструкции. По всем признакам его явно что-то насторожило…

“Что такое, Раш?” — спросил Нибрас.

“Я пытаюсь найти отметки, которые Валерий мог использовать чтобы понять: входил ли кто-нибудь в его комнату во время отсутствия. Это может быть что угодно: волос, который был привязан к ручке. Тонкая нитка, которая порвется, если кто-то войдёт и т.д.”.

“А тебе не кажется, что это как-то… слишком? Или он параноик?”

“Для человека, выискивающего оборотня в своих рядах, вполне нормально ожидать удара в спину. А когда человек выходит на работу, то его спина — это его дом. Он чувствует опасность, а значит, будет прикрывать свою спину… Так в итоге и вышло — мы и есть эта самая материализованная опасность. Делай выводы, Нибрас — основательна его паранойя или нет”.

Визуальный осмотр ничего не дал и Раш приступил к тактильному. Он начал водить рукой возле двери; преимущественно рядом с ручкой и щелями. Для этого он использовал более чувствительную внешнюю сторону ладони, предварительно сняв перчатку с руки.

Рука вдруг замерла — Раш будто ощутил прикосновение невидимой паутинки.

“Волос — сказал он. — Это очень хитро: если бы я случайно порвал его, то чтобы поставить пометку обратно и скрыть своё проникновение мне бы потребовался ещё один волос с головы его жены”.

Раш начал осторожно отматывать волос от ручки, а затем отлепил другой его кончик от двери.

“Но с другой стороны, — продолжил он, — даже если Валерий поймёт, что в его комнате кто-то был, то это мало чем ему поможет. К этому времени все орудия уже будут направленны на него”.

“А ты говорил, что это несложное задание. Но как представлю, что было бы, если за его выполнение взялся какой-нибудь Серёга из Братвы”.

“Я уверен, что он выбрал бы более простой способ, но это вовсе не значит, что данный способ сразу обречён на провал. Мы не похожи на них и соответственно наша тактика сложнее; особенно если сравнивать с ними. Поэтому рассуждая таким образом ты, Нибрас, допускаешь логическую ошибку. Каждый действует в меру своих сил. И тем выше сила, тем шире становится мера”.

Раш плавно открыл дверь. Данное помещение имело рабочий, и в тоже время расслабляющий характер. Строгого вида стол, что располагался рядом с окном, хорошо сочетался с мягким диваном тёмно-коричневого цвета. За сервантом стояли кубки с наградами по карате и баскетболу.

Войдя в комнату, Раш закрыл дверь изнутри.

“Нам нужна вещь, свойства которой не укажут на подставу”, — сказал Раш.

“А разве есть разница?.. Ведь главное, чтобы она указывала именно на Валерия?”

“Встречный вопрос, Нибрас: скажи, будет ли странным, если сотрудники штурмовой группы найдут в логове наркоборыг зубную щётку Валерия?”

“Нуда, это как-то странно. То бишь предмет личной гигиены найдут там, где, скорее всего даже нет умывальников и тем более ванной комнаты, поэтому не стоит использовать полотенца и так далее”.

“Именно, Нибрас, и таких деталей может быть целая куча. После того как следователя заподозрят в криминале, то его дело будут расследовать особо тщательно. И соответственно нам нужна такая вещь, что неоспоримо укажет на Валерия, и при этом она должна соответствовать критерию: будто он случайно оставил эту вещь на месте облавы”.

“То есть нам нужно найти безделушку, которую он часто носит с собой?”

“Да. И по возможности эта безделушка должна быть узнаваемой в глазах его коллег. Так можно лишить Валерия некоторой поддержки, которую, несомненно, те окажут во время разбирательства. Ведь чувство решёной задачи в виде успешного узнавания улики, и мысль, что кто-то воспользовался своим положением, чтобы наживиться — в комбинации эти два умозаключения способны разрушить любую предвзятость, выстроенную с помощью лицемерной дружбы”.

Осмотрев всю комнату более детально, Раш сделал выбор. Он подошёл к столу, что возле окна и внимательно присмотрелся к миниатюрному баскетбольному мячику, у которого была собственная подставка в виде кольца с сеточкой.

“Вот… — сказал Раш, — то, что нужно”.

“Хммм. Видимо какой-то крутой баскетболист оставил на нём свой автограф: “Для моего друга Валерия!” Вот тебе и прямая связь. Но разве это та вещь, которую он постоянно носит с собой?”

Раш вынул мячик из баскетбольной сетки и начал его разглядывать. Потом он подключил и своё обоняние.

“Надпись местами потёртая. Есть потожировые следы десятичасовой давности. Пахнет порохом”.

“Порох?! — удивился Нибрас. — Откуда ему там взяться?”

“Этот предмет он постоянно берёт с собой. Недавно Валерий вступил в перестрелку, а это всегда стресс; даже для опытных сотрудников правоохранительных органов. Данный мячик является для него основным стрессовым оградителем — это жест-адаптер. Он берёт его в руки, чтобы ощутить душевный баланс”.

“Я понял, но что насчёт заметности в глазах окружающих? Вдруг он постоянно носил этот мячик у себя в кармане и ни разу не засветил его перед своими коллегами”.

“На нём заметны некоторые отбитые зоны и от них пахнет краской. Валерий часто кидал этот мяч в стены и ловил. А это часто является раздражителем для окружающих”.

“Тогда у меня последний вопрос: почему он не взял его с собой в этот раз?”

“Причин очень много. Самая логичная: Валерия просто дёрнули с выходного. Это очень распространённое явление у следственного комитета. И к тому же с подачей Пака не только они сейчас работают в загруженном режиме”.

“Блинский блин! Какие быстрые и чёткие ответы! Даже не знаю, что и сказать, Раш. Мои нападающие вопросы исчерпали себя. Брешь в твоей логике я не смогу найти никогда”.

Раш улыбнулся, поместил мячик в карман и ответил:

“Перед тем как действовать, я стараюсь закрасить все возможные недочёты. Не расстраивайся, Нибрас, и продолжай пытаться. Если научишься понимать меня, то без труда сможешь понять и всех остальных”.

На окне были поставлены решётки, и чтобы покинуть дом, Раш должен был использовать тот же путь, по которому пришёл.

Он бесшумно открыл дверь, чтобы покинуть комнату Валерия и наткнулся на маленького мальчика.

Ребёнок смотрел прямо на него, этот взгляд был нейтрален, но с намёком на подозрительность и любопытство…

“Ох, говно говнянское! — ругнулся Нибрас. — Раш, он сейчас закричит! Вали его!”

“А может, прокатит как с той собакой?”

“Если ты используешь Ауру, он точно заорёт!”

“Да, скорее всего. Но если мы убьём этого ребенка, то это сведёт на нет наш компромат и соответственно — бессмысленным станет и его убийство как мера. Парадокс”.

— Кирилл, ты руки помыл? — крикнула мать снизу. — Иди, ешь, пока не остыло!

Нейтральное лицо мальчика отобразило улыбку, и он резво побежал вниз к столу. Раш подошёл к лестничному периллу, наблюдая за ним.

— Кирилл, ну, в самом деле, эта штука никуда от тебя не улетит. Успеешь ещё наиграться.

— Это квадлокоптел, — невнятно ответил мальчик.

— Да-да, — улыбаясь, произнесла мать. — Отец совсем разбалует тебя такими подарками.

“О чём задумался, Раш?” — спросил Нибрас.

“Просто сравниваю его детство с моим… Глупо… Однако и Пак сумел сделать мне хороший подарок”.

“Меня?” — шутливо спросил Нибрас.

“Да, Нибрас… тебя”.

“Ого! Вообще, я как-бы пошутил. Но мне всё равно лестно. Ты становишься сентиментальнее с каждым днём, Раш. Продолжай”.

“Тем не менее, мы сейчас пытаемся упрятать за решётку отца этого невинного ребёнка… И я… ничего не чувствую на этот счёт. Словно… люди мне неинтересны. Только моя сплошная логика касается их, а не эмоции”.

“И о чём говорит твоя логика сейчас про этого детёныша?”

“Гнилая человеческая суть всегда ищет обходные пути в попытке вытечь наружу. Вот скажем; ребёнка учат быть правильным. Но чтобы сохранить эту правильность перед другими, этот ребёнок будет лгать. Парадокс. В итоге происходит раздвоение и правда становится у каждого своя, что только порождает всё больше лицемерия”.

“Эмм… Ты сейчас точно о детях говоришь?”

“Это не имеет значения. Взросление — это когда человек перестаёт быть воспитываемым, и начинает воспитывать сам себя. Но то, как он будет себя воспитывать, напрямую зависит от того как его воспитывали родители. Не имеет значения — маленький ли человеческий детёныш или взрослый. Ребёнок — это снежок, когда он взрослеет, то превращается в большой снежный ком, но он по-прежнему остаётся снегом, то есть большей версией себя прежнего”.

“Человек, который потерял надежду в человечество”, — иронично прокомментировал Нибрас.

“Поверь, Нибрас… я далеко не один такой”.

Раш спустился по лестнице и пристал к стене. Он ждал нужный момент, чтобы быстро уйти через главный вход. Мать отвлеклась на передачу, которая шла на большом экране телевизора, и Раш молниеносно скрылся по ту сторону двери, при этом, специально не закрыв её. Данное действие вызвало негромкий шум.

В дом повеял сквозняк…

— Кирилл! — встала мать из-за стола. — Сколько раз говорить: закрывай за собой дверь!

Она подошла и закрыла дверь.

Воспользовавшись своим телефоном, Раш довольно быстро нашёл нужное здание; серое неприметное и трёхэтажное. От него исходила абсолютная тишина, будто от закрытого склепа. Окружение так же не являло каких-то движений или шумов. На снегу и земле было множество следов от шин.

Раш обнаружил незапертое окно и быстро проник через него внутрь.

В плане отсутствия суеты там наблюдалась примерно похожая картина. Разве что предметы лежали хаотично, будто их хозяева просто исчезли на месте. Несколько пакетов белого порошка, оружие, столы, стулья и пара больших вентиляторов, что старались продувать помещение ради отсутствующего люда. Но все эти бросающиеся в глаза предметы только ещё сильнее указывали на отсутствие, будто могильные кресты, что говорили о когда-то живших.

“Оперативненько они так слиняли”, — прокомментировал Нибрас.

Раш подошёл к одному из столов и положил на его край миниатюрный баскетбольный мячик. Затем он начал разворачивать его так, чтобы тот смотрел надписью в сторону главного входа.

“Когда спецназ никого здесь не найдёт, они сразу заподозрят утечку информации и что среди своих есть крот, который предупредил барыг о штурме. И… может сразу, а может, и нет, они найдут эту подтверждающую их теорию улику”.

Раш добился нужного ракурса и убрал руку от мячика. Облокотившись на подоконник, он перекинул ноги и ступил на снег по ту сторону окна. А потом он убрал руки в карманы и просто пошёл.

Через несколько минут он резко завернул за угол, снял толстовку с капюшоном, вывернул жёлтым цветом наружу и надел. Перчатки и чёрные калоши он выбросил в мусорный контейнер. Маску вытянул, связал в узел и кинул в соседний более переполненный контейнер. Закончив, Раш в непринуждённой походке вышел из многочисленных теней домов на солнечный свет.

Раш прибыл в полицейский участок. Было тихо, обширная площадь с множеством рабочих столов оккупировалась только тремя офицерами. Видимо большинство отправилось на дежурство.

— Раш, опаздываешь! — окликнул его один из сидячих офицеров. — Твои опекуны сейчас на дежурстве. Они прождали тебя тридцать минут, а потом уехали.

— Понятно, — ответил Раш. — А где капитан?

— Он на больничном. Повезло тебе, а не то содрал бы он с тебя две шкуры. Я предупрежу Кирилла и Гришу, чтобы они подъехали к участку и забрали тебя.

— Хорошо, спасибо. Я переоденусь и подожду их снаружи.

Облачившись в чёрную полицейскую форму, Раш направился к выходу.

“Странно что полиция не бьёт тревогу, мы ведь оставили от того насильника высушенный труп, — подметил Нибрас. — А вместо этого полицейский участок наоборот стал похож на библиотеку”.

Раш вышел на улицу и остановился недалеко от здания начав высматривать отдалённую цепь сугробов, которая немного слепила отражённым светом. Он прищурился и дал свой запоздалый ответ:

“Выходит нашим высушенным трупом, уже вовсю занимается Красный Рассвет… Я надеюсь, что они не подключат к этому делу Эйна Дарко. А то у нас будут проблемы”.

“Он же обыкновенный человек! Не знаю, как ты вообще можешь его бояться?! А если этот Эйн будет рыпаться, то просто сверни ему шею!”

“Да, он человек. Однако называть его: обыкновенным — нельзя… И сейчас я кое-что понял: О.К.Р. с большей вероятностью поручит наше дело именно ему”.

“И зачем им это делать?”

“Эйн Дарко был переведён в Красный Рассвет недавно, но о его возможностях они знали давно. Он уже был мастером по решению нестандартных задач. А теперь, когда появился Пак, то есть тот, кто не Рэнд, но и не человек, Красный Рассвет начинает испытывать замешательство. И тут появляется высушенный труп, которого они так же не смогли опознать как жертву Рэнда. И поэтому их организации нужен нестандартный взгляд, в качестве адаптации под ситуацию. Я не знаю об остальном персонале Красного Рассвета, но Эйн Дарко как минимум подходит для этого”.

“Если ты прав то, какие у него шансы найти нас?”

“Мы оставили целый труп, Нибрас. Вот тебе и ответ”.

— Э-э-э, я не хочу идти в садик! — слева раздался детский слезливый крик. Это отвлекло Раша от внутренней беседы.

— Да успокойся, псих! — проворчал отец, импульсивно дёрнув ребёнка за руку. Тот заплакал ещё сильнее. — Я на работу опаздываю, быстрее ногами двигай!

“Слепая борьба с симптомами, а не с причиной, — прокомментировал Раш. — Люди часто отказываются применять логический подход к своим эмоциям. Иногда этому мешает низкий интеллект”.

“Грубое обращение со своим ребёнком — это ещё фигня! У нас в Аду была демонесса, которая пёхалась со всеми подряд. А потом она заживо съедала своих новорождённых детей… Тем не менее, вы люди как будто сами очень сильно хотите стать демонами”.

“Да, Нибрас, это точно про нас. Если лишить человека его нынешнего подобия разумности, то он в тот же миг станет демоном. Лишь эта небольшая крупица разума не позволяет нам обратиться в дикарей… Но этот стремительный путь вниз с каждым годом лишь ускоряется”.

“А помнишь то видео из интернета, которое нам показывал Пак? Там, где красивая девка для популярности облизала сортир… Даже мне было мерзко!”

““Человеку был дан разум, но он всеми силами пытается доказать его отсутствие”. Это были слова Пака. И тут больше нечего добавить”.

В отдалении обрисовался полицейский джип. Когда он остановился в двух метрах от Раша, то его бело-синие двери открылись, выпустив двух офицеров. Это были Григорий и Кирилл.

— О, кого я вижу! — гласно сказал Кирилл. — Что, скучно тебе стало, Раш, и ты решил поработать?

— Прошу прощения. Были неотложные дела, — ответил Раш.

— Да мне-то всё равно, но если бы капитан это заметил, тогда не сносить тебе головы. И что за неотложные дела у тебя были?

— Ну, не придирайся к новичку, Кирилл, — сказал Григорий, хлопнув того по плечу. — Ты будто сам ни разу не опаздывал.

— Вы что спите вместе?! Когда только успели?! — подшутил Кирилл.

— Давай вернёмся к патрулю. А то капитан может сорваться с больничной койки и вернуться в участок. А здесь он заметит нас — троих бездельников в форме.

— Ты прав, он и впрямь может так поступить. — Кирилл оглядел Раша. — Ну что, готов блюсти закон и порядок, Раш?.. Но перед этим скажи свой номер телефона, а то, когда ты пропал, мы не могли до тебя дозвониться.

— У меня нет телефона.

— Что?! Как так?! 21-й век на дворе!.. Или ты просто посеял его, а, чтобы купить новый, нет времени?

— Нет. У меня его никогда не было.

Улыбка Кирилла сбавила силу наполовину. Он плавно опустил свой недоверчивый взгляд и обратил внимание на некую прямоугольную фигуру, которая вырисовывалась на переднем кармане полицейских брюк Раша...

— А что это у тебя тогда? — с подозрением спросил он.

— Телефон.

— Так ты же говорил, что у тебя нет телефона?

— Он не для личного пользования. Это специальный зашифрованный телефон, его дал мне главарь русской мафии, чтобы я мог скрытно получать необходимую информацию для выполнения его грязных заданий.

Тишина...

Тонкие усы Кирилла опустились, а взгляд стал серьёзнее. Данное лицо сохранялось таковым ещё секунд восемь…

— Ха-ха-ха! — посмеялся Кирилл. — Да ты оказывается юморист, Раш! Ладно, поехали уже!.. Хэх, русская мафия, как же… — пробубнил он себе под нос, качая головой и садясь в машину.

Григорий почему-то не смеялся. Его лицевая растительность в виде бороды и усов средней длинны, сама по себе убивала в нём образ весельчака.

Пройдясь рукой по своей недлинной, но густой шевелюре, чтобы разгладить её направо, Григорий кратко осмотрел Раша, а затем подошёл к полицейскому авто и сел за руль. Раш как обычно разместился на заднем сидении.

Джип аккуратно объехал парковочную зону и, выбравшись на свободу, ускорился…

— Скажи, Раш. Какая самая важная вещь для патрульного полицейского? — заговорил Кирилл, спустя сорок минут после бесцельной езды по городу. Видимо его внутренний экстраверт вырвался наружу.

— Наблюдательность, — ответил Раш.

— Как быстро ты сообразил?! — удивлённо воскликнул Кирилл. — Я же мог тебе сейчас абсолютно любую фигню ляпнуть! Типа: “честь, отвага” и так далее.

— Ты вдруг стал более внимательно осматривать окна домов и улицы, — начал Раш объяснять. — Скорее всего, ты просто заскучал и начал сам искать происшествия в попытке ускорить время. Я с 80%-ой вероятностью предположил, что ты задашь мне подобный вопрос. Поэтому я так быстро и ответил.

— Ты типа Шерлока, что ли?

— Нет, просто иногда достаточно грамотно оперировать контекстом или условиями, чтобы предвидеть некоторые вещи.

— Он хочет сказать, что ты слишком предсказуемый Кирилл, — подколол его Григорий.

Тот поочередно поднял и опустил свои тонкие усы. После чего, перестав осматривать окрестности, он сосредоточился только на дороге. Создавалось такое впечатление, что данный жест усами выступает у него в качестве какого-то “запекания” логического заключения.

— Меня всегда удивляло, насколько человек может быть больным, чтобы специально смотреть на всё это месиво! — произнёс Кирилл непонятные слова… — Помнишь, был у нас такой психопат? Он любил ставить перед собой отрубленную голову и пристально смотреть прямо ей в глаза… Однажды он так завис на целый час.

— Почему ты вдруг его вспомнил? — спросил Григорий.

— Сам не знаю… Я имею, в виду вообще всех нелюдей, что способны, без каких-либо угрызений совести выпотрошить человека как рыбину. Мотивы, которые толкают человека на убийство, исчисляются десятками. А подобные звери способны убивать налево и направо, так как они считают себя сильнее обычных людей… А, что думаешь об этом… Раш?

“Иди пустыню пылесось ублюдок! — ругнулся Нибрас. — Этот лысик пытается развести тебя, Раш! Теперь даже я уверен, что он агент Красного Рассвета, и судя по всему — невероятно тупой! Тупой потому, что не видит, насколько ты умён. Ты просто послушай эту надменность… Ответь ему, Раш! Скажи этому дебилу, чтобы он занырнул обратно в очко своей мамаши!”

— Это эстетическое созерцание жестокости, — Раш дал ответ Кириллу. — Она часто проявляется в том, что субъект сам находит предмет своего влечения, открывает для себя его эстетическую ценность и получает наслаждение не только от предмета, олицетворяющего смерть, но и от самого процесса, актуализируя в нем свои потенциальные эстетические способности. А корни всего этого — пьянящее чувство безопасности на момент мнимой угрозы. По этой же причине людям нравятся наблюдать за фейерверками.

— Что ты такое говоришь, Раш?! Как может быть связана отрезанная голова и фейерверки? — нападающе спросил Кирилл.

“Он реально дебил, что ли? — сказал Нибрас. — Ты итак всё уже сказал! Подробней, больше некуда!”

“Нибрас, наши человеческие эмоции имеют сильную привязку к контексту. Отрезанная голова воспринимается людьми не так снисходительно, как у вас демонов. Поэтому Кирилл и не способен рационально оценить сказанное мной. Отрезанная голова на первом месте. Эта голова подключена к эмоциям, а они от этого становятся сильнее и перекрывают рациональный подход”.

“А, я понял! Это как у вас говорится: “первое впечатление самое важное”. Типа первая встреча часто сопровождается эмоциями, и она лучше запоминается”.

“Не совсем. Первая встреча всего лишь шаблонитизация первичного впечатления о человеке. Человеку очень тяжело переубедить себя самого, так как этот процесс является своего рода борьбой с самим собой. Лягушка сидячая в пруду не знает о существовании моря. У некоторых людей просто не хватает психологического бурения, чтобы увидеть себя, а изменить своё мнение о другом человеке и подавно. “Психика обширна, но о том не ведает”” (Зигмунд Фрейд).

— Ну, так что насчёт фейерверков-то? — сказал Кирилл, словно без всякого притворства он был заинтересован. — Я слушаю, чего замолк?

Видимо Раш попросту забыл про него.

— Я тебе уже всё объяснил, но могу чуть углубиться. Наблюдая за фейерверком вблизи, ты испытываешь чувство “полустраха” или как его ещё называют — “чувство эпичности”. Кометы от фейерверка летят на тебя, а потом затухают. Тебе страшно, но в тоже время ты в безопасности. Эти два ощущения смешиваются и в итоге мы получаем некое “восхищение собственным страхом”. Это мнимая борьба. А человеческий мозг часто даёт награду за победу в виде прилива удовольствия. Что фейерверк, что отрезанная голова — для некоторых людей это одно и то же.

Кирилл глубоко замолчал… Минут на пять.

Приборная панель дважды прошипела. Кирилл дёрнулся и схватил рацию, начав внимательно слушать...

— Улица Гороховская 52, дом 5, квартира 41. Соседи жалуются на сильный шум и громкую музыку, — сказала женщина по рации.

— Это 321 мы находимся неподалёку. Едем на вызов.

— Принято, 321.

— Сейчас же день, вполне нормально слушать музыку в это время? Почему это стоит нашего внимания?

— Соседка сказала, что сначала был шум напоминающий драку, а после этого вдруг заиграла громкая музыка. Ей показалось это очень подозрительным.

— Я всё понял. Мы проверим, спасибо.

Кирилл убрал рацию на место…

— “Неподалёку?” — переспросил Григорий. — Это в четырёх километрах от нас.

— У меня уже задница затекла. Если я не разомнусь, то сольюсь с этим креслом.

— С твоим лишним весом я бы посоветовал тебе выполнять хотя бы простейшие упражнения. Тогда и затекать ничего не будет. Приседаний вполне будет достаточно.

— Ага, если я хочу травмировать свои колени, тогда это действительно будет лучшим решением, — саркастично ответил Кирилл.

— Это всё отговорки. Начни с малого. Поверь, абсолютно всем насрать на твоё здоровье; врачам тем более. Всё зависит от тебя… Жизнь — это движение Кирилл… Жизнь — это движение.

— Дикий кролик живёт 9 лет, а черепаха 35, — внёс аргумент Кирилл.

Григорий улыбнулся — почти посмеялся. Под растительностью это было практически незаметно.

— Да… если бы и у людей было всё так просто… — вдумчиво произнёс Григорий. — Организм человека сложнее, чем тебе кажется, Кирилл.

— Человеческая ДНК на 60% совпадает с бананом. Гриша, ты на 60% — банан!

— Такое чувство, будто тебе недавно провели интернет, и ты начал воспринимать всё прочитанное там как факт. Интересно получается, когда кто-то не особо сообразительный получает информацию, но при этом его эрудированность начинает барахлить ещё сильнее.

— Для правильного впитывания информации, необходимы интеллект и качественный сопоставительный анализ, — вмешался в этот спор Раш. — Особенно когда дело касается запоминания многих фактов за раз, а иначе выйдет информативная помойка.

— Так, я ему про то и говорю! Если не умник пытается быть умником, это всегда заметно.

— Кирилл, знание некоторых коротких фактов не делает тебя умным. Но если твои знания будут носить более сложный и длительный диапазон запоминания и понимания, то ты начнёшь становиться умнее взаправду. Многие бы осудили мои слова, но: иногда человек действительно может поумнеть, если он будет считать себя умнее других. Однако не следует слишком рано замыкать этот рост, а не то можешь остаться изолированным пузырьком, который мало знает, но при этом считает себя Эйнштейном. А насчёт произнесённой фразы: “Движение — это жизнь” я полностью согласен с Гришей. Организм человека — это река. Если река застаивается, то в ней начинает накапливаться мусор. Но с помощью спорта можно усилить поток реки, и таким образом её сильное течение будет способно снести любой мусор, который ты в неё кинешь.

— Чего насели на меня, а?! Я не пытаюсь быть умником! — в оправдание сказал Кирилл. — Просто я слишком любознательный.

— То, что сказали тебе я и Гриша — действительно поможет стать сильнее и умнее. Но следовать ли этим советам — решать только тебе.

Полицейский джип подкатил к пятиэтажному дому. В каком направлении надо было идти, стало ясно сразу, так как играющий на всю улицу metalcore был беспощаден.

Возле крыльца валялся подвыпивший мужчина. Он двигался, и казалось, что-то напевал. Но когда трое полицейских прошли мимо, то они поняли, что эти возгласы носили душеизливающий характер:

— Убейте меняяяяяя! — протягивал тот. — Убейте меняяяя! — Когда его воспалённое сознание запечатлело троих полицейских, он сменил вектор своего диалога: — Вот… Вот они, крысы в форме!.. Продажные скоты!.. Давай, арестуй меня!.. Пристрели меня!.. Убей меня!

— Может нам скорую вызвать? — предложил Кирилл.

— Ты будто не в России живёшь. Первый раз алкоголика, что ли видишь? Скоро сам оклемается, а потом найдёт и присосётся к очередной бутылке как пиявка. Идём.

— Скоты полицейские, убейте меня! — продолжал тот стонать, при этом он практически не смотрел на объекты своей ненависти. — Квартиру отжали менты поганые! А президенту вообще похер! Похеееер!

“Смотри, Нибрас, во что человечество способно превратить человека, — заговорил Раш со своим голосом в голове. Все вошли в подъезд и начали подниматься по лестнице. — Он рьяно обвиняет полицию и президента; морально сражается с ними. Но его враг отнюдь не полиция или президент, а человеческая гниль в целом, которая всего лишь носит одежду полицейского или президента. Просто на таких высокопоставленных позициях эта человеческая гниль более заметна для большинства. Гниль бьёт другую гниль. Происходит цепная реакция и загнивает всё”.

“Если в двух словах: каждый человек — козёл. Полицейские тоже люди, но их выдают более длинные рога?”

“Это весьма точное сокращение, Нибрас. Но не все из них пропитаны гнилью. А некоторые остаются хорошими даже тогда, когда их засасывает в это самое гнилое болото по уши”.

“А ты, Раш, хороший или плохой? Кем ты себя считаешь в мире людей?”

“Я абсолютно нейтрален… И меня нет среди людей”.

Трое полицейских зашли на четвёртый этаж и приблизились к самой шумной двери во всём здании. Григорий и Кирилл заняли позиции слева и справа. Раш в ожидании встал по центру.

— Ты что делаешь новичок? — сказал Гриша, рукой отведя Раша левее и подальше от центра двери. — Когда приезжаешь на подозрительный вызов, никогда не стой напротив двери! Запомни, всегда держись сбоку!

— Понял, — кивнул тот.

Григорий трижды постучал в дверь, при этом положив другую руку на оружие в кобуре...

Только через пару секунд он понял, что нужно постучать посильнее в связи с громкой музыкой.

Ожидания ничего не дали...

В третий раз полицейский постучал от души; громко и очень долго.

Наконец дверь быстро открылась, а за ней лицо. Местами оно блестело от пота и слегка тряслось; более явно на это указывали кончики чёрных кудрей, что опускались до шеи. Этот мужчина открыл дверь не до конца и, судя по позиции его ног, он будто частично удерживал её. Из квартиры шёл весьма ощутимый запах перегара.

— У вас всё нормально? — громко спросил Кирилл.

— Да, — быстро проговорил тот. — Какие-то проблемы?

— Ну, для начала сделайте, пожалуйста, музыку потише, чтобы мне не приходилось кричать!

— А что? Сейчас день. Имею право.

— Убавьте громкость, пожалуйста.

— Хорошо. Сейчас.

Мужчина закрыл дверь и видимо куда-то отошёл. Спустя несколько секунд музыка стала ещё громче.

— Ах, он сучёныш! — ругнулся Кирилл и попёр вперёд. Григорий его придержал рукой, чтобы тот не выломал дверь. — Я сейчас этому гадёнышу такое устрою!

— Да успокойся! Сегодня ты какой-то странный, не первый же раз нас дерьмом поливают.

— Там была кровь, — внезапно сказал Раш.

— Что, кровь?! — удивился Кирилл. — Я ничего не видел, хоть и искал её, после того как этот хер открыл дверь. Ты уверен? Где?

Раш подошёл к сослуживцам почти вплотную, чтобы не пришлось повышать голос из-за громкости музыки, затем он продолжил:

— Небольшой мазок был у него на шее. Это не краска и не порез. А ещё мой нюх уловил едва заметный металлический запах, который шёл из комнаты по правой стороне.

— Раш, если это окажется всего лишь фантазией, и мы ворвёмся внутрь, то может пострадать репутация всего нашего участка!

— А разве он когда-нибудь ошибался? — заступился Григорий.

Пауза…

— Если интересно, я могу добавить ещё кое-что для убедительности, — обратил на себя внимание Раш.

— Хорошо. Говори. Лишних гипотез не бывает.

— Во время стресса кожа головы и шеи становится более чувствительной и если на ней есть незначительные царапинки, то эта область начинает чесаться из-за сильного прилива крови. Как вы и сами могли заметить, этот парень явно нервничал. Длинные волосы часто щекотят его шею и соответственно он почесал шею именно в тот момент, когда работал руками с кровью и сильно нервничал. Это точно не готовка еды, так как во время готовки и непосредственно, во время приёма пищи, человеческий мозг практически не способен испытывать стресс. Пахло алкоголем, но его рефлексы не были заторможены, а, наоборот: в его крови преобладал адреналин, поэтому вариант: неосторожного художника, который запачкал шею краской — отпадает. Этот человек недавно с кем-то подрался. Алкоголь он выпил после этой драки, и это было сделано для смелости. Другими словами, он скорее всего сейчас расчленяет труп в своей ванной. Вероятно, это его жена или что более вероятно — девушка изменница. Почему я пришёл именно к такому выводу тоже могу объяснить, но это неважно. Главное, вы услышали всё необходимое, чтобы как минимум проверить подозреваемого более детально. Времени для беседы у нас полно, так как жертва сейчас мертвее некуда. Если хотите я могу продолжить.

Григорий молча отошёл и вынул свой пистолет из кобуры. Заняв удобную позицию слева от двери, он кивнул.

Кирилл тоже вынул пистолет и отошёл на один шаг. После чего он совершил лёгкий наскок и ногой выбил дверь.

Григорий резво вбежал внутрь с оружием наперевес, следом отправился его напарник; просчитывая мушкой углы и дверные проёмы.

Раш не спеша шёл позади — осматриваясь. Первое, на что он обратил внимание, это неправильно расставленные вещи: лампа стояла на подоконнике, на полу в гостиной лежал большой ящик с инструментами, хоть в этом помещении и не было ничего такого, что нуждалось в ремонте. Чья-то женская одежда в полном комплекте, включая лифчик и трусы, была общим комком забита в нижнюю полку стенки. Рядом по соседству расположилась кухонная доска. На полу виднелось несколько маленьких керамических осколков голубого цвета.

Кто-то пытался скрыть следы борьбы.

Однако среди всего этого Раш обратил внимание именно на ту вещь, наличие которой являлось нормой для гостиной — один из шарфов. Он висел рядом с другими, но очень выделялся, так как он был связан в слабый узел и казался намного уже своих родственников, будто его кончики тянули в разные стороны две лошади на протяжении минуты.

Технично и быстро проверив все прочие помещения, Григорий замер напротив ванной комнаты — дверь была слегка прикрыта и по ту сторону шурудила тень.

Он быстро открыл её, а там всё то же лицо кучерявого парня. Он уже смотрел своими ошарашенными карими глазами на полицейского. Руки почти по локти были красными. С ножовки падали капли...

— Бросай пилу, живо! — приказал Григорий.

Тот продолжил стоять как вкопанный. Словно его мозг отказывался видеть полицейского, что стоял перед ним…

Музыка замолкла, видимо её кто-то выключил...

— Брось пилу или я буду стрелять!

Ещё немного ожидания и пила выпала из руки, будто сама по себе. От падения она скромно прозвенела, так как плитка на полу была окутана довольно толстым слоем плёнки.

На горячее подошёл Кирилл и застал всю картину...

Более твёрдо нацелив пистолет на подозреваемого, он зашёл в ванную комнату. Он делал это неспешно, но весьма нервозно. После чего Кирилл опустил голову вниз, будто зрительно и интуитивно пытаясь найти главный источник красного в этом небольшом помещении.

— Ах, ты-ж сука! — ругнулся Кирилл. Затем он взял подозреваемого за шею сзади и поволочил в гостиную. Там он поставил его на колени и сказал: — Руки за голову, урод! Попробуй только рыпнуться, и я тебе всю башку отобью, больной ты кусок говна!

Увидев эту бурную реакцию, Раш сразу понял её причину. В ускоренном шаге он проследовал в ванную комнату. Миновав Григория, он точно и направленно посмотрел вниз и вглубь ванны.

Это была какая-то мешанина из кусков человеческой плоти. Красные, розовые, белые и где-то даже чёрные цвета обеспечивали визуальный бардак. Внутренности лежали в разных местах и с разной степенью повреждений. Однако, несмотря на весь этот разносторонний концерт Потрошителя, пахло только одним — свежим жидким металлом; его сильный концентрированный запах заглушал абсолютно всё. Ноги и руки были отделены. Здесь явно поработал небрежный мясник — это месиво точно указывало на отсутствие опыта и знания человеческой анатомии. В ванной был такой беспорядок, что если бы не голова с длинными запятнанными светлыми волосами, которая всё ещё оседала на шее, и если бы не оголённый торс, из которого выглядывала пара сосков, то было бы очень тяжело понять, что там лежит девушка. Вокруг шеи присутствовали обширные затемнения. Язык торчал за переделами губ, а глаза смотрели высоко вверх, являя в большинстве своём только белки и красную паутину в них.

— Её убили примерно два часа назад, — предположил Григорий. — Механическая асфиксия.

— И судя по равномерности синяков на шее, убийца использовал не собственные руки, а тот самый шарф в гостиной, состояние которого уже намекает на виселицу бывшего употребления, — добавил Раш. — И этот шарф женский. Он задушил свою девушку её же шарфом.

— Иронично и в тоже время — удобно… Ладно, Раш, пускай криминалисты разбираются. Это не наша забота.

— Хм, ты на удивление спокоен Гриша. Не уж-то патрульные полицейские часто видят подобное?

— Нечасто, но приходится. Идём, нужно сообщить в участок и оформить происшествие.

Дождавшись приезда следственного комитета, трое патрульных, после тщательного опроса, получили разрешение покинуть место преступления и сопроводить задержанного до места временного заключения.

Ехали они в абсолютной тишине. На заднем сидении находился подозреваемый, что был прикован наручниками к специальному, предназначенному для этого поручню. Слева от него со скрещёнными на груди руками сидел Раш и о чём-то размышлял.

“Эй, Раш”, — вдруг заговорил Нибрас.

“Что?”

“После того как мы впитываем силу, мои воспоминания частично возвращаются”.

“Да, я это знаю и что с того?.. Ты вспомнил что-то полезное, или просто хочешь поделиться со мной этими новыми воспоминаниями?.. Было бы неплохо пополнить свои знания в сфере демонологии”.

“Раш… ты ведь знаешь, кто такой Пак на самом деле, верно?” — подавленно и немного осуждающе произнёс Нибрас.

“Да… Я не хотел про это говорить, чтобы не подрывать твой боевой дух”.

“Понятно… Но как бы то ни было… Раш, ты, в самом деле, думаешь, что у нас есть шанс его победить?”

“Шанс — это единственное что нам нужно. Пак собирается полностью уничтожить этот мир. И чтобы остановить его я готов пожертвовать чем и кем угодно”.