ГЛАВА 3. БРАТЬЯ ХУСКО

Москва. Гостиничный номер. Время: 16:07

— Дима, блин, держи обе ноги, — сказал парень, натужено что-то неся. Его чёрные кудри отрастали как грива, что неплохо сочеталось с высоким ростом.

— А я что сделаю? У этого жирдяя не ноги, а копыта! — отбился тот. — И почему ты такой спокойный, а… братец? — Дмитрий сдунул от своего лица одну из двух прядей волос, которые отходили от общей причёски как пара жёлтых клыков.

— Для паники нет причин.

— “Нет причин” говоришь? А то что мы, Миша, не того укокошили — это не считается?.. Пак нам приказал: “найти и убить Раша”. А что мы сейчас делаем?.. До сих пор пытаемся избавиться от совершенно другого тела, вот что! Мы же наёмники! Мы профи! Вот чей косяк, а?

— Неважно чей, уймись — вразумительно ответил Михаил, не отрывая своих тускло-зелёных глаз от усопшего. — Не надо плакать, когда молоко уже пролито, правильней будет принести швабру и всё вытереть.

— Сам ты плачешь, я не плачу! — Дмитрий сгоряча встряхнул ноги усопшего.

— Ну, началось.

— Что началось, ты оборзел? Сам ты псих! — Наращенная агрессия повелела ему отпустить конечности убитого и выхватить изнутри своей ватной синей куртки, сделанный под заказ кольт 45-го калибра. — Ну-ка повтори!..

— Убери пукалку, — не глядя угрозе в лицо, спокойно произнёс Михаил.

— Нет-нет, повтори, как ты меня назвал?

— Я тебя так не называл, это всё твоя буйная фантазия. Но именно сейчас ты так себя и ведёшь… как полный псих. — Далее его фраза прозвучала как последнее предупреждение: — Ещё раз… опусти пушку.

Вооружённая рука вскоре начала дрожать. Он отдалённо понимал, что наставлять ствол на брата — перебор. И когда желание стрелять отступило, то и смысл направлять оружие отпал сам собой: под тяжестью стали рука неспешно опустилась.

— Да ты сам не лучше понял, Миша! Строишь из себя невесть что, со своими проповедями, а сам… Да, я люблю убивать людей! Выстрел в голову, взрывчатка C4 заложенная в машине — в этом есть изящество! Но ты блин… — Дмитрий импульсивно указал на труп внизу: — Ты буквально перегрыз ему горло своими зубами.

Черногривый Михаил вдумчиво опустил взгляд на свою чёрную кофту и расстёгнутое, серое пальто — красным было заляпано всё, даже его рот и подбородок.

— Так было нужно, только и всего, — непринужденно ответил он. — Ситуация требовала от меня действий вот я и…

— Нож!.. — прервал Дмитрий. — У тебя был грёбанный нож, но ты всё равно вцепился в его глотку как какой-то зверь!

Внезапно, спор братьев прервался. Это был довольно бодрый стук во входную дверь, который затем дополнился не менее бодрой фразой:

— Откройте полиция!

Братья в ту же секунду ощетинились. Оружие рефлекторно направилось на того, кто стоял по ту сторону двери…

— Чёрт Миша, что делать, что делать? Это всё из-за тебя!

— Думаю, ты прав, — согласился тот. — Вероятно предсмертные крики нашей “не цели”, вызванные моим грязным устранением, были услышаны соседями. Вот они и вызвали копов.

— Я его грохну! — огласил Дмитрий свой, сооружённый на коленке план.

— Нет. Никаких убитых копов, мы и так достаточно накосячили.

— Но так, блин!..

— Что поделать? Придётся импровизировать — пожав плечами, ответил Михаил.

— Ладно, я к двери.

Михаил уложил жертву на кровать, накрыв одеялом. Приняв синюю куртку от Димы и, сняв своё серое пальто, он закрыл ими кровавое пятно на полу.

Подозрительная задержка побудила полицейского вынуть пистолет Макарова из кобуры. Сохраняя предельную концентрацию, сделал он несколько шагов назад готовясь выломать дверь.

— Это полиция, откройте дверь или я буду вынужден её выломать! Повторяю, откройте дверь!..

Вновь не дождавшись ответа, полицейский произвёл выпад навстречу к красно деревянной конструкции, как вдруг та сама вольно распахнулась.

Внезапность — парализовала человека в форме...

— О, полиция?! — сказал Дмитрий. После он повернулся в сторону лежащего на кровати Михаила. — Друган, ты случайно никого не убивал последние дни?

— Неа… а что должен был?

— Эмммм… — промычал полицейский. — Что у вас тут вообще происходит?

— Да так… а в чём собственно дело?

— Соседи жаловались на сильные крики из вашего номера, — прозвучали слова уже серьёзного полицейского на дежурстве. — У вас всё в порядке?

От услышанного, рука, что удерживала пистолет за дверью, на секунду дёрнулась, а в лице Дмитрия пробилась брешь серьёзности. Но то было лишь мгновение, — собравшись и вновь синхронизировавшись со своим образом добряка, он выдал липовую улыбку в пол лица:

— Крики?.. — задумчиво и удивлённо переспросил Дмитрий. — Нуда, это и вправду были мы.

Но полицейский уже не смотрел на того, кто находился перед ним, его внимание было направлено вглубь номера в выслеживании всего подозрительного.

Тамошний Михаил, чтобы хоть как-то ослабить внимание, относительно данного помещения, начал приветственно махать рукой, в попытке наполнить атмосферу дружелюбием.

— Почему у вас куртки разбросаны по номеру? — настороженно спросил офицер.

— А, это… Мы просто немного повздорили и во время небольшой драки видимо задели вешалку с одеждой.

— Вот оно что… — неуверенно ответил офицер, продолжая в зрительной хватке смотреть через плечо собеседника на интерьер номера...

Диме эта ситуация казалась весьма шаткой, он не был готов к такому упрямству со стороны человека в форме, словно тот специально над ними издевался. Тем не менее, запасной план у него был: в виде огнестрельного куска стали, ждущего за дверью выстрела. Ствол был направлен навскидку, но ровно в голову полицейского. Рукоять уже была почти полностью пропитана нервным потом.

— Ну что офицер, вы нас оштрафуете?

— Эй, как вы там? — крикнул полицейских Михаилу, полностью игнорируя парня в дверях. — Всё нормально, заявление писать будите?

— Да-не, всё в порядке, я первый начал. Напился и сразу в драку полез на своего лучшего друга, вот идиот.

— Да… а по вам и не скажешь… У вас нос и рот в крови. Может вам нужна скорая?

— Уже вызвали. Поэтому я и лежу в кровати: помимо опьянения, у меня ещё и нос болит, возможно даже перелом… Мог быть и полегче, Егор!

— Ой, да я уже извинился! — огрызнулся Дмитрий. — Чего ты ещё хочешь?

— В общем, у нас всё хорошо, офицер — решил Михаил подключить завершающую тональность, чтобы быстрей спровадить нежеланного гостя.

И наконец, сотрудник правоохранительных органов дал слабину перед этой разыгранной иллюзией: полностью отсеяв подозрительность он, удерживая козырёк фуражки, совершил лёгкий поклон и произнёс:

— Ладно, считайте, я вас предупредил. Если от соседей поступит ещё одна жалоба, я выпишу вам штраф. И давайте в следующий раз без мордобоя, а не то оформлю обоих… Всего хорошего. — И человек в форме, не торопясь, покинул их.

Дверь в номер тут же захлопнулась с последующим скоростным затворением.

— Было близко, — потирая от пота лоб, произнёс Дмитрий. — Что не так с этим копом?..

— Да, какой-то чудной попался. Не будем терять времени, мы должны как можно быстрей избавиться от тела, вперёд.

Укоротив усопшего на множество частей, они, под прикрытием мусорных мешков, вынесли останки наружу и закинули в багажник своего чёрного Опеля Вектра — следом туда же оправилась и окровавленная одежда; на них остались только чёрные толстовки, прижатые ремнями от нескольких кобур под оружие.

— Кто будет говорить, ты или я? — будучи пассажиром авто, спросил Дмитрий. Он наблюдал за пролетающими мимо соснами и упирался кулаком в щёку.

— Неважно, давай я, — ответил Михаил, что за рулём. Повозившись в правом кармане, он достал очень старый мобильный телефон… — Алё, Вилен, это Михаил Хуско… по поводу Раша. Передай Паку что…

— Что вы облажались? — прозвучал бодренький, женский голосочек по ту сторону. — Да он уже в курсе, не парьтесь! Кстати, я как раз хотела вам позвонить. Для вас есть новое дельце.

— Слушаю, — с солдатским спокойствием ответил Михаил.

— Так внимание!.. — для презентабельности Вилен дополнила свой тон строгостью. — Вы должны устранить одного охранника на заправке, который является родственником местного богатея. И всё должно выглядеть так, будто он являлся основной целью, а не просто попал под раздачу. Подробности отправлю по защищённой линии.

— Принято. Спасибо за информацию Вилен.

— Да не за что! Удачной охоты мальчики-и-и! — с энергичным напутствием завершила она связь.

Михаил, не отрывая своих тускло-зелёных глаз от дороги, протиснул мобильник в карман.

— Ну и… что сказала Вилен? — поинтересовался Дмитрий, думая и о своём.

— Охранник с заправки… Ну, мы должны его убить, — кратко изложил тот.

— Ясно...

— Что-то Дима ты какой-то тихий.

— Слушай… — Отметив паузу, Дмитрий добавил: — Извини.

— За что это?

— За то, что наставил на тебя ствол…

— Ой, подумаешь… Подобное происходило уже не раз, братишка. Но почему ты решил извиниться именно сейчас и вообще это на тебя не похоже. Рассказывай, что случилось?

— Просто вспомнил, кому я обязан за своё спасение… И я, как идиот, чуть тебя не пристрелил.

— Ну, хватит!.. Наш отец должен был сдохнуть! Любой бы сделал тоже самое.

— Нет… не любой!.. Мама тоже, ничего не сделала. Сперва она пыталась его остановить, но со временем это всё стало для неё нормой. Она убедила себя в том, что “отец, по крайней мере, почти меня не бил”. Ты и её убил. Это всё твоя уникальность: Ты не способен испытывать эмоций к людям — ко всем, кроме меня. Единственный за кого ты переживал когда-либо — это я. Поэтому жизни родителей для тебя и яйца выеденного не стоили. Видишь, не все бы так поступили. Так что, просто заткнись и прими моё извинение.

— Хорошо, если это для тебя так много значит, тогда твои извинения приняты.

— Спасибо, — для галочки ответил Дмитрий… — Вот, это место подходит, тормози.

Выбрав нужный участок, братья раскопали довольно глубокую яму. И, закинув туда порубленное на четыре мусорных мешка тело, они засыпали его приличным количеством порошковой хлорки — тем самым замаскировав останки не только от внимательных глаз, но и укрыв от обоняния опытных собак ищеек.

После чего братья, словно вынеся какой-то мусор, расселись по местам, уже целиком сосредоточившись на своей новой задаче. Путь был не близкий, но этим временем, они упились пополной: План детально продумался и оставалось только осуществить его на практике…

Время: 20:36. г. Александров…

Припарковав машину недалеко от самой заправки, братья вышли и символично взглянули на место будущей бойни…

— Готов?

— О да!.. — показал Дмитрий кровожадную улыбку. — И теперь мы должны сполна отыграться за наш сегодняшний промах!

Заметив в нём этот азарт, Михаил сам заразился хорошим настроением, и после он ступил по направлению к цели.

Роль Михаила была более, “лобовая”, нежели у брата: Войдя внутрь, он встал в очередь, анализируя обстановку: камеры, двух кассирш, и того самого охранника — свою цель. Но людей было слишком много чтобы действовать.

Когда первая шахматная фигура встала на своё место, настало время сходить следующей: Дмитрий быстро подошёл и двумя руками взял подставку, где был нарисован знак: “Стоп”. После чего он разместил эту не очень громоздкую конструкцию на въезде, тем самым закрыв заправку прямо перед капотом одного авто.

— Эй, ну ты чего алё?! — проворчал недовольный автомобилист. — Пропусти, я быстро заправлюсь, мне ещё в Карабаново ехать!

— Заправка закрыта. Ждите, — упрямым стражем отбился тот.

Несмотря на отсутствие специальной формы у Дмитрия, расстроенный водитель даже ничего не заподозрил, в ответ он лишь недовольно фыркнул и откинулся на спинку сидения:

— А сколько ждать?

— Нууу… — Дмитрий обернулся и оценил длину очереди. — Минут двадцать...

Водитель издал недовольный возглас, развернулся и уехал…

— Правильно вали отсюда дятел, — от себя добавил Дмитрий. После он поправил свой шарф, скрывающий пол лица.

Казалось, подобная, глобальная махинация с потоком автомобилей не могла остаться не замеченной, но так и было — братья предвидели и это: Кассирши не могли смотреть на монитор с камерами из-за своей активной кассы. Даже сыграло бонусом и то, что охранник вот уже минуты две орёт на кого-то по телефону. Подобное слияние его поведения с внешним видом: “мужиковатого моржа”, вызывали лишь отвращение со стороны. Короткие патлы на голове, усы и маленькие зрачки, делали его голову похожей на дефектную картошку. А мясистый, упитанный рот не переставая ворчал:

— Я тут ночами пашу, а ты даже не можешь сходить за хлебом! (Пауза) Ой, ноги у неё болят, дура! Уложи хотя-бы спать этого молокососа! (Пауза) И что, завтра поест, не пять раз в день же его кормить!.. Всё, больше не звони, я занят!

После, данное олицетворение негатива в неуклюжей спешке направилось в туалет; попутно за него цеплялись осуждающие взгляды местной фауны…

Очередь довольно быстро исчерпала себя, и она почти дошла до Михаила. Но так как он далее не мог соблюдать маскировку: “человека, который хочет заправить авто” — следующим решением было припасть к полке с чипсами как “заинтересованный покупатель”.

На первый взгляд план братьев казался идеальным, однако вскоре он всё же допустил просвет: Так как закрытая заправка пресекла поток отвлекающих посетителей, а подступающие снаружи сумерки едва давали своё затемнение, то стоило хоть одной из кассирш, взглянуть в прозрачное на всю стену окно, как она точно заметит неладное:

— А чё это у нас заправка перекрыта? — увидела девушка в красной форме.

— И правда… — посмотрела сквозь окно и другая кассирша… Поняв, что рядом со знаком: “Стоп” стоит человек не в чёрной форме охранника, она насторожилась: — Пойду, проверю, может дети балуются?

Очередь уже давно закончилась, но снаружи по-прежнему были свидетели, что заправляли свои машины. Происходящее немного отклонилось от плана, однако Михаил был вынужден действовать, чтобы его брата не раскрыли:

— Можно вас? — остановил он девушку в красном, что вот-вот собиралась выскочить через дверь. — Я по поводу ваших карточек: Баллы начислятся от самой заправки или?..

— Да, с каждой заправкой вам начисляются баллы, на которые вы можете потом заправиться бесплатно, — быстро отбилась она, не дав тому даже договорить.

— Ясно, — кивнул Михаил...

Отметив паузу, чтобы убедиться в завершении диалога, девушка ухватилась за дверную ручку…

— Вы очень красивы.

— Ооой, спасибо! — слегка покраснела та в улыбке.

Девушка хотела ответить Михаилу тем же комплиментом, но так как его лицо было закрыто шарфом, у неё просто не нашлось слов. Вместо этого она не торопясь оглядела представшего перед ней мужчину. И когда глаза добрались до рукояти револьвера, осторожно выглядывающего из-под его тёмного пальто, то её улыбка плавным течением сошла с лица.

Это выражение Михаил считал сразу…

Резко схватив девушку за предплечье, он одним движением отвёл её от прозрачной двери за ряд полок с чипсами. Револьвер с глушителем возник у её головы в необычном диагональном наклоне сверху-вниз, чтобы содержимое черепа не запачкало окно на радость зевакам. И Михаил нажал на спусковой крючок.

Другая кассирша настолько сильно оцепенела, что не могла даже закричать — чем убийца и воспользовался:

Сделав быстрый разворот, Михаил, почти не целясь, произвёл новый выстрел. Ровно по центру её бровей налепилась красная точка, и девушка как по выключателю слегла за кассовый стол — этим сразу спрятав своё тело и избавив киллера от дополнительных хлопот...

В это время Дмитрий продолжал держать оборону от нетерпеливых автомобилистов. Перед знаком “Стоп” скопилась приличная пробка, а сама заправка уже отправила последний заправленный автомобиль и пустовала. Площадь для бойни очищена и теперь ничто не мешало Михаилу приступить к финальной стадии плана:

Лёгким пинком дверь была выбита. Охранник сидел на унитазе и от нежданного гостя, вздрогнул, выронив из рук газету.

Выбрав в качестве мишени голову, Михаил сделал замах своим маленьким топориком. Но благодаря защитному рефлексу этот удар был адресован по упитанной руке. Далее керамический наездник начал панически и неуклюже пытаться закрыть дверь, чтобы отгородиться от угрозы. Он использовал для этого сразу обе руки, а также, смазывая коричневым по белому, старался задействовать и ноги. Однако вредитель всё равно просачивался через это, давящее на него узкое пространство при этом тот постоянно размахивал топориком, нанося охраннику глубокие ссадины на тех конечностях, которые тот подставлял.

Обороняющийся смотрел прямо в лицо своему потенциальному убийце — смотрел, и его тёмно-карие глаза уже были словно пустыми, он не понимал ничего: “За что его хотят убить? Почему именно его?” — эти вопросы он не задавал. Когда интеллект упал практически до нуля — то был уже инстинкт самосохранения. Он инстинктировал, не на секунду, не стирая со своего лица ледяную маску куклы, ниточки, которой дёргались произвольно, но с целью: отгородить от себя опасность. Это и являлось тем общим, что было у убийцы и жертвы — их ледяные взгляды, в то время как кровь каждого бурлила с сумасшедшей силой.

Лишь факт того, что охранник был крепкого телосложения, давал ему возможность оказывать сопротивление. Однако, в конечном счёте, безэмоциональное упорство со стороны Михаила являлось более окупаемым аргументом: Совершив один ловкий выпад, он уже стоял по ту сторону двери.

Далее палач сделал обманный, вертикальный удар, что заставил сидячего на унитазе вновь поднять руки. И Михаил, воспользовавшись дырой в обороне лягнул того ногой в лицо.

Голова-картошка отбросилась назад, и заслон из двух жировых ветвей опустился, после чего нападающий добавил решительный удар топориком по уже открытой сонной артерии. В тёплой струе хлестнула кровь, тот сразу попытался залатать течь своей упитанной рукой, но судя по её прежнему, интенсивно выходящему потоку, сделал он это недостаточно хорошо. Оборонительное бешенство вскоре сменилось на затухающие и ленивые отмашки: Одной рукой он держался за шею, а другой нелепо вздёргивал, словно старался отгородиться от стоящего рядом курильщика. Теперь двигалась только одна нога, которая из-за попыток отбить нападающего, вынуждала оголённые ягодицы ёрзать по унитазу, едва с него не падая. Всё это было лишь остаточным зацикленным рефлексом, и назвать его: “защитой”, было бы грехом во всех ипостасях.

И по открытой голове пришёлся удар топориком, но данное повреждение не было смертельным. Из короткого тёмного леса побежал кровавый ручей, что пересёк лоб и запал в глаз, ослепив его красной пеленой.

Один из рефлексов случайно пнул Михаила в район коленной чашечки. Но он просто смотрел. И казалось этот взгляд, означал удивление. По этому человеку вообще было сложно понять, что он чувствовал. Жертва всё ещё двигалась, а он продолжал отслеживать каждое это бессознательное подёргивание…

После чего, резко покинув эту скорлупу, Михаил начал безостановочно долбить по голове охранника своим топориком — снова и снова, будто на полное уничтожение. Геометрическая фигуру теряла свою целостность и превращалась в кровавое месиво. Оборонительные рефлексы теперь сменились на бесконтрольные судорожные подёргивания и более леденящий взгляд, что постепенно терял связь с жизнью. И в конечном итоге эти глаза, под градом телесных повреждений познали небытие. Грудь опустилась, будто на неё надавила чья-то невидимая ладонь и втянутый при борьбе воздух освободился.

Михаил молча стоял над телом; с топора капала кровь. Он осматривал жертву, ища признаки жизни: Голова была похожа на раскрытую пальму. Всё говорило о том, что этот механизм полностью перестал функционировать, но видимо для опытного киллера этого было недостаточно…

У Дмитрия так же начали образовываться не желательные затемнения в плане: Один смельчак, полностью проигнорировав знак “Стоп” и даже контролирующего поток машин псевдо-сотрудника, в наглую сиганул прямо к заправке…

— Эй, придурок, не видишь знак перед носом? — Дмитрий окрикнул наглеца, но тот был нем.

Осторожно припарковав автомобиль, “придурок” направился на кассу.

Остальные же, увидев, что одному дозволено, вскоре так же нарушили запрет грозящий штрафом и подобно стаду растеклись по колонкам заправки. Машины выпустили своих людей и те единой группой направились оплачивать бензин.

Самый первый нарушитель переступил порог, и сразу столкнуться лицом к лицу с Михаилом запачканным кровью. Одна пуля в сердце — это и было импровизированным решением данной проблемы.

Но проблема была лишь одной из многих: стадо вот-вот будет здесь, оставались считаные секунды. Михаил воспользовался этим временем, чтобы убрать тело за кассовый стол и спрятаться там же, в ожидании...

Когда кучка людей вошла в загон, то за их спинами раздался слабый щелчок. Это был нагнавший их Дмитрий, что запер дверь изнутри.

Началась бойня, которая завершилась за несколько секунд: Михаил вынырнул из-под стола, нацелив револьвер на множество мишеней. Дмитрий наставил на их затылки свой кольт 45-го калибра и произвёл первый выстрел, а за ним последовал следующий, следующий и следующий — это продолжалось пока оба брата полностью не опустошили свои магазины.

Наступила мёртвая тишина…

Пороховая дымка рассеялась…

И тут Михаил начел замечать едва различимые вспышки света, что чередовались с синего на красный. Отведя свой окровавленный взгляд от горки трупов, на источник этих самых моргающих цветов он обнаружил за окном полицейский автомобиль, который стоял на въезде.

— Дима… обернись, — монотонно сказал он.

— Чтоб тебя, копы! Опять?! — задёргался тот. — Думаешь, он всё видел?! Видел?

— Я удивлюсь, если это не так.

— Ну, тогда что же он сука там стоит, а? Вызывает подмогу или что?

— Похоже на то. Надо отсюда убираться пока их не стало ещё боль… — Михаил замолчал, увидев, как бело-синее авто внезапно начало разворачиваться. А через какое-то время оно и вовсе уехало с заправки…

— Что… что это сейчас было? — в недоумение Дмитрий дважды тыкнул на окно своим пистолетом.

— Может он не захотел рисковать? Вызвал подкрепление, а сам уехал.

— Будь это так, он бы остался следить за ситуацией! У них так принято!

— Лично я не хочу это выяснять. Уходим. Но сначала удалим все видеозаписи с камер, а запись въезда на заправку скопируем, пробьём этого полицейского.

Отъехав на приличное расстояние от места бойни, они сделали остановку, чтобы скинуть всю испачканную и не испачканную с себя одежду, которая затем придалась огню.

— Алё Вилен, это Михаил Хуско. Задача выполнена, цель устранена, — изложил он без лишних деталей. Его столь же ровный взгляд был нацелен на горящее в небольшой ямке пальто.

— О, чудненько! Молодцы ребятки! — громко издал динамик старого телефона. — Ну и учудили вы там!..

— А что поделать, так было нужно… Да и ещё кое-что. За нами следили. Я пришлю тебе запись, пробьёшь водителя полицейской машины? Если не сильно затруднит.

— Конечно! Всё для вас ребятки! Ждите, я скоро верну-у-у-у-сь! — И голос Вилен пропал.

Со временем вид горящих тканей утомил Михаила, и он в задумчивом виде присел на капот машины.

— О чём думаешь? — Дмитрий будто затылком это почувствовал.

— Что? — не расслышал Михаил.

— Говорю: о чём думаешь? — Перестав смотреть на огонь, он повернулся к брату. — Поскольку ты не способен испытывать эмоции, но при этом нервничаешь, значит это как-то связанно со мной...

— Дим… ты веришь в Ад?

— Что?.. Что это ещё за вопрос такой?! — слегка растерялся тот.

— Ну, так веришь? — улыбнулся Михаил.

— Нееет, наверное.

— Так и думал. Это хорошо… это хорошо, — кивая, повторил Михаил. — Тогда и бояться нечего, верно?

— Да что ты несёшь?

— Ад забирает лишь того, кто верит в него. Того, кто хоть раз его видел, чтобы в него поверить.

— Эй, ты меня пугаешь, братюня, — насторожился Дмитрий. — Ты здоров?

— Да нормально всё. Это я так за тебя радуюсь… — Запиликал телефон, и Михаил сразу ответил: — Алё, Вилен?

— Да-да Мишачка, купи уже себе нормальный телефон! Я отправила фото того копа на телефон Димы. Слышишь, не тебе! Не тебе! Так… Я не расстроена, я не расстроена. — В этой краткой борьбе с собой Вилен вышла победителем: — Фууух… И ещё кое-что: этого копа нет в базе данных полиции, он не настоящий полицейский. Так что, при следующей встрече… убейте его.

— Принято.

— Э-э-э… Ми-и-и-ша?.. — протянул побледневший Дмитрий, что уставился в свой смартфон.

— Что там? — Михаил слез с капота и подошёл.

Дмитрий медленно развернул и показал ему содержимое экрана: Это была обработанная фотография того самого полицейского. Но как оказалось данное лицо братья уже видели — оно принадлежало тому копу, который ранее наведался в их гостиничный номер в Москве и едва не накрыл с поличным, когда те пытались избавиться от тела.

— Вот гнида! — дёрнулся Дмитрий, едва не сдавив в руке телефон. — Поганая мразь! Он нас всё время наё*ывал!

Зрительно проконтролировав эту истерику, Михаил спокойно поднёс телефон к щеке и сказал:

— Этот человек явно чего-то хочет от Пака. Поэтому он и следил за нами, за его людьми.

— Босс с ним сам разберётся, а сейчас… Погодите секундочку… Как раз Пак на второй линии… перевожу на громкую связь...

Сквозь помехи начали всплывать чьи-то слова:

— Так. Меня слышно?.. Я на громкой?.. Отлично…

Голос стал чистым:

— Знаете, почему во время Второй Мировой Войны пехотинцам давали весьма ограниченную амуницию?.. Потому, что жизнь солдата по определению не должна длиться более одного дня в сражении. Расчёт был на то, что большинство из них не переживёт его. Вот из-за такой политики мне приходилось идти на врага с одними голыми руками, чтобы задушить эту мразь и завладеть его оружием. Это я к чему?.. Если оружие перестаёт стрелять или кончаются патроны, то нужно делать всё самому — так и поступим. Мои орудия, то есть вы, неплохо постреляли, однако эту цель вам не осилить… Что ж, по крайней мере, вы можете гордиться тем, что свой день в сражении вы прожили, поздравляю.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил Михаил.

— А то, что от ближнего боя тоже можно получить удовольствие. Когда я схлестнулся с немцем один на один, то к нам в окоп упала граната… И знаешь, что сделал я?.. Я перебросил противника через себя и прижал к той самой гранате, а далее я просто удерживал. Удерживал и удерживал, пока та не взорвалась. И это ожидание было благом, когда я ощутил на себе тёплый кровавый душ из внутренностей этого ублюдка… А если говорить покороче, то Архонт уже припаркован… Причален?.. Или как?.. “Причалил” во!.. То есть я скоро прибуду к вам, а посему, дамы и господа… Пора навести шухер!

Где-то за городом. Время: 22:40. Под мостом, среди логова бездомных был припаркован полицейский автомобиль…

“Ну что… думаешь, они всё всосали?” — прозвучал голос в голове офицера.

“Да. Думаю, что Архонт Пака скоро перенесётся в ближайшее озеро, — ответил молодой парень, осторожно снимая голубые линзы с глаз. — Но если я не смогу контролировать тебя, то он найдёт нас раньше положенного срока”. — Далее он начал снимать со своего лица муляжную кожу…

“Полагаю, твой капкан скоро захлопнется, да, Раш?”