Вперёд в нуль-реальность

За завтраком Александр Григорьевич заявил, что всё — с него хватит! Ему надоело строить теории и гадать на кофейной гуще. Чем бы не оказалась нуль-реальность, он хочет это знать. Наверняка. Док горячо поддержал такое решение и заметил, что на этот раз точно сможет установить более стабильный разрыв, потому что, кажется, подобрал нужную частоту колебаний. Оставалось решить ещё один вопрос — разный ход времени.

— В прошлый раз, когда я заглянул в разрыв всего-то на полчаса, прошло три дня. Что будет, если мы снова так исчезнем? Мама с ума сойдёт.

— По всей вероятности, время в той реальности идёт быстрее, и это не случайность, а закон. А ты не можешь просто куда-нибудь уехать на три дня?

— Сложно… Праздники на носу, Новый год. Мне выступать на утреннике в детском саду… И вообще… а что, если я задержусь?

— Ну тогда почему бы не отложить вопрос? Заняться им после праздников. Или, знаешь что, я могу для тебя всё разузнать и потом рассказать. Меня-то здесь никто не ждёт, а пропаду — не хватятся.

— Да не хочу я откладывать, я и так уже нормально не сплю из-за мыслей дурацких, знал бы ты — какая ерунда снится. И нутром чую, почему-то, что откладывать не стоит, потом может вообще ничего не получиться. А вот то, что ты можешь со всем разобраться — я как-то даже не думал. А ведь это идея!

— Тогда давай так и сделаем. Собирайся, бери гитару и пойдём к тому забору: больше шансов открыть разрыв там, где он уже был раньше. Материя более нестабильна.

План был отличным. План казался безупречным. Даже около забора во дворе никого не оказалось, что тут же сочли хорошим знаком, но всё же кое-что пошло не так: когда разрыв образовался и обрёл стабильность, Док не смог в него войти. Точнее, он попытался, но его тело на другой стороне просто исчезло. И кто знает, если бы он быстро не рванул бы обратно, не исчез бы он вообще навсегда. Оставался один выход, второго шанса могло не случиться и Александр Григорьевич принял решение — он быстро шагнул в разрыв, окунаясь в уже знакомый Космос.

Док остался на той стороне и обещал присмотреть за разрывом. Уходя Александр попросил об одном, сказать его матери, что он срочно уехал на писательскую конференцию в Воронеж и вернётся дней через пять. И ещё… что если он не вернётся, пусть Док возьмёт деньги в верхнем ящике стола — там должно хватить на запчасти для Делориана, — отремонтирует машину и вернётся в своё время при первой же возможности.

Космос был прекрасен и пуст, особо не зная, куда идти, Александр Григорьевич просто пошёл вперёд, как и в прошлый раз, надеясь в скором времени наткнуться на серую дверь. И не ошибся. Дверь висела на месте, из щели под ней пробивалась тонкая полоска света. Александр сделал глубокий вдох, взялся за ручку и дёрнул дверь на себя. Она беззвучно открылась, открывая взору всё ту же лабораторию, Александр шагнул внутрь, в неизвестный ему мир.

В лаборатории было человек десять, каждый занимался своим делом, и поначалу никто не обратил внимание на нового человека, но тут его заметили. Какая-то девушка коротко взвизгнула, лаборант выронил из рук блокнот, все повернули головы на непрошеного гостя, и тут из-за стола встала та самая женщина, которую Александр видел в прошлый раз. Она одна не казалась удивлённой, подошла к писателю, протянула руку и поздоровалась:

— Какой сюрприз, Александр Григорьевич, мы и не ожидали. Я Анна, садитесь, пожалуйста. Чаю?

— Вы меня знаете?

— Конечно! Мы давно наблюдаем за вашим миром и за вами.

— Но кто вы? — Александр Григорьевич поёжился. — И зачем вы это делаете?

— А вот это длинная история, надеюсь вы не торопитесь?..

— Тороплюсь.

— Значит я буду краткой. Вы нам нужны. Наш мир гибнет, и нам нужно попасть в новый…

— А я-то ту при чём?

— Дело в том, что мы не можем просто пересечь нуль-реальность, как вы её называете и перейти в другой мир. Потому что там мы не существуем.

— Я… Я не понимаю.

— Мы называем нуль-реальность — эхо. Нереализованные мысли, идеи, планы… внемирный Космос, полнейший хаос, квази-вселенная. То, что находится за дверью — своеобразный мост между реальностями. Действительными и написанными. Иногда волны эхо сталкиваются, создавая невидимые глазу и неразличимые ухом вибрации и возникают разрывы. Как правило мимолётные, незаметные, но за много лет мы научились подчинять себе эхо и самостоятельно создавать эти разрывы. На нужное нам время.

— Вы сказали «написанными».

— Да, есть миры, созданные другими. Те, что оказались настолько яркими, что обрели форму. Книги, фильмы… всё существует или становится в итоге эхом. Но проблема в том, что жители написанных миров, могут существовать только в том мире, куда их поселил автор.

— И вы?..

— Да, мы такие жители. А вы сейчас даже не на вашей планете.

— Это объясняет, почему Док не смог пройти через разлом…

— Да! Видите, вы уже понимаете!

— Но я по-прежнему не понимаю, зачем вам понадобился?

— О, вы, Александр Григорьевич особенный. В любом мире есть люди, способные овеществлять фантазии. Именно поэтому у детей иногда появляются воображаемые друзья, существуют истории о призраках, иногда вы слышите или видите то, чего нет на самом деле, да и много ещё чего. Но редко кому удаётся создать иллюзию надолго, чтобы она была видима не только создателю и не растворилась почти мгновенно. А вам удалось.

— Док.

— Да, Док. Персонаж вашего любимого фильма. Видимый, живой, самостоятельный. Ваше неосознанное желание, чтобы вам кто-то помог понять нуль-реальность, привело его в ваш мир. Сделало живым. У вас есть огромная сила, и мы хотим, чтобы вы сделали то же самое для нас.

— Привести вас в мой мир?!

— Да! Вы напишите про нас книгу. Рассказ, повесть — что угодно, лишь бы она была о нас, и была настоящей, живой. И тогда мы сможем войти в ваш мир.

— Но почему вы думаете, что у меня получится?! И где, ради всего святого я должен вас поселить? И сколько вас вообще?!

— Мы следили за вами. Коты. Мы поняли, что они видят и могут проходить через разрывы, и даже сами их создавать. И когда Матеуш, который, кстати, оказался кошечкой, — Анна махнула рукой куда-то за спину и усмехнулась. Александр посмотрел в ту сторону и увидел рыжую кошку в коробке, кормящую пятерых котят, — так вот, когда Матеуш пришёл к нам первый раз, мы удивились, но поняли, что это наш шанс посмотреть, что происходит в том мире. Мы снабдили его камерой, и не ошиблись, он сумел пронести её через нуль-реальность и заснять всё, что происходит у вас. Немногое, но самое главное. Вас и ваши разговоры с Доком. Вы не видели, но Матеуш почти всегда был рядом с вами. Была. Пора уже переименовать эту кошку в Матильду.

Ах да, нас тут пять тысяч сто тридцать два человека. А поселить вы нас можете где угодно, у вас что, мало места на Земле?

— Пять тысяч?! Я не могу просто так вас где-то материализовать. Сейчас не тот век, чтобы просто взять и где-то поселиться.

— Ну тогда напишите нас в том, где это было возможно. Вы что ещё не поняли? Всё в вашей власти, прошлое, будущее, настоящее.

— Мне… мне надо подумать. Такие вопросы за полчаса не решаются. Но обещаю, что вернусь и после праздников засяду за книгу. Может, что-то из этого и выйдет.

— А вот тут, Александр Григорьевич, хочу вас разочаровать: вы не вернётесь. Точнее вернётесь, но не сейчас. Мы столько ждали этого момента, что не можем его упустить. Да и нашему миру осталось не больше полугода. Ядро планеты очень нестабильно.

— Но я не могу писать тут! Вы не понимаете, за каждую минуту, что я провожу здесь, в моём мире проходят часы, дни!

— Тогда у вас есть стимул работать быстрее. Начинайте прямо сейчас.

— Но меня потеряют…

— Простите, пусть даже для всех там вы будете считаться мёртвым, я не могу рисковать жизнями моих людей. Вы — наш последний шанс. Уведите Александра Григорьевича в его комнату и выдайте всё необходимое, — скомандовала Анна двум бугаям в форме. И снова обратилась к писателю: — Поверьте, мне это нравится не больше вашего. Надеюсь, скоро мы все вернёмся домой. Без исключения.