5

Идти в кафе не хотелось, но раз обещал, надо. Из головы не лезла история с бандитами, поэтому стоило отвлечься. Выпить чего-нибудь покрепче, развеяться.

Ни одной брошенной машины во дворе не оказалось, на ближайшей улице тоже, и Зот стал ловить частников.

Марк фланировал по тротуару перед гостиницей и удивился, когда его окликнули из белого «лимузина»:

— Иномарку заказывали?

Француз растерялся, хотел отмахнуться, но увидев высунувшегося в окно Зота, подошёл к машине.

— Давай, фоткай меня, покажешь своим аборигенам. — Зот распахнул дверцу и принял фотогеничную позу.

В кафе «экскурсовод» усадил «туриста» за столик, а сам направился к бару. Через пару минут вернулся с литровой бутылкой. Марк внимательно слушал заунывную песню, которую тянул длинноволосый парень на сцене.

— Неплохо играет, но поёт ужасно, — сказал «турист».

— Это Лого — Логинов Стас. Без песен сюда не приглашают, вот он и сочиняет что попало. Попозже его сменят настоящие артисты.

Марк посмотрел на бутылку с тревогой.

— Кальвадос наш пробовал? — Зот быстро открутил колпачок, налил два бокала до краёв и сразу шарахнул свой до дна.

— Конечно. Он у нас во всех магазинах продаётся.

— Знатоки говорят, что лучше французского.

— Вряд ли. Но дешевле.

— Так вот, в каждой бутылке есть капелька моего труда. Я принимал участие в посадке нескольких садов.

— А ты патриот! Надо же…

— Нет. Я не хожу на выборы, зная, что они лажа, я не люблю нашего Президента, потому что он несменяем и не согласен с теми, кто считает, что это правильно. Но если сравнить нынешнюю Россию с той — бездорожной, грязной, неухоженной, с убогими городами, загаженными лесами, пустырями в сотни квадратных километров, то эта мне нравится больше.

— А оплаченные дуэли? Как к ним относишься?

— Странный вопрос из уст того, кто сам решил развлечься подобным образом. Но, если серьёзно: на эту тему есть целые философские трактаты. Я пробовал читать, толком не разобрался. Всё зависит от точки зрения мыслителя. Ну а сам думаю, что бывают в жизни ситуации, когда отдал бы последнее, чтобы кое-кого прибить.

Марк посмотрел на Зота пристально.

— И часто у вас убивают?

— Не знаю. Поинтересуйся статистикой, — посоветовал Зот.

— Статистика политизирована.

— Не стану спорить.

— Но ведь таким образом можно убить, например, конкурента по бизнесу?

— Вызов на дуэль в подобных случаях запрещён. А закамуфлировать истинную мотивацию не удастся. Спровоцируй ссору, подложи конкуренту жену в качестве любовницы, детектор всё равно выявит подлог. Тебя же проверяли?

— Проверяли. Я не о себе говорю. Но всё равно не понимаю, какой в них смысл?

— А ты не на дуэль разве приехал?

— Мой случай особый.

— Вот для особых случаев дуэли и предусмотрены. Прикинь. Какой-нибудь тупой отморозок так тебя достал или так тебе навредил, что ты желаешь его смерти. Этот урод портит жизнь, на тебя поплёвывает, да ещё и издевается над твоим бессилием. Так, как у вас.

— Да. У нас это возможно.

— А у нас, если кого-то невмоготу терпеть, ты узнаешь, сколько этот человек стоит. Начинаешь тренироваться в стрельбе, пахать, копить деньги и в один прекрасный или ужасный день (в зависимости от конечного результата), вызываешь на дуэль того, кто не давал тебе нормально жить на белом свете. Что лучше?

— Не знаю. Жить и думать, что кто-то копит деньги, чтобы тебя убить? Это же не жизнь, это паранойя!

— А ты живи так, чтобы такого желания ни у кого не возникало. Знаешь, какие у нас шёлковые тёщи? — рассмеялся Зот.

— Догадываюсь.

— Ну, а серьёзно: не кичись, если богат, а ещё лучше — делись. Если хамоват, сходи к психиатру, а не вымещай гнилую натуру на окружающих.

— Брось. Не убивают же у вас за хамство?

— Уже убивали. Ты можешь оскорбить человека, который не пожалеет денег, чтобы проучить наглеца. Богатые, как я уже сказал, у нас не выделяются, но незаслуженные обиды не прощают.

— Вот как?! — ужаснулся Марк.

— Вот так. Пей!

— Жуть! Хотя я уже обратил внимание на необыкновенную вежливость россиян.

— Это косвенный результат закона о дуэлях. И с этим не поспоришь.

— Ты сегодня какой-то взвинченный. — Француз с интересом присматривался к Зоту.

— А-а-а, ерунда, потрахаться не удалось.

— С Викой?

— Нет, с Викой вчера не удалось. Сегодня облом вышел с лореткой.

— Проституткой?

— У нас их так не называют.

— Вы — русские вечно бросаетесь из крайности в крайность. Свергли доброго батюшку царя и усадили в Кремль бандита Сталина. Много лет запрещали продажу оружия, а потом разрешили его свободное ношение. Долго боролись с проституцией и вдруг превратили продажных женщин в уважаемых членов общества. Вы постоянно ломаете естественный ход истории.

— А он существует, естественный ход? Ваш Наполеон — естественный ход? Гитлер — естественный?

Марк задумался.

— Давай не будем углубляться в политику, — буркнул Зот, наполняя свой бокал. — Нет настроения.

— Хорошо, поговорим о чём-нибудь другом.

— Начинай!

— У меня есть шанс осуществить задуманное?

— Не уверен. Хотя… если к делу подходить хладнокровно… Только вряд ли получится.

— Почему?

— Потому что умение выбивать десятки в тире и стрелять по живому человеку…

— Две большие разницы?

— Ты тонко освоил наш язык.

— У меня жена была русская.

— А говорил — курсы. Ты врун.

— Нет. Курсы тоже закончил.

— Впервые встречаю иностранца, который так тщательно готовился к приезду в Россию.

— У меня было достаточно времени. Деньги на дуэль долго собирал.

Зот хотел поинтересоваться суммой, но сдержался. Ясно и так, что «турист» вот-вот сам расколется. Но Марк не спешил изливать душу.

— Слушай, а как у вас высчитывается стоимость конкретного человека? — спросил он после длительной паузы. — Это же какая-то немыслимая арифметика!

— Нет ничего проще. Цена исходит из суммы налогов, которые ты платишь государству. Так что скрывать доходы у нас невыгодно. И ещё там плюсуется коэффициент полезности. Я не вникал в подробности, но знаю, что активность в общественных работах сильно на него влияет.

— И всё-таки я не понимаю, как можно было разрешить вызывать на дуэль женщин? Это бесчеловечно.

— Дело в том, что первоначально в закон о дуэлях женщины не были внесены. Но они сами настояли. Месть мужу развратнику или подруге разлучнице — мотивы женщины выдвинули резонные. Состоялся референдум, в результате которого в закон внесли поправку. А на том, чтобы женщина имела право отказаться от дуэли или нанять телохранителя в полиции — Президент настоял.

— Не вижу смысла. Если можно отказаться, то…

— Знаю я твои возражения. Суть в том, что сам факт вызова на дуэль — это уже шок и повод задуматься о своём поведении.

— В этом смысле, пожалуй, да. Но почему разрешили мужчинам вызывать на дуэль женщин? Такого даже в средние века не практиковалось.

— Сдерживающий фактор. Чтобы слабый пол чувствовал, что в стране пока ещё не матриархат. Кроме того, в абсолютном большинстве случаев, женщины отказываются от дуэли, и половина уплаченной суммы достаётся государству.

— Как меркантильно…

— Всё обоснованно. Самые дешёвые люди у нас — безработные бомжи, — засмеялся Зот.

— Моя жертва не бомж, — огрызнулся Марк.

Он явно ждал, что гид проявит любопытство, но Зот держался непроницаемо. Это француза почти бесило. И он не выдержал:

— Я хочу бандита убить!

— Да? — Зот поперхнулся кальвадосом. Прокашлялся, помотал головой, задумался. — Не советовал бы. Это клан. Не такой могущественный, как копы, но не слабый.

— Они мою жену убили, — тихо и как-то отстранённо произнёс Марк.

Зот прищурился и как будто даже протрезвел.

— Расскажи, — потребовал он.

— Она русская. Когда у вас начались все эти революции, её родители уехали из России. Потом беспорядки закончились и они вернулись. Их дочь Аня осталась со мной в Марселе. Не тосковала она по России. Чужая, незнакомая ей страна. Ты слушаешь?

— Да-да. Продолжай.

— В прошлом году у Ани умер отец, и она поехала на… — Марк вдруг всхлипнул, отвернулся и стал растирать ладонью выступившие слёзы. — На похороны.

— Может, потом? — сказал Зот.

— Нет, сейчас… Как она попала к бандитам — не знаю. Они требовали большой выкуп. У нас таких денег не было. Её мама продала квартиру, но разве это деньги? У вас очень дешёвые квартиры. Мы тоже продали всё, что могли, взяли кредит, одалживали у всех, кто соглашался помочь. И всё равно не успели. Нам два раза продлевали назначенный срок выкупа, а третьего не дали. Вскоре мы получили сообщение, что Аня погибла на дуэли. Но я уверен, что её убили демонстративно. Вот они ваши законы, которые ты оправдываешь!

— Иностранного подданного нельзя вызвать на дуэль.

— У неё было двойное гражданство, родители так хотели.

— Почему она не отказалась, почему не наняла в полиции телохранителя? Ни один бандит не осмелится продолжить дуэль против копа.

— На телохранителя у неё не было денег. Почему не отказалась, я не знаю. Во Франции она стрельбой занималась. У неё первый разряд, может, на это понадеялась? Или решила, что это единственный способ вырваться из западни. Там вообще всё так запутано, что я ничего не понимаю.

— А почему вы в полицию не обратились?

— Да кто верит вашей полиции, которая тоже на хозрасчёте?!

— Вот поэтому и стоило. Половина суммы от той, которую требовали бандиты, и копы их из-под земли бы достали. И ваше заявление не позволило бы бандитам воспользоваться законом об оплате дуэли, потому что похищение — преступление.

— Чёрт! Мы не знали всех этих нюансов!

— Ну да, Россия — гнилое болото, страна ужасов. Извини.

— Я знаю того, кто её убил.

— Эти сведения не секретны.

— Хоть это правильно.

— Значит месть?

— Да.

— Серьёзный мотив. А стоит оно того? Твоей жизни. Бандит — не бомж-пьяница. В лучшем случае твои шансы: пятьдесят на пятьдесят.

— Ты отступился бы?

— Не знаю. Наверное, нет. Но, не уверен. Я не спешил бы.

— Я долго думал.

— Хорошо, Марк. Я постараюсь помочь. Отговорить тоже попытаюсь, потому что твоя жизнь не стоит жизни бандита. Но помогать буду по-настоящему.

— Спасибо, Зот. Я уже немного по-другому думаю о вашей стране. Спасибо.