2

Вечер провели в кафе. Зот заметил, что его «турист» не интересуется девушками.

— Ты, это… какой половой ориентации? — спросил «экскурсовод» своего подопечного.

— Обычной, — отмахнулся Марк.

— Голубой, что ли?

— Я же сказал, обычной.

— Так у вас на западе именно голубые в лидерах.

— Это ваша русская пропаганда.

— Ваша от нашей не отстаёт. В России то, в России сё…

— Ты меня провоцируешь?

— С чего ты взял?

— Одно из ваших требований — не заниматься агитацией. А ты так себя ведёшь, как будто подстрекаешь.

— Правда? — удивился Зот. — Со мной ты можешь затрагивать любые, даже самые щепетильные темы. А вот их нельзя дразнить. — Он кивнул на посетителей.

— Желания отсюда уехать не возникало?

— Возникало. Но как-то я совершил круиз по Европе, побывал в Варшаве, Дрездене, Амстердаме, Париже, Праге и мне вдруг невыносимо захотелось домой.

— Почему?

— Не знаю.

— Ты любишь Россию?

— Не знаю. Вряд ли.

— Тогда почему?

— Да не знаю я. Мне у вас скучно.

— Адреналин?

— Вряд ли. Хотя, у нас его найти легко, а у вас невозможно.

Марк потягивал кофе, слушал как будто с интересом, поддерживал разговор, но чувствовалось, что он где-то далеко. Наверное, в своей Франции.

— Не понимаю, как можно здесь жить, при этом полу-коммунизме, диктатуре…

— Зловещей СВБ… — добавил Зот.

— Вот-вот. И чего я вообще не понимаю, зачем ваше государство суёт нос в дела бизнесменов?

— Разве? Ты, наверное, имеешь в виду, вмешательство, когда частное предприятие катится к банкротству?

— Ну, хотя бы…

— И что в этом плохого? Назначают совет директоров из специалистов или предлагают консультации института экономического прогнозирования. Те проводят исследования и дают советы, как вывести бизнес из тупика.

— Всё это платно, конечно?

— Естественно. Но вмешательство окупается. Когда у нас резко сократилось количество краж, многие заводы, специализировавшиеся на производстве замков, стали терпеть убытки. Как раз тогда появился спрос на металлоизделия для оформления улиц и дворов и те, кто сам обратился за консультациями, сейчас процветают.

— А эти ваши общественные работы. Это же ужас! И за них ничего не платят. Да?

— Не платят. Но что ты о них знаешь?

— В законный выходной сгоняют тысячи людей на массовые работы: посадку лесов, рытьё водоёмов, чистку рек. Это правда?

— Правда. Но не сгоняют. Люди сами едут. Хотя пропаганду можно назвать активной и где-то даже агрессивной.

— Сами? Не верю.

— Так это же интересно! Незнакомые люди. Многие из других городов. Легко с девушками знакомиться. Одинокие ждут не дождутся этих мероприятий.

Марк недоверчиво покачал головой.

— Смотри: кто-то сидит в выходной дома, смотрит по ящику какую-нибудь хрень или в интернете зависает. А кто-то работает на свежем воздухе. Вечером костёр, танцы, песни под гитару, разные игры. Автобус, еда и напитки бесплатны. А потом, проезжая мимо, этот человек видит, что вот тот яблоневый сад или тот лес, он сажал. И вот тот прекрасный парк — его рук дело. Приятно же?..

— И часто ты ездишь?

— Не часто. К сожалению.

— Дела, заботы, чокнутые туристы. Да?

— Да.

— Мне нравится, что ты не финтишь.

— А мне, что ты так хорошо говоришь по-русски.

— Специальная программа. С погружением в языковую среду.

— Дорого, наверное?

— Не очень. Но отнимает всё свободное время. И несвободное тоже. Так что общественные работы, если бы они у нас практиковались, посещать было бы некогда.

Из кафе вышли поздно. На улице было свежо от только что проехавших поливальных машин. Сверкала лазерная реклама, струи света лились из тротуарных фонарей в небо. Голографические картинки зазывали в кино.

— Красивый город, — сказал Марк.

— Да? Не думаю, что чем-то лучше других.

— И у вас везде очень чисто.

— Умственно отсталые граждане мусор убирают.

— Дебилы? — удивился Марк.

— Ну, да. Дебилы, имбецилы. У вас они иждивенцы на шее общества, у нас свою социальную пенсию зарабатывают. И сами не сорят. Да и штраф за брошенный мусор немаленький. Так что работы у них немного.

— Они же признаны недееспособными.

Зот хмыкнул:

— Для того чтобы подобрать бумажку, не надо умственно напрягаться. Руки-ноги у них на месте, а большего и не требуется.

Марк пожал плечами.

Зот подошел к дереву, растущему прямо у проезжей части, подпрыгнул и сорвал яблоко. Протянул Марку.

— Отравить меня хочешь?

— Чем?

— Диоксиды, бензопирен, свинец.

Зот рассмеялся:

— Уже больше десяти лет во всех наших автомобилях в качестве топлива используется водород. Выхлоп — водяной пар, аш-два-о.

— Но это же дорого!

— Врачи настояли. Когда их перевели на другую систему оплаты. А нефть и бензин мы вам продаём.

Марк задумался, спорить не стал, но от яблока отказался.

На другой день Зот подъехал к гостинице на стареньких «Жигулях». Таких машин с надписью маркером «исправна» в городе много. Иногда в них даже горючка оставалась. Садись и поезжай. Когда брошенные машины ломались, надпись перечёркивали, и эвакуаторы из вторчермета убирали их с улицы.

— У тебя такая машина?! — удивился Марк, рассматривая покрытый ржавыми пятнами кузов автомобиля.

— У меня нет машины. Пока без надобности.

— А эта? Угнал, что ли?

— Эта общественная. Когда кто-то покупает новую тачку, старую оставляет на улице. Видишь надпись «Исправна»? Значит, машиной может пользоваться кто угодно. Но только в пределах города и с ограничением скорости.

— Почему же хозяин её не продаст?

— Старую машину практически невозможно продать. Разве что в Африку куда-нибудь.

— У нас любят показывать, как вы ездите на таких развалюхах.

— Не сомневаюсь.

— Куда едем? — спросил Марк.

— На общественные работы.

— Что?!

— Автобус отходит через полчаса. Сбор на автовокзале.

— Я не хочу!

— Твоё дело, но разве не интересно изменить своё мнение?

Марк присел в кресло, задумался, но тут же вскочил.

— Ты ловкий интриган! — воскликнул он.

— Значит, едем?

— Едем!