Случай из жизни одного папарацци

Моя работа — дерьмо! Сами посудите, выслеживать медиа персон, звезд и здездулек в обыденной жизни и делать жареные кадры. Гонорар зависит от внезапности и эпатажности. «Участник Дома 2 прилюдно опозорился»,« Финалист Евровидения разнес половину ресторана», «Опальный олигарх просаживает нефтяные акции в компании шлюх».

Не-на-ви-жу себя каждое утро, люблю вечером, пересчитывая хрустящие банкноты.

Последнее время с деньгами плохо. Желтуху прикрыли, пару месяцев жил как рантье. Потом словил Фортуну, устроился на испытательный срок в Nat— Geo. Это как после дома терпимости попасть в монастырь кармелиток.

Сейчас главред ждет горячего и уникального репортажа. Как не упасть лицом в грязь, как не скатиться в пошлый формат? Это не исподтишка адюльтер президента банка подкараулить, надо изголиться на фотографии, которых еще никто и никогда не видел.

Помог Колян, такой же фальсификатор, как и я, но в сфере оккультизма. Великий маг, магистр темных наук, супергуру, продающий рублевским бездельницам тибетский гербарий и бульонный концентрат с хайнаньского рынка — панацею от всех бед.

— Вован, плацебо намбер ван — крокодильи слезы. Слышал о таких? Целебное средство, по словам Авиценны. Твари зеленые плачут от переизбытка солей в организме, надо изловчиться и собрать несколько капель. Найдем местного аборигена, променяем его жизнь на огненную воду и … тебе репортаж, мне годовой доход. По рукам?

*

Три дня во влажном климате свели с ума. Сначала Колюню, потом и меня. Огненной воды, нашего валютного резерва в малярийном аду, осталось лишь на операцию — «Смерть аборигену!»

И вот старик, черный как уголь, ловкий как мартышка вывел нас на берег Амазонки. Щелкнул мне пальцами — веточками — мол, готовь свое « великое око» и вошел в воду по пояс.

— С ума сошел! Куда лезешь?

— Говорил тебе — не наливай ему больше!

Мы с Коляном остолбенели. Рядом с туземцем всплыли желтоглазые перископы, несколько туш окружили старую «головешку», другие поплыли к берегу.

Я рванул из чехла Кенон, автоматом настроил фокус. Про диафрагму уже не вспомнил. Снимал на ходу, профессионально отключившись от реальности.

Крокодил рыдал, пока жевал Кольку, рыдал навзрыд. А рядом плакали другие, управляющиеся с жилистым мяском проводника. Я вцепился в камеру, понимая, что делаю последний репортаж в своей жизни. Потом заорал дурниной, бросил все и рванул в джунгли.

*

— Владимир, неподтвержденный документально рассказ гроша ломанного не стоит! Где техника?

— Там осталась…

— Зайди в бухгалтерию за командировочными — я распорядился. Через неделю жду с фоторепортажем. У меня на твою ставку уже очередь стоит.

Я тяжело вздохнул, повернулся к выходу. Съезжу на халяву, если «око» не найду — хоть за Кольку выпью.